Легенда о Владе

Елена Викторовна Филатова (2024)

Потерявши родителей и оставшись сиротой после войны, юная княжна, с малочисленными остатками своего народа, пыталась выжить и править людьми, как могла. Но однажды, на ее земли снова пришли завоеватели, дать отпор которым, у нее не осталось ни сил ни ресурсов. Чтоб спасти жизни своих людей, она, набравшись смелости, одна лицом к лицу вышла на встречу опасности. Чтобы просить у завоевателя милости. Чем же обернется эта судьбоносная встреча? Встреча, которая сплела воедино множество разных судеб и изменила жизнь двух народов.

Глава 1

Солнце светило ярко. Погода радовала сердце и сегодня был особый день.

День, когда весь острог праздновал сбор урожая.

В моих жилах течет благородная кровь, подумала Влада. Кровь, которая должна управлять моим народом. Но что я имею? У меня осталась лишь малая часть от большого народа. Когда-то, мои предки, приплыв с далеких островов, заняли эти великие горы и леса. Смогли создать сильный народ, славящийся своими мастерами, ремесленниками, ткачами, строителями и поэтами. Но после большой войны прошло уже чуть более двух лет. От некогда великого народа остались лишь воспоминания о былом величии. И сейчас наша задача просто выжить.

Беда пришла с юга. Однажды, два года назад в долину пришло большое войско и поглотило почти всех жителей. В той войне погибло очень много людей, это было просто истребление. Сейчас я уже взрослая, мне семнадцать, но иногда память уносит меня в те страшные дни. У меня в ушах до сих пор звучат крики женщин, чьи тела прилюдно терзали солдаты завоевателей. До сих пор я помню запах крови в воздухе, ужас и слезы в глазах людей. И… СТРАХ. Страх, это не просто слово или чувство. Страх, это зверь, который зарождается в венах человека. Он, подкрадываясь к сердцу, щекочет изнутри и выходя наружу заражает людей, находящихся рядом. От страха люди становятся безумны. Я это видела своими глазами. Завоеватель, войдя в город прожил не долго. Моя мать была очень красива, и он, решил сохранить ей жизнь, пожелав сделать своей рабыней. После захвата города завоеватели устроили большой пир. Но им не суждено было проснуться. По приказу матери в середине пира подали отравленное вино. Когда захватчик понял, что его и его воинов отравили, перед своей смертью он пронзил мою мать мечом. Тогда, в пятнадцать лет, я видела только начало этой страшной бойни. Но мне и этого хватило. Меня, по приказу матери, увели в пещеры. В своих порывах я всегда искренна и даже перед лицом великого Бога, могу сказать, что я не хотела прятаться. Я не желала любой ценой сохранить свою жизнь. Я хотела в этот трудный час быть рядом с матерью. Но Мария и Михей, утащили меня, брыкающуюся, в пещеры силой. Мария старше меня на двадцать шесть лет. Она прислуживала моей матушке, но после смерти моих родителей, два года назад, Мария стала близким для меня человеком.

Праздник был в самом разгаре. И люди, вспоминая старых Богов, бесконечным потоком скидывали в огонь дары плодородия. Ночь приятно пахла горелой древесиной, радостью и спокойствием.

— «На окраине, появился чужеземный торговец» — засмеялась Мария, глядя мне в глаза: «Говорят, он продает украшения достойные королевы, а еще, говорят, он выглядит сильным и мужественным.» Мария всем своим видом пыталась скрыть нетерпение: «А самое главное — он немой!!! Что за радость иметь немого мужа.» Засмеялась Мария: «Мой муж погиб в войне два года назад. Я так хочу замуж, пусть даже за немого. Это же мечта любой женщины, муж, который тебя никогда не отругает!!!» Мария засмеялась, взяла меня за руку и потянула к себе.

— «Княжна, ну пожалуйста, я прошу, прошу, прошу…» Мария, от нетерпения, чуть приплясывала на месте, как ребенок.

— «Ну, пойдемте, посмотрим. Я знаю, вам плевать на побрякушки, но ради меня, пойдемте.»

Глядя на нее, я не смогла сдержать улыбки.

— «Ну ладно, — сказала я, — пойдем.»

Я взяла немного денег, накинула плащ на плечи и посмотрела на Марию. Она от нетерпения вся аж трусилась, как осенний лист и немножко приплясывала на месте.

— «Успокойся!» Строго сказала я: «Не гоже взрослой даме так себя вести.»

— «Да, да, да, да, да…» — Ответила Мария, пытаясь сдержать эмоции.

Что ж, ее можно понять. После великой войны это был первый настоящий праздник и сейчас люди в праве позволить себе радость.

Мы вышли на улицу, звуки песен, смеха и танцев перемешивались с запахом костров, на душе было спокойно и хорошо.

— «Ладно, веди.» — сказала я.

Мария, хоть и была старше, но иногда мне казалось, что она еще не повзрослела.

Мы обошли кругом наш деревянный острог и направились к лесной тропе.

— «Кухарка сказала, что он направился к святилищу.» Сказала Мария.

Святилище находилось не далеко от острога, который представлял собой большое деревянное строение с большим залом для пиров внизу и несколькими комнатами на втором этаже, по углам укрепления были расположены четыре башни для дозорных. Большой, широкий двор, где находилась конюшня, сараи, кузня и деревянный частокол с заточенными краями.

Святилище располагалось отдельно от острога. Похоже, предки были уверенны в том, что на святыню никто и никогда не посмеет посягнуть.

Когда два года назад завоеватель покорил наш острог, он разграбил его, собрав все ценное на ладьи и отправил часть своих людей вниз по реке с добычей в свои земли, а потом царь, потребовал у моей покоренной матери устроить тот самый смертельный пир.

Отец мечтал о сыне, но моя мать так и не родила ему наследника. Они любили друг друга, я это видела и мне становилось печально, когда я думала о том, что мне не позволят занять место отца после его смерти.

Если бы только я родилась мужчиной.…

Святилище находилось в узком ущелье, у подножия трех, срастающихся внизу гор. Туда вела широкая тропа. Мария была полна нетерпения и идя немного впереди держала меня за руку.

— «Смотрите, госпожа, вон он.» — Она указала рукой вперед.

«Странно.» Подумала я, увидев торговца."Что он здесь делает?"Прозвучал в голове вопрос.

Мой острог называли в округе именем отца, Ингвар, что означало, в переводе с древнейшего языка первых племен «войско короля». Но на сегодняшний день от великого, когда–то войска короля остались практически одни женщины и сейчас, глядя на святилище, я, как никогда понимала, на сколько мы беззащитны, если вдруг завоеватели прийдут снова.

От подножия святыни в верх, в великие пещеры, вели каменные ступени. В этом волшебном, полном тайн месте, соединялись небо и земля. Предки верили, что в пещерах живут духи старых Богов. По старым верованиям часть подношений приносили сюда. Здесь много веков подряд, под покровом великих гор прятались люди, молясь и спасая свои жизни от стычек между кланами. Пещеры имели несколько выходов и когда мать была жива она часто приводила меня сюда и рассказывала легенды. Она очень красиво пела и играла на гуслях и учила меня рождать музыку в душе. Когда мама касалась струн, для меня замирал весь мир вокруг. Эхо разносило звук струн по всей округе. Я до сих пор помню голос ее песен, как будто он звучит внутри меня.

Когда я первый раз попросила ее научить меня играть на гуслях, мне было лет семь, она отказалась, сказала, что это не легко и если она возьмется, то я уже не смогу отказаться или бросить это занятие. Я как сейчас помню ее слова:

— «Чтоб научиться музыке по-настоящему, надо заниматься по нескольку часов в день». А мне так хотелось быть похожей на нее, что я не видела трудностей. Она отговаривала меня, как могла. Но когда увидела мою решимость согласилась при условии, что я не брошу обучение.

Но проучившись буквально несколько дней я уже передумала. Учиться музыке оказалась поистине тяжело. Надо было часами сидеть и заучивать ноты, которые мама пером выписывала на листах пергамента. Мне очень быстро надоело. Но мама не дала мне бросить обучение и отступить. Хоть я и умоляла ее, говорила, что передумала и не хочу учиться. Все мои подружки гуляли, собирали ягоды и цветы, ходили купаться на речку, плели венки, а мне, по своей же глупости приходилось учить ненавистные ноты.

Мама была справедлива и строга:"Я тебя не заставляла."Говорила она."Я даже тебя отговаривала, но раз уж ты взялась, доделай до конца".

Ох уж это «взялась». Думала я.

— «Мама, мне же было всего семь лет. Я хочу на речку, с девочками».

— «Вот разучим еще два листа нот, которые я написала, тогда и пойдешь»

Но эти два листа заканчивались, когда уже стемнело и все дети уже ложились спать в свои теплые постели. Так и прошло мое детство. У меня особо не было подруг, потому что просто не было времени гулять. До обеда я училась читать и писать, а с обеда до вечера мама учила меня играть на гуслях. Так, не заметно для себя, я и научилась.

Сейчас вспоминая об этих детских трудностях, мои губы, тронула легкая улыбка.

«Ах, мама, если бы только ты была сейчас рядом. Мне без тебя так одиноко.»

— «Княжна, вот же он!!!» Вырывая мое сознание из воспоминаний, сказала Мария, сжав крепче мою руку: «Хвала Господу, мы успели.»

В наши края редко захаживали странствующие торговцы и радость Марии можно было понять, только меня смущала мысль, зачем торговец отправился к святилищу, в место, где нет людей? Где некому продавать? Торговец ведь для того и торгует, чтоб заработать денег. Странно, подумала я, но все же попыталась отбросить тревожное предчувствие.

Мария была явно счастлива, попросила показать товары, ее голос звучал мягче, чем обычно, она явно с ним заигрывала. Торговец улыбнулся и развернул свою «котомку». Показав оставшиеся у него заколки и браслеты. Он протянул руку, показывая свои товары.

Шрамы!!!

Пока Мария улыбалась и заигрывала с ним я начала внимательно рассматривать лицо торговца. «Нет, этого не может быть. Наверное, это мое воображение.» Подумала я. Лицо, загоревшее и обветренное, плечи слишком широкие, они больше похожи на плечи солдата или воина, но ни как ни на торговца. Он был высоким, мужественные черты лица словно высечены из камня, на руках шрамы. Он явно не обрадовался, когда Мария его позвала. Мой внутренний голос закричал:

— «Опааасно, бегиии!!!»

Торговец и впрямь оказался немым. Он все понимал и прекрасно объяснялся на пальцах.

Но я чувствовала душой, что здесь что-то не так. Какой-то он странный. Он совсем не похож на торговца, это воин, одевший обманчивую личину. Но зачем?

Мария, улыбаясь выбрала две заколки и попросила меня их купить. Когда я спросила, сколько они стоят, торговец показал на пальцах слишком низкую цену. Было такое ощущение, что он хочет, чтоб мы поскорей ушли. Мария обрадовалась низкой цене, прищурила глаза и улыбнулась ему. Торговец, приторно улыбнулся в ответ и поклонился.

Но меня это насторожило еще больше. Он совсем не умеет торговать.

Это не торговец, закричал голос у меня внутри. Это опасный, опытный убийца. Но зачем он весь день притворялся? «Чтоб разведать.» Подумала я. Посмотреть, как мы живем. Где наши сильные и слабые стороны.

После смерти родителей я, как могла, правила острогом. Я хотела просто жить и радоваться каждому дню. Делать то, что мне нравится. Я, конечно, мечтала стать великой княгиней, но мои мечты больше были похожи на детские сказки. После смерти родителей оставшимися жителями острога, мне помогал правил кузнец, Михей и меня это устраивало. Мне вкладывали в голову, что я должна выйти замуж и именно мой муж будет править. А моя задача всего лишь дать этому миру сыновей. Чем больше, тем лучше.

Буквально в одну секунду перед моими глазами поплыли картинки бойни, произошедшей два года назад. Мой любимый, славный, Обрис. Командующий войском отца. Он кружил меня на руках и рассказывал сказки, а я таскала с кухни булочки и угощала его, когда он часами стоял в карауле. Я не понимала, зачем надо стоять, не шевелясь на одном месте, в карауле несколько часов. Что караулить? Ведь мир так прекрасен и все вокруг тебя любят, радуются и улыбаются, когда ты проходишь мимо. Я чувствовала всеобщую любовь родителей и своего народа и мне тогда казалось, что люди относятся так же и к друг другу.

Я приносила украденную с кухни булочку, становилась напротив и смотрела ему в лицо. Орис был для меня Богом, вышедшим из маминых легенд. Огромный, ведь я была ему чуть выше пояса. Я вставала напротив, вытягивалась по струнке и старалась не шевелиться, так же как он. «Караул, так караул!!!» говорила я.

Минуты тянулись долго, ноги быстро затекали и ныли, это было не выносимо тяжко, но я, не шевелясь и не отрывая взгляда смотрела в его лицо. Пока он, наконец не начинал улыбаться: «Принцесса, вы стоите тут уже долго. Идите отдыхать». Все называли меня княжной, а он всегда звал принцессой.

— «Только после того, как ты съешь булочку.» Смеялась я: «Честно, я не скажу папе. Никто не узнает. Хватит стоять, как истукан, Обрис, пойдем в псарню, рыжая сучка привела щенков, я хочу дать им имена. Пойдем со мной.»

И тут же картинка в памяти сменилась. Огонь, дым, запах гари и топор, рассекающий воздух и… голову Обриса и кровь, летящая во все стороны. Увидела, как тело молочницы, пронзант стрела. Эта добрая женщина доила коров и каждое утро приносила свежее молоко. Она была толстенькой и мне всегда нравилось ее трогать ее мягкое тело. Матушка ругала за это, пыталась привить мне манеры достойные будущей правительницы. Манеры, это, конечно, необходимо, но какая же радость была обнять эту, добрую пухлую женщину.

Прошлый раз завоеватели пришли с юга, но рядом с городом их не видно, значит, возможно они приплыли на лодках и лодки находятся за скалой. Если предчувствие не врет и этот торговец и впрямь воин, значит стоит ждать нападения. Но когда? Спросила я себя.

Лучшего времени, чем сегодня ночью не найти. Сегодня праздник, люди беспечны и многие выпили вина и медовухи и будут крепко спать. Торговец весь день был в остроге и видел, что основное население, это женщины и дети. Если бы я была на месте завоевателей, то обрушила бы свою силу именно сегодня. Меня охватил озноб. От страха и предчувствия смертельной опасности, в секунду скрутило живот так, что меня согнуло пополам.

— «Княжна!» Вскрикнула Мария. «Вам плохо?»

Если мои предположения верны, что я могу сделать, чтоб предотвратить беду?

Даже, если Михей меня послушает. У нас недостаточно людей для обороны. Но еще раз пережить бойню, разве это в моих силах? Два года назад был жив отец и было большое войско. А что сейчас? Я не воин, одно дело обороняться против разбойников, другое, против большого войска. Тут мы бессильны. Как я могу защитить своих людей? Мысли роились в голове вперемешку со страхом. «Беги.» «Спасайся.» «Прячься.» Звучало в голове. Мария, с тревогой смотрела на меня и я осознала, что стою согнувшись пополам.

— «Княжна, с вами все в порядке?» Волнуясь, спросила она.

— «Да», ответила я.

«Господи, прошу, дай мне ошибиться.» Взмолилась я. «Пусть я буду не права и этот торговец окажется просто торговцем. Мне так страшно, но моя жизнь, в твоих руках. Два года назад ты собрал великую жатву, забрал сотни душ. Направь меня. Позволь сейчас сохранить жизни близких мне людей. Я слаба и не знаю, что делать. Единственное, что я могу, это попросить. Умолять. На коленях умолять завоевателей сохранить жизнь моим людям. Но как? Разве они станут слушать? Боже, дай мне сил». Мне хотелось упасть на колени и кричать от душевной боли и страха.

— «Мария!» Жестко сказала я: «Оставь нас!»

Она посмотрела на меня с удивлением. Я еще никогда в своей жизни не давала ей таких грубых приказов. Мы были близки и она всецело пользовалась моим расположением. Услышав грубый приказ, она пришла в замешательство:

— «Княжна, с вами точно все хорошо?»

— «Ты хочешь спросить не тронулась ли я умом?» Жестко спросила я.

— «Нет, что вы?»

— «Тогда уйди.» Сказала я холодным, мертвым тоном, не отрывая взгляда от лица торговца.

Тот насторожился, сузил глаза и внимательно, вопросительно, посмотрел на меня. Я подождала, когда Мария отойдет подальше. Мне не хотелось пугать ее своими предположениями. Когда она отошла достаточно, чтоб не слышать, что я буду говорить, я посмотрела на торговца и заметила, что его внешний вид преобразился. Он расправил плечи и стал как будто бы выше, изменился взгляд, теперь он смотрел на меня надменно, словно сбросил маску. В глазах появилась насмешка и превосходство. Он знает, что я его «раскусила», подумала я. И что ему помешает свернуть мне шею? Да ничего. Сейчас рядом только Мария и если он решиться меня убить, то наверняка убьет и ее тоже. Надо действовать. Но как? Что ему сказать? У любого войска есть предводитель. Разговаривать с простым воином нет смысла, подумала я. Если уж просить, то у командующего. Но как это сделать?

Торговец сделал шаг вперед и навис надо мной, как гора. Ощущение опасности накрыло меня с ног до головы. Я почувствовала, как волна страха разливается по телу, собирая все мои внутренние органы в один пучок. В его глазах читалось нетерпение и решимость. Стоит ему протянуть руку и мне конец, подумала я. Даже голос меня подвел, но я с трудом выдавила из себя вопрос: «Ты же не торговец?»

От страха слова застревали в горле и не имели силы. Она осознала, что эти слова не сказала, а прошептала. Ее окутывали волны страха, но пути назад уже не было. Он насмешливо смотрел на нее сверху и молчал, как будто ожидая ее дальнейших действий.

В эту секунду она поняла, что все ее догадки — правда. Что сегодня ночью, в ее острог, снова прийдут завоеватели. Они будут сжигать дома, насиловать женщин и убивать детей. Для них это будет легкая победа. Стало невыносимо больно от мысли о том, что жизнь может прерваться именно сегодня. «Жизнь». А что же значит это слово? До этой секунды она дышала не подозревая, что жизнь, это что-то ценное и воспринимала ее, как что-то само собой разумеющееся. Но стоило только осознать, что именно сегодня она закончится, как Влада поняла, как сильно хочет продолжать просыпаться по утрам, что жизнь, по истине бесценна. «Как же хочется дышать.» Подумала она. «Наполнять легкие воздухом.» И в эту секунду нет желания сильнее. Все, чего мне хочется, это просто продолжать дышать. Больше ничего не надо. «Как же я ничтожна и слаба.» Подумала она. Всего лишь ради дыхания уже готова сбежать и спрятаться, бросить всех в остроге! Ей стало противно от своих мыслей и в этот момент страх немного отступил. И почувствовав себя чуть спокойнее, она подняла глаза встретившись с насмешливым взглядом торговца. «Ничтожная собака.» Подумала Влада, глядя на него. Откуда-то у нее появились силы и слова, которые комом скопились в горле, одно за другим начали выходить сплетаясь в предложения. «Будь что будет». Подумала она.

— «Я знаю, что ты не один». Сказала девушка, холодно глядя на торговца. «Передай своему господину, что я, княжна народа Ингвар, жду его здесь, у входа в святилище, когда наступят сумерки. Я знаю, что вы пришли поживиться чужим добром, но в моем остроге вы не найдете сокровищ, они спрятаны в скалах. Пусть прийдет и посмотрит мне в глаза и тогда, может быть, я покажу ему, где наши богатства».

Сигард ничего не ответил, его скандинавский акцент был на столько силен, что, если бы он открыл рот и произнес хотя бы несколько слов, его бы сразу раскрыли. Поэтому, идя в разведку он прикинулся немым. Он сгреб в охапку остатки своего товара, при этом, оставив заколки, которые выбрала Мария и пошел прочь.

Мыс находится не так уж и далеко, подумала я, средним шагом до него полчаса. Приведет ли он своего хозяина и что я ему скажу? Что все сокровища разграблены два года назад? Глупо. Смело, но глупо. Внутри все жгло и переворачивалось. И правда, на что я надеюсь? Ну если уж умирать, так все же я буду знать, что хотя бы попыталась что-то изменить. Она дала распоряжение накрыть в остроге столы: «Сегодня вечером у нас будут гости.» Сказала княжна удивленной Марии.