Подмастерье и елочный шар

Елена Иноземцева (2020)

Иногда, чтобы найти дорогу домой, нужно пройти через волшебство, потерянную веру и зимнюю сказку. Глаша, обычная девочка из современного мира, случайно попадает в загадочный город, где животные умеют говорить, а каждый ёлочный шар скрывает целую вселенную. Её проводником становится рыжий мальчишка-подмастерье, который мечтает стать мастером-волшебником. Но всё идёт не так, как он планировал. Вместо доброго дела он приводит Глашу в мир, откуда нет пути назад. Теперь им обоим предстоит пройти длинный и опасный путь: по заснеженным улочкам волшебного города, через сказочный лес и таинственное поле, чтобы найти дорогу к единственному проходу домой. Но путь открывается только тем, кто готов пожертвовать самым дорогим… Эта трогательная зимняя сказка наполнена волшебством, неожиданными открытиями и тёплыми воспоминаниями о детстве. Она расскажет вам о дружбе, смелости и о том, как важно помнить, кто мы есть на самом деле.

— Глаша, а вы в школе стишок про елочку учили?

— Не учили!

— Ну, учили же! Расскажи, — просит мама. — А то Дед Мороз подарок не принесет.

Но Глаше не хочется рассказывать. Дурацкая это затея — стихи за подарки. Подарки — они просто так должны быть, не за что-то.

Глаша с мамой идут по торговому центру. Сегодня 31 декабря, а уже завтра — новый год. Всюду гирлянды, красивые шары и мишура. Только вот люди обычные: хмурые, торопятся. Как же здесь шумно. Столько людей, все хотят успеть купить что-нибудь.

— Мамочка, а давай купим вот этот ёлочный шарик? — просит Глаша.

— Нет, Глашенька, мы ничего не купим.

— А зачем мы сюда пришли?

— Просто так заскочили, посмотреть, — отвечает мама.

Вот и этого Глаша не понимает: ну, зачем, спрашивается, заходить в магазин, если ты хочешь «только посмотреть»? Зачем смотреть, если ничего не собираешься купить? А мама часто так делает: смотрит-смотрит, а потом все равно что-нибудь покупает, только не то, что Глаше хочется.

Глашенька надулась и уставилась на витрину с елочными игрушками. Какие все же красивые эти новогодние шары! Вот у этого внутри целый мир: там поместился маленький милый домик, весь покрытый снегом, и ёлки стоят над ним. Вот бы там оказаться на минутку! А вот у этого… И тут Глашенька оборачивается. Мама? А где же мама? Глаша заметалась: пробежала вперед, потом назад, заглянула в отдел напротив. Мамы не было. Только люди спешили мимо нее — большие, чужие и равнодушные. И из Глашиных глаз сами-собой в два ручья побежали слезы.

— Эй, девчонка, ты чего тут ревешь? — перед Глашей неожиданно появился мальчик. Он был старше ее лет на пять и больше всего походил на угловатого, нескладного жеребенка: длинные ноги, длинные руки, вытянутое лицо в рыжих веснушках — крапинках. На глаза падает густая золотисто-соломенная челка: он непроизвольно смахивает ее рукой, а она снова падает.

Глашенька насупилась: она не любила, когда с ней так грубо разговаривали. Но, с другой стороны, ведь и правда — ревет она. Глаша перестала плакать и сказала со злостью:

— Я не реву, я потерялась!

— Как же это может быть? Разве можно здесь потеряться?

— А разве нет? — удивилась Глашенька.

— Вот что, — сказал мальчик — пойдём со мной! Со мной ты не потеряешься, со мной ты быстро найдёшься.

— И маму найду? — спросила Глашенька.

— Ну, конечно, — сказал мальчик. — Это ведь и называется «найдёшься».

«Какой он всё-таки странный», — подумала Глашенька. Но вслух ничего не сказала. Вместо этого решительно вытерла слёзы кулачком:

— Ну, веди!

Уходя, она ещё раз бросила взгляд на витрину с елочными шарами: какие же они красивые! И как хотелось бы ей один такой шар…

— Пойдём-пойдём, — заторопил вдруг мальчик.

Он повернулся и быстро зашагал вдоль витрин. Глашенька едва поспевалa за ним. Мальчик повернул налево, в какой-то хозяйственный отдел, забитый всякой скучной всячиной: терками, клеёнчатыми сумками, чашками-ложками и ещё множеством вещей, назначение которых Глашенька не понимала. «Что мама могла тут забыть?» — подумала она. Но мамы тут вовсе и не было. Мальчик обернулся на ходу: «Ну, идём же, не отставай! Не то опять потеряешься, и тогда уже не найдёшься». Они проскочили отдел насквозь и оказались в пустом коридоре. Напротив — ничем не примечательная дверь. Мальчик открыл её и поманил Глашу за собой. «Разве нам можно туда?» — удивилась Глашенька. Но мальчик уже прошмыгнул в дверь, и девочке ничего не оставалось, как шмыгнуть за ним. Они очутились на заднем дворе магазина. Там, где к магазину обычно подвозят товары. По крайней мере, Глашенька так подумала. Она стояла на крыльце. Еще светло, но небо затянуто, и летит снежок. Глашенька протянула руку — снежинка упала на её ладошку и не растаяла.

Двор был завален какими-то брёвнами и бочками. В глубине двора был проход. «Нам туда», — сказал мальчик и показал в направлении прохода. Глашенька открыла рот от изумления: за проходом виднелся небольшой рождественский рынок. Вместо обычных киосков там стояли пряничные домики, украшенные гирляндами, светящиеся разноцветными огоньками. Возле домиков толпился народ. Но люди сильно отличались от тех, что были в магазине. Они громко смеялись, не спешили, задерживались у прилавков со снедью, притопывая ногами и похлопывая себя по плечам, чтобы согреться. «Как вдруг холодно стало», — подумала Глашенька. Она вспомнила, как ещё сегодня утром мама удивлялась, что в этом году так долго нет снега. А тут, во дворе, всюду лежал снег. Большие мужчины в полушубках пили что-то горячее из тяжелых глиняных кружек. От кружек шел терпкий медовый аромат. Мальчик подвел Глашу к одному из домиков в конце рынка. Сбоку оказалась дверь, на которой мелом было написано «Мастер Ойле». Он открыл дверь, и они оказались в большой жаркой комнате. Топилась печь. Посреди комнаты стояла елка, украшенная шарами. На звук открывшейся двери обернулась немолодая женщина в косматой телогрейке: круглые желто-зеленые глаза и острый нос делали ее похожей на хищную птицу.

— Эй, подмастерье! — сурово обратилась она к мальчику. — Где ты бродишь? За прилавком некому присмотреть. А тебе еще надо успеть сделать доброе дело, пока год не кончился. Не забыл? До нового года всего ничего, не успеешь — не стать тебе в этом году мастером. Так, где же твое доброе дело?

— Вот, — сказал мальчик и показал на Глашеньку, робко стоявшую у двери.

— Кто это?! — ахнула женщина.

— Это Глаша, — сказал мальчик. — Она потерялась.

— Глаша? — женщина посмотрела на нее, прищурившись. Ты из оленят? — Нет, задумчиво сказала она, не из оленят. — Может быть, жеребенок?

— Она ребенок, — сказал мальчик. — Из людей.

— Из людей?! Стервец ты этакий! — разозлилась женщина. — Откуда здесь людям взяться?

Глашенька слушала этот нелепый разговор и ничего не понимала.

— Говорю же, потерялась она, — сказал мальчик. — Я был в магазине с той стороны и увидел её. Думаю, вот оно — моё доброе дело. Я найду её маму — это ведь несложно — и стану мастером-волшебником. Мастер Ойле, что не так?

— Мало того, что ты туда ходил, куда не должен был, — сердито ответила Ойле, — так ты ещё и ребёнка за собой привёл. А ты хоть знаешь, что ей назад теперь не вернуться?

— Как же так? — заволновался мальчик. — Как не вернуться? Ведь сюда-то она пришла.

— Сюда пришла, а отсюда не выйдет. Разве ты не знал, что для людей к нам только вход есть, а выхода нет? Потому и дверь они не видят. А ты и дверь показал, и дитя провел. Вместо доброго дела сделал нехорошее.

У Глашеньки снова заблестели слезы на глазах.

— Я к маме хочу! — прошептала она.

Женщина присела рядом и протянула ей засахаренное яблоко.

— Поешь, девочка, — сказала она ласково. Потом обратилась к мальчику, и голос ее зазвучал намного суровее:

Конец ознакомительного фрагмента.