Дикая магия. Невеста темного принца

Елена Княжина, 2022

Я Анна Дэлориан, дестинка, магический самородок с «черной» кровью… Так мне казалось раньше. Но теперь все изменилось.Мало кто пришел в восторг от нашей магической связи с князем Карповским. Да и сам Мрачный Демон день ото дня все мрачнее. Поэтому часть тайн я решила оставить при себе, пока он окончательно в сгусток тьмы не превратился.В Санкт-Петербургскую академию приходят темные времена. Но я готова бороться за мир магии, за свою судьбу… и за любовь к моему черноглазому профессору.

Глава 3. Сказки на ночь

Помахав палочкой над осколками, я стройной шеренгой отправила их в мусорное ведро. С лужей разбираться было некогда: на кухню заглянул крестный и поманил пальчиком совершенно растерянную меня. Я послушно протопала следом и заняла самое дальнее место за длинным столом.

Джен, оказывается, тоже пригласили, и она с важным видом восседала на соседнем кресле, морща лоб и старательно напрягая извилину, дабы максимально походить на мага-миротворца. Но весь ее сложный драматический этюд накрылся чаном с просроченной слизью, стоило в столовую войти Брендану.

Явно не замышляя ничего дурного, воин сел через пару мест от нас и ехидно улыбнулся в мою сторону (негодяй кудрявый!). Стул под Джен заходил ходуном. Подруга зарделась, спрятала руки под стол и принялась нервно комкать зеленую юбку. И через минуту она выглядела почти так же помято, как я.

— Для начала я хотел бы предупредить всех собравшихся, что с моей крестницей шутки плохи, — поднялся с кресла Артур, и весь мой внутренний мир сжался до размеров горошины.

Миротворцы выжидающе уставились на крестного, а тот… начал раздеваться! Я нервно закашлялась и тоже принялась комкать юбку — хуже ей уже не будет, а, судя по отрешенной физиономии Джен, метод рабочий.

— Она, как выяснилось, превосходно обращается с холодным оружием, — продолжил Артур, и все взгляды тут же устремились на меня. Но крестный фирменным «кхе-кхе» вернул их к собственной интриганской персоне — он как раз успел расстегнуть рубашку и отодвинуть ворот. — Поэтому всем собравшимся, — острый взгляд проехался по недоумевающим рядам и остановился на Карпове, — настоятельно рекомендую мою крестницу не обижать… Особенно, если у нее в руках имеются колюще-режущие предметы.

Андрей фыркнул, не отводя взгляда от Артура, и машинально потер ладонь. Да, его я тоже слегка подпортила… Но так ради пользы дела же!

— Ох, Артур… — Джулия вскочила со стула, приблизилась и, удрученно ахая, стала внимательно рассматривать заживший узор из шрамов. — Это что, твоя печать? Ее больше нет?

— Как видишь, — хмыкнул крестный, покорно позволяя миссис Абрамс водить пальчиком по розоватой коже.

— Но это же невероятно больно…

— Все в порядке, Джулс, — крестный успокаивающе смял пару раз ее пальцы и отпустил. — Так было нужно.

Закралась мысль, что не так он слеп, как всем кажется. И прекрасно осведомлен о чувствах миссис Абрамс. Может, просто не позволяет себе лишнего? У него своя миссия, у Джулии — своя цепь… Стало как-то грустно за них двоих. Даже на войне есть место для любви, тем более, если симпатия взаимна.

— Поскольку моя кровожадная крестница опустилась до пыток, дабы узнать свою тайну… — Артур хитро сдвинул брови и подмигнул мне. Я фыркнула.

Нет, ну как лихо он все повернул! Сам же говорил: пытай, пытай… А я просто послушная. Временами.

— Думаю, будет справедливо, если вместе с ней эту тайну узнают и члены нашей Организации сопротивления. Ту ее часть, которую я сочту нужным рассказать. Сегодня здесь только те, кому я доверяю.

Артур махнул жезлом и высек зеленую искру, которая тут же растворилась в воздухе. В столовой повисла такая плотная, осязаемая тишина, что даже я догадалась — крестный накинул на дом «купол таинства собрания».

— Орден рагнаров, к которому я принадлежал, издревле вел охоту за древними артефактами и, главное, знаниями. Магистр Адриан, один из прежних ректоров нашей Академии, получил доступ к уникальной информации. И, будучи магом властным и необычайно сильным, он основал вокруг нее целое братство неравнодушных к грядущей беде. Он готовился… Отчаянно, педантично… Надеясь либо предотвратить, либо остановить.

— К чему готовился? — уточнил Осворт.

— К концу света, — хмыкнул Артур и, закатив глаза, уточнил: — К концу того мира дикой магии, который мы знаем. К возрождению последнего темного принца, способного принести за собой мрак.

— Магистр Адриан верил во второе пришествие армии Блэра? — закашлялась Мелисса, которая тоже присутствовала на собрании. — Но это ведь сказки, которыми пугают нерадивых детей!

— В каждой древней сказке есть кусочек правды, — Артур почесал седой висок. — Порой — очень большой кусочек. Никто не знал, какие конкретно цели преследовал Августус в той войне. Очевидцы слышали его речи о том, что он желает изменить сообщество волшебников до неузнаваемости. Очистить магическую кровь и вернуть великие дары. Избавить мир от скверны, от хвори, под которой, как полагают арканы, он имел в виду дестинов. Даже современников пугали его методы и невероятной силы дар, не видевший преград… Что уж говорить о нас, за три сотни лет выродившихся до уровня горных троллей.

Крестный тяжело вздохнул, намекая, что даже армии миротворцев не тягаться с одним Высшим магом тех времен.

— У узкого круга посвященных рагнаров была и другая миссия — отслеживать род Воронцовых до последнего потомка, — продолжил он спустя минуту.

— Боги, но зачем?! — воскликнула миссис Абрамс.

— Так уж вышло, что на роду супруга Авроры висело странное проклятье — в нем рождались только мужчины. Сам он был довольно слабым магом и не имел титула. Он полюбился графине Воронцовой за спокойный, мягкий и терпеливый нрав. Сама она была девушкой взрывной и упрямой…

— Артур, к чему этот потрясающе интересный экскурс в биографию основательницы? — устало фыркнул Карпов. — К нам едет очередная экскурсия? Не все пигалицы перепугались?

— Погоди, Андрей. Скоро станет интересно, — глаза крестного недобро блеснули. — Так вот, Авроре, единственной наследнице графа Воронцова и к тому моменту уже достаточно влиятельной волшебнице, удалось убедить Верховный Совет оставить при ней титул и имя. И супруг, и дети прикрепились к славному графскому роду и были вписаны в фамильное древо. Но перед этим она заключила с Судьбой договор. С помощью древнего ритуала Аврора Мудрая запечатала свою дикую каплю и лишила себя доступа к магической силе. Не только себя, но и всех своих потомков. И сделала она это добровольно.

— Но зачем Аврора отказалась от магии? — удивленно выкрикнула я через весь стол.

Какая-то совсем не Мудрая у меня пра-пра… прародительница. Кто ж в здравом уме откажется от волшебства?

— В тот день она заперла Августуса на замок и, видимо, решила выбросить ключ как можно дальше, — крестный развел руками. — Элита Братства одержима идеей возвращения Блэра. Право слово, не знаю, в каком виде. Никто даже не знает, где тот упокоен… Из фамильного склепа Блэров тело пропало спустя несколько дней после битвы.

Над столом повисла гнетущая тишина. Даже Карпов не спешил шутить про парижских пигалиц и удивленно поднял бровь, когда речь зашла про пропавшее тело его предка.

— Арканы полагают, что кровь Авроры сможет пробудить их принца. Кумира. Идола. Именно поэтому они пытались забрать Анну. Именно с этой целью поставили жертвенную метку, похитили и вторглись в Академию среди бела дня… Надеюсь, никто из собравшихся, — Артур обвел внимательными глазами сидевших, — не решит последовать примеру Белинды и решить вопрос кардинально — полностью обескровив мою крестницу.

— Артур… Ты так пространно пытаешься намекнуть, что сейчас перед нами сидит новая графиня Воронцова? — хмуро спросил Карпов, не выдавая лицом никакого удивления. Он выглядел напряженным и… раздраженным.

— Сначала нужно пройти пару формальных процедур в Эстер-Хазе… И, скорее всего, Ани потеряет титул, если решит соединиться с кем-либо браком. В магическом сообществе он не передается с девушкой при замужестве, — крестный сочувственно пожал плечами, словно вынужденно лишал меня самого ценного, а не говорил о какой-то ерунде. — Исключения делаются лишь в особых случаях — к примеру, для рода Честеров, в котором чаще всего рождаются девушки и, нередко, эмпы. Насколько я знаю, твоей матушке позволили оставить титул и фамилию, да, Мелисса?

Жена Осворта фыркнула и кивнула. Свою мать, жаждавшую выгодно сплавить среднюю дочь-пустышку замуж, она не жаловала.

— Возможно, и для Анны сделают исключение, как для последней представительницы древнего рода, если ее супруг будет менее родовит и не решит настаивать на…

— Я Ани Дэлориан, как мама, — нахмурив лоб, посмотрела на крестного. — Мне не нужна вся эта аристократическая шелуха. Я хочу остаться дестинкой.

— Боюсь, милая, это невозможно. Ты первокровная волшебница, как и все собравшиеся. Аристократка. Графиня.

— Я останусь Дэлориан. Как мама, — упрямо повторила я, вскакивая со стула.

На Карпова я глядеть боялась. Его лицо было мрачнее самой черной тучи в грозовом небе, а глаза — под стать двум ярким молниям, способным убивать.

— Как называть себя в миру — твое право, девочка. Наследство ты все равно получишь… Уже получила. Магическое завещание вступило в действие в день твоего совершеннолетия, и этого не изменить. Уверен, если поискать родовое древо Воронцовых, ты окажешься туда вписана.

Я привалилась к стене. Все молчали, застыв в изумлении. Даже Джен перестала комкать юбку и прикрыла ладонями рот, сложенный удивленной буквой «О».

— Ты владеешь всей землей, на которой стоит Академия, и, собственно, самой Академией. За тобой, как за прямой наследницей Авроры, закреплено место в Большом Совете. Вообще-то там целый список привилегий, я потом подробнее…

— Какая замечательная «ерунда», — хрипло процедил Андрей, пронзая меня глазами и припоминая, видимо, наш утренний разговор в голубом домике. — Только не просто место, Артур. Председательство. Юная мисс Дэлориан теперь выше ректора по своим правам и статусу.

— Я только сейчас поняла! Ани что, теперь босс? — громко воскликнула Джен, разгладив, наконец, лоб от глубокой морщины и восторженно выпучив зеленые глазищи. — И может теперь уволить всех, кого захочет, к тролльей бабушке? К примеру, вас?

Рыжая зараза обвинительно ткнула пальчиком в Андрея и скривилась в торжествующей ухмылке. Но, вспомнив что-то, горестно вздохнула. Ухмылку победоносную с личика стерла. И пальчик опустила. И перевела просительный взгляд на меня.

— Ладно, можешь не увольнять. Но хотя бы трудовую повинность ты отменишь? Все эти склянки, подвалы, слизь, удобрения? И нам не помешал бы бассейн на территории… Лето на носу! Кстати, и меню давно следует изменить… — с надеждой фонтанировала идеями Джен. — В нем не хватает фруктов, свежей выпечки, мороженого…

— И малинового желе, — пробурчала, сглатывая нервозный комок.

Вот зачем он так смотрит, словно я на его глазах древние рукописи искупала в чане с зеленой слизью? Словно сделала стрижку под ноль всем его монстроглазам из седьмой теплицы? Словно привела за ручку горного тролля и объявила, что это мой новый парень? Нет, правда, так уж я виновата, что случайно оказалась графиней?

— Что бы ты ни решила с фамилией, Ани, титул и принадлежность к древнему первокровному роду мы обязаны официально подтвердить в Эстер-Хазе, — откашлявшись и застегнув, наконец, рубашку, продолжил крестный. — Побудешь графиней хоть немного — до тех пор, пока не найдется желающий… Впрочем, думаю, сейчас для этого всего совершенно неудачное время. Но когда-нибудь потом, с учетом титула, наследства и чистоты крови, уверен, у тебя будет прекрасный выбор из самых достойных кандидатов, готовых обеспечить тебя всем, что нужно юной леди.

— Это чем же? — хрипло уточнила я, промяв уже лопатками нишу в кирпичной стене.

— Разве не все девушки мечтают о балах, красивых платьях, драгоценностях, замках и горах фамильного серебра? — хохотнул крестный, тряхнув седыми вихрами. — Ты заслуживаешь самого лучшего, девочка. Самого. Лучшего. Несмотря на легкое недоразумение под твоим браслетом.

— Н-недоразумение? — шепотом пробормотала я.

— Именно так я и сказал, — кивнул Артур и удивленно на меня посмотрел. — В чем дело, Ани?

Нижняя губа задрожала. И я, понимая, что от переизбытка эмоций сейчас устрою в Пункте Связи форменный потоп, подхватила мятую юбку и вылетела из столовой. Все равно выносить тяжелый взгляд черных глаз я была больше не в состоянии.

***

Миротворцы о чем-то спорили внизу. Разговор шел на повышенных тонах, но я, оградив себя хлипким куполом тишины, слышала лишь монотонный гул. Забравшись прямо в одежде в смятую кровать и вновь накрывшись одеялом с головой, я запретила себе реветь. И двадцать раз повторила в изжеванную подушку, что ничего непоправимого не случилось.

Карпов рано или поздно это бы узнал. Вероятно, он предпочел бы получить информацию лично от меня, но… Во-первых, я малодушно не хотела портить идеальные минуты. Во-вторых, я как минимум дважды тем вечером в грозу пыталась рассказать. У него был прекрасный шанс узнать все из первых уст! Кто ж виноват, что Андрей не слушал и предпочел сначала орать всю дорогу, а потом рвать на мне сорочку?

— Ну и чего ревешь? — раздалось ворчливое с платяного шкафа, и я резко задрала голову. На деревянной дверце восседал мой баклажановый ламбикур и ехидно стрелял розовыми глазами-молниями.

— Я не реву, — грустно шмыгнула носом и поманила Арчи пальцем на постель. Немножко успокоительных кудряшек — в гомеопатической дозировке — мне точно не повредит.

— А щеки мокрые, — нагло отметил совоподобный птенец, пикируя на подушку. — Я бы и рад залезть в твою бедовую головушку и лично узнать причину страданий юной, кхм, леди, но что-то…

— Что-то… что?

— Не выходит, — сосредоточенно пробормотал Арчи, заглядывая в мои глаза и не моргая. — Пусто.

— В смысле — в головушке?

Неужели все настолько плохо? Даже у Джен там бьется единственная, но старательная извилина.

— Темно. И тихо. Ни одной мысли.

— Но я только и делаю, что думаю! — обиженно заявила птенцу и подперла ладонью щеку, чтобы ему было удобнее смотреть. — Правда, не о том, о чем следовало бы.

Арчи продолжил, пыхтя и кряхтя, выуживать из меня информацию, а я принялась пальчиком поглаживать его пузо. Ламбикур прилетел неделю назад и почти не покидал больничного отделения, где все это время в кабинете Мари на импровизированной птичьей кушетке лежала Джильберта. Его ворчливая мамаша была совсем плоха, но моя наставница, получив несколько консультаций у целителей в Заповеднике, объявила, что кризис миновал. Оставалось только ждать, когда Джи-Джи придет в себя.

Ее не менее ворчливый сын, имевший прямой доступ к мыслям бредившей птицы, рассказал, как было дело. Вылетая из австрийской деревеньки с сообщением о смерти Кесслера, Джи-Джи наткнулась на ламбикура, служившего одному из арканов. И тот узнал птицу, принадлежавшую Карпову. Джильберта отважно защищала свою тайну и победила… Правда, заплатив за это немалую цену.

Несколько раз я заставала Андрея в кабинете Мари, задумчиво поглаживающим кудрявые перья и что-то тихонько насвистывающим. В эти минуты птица лежала спокойно, размеренно вздыхая, а не металась по кушетке в бреду, как это было обычно. Словно прикосновение сюза приносило ей желанное умиротворение.

— Нет, решительно ничего, — выдал вердикт птенец и поудобнее устроился под моей ладошкой. — Я больше не вижу твоих мыслей. Что-то изменилось.

— Хмм… Может, дело в этом? — я вынула из блузки медальон Карповских и продемонстрировала птице со всех сторон — и мутным синим камешком, и фамильным огненно-рыбным гербом. — Андрей сказал, на него наложено заклятье «Ментальный щит», такое крепкое, что второго похожего сейчас не найти.

— Да, это очень сильная вещь. Бесценная. Снимай, — кивнул Арчи и, заметив мое замешательство, возмущенно пояснил: — Ради эксперимента, Анна. Нужны мне твои цацки! К тому же, он явно женский.

Я стянула цепочку и положила на тумбочку у кровати.

— Ну? О чем я думаю?

О том, что если наглый птиц будет умничать и дальше, стоит проредить его кудрявый хвост. Или заплести в косичку. В целях профилактики и красоты ради.

— Так лучше. Но все равно какие-то обрывки… Что-то про хвост, — нахмурился Арчи, явно не разглядевший моих коварных парикмахерских планов. — Меня что-то не пускает внутрь, Анна. Или кто-то. Ты хорошо защищена.

— Наверное, дар Авроры или частичка ее духа, — призналась ламбикуру и рассказала коротко о последних новостях. — Она была очень сильной волшебницей, проводила ментальные операции и единственная противостояла внушению Блэра.

— Вот оно что. Графиня! — хмыкнул птенец, довольно сверкая глазками. — Ты не подумай, я и дестинке с радостью служу, но совсем не прочь позаседать в этом вашем совете…

Я щелкнула наглеца по клюву и рассмеялась. Тоже мне, лохматый председатель.

— Но-но! Без рукоприкладства! — возмущенно засопел Арчи.

— Я вот чего не понимаю… Ламбикуры ведь видят магический след и могут по нему найти человека, — я ласково погладила его по мягкой спинке. — Ты сам говорил, что отпечаток магии зависит от дикой капли, что он всегда уникален, как ДНК человека.

— Ну, — тряхнул курчавой головой птенец. — Говорил.

— Но ведь ты должен был понять, что я не дестинка? Раз у меня тоже есть такой уникальный магический след? Ведь если в «черной крови» нет первой капли, то…

— Я тебя понял, Анна. Знаешь, никогда об этом не задумывался, но мы, ламбикуры, не видим разницы между дестинами и первокровками, — прокряхтел Арчи. — У каждого мага есть своя индивидуальная аура, но при этом все они очень похожи. Вот эмпа я отличить смогу — их след совсем бледный, едва заметный. Если не приглядеться, то и не поймешь, что это волшебник.

— А можно как-то изменить свою ауру? Чтобы даже ламбикур не смог тебя отыскать? — зачем-то уточнила я.

Не то чтобы я планировала сбегать и скрываться в Индийской пустоши от разъяренного Демона, но знания лишними не бывают.

— Высшие умели накладывать иллюзию и путать следы, но вам, скатившимся до уровня горных троллей, это уже не по силам, — надменно хохотнул Арчи, буквально повторяя слова крестного. И я решительно пообещала себе обеспечить его косичками на кудрявом хвосте, едва тот заснет.

***

Ламбикур, убаюканный моим поглаживанием, задремал. Я тоже осоловела от чудотворного эффекта его баклажановой шерстки (ладно, ладно, перьев).

Вместо того, чтобы плести обещанные косички, я свесилась с кровати и вытащила из-под нее огромную коробку. Под крышкой на примятом белоснежном платье, которое едва ли мне в этой жизни пригодится, лежал драгоценный «Сборник сказок и поучительных историй леди Фелисити Честер».

Сдвинув дрыхнущего и громогласно похрапывающего птенца в сторонку (парень в последнюю неделю почти не спал, дежуря у койки бредившей Джи-Джи), я расположилась с книгой на подушке.

Лениво полистав первые коротенькие детские истории — больше всех мне понравилась сказка о глупом сабере, поймавшем мудрую змею, — я, наконец, дошла до более глубоких рассказов. Здесь леди Честер не только красиво повествовала о жизни вымышленных персонажей, но и делилась мыслями, воспоминаниями и теориями древних магов.

Так, сказка про притяжение братской крови и вовсе напоминала научный трактат. Хоть сейчас заучивай и беги проводить экскурсию новой партии непуганых пигалиц.

***

Капля магии, живущая в каждом первокровном волшебнике, передается следующему поколению в неизменном виде. Малыш еще в утробе получает дар либо матери, либо отца. Как правило, наследуется наиболее сильная капля. Исключение составляют близнецы. В сообществе волшебников они рождаются крайне редко, поэтому вопрос наследования родительской капли до сих пор не изучен.

Были теории, что она делится в утробе поровну. Другие уверяли, что каждому достается по одной — или отцовской, или материнской… Третьи говорили, что основную силу получает наиболее крепкий малыш, а второй, по всей вероятности, родится эмпом со слабым, нераскрытым даром.

Мое мнение таково: каждый раз в этот уникальный момент вторгается богиня Судьба и лично принимает решение. Близнецы далеко не всегда становятся отражением друг друга. Но одно известно наверняка: связь между ними необычно крепка. В древние времена высшие маги-близнецы могли читать мысли друг друга на расстоянии, а некоторые — даже перемещаться к братской крови, к тождественной капле.

***

Гул внизу стих, и я позволила себе спуститься с книгой в пустую гостиную. Заварила себе чайничек ядреного «Цветочного сбора» и с ногами забралась в любимое кресло у камина.

Благодаря ламбикурьей антистрессовой терапии моя истерика прошла, плакать расхотелось. Как и думать об одном разъяренном Демоне. Сейчас меня ждала новая интересная история. Погоревать об измывательствах Судьбы я смогу и позже.

«Сказка о разделенной последней капле и Еве-Прародительнице»

***

Эта история случилась давным-давно.

А может, еще не случилась.

Никто не может точно знать, когда именно она произошла. Или еще только произойдет.

Но это случится неминуемо.

Так предрешено.

В расщелине между ярких и самобытных миров родится девочка по имени Ева. Она будет любить красивые истории со счастливым концом и однажды захочет рассказать свою.

Но у ее собственной сказки будет печальный финал. Каждый раз один и тот же. Неизменный и в прошлом, и в будущем.

Судьбой ей суждено снова и снова красть Дикую магию, чтобы приносить в эти земли и жертвовать собой во благо целого мира.

***

Дальше шла долгая предыстория о жизни юной волшебницы Евы, обожавшей читать книги, узнавать новое и витать в облаках. Леди Честер красивым слогом повествовала о ее невероятных приключениях в дивных мирах, о поиске смысла и крепкой дружбе… И, конечно, о большой любви, способной сломать любые преграды.

Ее принца звали Адам, и история все сильнее напоминала наши земные религиозные сюжеты… Мне до последнего верилось в счастливый конец, как вдруг атмосфера сказки сгустилась. Каждый новый абзац был мрачнее предыдущего.

***

Изгнанная из цветущего мира на землю, Ева успела захватить с собой дикую, первозданную магию. Превратившись в Источник, она по капле извлекала ее из себя, желая построить здесь новый сад.

Самые первые капли были самыми сильными. Они разлетались по миру, разыскивая наиболее достойных претендентов на великие дары Евы. Кто-то из них обрел способность видеть нити, что плетет Судьба. Иные стали заклинателями стихий и материй. Третьи научились исцелять тела и души одним прикосновением… Такая кровь издревле считалась высшей, королевской, а ее обладатели — принцами и принцессами магического сообщества.

Но с каждым судорожным вдохом Ева слабела. Капли мельчали, застывая росой на травах, растворяясь в ручье, стелясь туманом… Лишь один лесной зверек рискнул приблизиться к умиравшей девушке и вылизать ее влажные щеки. Вместе со слезами Евы он вкусил и магию. Так появились первые волшебные существа нового мира — морфы.

Желание прелестной Евы, мечтавшей подарить магию этому новому пустому миру, обернулось против нее. Она умирала в муках. В неописуемых страданиях. И совершенно одна.

Адам отыскал возлюбленную слишком поздно: вместе с жизнью из нее, как из Источника, вытекла последняя дикая капля. Он прижимал к себе потерянную Любовь, целовал лицо и руки, тряс обездвиженное тело, пытаясь остановить процесс передачи. Но он опоздал — Еву не ждало спасение. Она уже не была ни человеком, ни магом. В ней не осталось ни одной искры — лишь гнетущая пустота.

Последняя капля получилась самой сильной и крепкой. Наполненная любовью Евы к этому миру и к этому мужчине, она соскользнула с похолодевшей ладони. Разъяренный Адам рубанул по ней кулаком, впечатывая в землю. И от его безутешного отчаяния и гнева та расщепилась на две половинки.

Одна впиталась в почву и выросла высоким древом с чудесными сладкими плодами. Оно цвело и в лето, и в зиму ровно на том месте, где осталась без сил наша Прародительница.

Однажды в том запретном лесу на месте нынешних Румынских Дебрей гуляла девочка с черной косой. Она славилась на всю деревню добротой, отзывчивостью и умом не по годам. Но в этот раз поступила глупо: отправилась искать убежавшего брата одна и заплутала.

Целый вечер она питалась плодами с дивного дерева. Несмотря на то, что за годы те земли наполнились дикими волшебными тварями, за всю ночь ни один зверь не подошел к этому месту. А наутро девочка смогла сама найти дорогу домой. И вернулась она волшебницей.

Вторая половинка попала в ручей и вместе с бурным потоком понеслась к местной реке… В другой деревне совсем другая девочка зачерпнула воду кувшином, чтобы напоить свою престарелую мать. Но его отобрал наглый мальчишка и выпил до дна. Это был сын предводителя племени, привыкший брать самое лучшее. Остатки воды он выплеснул ей на грязное платье, смеясь над неряшливой дикаркой.

Годы спустя подросший мальчик возглавил племя и повел войной на соседнюю деревню. Не знал он, что так влекло его в те земли. Его дух метался и жаждал успокоения. И спасение он видел в войне. В бесконечных сражениях.

Той девочке, вкусившей волшебных плодов, удалось бежать вместе с братом в чужие земли. Частицы последней капли передавались потомкам из поколения в поколение. Годами, десятками лет, веками половинки тянулись друг к другу, пытаясь образовать единое целое… да так и не обрели покой.

В каждой цельной капле магии, подаренной Евой нашему миру, был заключен баланс мироздания. Добро и зло, свет и тьма, темная и сияющая материя сплетались в ней в гармоничном танце. Но последняя капля разделилась неравномерно. В одну половинку попало больше света, в другую — больше тьмы. И лишь вместе они могли обрести равновесие.

И по сей день они тянутся друг к другу неустанно, и ежели мешает что-то или кто-то встает на пути, то плавится воздух и кипит вода. Капля снова и снова жаждет стать единым целым. Только так разделенные половинки найдут долгожданный покой.