(Не) твоя дочь

Елена Сотникова (2021)

— Ты родила Алису не от Артема, — округляет от шока глаза подруга. — Он ей не родной отец? — А я никогда этого и не утверждала, — выдерживаю ее взгляд. — Она же вылитый Воронцов! Как я раньше этого не замечала? — Потому, что его не было в городе. Не знаю зачем он вернулся, — выплевываю со злостью. — Ты расскажешь ему о дочери? — пытает Олеся. — В свидетельстве о рождении в графе «отец» у Алисы стоит прочерк. Она — моя дочь. Была, есть и остается. Воронцова я близко не подпущу к своему ребенку. Тем более у него уже есть семья. Не думаю, что его жена обрадуется внебрачному ребенку мужа. Так что, нет. Он не должен узнать о ней.

Глава 2

Я не знаю, что со мной происходит, но я чувствую, что могу доверять ему. И послушно иду следом.

Мы выходим на автомобильную стоянку, где пока еще мало машин. Время не настолько позднее, и основные гости подтянутся примерно к полуночи.

Эдуард достает из кармана ключи. На его движение отзывается черный двухдверный седан. Обтекаемая форма, хищные фары, кожаный салон. Такой же красавец — под стать своему хозяину.

Эд галантно открывает пассажирскую дверь, приглашая сесть.

Я медлю всего пару секунд. Обдумываю, сомневаюсь и… принимаю приглашение.

В салоне вкусно пахнет чем-то морским, волнующим, дерзким. Эд с пол-оборота заводит машину, и она мягко трогается с места.

— Куда мы едем? — интересуюсь запоздало.

— А куда хочешь?

— На набережную, — отвечаю спустя несколько минут.

— Поехали, — легко соглашается он.

Мы не спеша катимся по ночному городу. Стекла у авто опущены, и летний ветерок приятно треплет волосы. Медленная музыка приводит нервы в порядок. Нашептывает, что я все делаю правильно.

Я расслабленно откидываюсь на спинку сиденья, наслаждаясь поездкой. Из головы вылетают неприятные мысли, обиды, переживания.

Я полностью перечеркиваю весь негатив, отодвигая его в дальний угол. С этого момента у меня начинается совершенно другая жизнь.

Новая.

Свободная.

О плохом думать не хочется.

Мы приезжаем к городскому парку спустя четверть часа. Основные ворота закрыты, но сбоку есть небольшая дверь, которая никогда не закрывается.

Места на крохотной стоянке достаточно. На улице ночь, и в это время народ сюда не стекается толпой.

Эдуард закрывает машину, пикает сигнализацией и идет ко мне. Мы вместе направляемся к запасному входу в парк, откуда ведет дорожка к набережной.

Под ногами хрустят камешки. Вдалеке слышны звуки машин. Город остается позади с его сумасшедшим ритмом, проблемами, суетой.

Впереди черным лоском блестит вода.

Эд подходит сзади, становясь за спиной, и дышит в затылок. Его близость согревает. Все-таки у реки прохладней, чем в центре города среди многоэтажек.

Я чувствую, как мужские руки ложатся на мою талию.

Робко.

Аккуратно.

Словно проверяя границы дозволенного. И это именно то, что мне нужно сейчас. Тишина, спокойствие, тепло и понимающий мужчина рядом.

Я не знаю, в какой момент мой малознакомый спутник становится мне настолько близок. По коже бегут мурашки. Но не от вечерней прохлады и свежего воздуха, а от невинной ласки, когда руки Эда перемещаются мне на плечи и мягко начинают растирать их.

— Тебе холодно. Ты дрожишь, — констатирует он. — Давай приедем сюда в другой раз? Когда будет теплее.

— Тут хорошо, — разворачиваюсь к нему лицом и оказываюсь в непозволительной близости.

Нос улавливает легкие нотки парфюма от его рубашки. Они настолько слабые и ненавязчивые, что хочется уткнуться носом в ткань и вдохнуть поглубже. Я это почти и делаю. Но на полпути меня останавливают руки Эдуарда.

Он перемещает ладони на мое лицо, поглаживая скулы и подбородок. Вынуждает задрать голову немного вверх и склоняется для поцелуя.

От него приятно пахнет чем-то фруктовым. Я не пытаюсь увернуться. Наоборот. Сама тянусь губами к его губам и послушно приоткрываю их, когда Эд касается меня.

Он накрывает несмелым поцелуем, робко проводит языком по краешку рта и пробует меня на вкус.

Медленно.

С расстановкой.

Словно опытный сомелье на дегустации.

Я чувствую, как у меня подкашиваются ноги и хмельная волна бьет прямо в голову. Хотя я ни капли не пила. Мне становится так хорошо, как давно уже не было. Я отпускаю чувства на волю. Доверяюсь инстинктам.

Робкий поцелуй постепенно углубляется. Язык Эда уже вовсю хозяйничает у меня во рту. Напирая, подчиняя, вызывая горячую волну желания.

Я забываю, что надо дышать. Захлебываюсь в новых ощущениях. Меня тянет к нему, как магнитом. Я просто не могу оторваться или хотя бы на секунду прервать поцелуй, чтобы глотнуть воздуха.

Еще и еще!

Мало!

Низ живота наливается сладкой истомой.

— Какая ты сладкая, — шепчет он едва слышно, наконец-то давая нам секундную передышку.

Его голос звучит так искренне, так откровенно, что чудодейственным бальзамом вмиг залечивает все душевные раны, нанесенные Артемом.

Я чувствую себя желанной.

— Янка, девочка моя, что ты со мной делаешь? — слышу словно сквозь вату.

В том, как он произносит мое имя, снова чудятся знакомые нотки. Какое-то неуловимое дежавю царапает память. Но в такой момент я не хочу думать о чем-то лишнем. Размышлять, вспоминать.

Поэтому отмахиваюсь от этой мысли, как от назойливой мухи.

— Я так долго не продержусь. У меня уже отказывают тормоза, — хрипит он мне прямо в губы.

И все-таки разрывает поцелуй.

Мы оба дышим как спринтеры после долгой дистанции. Не в силах сказать хоть слово. Между нами так искрит, что кажется: вот-вот рванет.

Что это, химия или физика, уже неважно.

Важно лишь то, что мы оба хотим одного.

Сильно.

Взаимно.

Безоговорочно.

— Поехали ко мне, — с трудом произносит Эд.

Его глаза блестят безумным блеском в свете луны. Он с трудом держит себя в руках, чтобы не наброситься на меня прямо здесь, и это заводит еще сильнее.

Я уже сама сомневаюсь в своей выдержке, но все же нахожу силы и коротко киваю: «Да».

Еще секунду мы не отрываясь смотрим друг на друга, не в силах поверить в происходящее.

Я не знаю, о чем думает он, а вот я точно сошла с ума, раз решаюсь на такую авантюру.

Он берет меня за руку и настойчиво тянет обратно, в сторону парка. Мы почти бегом преодолеваем расстояние до ворот, возвращаемся к стоянке и запрыгиваем в машину.

Мотор рычит, как дикий зверь, и авто срывается с места. Не знаю, сколько лошадей под капотом, но на пустынных улицах седан разгоняется до запрещенной скорости за несколько мгновений. Меня вдавливает в спинку сиденья, обдувая мощным потоком воздуха.

Я улыбаюсь, подставляя лицо ветру и чувствуя скорейшее продолжение вечера.

В крови еще гуляет шальная доза адреналина.

Я забыла вкус приключений. Или же не знала его совсем?

Ловлю себя на том, что мне доставляет удовольствие наблюдать за тем, как Эдуард уверенно ведет машину. Переключает скорость, держит руль.

У него красивый аристократичный профиль. Прямой идеальный нос, пухлые губы, упрямый подбородок.

Мне кружит голову мысль, что сегодня этот мужчина будет мой.

Мы доезжаем до спального района города за считаные минуты. Не знаю, сколько штрафов за превышение скорости он соберет этой поездкой, но надеюсь, оно того стоит.

В свете фонарей новостройки все кажутся однотипными. Хотя, может, так оно и есть.

Мы заходим в подъезд одной из них, поднимаемся на лифте на пятый этаж и оказываемся на просторной лестничной площадке, где расположено четыре двери.

Всю дорогу мы старались не касаться друг друга, боясь сорваться раньше. Но сейчас, когда Эд открывает одну из дверей, пропуская меня вперед, у нас просто сносит крышу.

Я не знаю квартиры, а свет включить он не догадался, поэтому по дороге в комнату мы цепляем все подряд.

Его руки срывают с меня одежду, губы жарко покрывают поцелуями все тело, и мы полностью отдаемся накрывшей нас страсти.

Все отступает на задний план, уступая место первобытным инстинктам.

Мы засыпаем под утро после почти шестичасового марафона любви. Отключаемся без сил. Я даже не думала, что такое бывает.

Обычный акт с Артемом занимал не более получаса вместе с прелюдией, а после он всегда засыпал.

О том, что бывает второй, пятый и еще шут знает какой раз за ночь, я слышала только от подруг. Но наивно думала, что они преувеличивают.

Опыта у меня было немного. Пара неудачных попыток, разочарование, а потом я познакомилась с Артемом. Он настойчиво ухаживал, казался надежным. Через пару месяцев предложил переехать к нему.

Поэтому сравнивать особо не с кем. Да и без надобности было до сегодняшнего дня.

Просыпаюсь я от резкого звука на улице. У какого-то автомобиля сработала сигнализация, и теперь она заливается трелью на все лады.

Неохотно открываю глаза, осматриваясь вокруг. За окном давно светит солнце. Лучи пробиваются яркими лентами сквозь неплотно задернутые шторы.

На небольшой тумбочке рядом с кроватью деньги и чашка с кофе.

Я протягиваю руку, дотрагиваясь до посуды, понимая, что напиток еще горячий. Его заварили и оставили тут недавно. А вот деньги совсем не вяжутся с таким знаком внимания.

Хотя, возможно, Эдик случайно забыл их на тумбе. Или оставил тут еще до нашей встречи. В любом случае трогать их я не собираюсь.

Сажусь на кровать, взглядом отыскивая свою одежду. Аккуратно сложенный сарафан, телефон и кошелек лежат на стуле у окна, дожидаясь хозяйку.

Во всем теле приятная ломота, которая напоминает о прошедшей ночи. Как изысканное послевкусие после дорогого напитка.

На телефоне высвечиваются тринадцать пропущенных звонков и какое-то неадекватное количество смс с разных мессенджеров. Раньше этот факт вызвал бы панику и волнение. Артем не терпел, если я пропускала его звонки. И после каждого такого случая мог устроить скандал.

Я всегда удивлялась его буйной фантазии и подозрительности, и только сейчас поняла, откуда у него все это.

На удивление, я не ощущаю никакого чувства вины или раскаяния. Внутри все молчит, словно я все сделала правильно. Словно так и надо было.

Я не спеша натягиваю свое летнее платье, пальцами распутываю волосы и заплетаю их в косу. Найти резинку в незнакомой квартире после вчерашнего сумасшедшего вечера просто нереально.

На ходу выпиваю кофе, отмечая приятный благородный вкус, и иду осматриваться дальше.

Две большие комнаты, минимум мебели, идеальный порядок. Даже на кухне все сияет так, словно только что сделали генеральную уборку и отполировали каждую поверхность.

Эдуарда нигде нет. Но за дверью ванной комнаты слышен звук льющейся воды. Значит, он там.

Уйти не прощаясь мне кажется невежливым, поэтому я решаю увидеть напоследок хозяина.

Он не заставляет себя долго ждать. Уже через несколько минут дверь ванной распахивается и на пороге появляется сам Аполлон в истинном обличье.

Нет, я еще вчера в клубе отметила, что он хорош собой, но чтобы настолько…

Высокий, широкоплечий, подтянутый. На животе можно с легкостью пересчитать кубики пресса. Он явно не пренебрегает спортзалом, хотя перекачанным его не назовешь. Скорее, сухопарый.

Именно тот тип фигуры, который мне всегда нравился у мужчин.

Влажные волосы зачесаны назад, на груди блестят капельки воды. И из одежды только полотенце на бедрах.

— Проснулась? Доброе утро! Я не стал тебя будить, ты так сладко спала.

— Спасибо, — смущенно пячусь назад. — Мне уже пора.

— Да, конечно! Деньги я оставил на тумбочке. Забрала?

— Какие деньги? — не понимаю сразу.

— За работу. Мне понравилось. Честно говоря, не думал, что ты встанешь на эту скользкую дорожку, Антонова. Но не мне судить. В конце концов, ситуации бывают разные. И я не знаю, что тебя толкнуло на этот путь. В любом случае спасибо! Приятно провел время, — говорит он спокойно.

А после лениво смотрит на меня, ожидая реакции.

Мне все еще кажется, что я ослышалась, что это шутка. Неудачная, злая шутка.

Я не просила у него никаких денег, не заводила вообще разговор на эту тему. Так с чего он решил, что я из подобных девушек?

В голове мелькает странная догадка. А может быть, это была такая дурацкая проверка от Артема и я ее не прошла?

Вряд ли. Не думаю, что Артем со своей патологической ревностью позволил бы мне дойти до конца.

Странное дежавю снова царапает грудь и на полную мощность врубает сирену.

— Откуда ты знаешь мою фамилию?

Эдик насмешливо ведет бровью, а после проходит мимо, обдавая свежестью и запахом мужского геля для душа.

В его взгляде, голосе, поведении нет ни капли того тепла и нежности, которыми он вчера покорил меня. Сегодня от него фонит презрением с ледяным холодом. И откровенным высокомерием.

— Ты действительно меня не узнала, Антонова? Смешно. А если бы поняла, кто перед тобой, то и за деньги не пошла бы? Или закончились мужики в городе, способные клюнуть на тебя? Как ты тогда сказала? — Он разворачивается на пороге комнаты и кривит губы в саркастичной усмешке. — Даже если я останусь последним парнем на земле, ты все равно не взглянешь на меня? А время меняет людей, Янка. И посмотрела, и даже пошла со мной. Да?