Стратификация

Елена Станис (2024)

Мир изменился. Благодаря продвинутой топографии стало возможность просвечивать неокортекс, поля и подполя головного мозга, оценивая степень социализации, агрессии, творческих способностей. По достижении совершеннолетнего возраста каждого жителя тестируют для определения предельного верхнего кластера, в котором он может проживать. Вместо деления на федеральные округа в России стали выделять семь кластеров, официально названных по их географическому расположению, но в обиходе получившие другие наименования, отразившие суть тех, кого туда направляют. 1. Страта моралистов. 2. Страта творческих. 3. Страта законопослушных. 4. Страта Равнодушных. 5. Страта лгунов. 6. Страта негодяев. 7. Страта садистов. Чтобы помочь другу моралист приезжает в кластер негодяев и по воле обстоятельств задерживается там надолго, ощущая, как с каждым днём окружение низшей страты меняет его.

Глава 2. Источник вдохновения

«В природе противоположные причины часто производят одинаковые действия: лошадь равно падает на ноги от застоя и от излишней езды»

(М.Ю. Лермонтов)

Прошло восемнадцать дней. Кирилл снова приехал в страту Моралистов и после посещения родителей пришёл на встречу с другом. Они сидели на том же самом месте на пляже. Художник был явно не в духе, он то и дело дергал себя за волосы и жевал нижнюю губу.

— Снова ничего… ничего… — процедил творческий сквозь зубы.

Роман придвинулся к нему и хотел было ободряюще похлопать друга по плечу, но тот жестом дал понять, чтобы его не трогали.

— Угадаешь чему они присудили первое место, а? — Глаза Кирилла сверкнули злым огоньком и не дожидаясь ответа он сказал сам. — Эбру! Мать его, эбру! Неоновый дракончик на воде, который с первого взгляда больше напоминает бензин в луже.

— Друг… — попытался вставить Роман, но не тут-то было.

— А второе место? Ну? Эбру, снова долбанное эбру! Веточка рябины. Зачем им моё море днём и ночью на одном холсте? Это как метать бисер перед свиньями. В следующий раз сделаю картину за пару секунд — помочусь в тазик с водой и будет эбру на тему «солнечный свет в колодце»!

— И даже не третье место? — сочувственно уточнил Роман.

Тут Кирилл его услышал. «Даже не третье место» звучало как-то издевательски и больше вписывалось в саркастический монолог Кирилла, чем походило на слова утешения. Художник, до этого смотревший в даль невидящим взглядом, повернулся лицом к Роману и вперился в того глазами, в которых читалась крайняя степень раздражения.

— Нет, не третье, ядрёна вошь. Медь отдали ушному слонику из зубной пасты. Чел наносил зубную пасту на своё ухо и рисовал слоника.

— Ух ты, — искренне поразился Роман. — А ухо осталось при нём или он… как Ван Гог.

— Он не как Ван Гог! — взорвался Кирилл. — Ван Гог был гением, а этот просто нарисовал долбанного слоника своим грязным ухом!

Роман замолчал, понимая, что другу надо дать остыть.

— Мне нужно вдохновение, ядрёна вошь. И нужно срочно. — Кирилл тяжело вздохнул и снова отвернулся к морю. Если в страте Т кто-то от восемнадцати до шестидесяти на протяжении семи лет ни занимает призового места, его заставляют пройти тестирование. И если оно не выявит во мне достаточной творческой искры, то… Я уж кто-кто, но точно не моралист.

— Не переживай, друг, мы что-нибудь придумаем. Вместе.

— Я уже придумал, — Кирилл снова повернулся к Роману. — Поеду в нижние страты. За вдохновением.

— Что? Это… — Роман растерялся. — Это — не лучшая идея.

— Это — единственная идея, которая может сработать, знаешь ли. Конкурсы проводятся каждый квартал. Если вспомнить, что серебро я получил шесть лет назад, когда мне было шестнадцать и пройдя досрочно идентификацию, обнаружилось, что в отличие от родителей моралистов я одарён не моралью, но искрой таланта, то у меня остаётся один год. Год до второго принудительного тестирования. Есть ещё вариант переквалифицироваться в танцора, музыканта или писателя, но боюсь рисовать у меня выходит лучше, чем танцевать, петь или писать.

— Кирилл, Кирилл, послушай меня. Если ты въедешь на нижние страты, то чтобы вернуться обратно тебе всё равно надо тестироваться.

— Да, но как творческий мне достаточно идентифицироваться не ниже равнодушного. То есть не быть лгуном, негодяем или садистом. Неужели ты в меня настолько не веришь?

Роман не ответил, понимая, что сумасшедший замысел друга не лишён рационального зерна. Допустим он законопослушный или равнодушный. Так как Кирилл принадлежит страте Т, из нижних страт он в эту страту Т и вернётся. Но если пройдёт год, и Кирилл себя не проявит творчески — то есть ни разу не займёт призового места, а тест покажет результат ниже моралиста, то входа в страту М ему больше не видать.

— И в какую страту ты собираешься?

Кирилл самодовольно улыбнулся — друг принял его намерение, а значит план не так и безумен.

— Н. Всегда хотел побывать за полярным кругом. Отдохну от вечного лета.

— Негодяев! — почти вскричал Роман. — Я-то думал самое большое — отправишься к равнодушным.

— Хм, — самодовольно ухмыльнулся Кирилл, — не ты ли меня убеждал, что не все садисты в страте Садистов, не все лгуны в страте Лгунов и не все негодяи в страте Негодяев? К тому же я сказал, мне нужна творческая подпитка, которую мне обеспечат свежие ощущения и выброс адреналина. Я бы и в страту С отправился, но предпочитаю снег и передвижение по континенту.

— А что тебя в собственной страте не вдохновляет? Там на каждом шагу — искусство, даже запахи — искусство. Пантомимы через каждые сто метров.

— Ты немного преувеличиваешь и — нет, собственная страта меня не вдохновляет. И твоя тоже. Мне нужно почувствовать что-то непривлекательное, отталкивающее, чтобы муза меня одарила идеей на призовое место. Вспомни сколько великих создали свои лучшие произведения, насмотревшись на чужие страдания и настрадавшись сами. Иван Мясоедов, Ричард Дадд, Михаил Врубель, Рокуэлл Кент, Зинаида Серебрякова в конце концов!

— Если хочешь, я поеду с тобой. Летом мне всё равно нечем заняться.

Кирилл внимательно посмотрел в серо-голубые глаза друга. Потом резко отвернулся.

— Нет надобности. Но, спасибо, наверное, за готовность. Учту.

— И когда ты уедешь в Н. И куда?

Кирилл ответил не сразу. Очевидно, он ещё не обдумал детали грядущего путешествия.

— Послезавтра, думаю. В Мурманск — административный центр страты. Всегда хотел там побывать и покататься на лыжах. Говорят, там есть подъёмники.

— Ты не передумаешь?

— Не-а, уже решил.

— А насчёт меня? Может составить компанию?

— Не-а. Звонить не буду. И ты мне не звони без необходимости, это испортит атмосферу. Зато я буду тебе писать. Только не электронные письма — в них, как бы сказать, нет души. Просто буквы, напечатанные одним из предлагаемых шрифтов. Никакого тебе нажима, особого наклона, клякс, сердечек над «ё».

— Разве ты пишешь сердечки над «ё»?

— Не-а. Это я образно. В общем буду писать рукописные письма. Идти они будут долго. Зато обещаю писать каждую неделю.