Письма к тебе

Елизавета Рождественская (2024)

«Моя любовь увековечена в письмах, которые ты никогда не прочитаешь…» Известие о смерти отца обрушивается на Шарлотту Сторм как гром среди ясного неба. Такой чужой, но всё же, единственный родственник, которого она знала. Девушка возвращается в родной город, чтобы вступить в наследство и продать дом, который так и не стал ей родным. Убираясь, она находит письма отца, адресованные её матери. Перед глазами разворачивается история их любви и ошибок. Сможет ли Чарли проститься с прошлым, которое только обрела? Или преодолеет все страхи и обиды и спасёт любовь, зародившуюся в душе? Ответ знает только сердце… А ещё пронзительный взгляд голубых глаз, не желающий оставлять её в покое. От автора: В тексте: Сильная героиня; Амбициозный герой Возвращение домой Две истории любви Путь к себе Счастливый финал Совет от автора: готовьте плед, печеньки и бумажные платочки ^^

Глава 2

Утро разбудило Чарли выстрелом в висок. Боль прожгла лобные доли и устремилась в глаза. В уши, молотом ударив по барабанным перепонкам, ворвался заливистый рингтон. Пару секунд на осознание времени и места. Рука шлёпнулась на тумбочку и непроизвольно нащупала объект утренней ненависти.

— Да! — прокаркала она в трубку.

— Шарлотта! Где тебя носит?! — голос подруги расколол черепную коробку. — Планёрка пошла крахом. Люсинда в холодной ярости!

— Ох, Бет… Голова раскалывается, прости… я… — Чарли попыталась встать и сфокусировать взгляд. — Заболела, наверное.

— Не знаю, что у тебя стряслось, но кобра рвёт и мечет, — Бетти перешла на шёпот, давая голове небольшую передышку. — Постарайся быть на месте хотя бы через полчаса. Не обещаю, но попробую что-нибудь придумать.

Подруга отключилась, а Чарли со стоном повалилась на кровать. Как она могла так бездарно потратить вечер… ночь… жизнь, в конце концов?! Хорошо, хотя бы статью всё же накропала ночью в пьяном угаре. Как говорится, талант не пропьёшь. Осталось только подчистить текст от словесного эмоционального мусора и можно отдавать в печать. Девушка со скрипом сползла на пол вместе с одеялом и шумно выдохнула.

— Так, всё. Я сильная, красивая и талантливая. Сейчас я встану и надеру задницу этому миру.

Через сорок минут она виновато стучалась в кабинет редактора, но приглашения войти так и не услышала. Тогда Чарли тихо приоткрыла дверь и ртутью скользнула в помещение.

— Можно? — спина ткнулась в холодную стену, пальцы всё ещё с силой сжимали медную ручку «под старину».

Кресло руководительницы медленно развернулось, являя взору строгую фигуру. Острый, леденящий кровь взгляд поверх очков, губы сомкнуты в тонкую линию, руки в замке. В животе неприятно сжалось. Чарли отцепилась от ручки двери и сделала пару несмелых шагов вперёд, прикрываясь распечатанной статьёй, как щитом.

— Я… Простите, так получилось, что я… Плохо почувствовала себя ночью, и… Но статья готова…

— Уволена, — процедила редактор, едва шевеля тонкими губами.

— Что? — листы выскользнули из рук и красиво спикировали на пол.

— Уволена. Кажется, я вполне ясно сказала, — губы снова сомкнулись в линию.

— Но, подождите… — Чарли растерялась настолько, что все красивые слова и оправдания покинули голову, не прощаясь. — Это ведь первое опоздание, я никогда раньше не подводила…

— А теперь подвела… — демонесса встала и устремилась к окну. — Твою колонку всё равно собирались закрывать, думали, что с тобой делать. А ты взяла и сама придумала.

— То есть, — Чарли не верила своим ушам, — вы хотите… хотите сказать, что увольнение было вопросом времени? Просто я дала повод… А ведь на ошибку-то шанса и не имела… Так?

Девушка сползла по стене прямо в дизайнерское кресло, установленное, очевидно, для посетителей.

— Миссис Фитс, — она прямо посмотрела в льдистые глаза напротив, — вы ведь до сих пор не простили того, что моя статья об оригинальной рукописи Хаггарда вышла на развороте и получила две награды, да? Вы тогда тоже готовили материал, но вместо разворота получили повышение. Я слышала эти сплетни, но не удосужилась в них поверить… Господи… Господи, вы ведь всё это время надеялись, что я совершу промах, не так ли?

— В умении анализировать тебе не откажешь, — съязвила женщина. — Но хватит детективных историй. Есть причина — есть увольнение. Иди в кадры, займись формальностями, вещи заберёшь потом.

Всё. Коротко и честно. Даже не пытаясь отрицать и играть роль умудрённого опытом руководителя. «Шарлотта, поверь, я не столь мелочна. Но согласись, эта работа не для тебя. Для неё ты слишком талантлива и, я уверена, найдёшь своё место под солнцем…» — разве не так провожают с работы неугодных сотрудников, когда-то давно перешедших дорогу? Только не Люсинда Фитс. Эта злобная гиена вызывала уважение хотя бы потому, что никогда не строила из себя святую. Она просто ждала своего часа и дождалась, не забыв напоследок хорошенько вытереть о самооценку Чарли свои лакированные сапожки.

Девушка медленно спускалась по ступенькам, сжимая в руках коробку с мелочами. Ей сочувствовали, но по факту, всем было плевать, ведь в крупнейшем издании Бирмингема каждый сам за себя. Только Бетти искренне плакала, провожая подругу к турникетам. Обнимала и желала счастья с Гаретом, ведь именно сейчас Чарли могла сосредоточиться на создании настоящей любящей семьи. Если бы Бет только знала…

Девушка присела на край фонтана и провела тонким пальчиком по пыльной мраморной поверхности.

— Хочется написать слово «счастье», но буквы сами собой складываются в слово «дерьмо»…

В кармане завибрировал мобильный. Номер был незнаком.

— Мисс Шарлотта Сторм?

— Да… — строгий голос в трубке заставил насторожиться. — Да, это я.

— Нотариальная контора «Стратфорд Брайтс». Ваш отец скончался вчера ночью. Похороны назначены на послезавтра, затем оглашение завещания, процедура вступления в наследство. Я рада, что мы смогли вас разыскать. Как единственная родственница, вы обязаны присутствовать.

— Я… Спасибо, — только и смогла сказать Чарли.

Сухой всхлип сдавил горло спазмом. В ту ночь, когда она оплакивала своё несостоявшееся семейное счастье, из жизни ушёл последний родственник. Человек, которого она почти не знала, всегда казавшийся ей холодным и чужим, и всё же… её отец. В голове стало совсем пусто, сердце замедлило бег.

— Вот и всё… — прошептала она сквозь слёзы. — Я еду домой…