Любовь не предлагать!

Жанна Софт (2024)

Я — самая успешная девушка в Универе, и я не верю в любовь. Он — мой занудный сводный, который невероятно бесит! Считает меня глупой и поверхностной, но я то точно не такая. Никто не сомневается в том, что мои решения точны и верны. Все знают, что я законодатель мод и отличная сводница. Как раз появилась кандидатура в невесты братцу. И я точно уверена, что свести их получится. Если только… если только удастся убедить, что я — не для него.

11.

Лука

Вхожу в воду мягко, хоть внутри все дрожит от выброса адреналина. Чувствую себя сильным, мощным, бесстрашным.

Взмахиваю руками, разгребая воду и вижу небо сквозь голубое зарево. Как же красиво!

Выныриваю на поверхность, смахивая головой челку. И на миг пугаюсь, что Дианы нигде нет. Оборачиваюсь как раз в тот момент, когда эта проказница нападает меня сзади и пытается утопить. Отмахиваюсь, отплывая немного.

Волны набегают, ударяясь о скалы, и угрожая оттащить нас в ту пенистую пучину.

— Ты как? — протягиваю руку Кашатновой, подгребая ее к себе, и тут же подхватывая за талию.

Она отфыркивается, тяжело дыша, и размахивает руками, силясь удержаться на воде. Уж сам не помню, в какой момент, девчонка вдруг обхватывает мою талию своими ножками, откидываясь на воду.

— Что за кайф! — выдыхает блаженно, пока я позволяю себе полюбоваться этим морским ангелом.

Светлые волосы из растрепавшейся косы плавают вокруг ее головы, ведомые легкой волной. Море ласково облизывает ее лицо, руки, грудь и спину. Диана блаженствует, и я не смею ей мешать.

Хотя, признаться, ее хватка больше не кажется дружеской и пробуждает во мне запретные чувства. Все никак не привыкну к тому, что реагирую на нее теперь столь постыдным образом. Маленькая глупышка, неужели не понимает, что заводит меня таким вот обращением?

Когда ее объятие становится не терпимым, говорю:

— Ну что, еще разок?

Девчонка распрямляется и разумеется, принимает вызов.

Плывем к берегу наперегонки, ныряем хохоча и издеваясь друг над другом. Обнимаемся в воде, обсуждая новый заплыв. Мне с ней так легко и спокойно, что даже диву даюсь. Возможно, тот факт, что выросли вместе, оставляет отпечаток?

— Проголодалась? — спрашиваю, ступая на сушу из воды, и стряхиваю воду с лица взмахом руки.

— Да, есть немного, — отвечает моя спутница, выжимая волосы, скрутив их в жгут, — А ты что, и еду взял?

— Ну, по мелочи.

Топаю к машине, достаю рюкзак.

— Давай там, в тенечке? — Диана призывает меня на узкий клочок песка в тени утеса, откуда открывался прекрасный вид на бухту и горизонт, где виднелись белоснежные яхты.

— Как скажете, принцесса.

Усмехнувшись, расстилаю на земле полотенце, честно украденное из номера отеля, и выкладываю награбленное — одноразовые пачки с джемом, масло, хлеб, нарезанный слайсами бекон и сыр в одноразовой упаковке.

Мы усаживаемся, попив из одной бутылки и начинаем есть.

— Не могу поверить, что Петр согласился научить тебя водить машину, — эта мысль все не дает мне покоя.

— Ну, — Ди пожимает плечами, — Он почти единственный человек с кем я общалась после твоего отъезда. Отец все время занят был, а ты на связь не выходил.

Чувствую в ее тоне обиду, и даже немного удивляюсь. Конечно, мне восемнадцать почти было, а ей только двенадцать или тринадцать. Какие у нас могут быть общие темы? В ту пору меня занимала одна мысль — что такое секс и с чем его едят.

— Не знал, что был тебе нужен, — смиренно отзываюсь.

Я чувствовал, что с момента приезда Диана буквально ненавидит меня. Но все не мог взять в толк, почему. Расстались мы по-дружески, но эти пять лет почти не поддерживали связь, да. Виновен, каюсь.

Диана кидает на меня быстрый и острый взгляд.

— Может, если бы мы общались, я бы не стала такой дурехой, как ты говоришь.

— Я так не говорил.

— Ну ты там про яичницу и поцелуи…

— Так, стоп? А это тут причем?! — внезапный поворот беседы настораживал и сбивал с толку.

— Поцелуй меня? — Диана решительно откладывает бутерброд и поворачивается ко мне.

— Ты с ума сошла?! — очевидно, Каштанова вдруг сорвалась и несется куда-то без тормозов.

— Нет, ну ты сам сказал, что я наивная и не понимаю ничего. Что понятия не имею, как хорошо целоваться могут парни, и что Стрельцов просто не умеет этого делать. Ты ведь это имел в виду?

— Ну… — меня буквально загнали в угол, — Что то такое вроде да… — не уверен, что правильные вещи делаю, но ее ход мыслей кажется вполне логичным.

— Так научи меня, как надо? Покажи? Что в этом такого? Небольшой дружеский урок?…

Девушка смотрит на меня, широко распахнутыми глазами. Взволнованна и смущена. Не больше моего, правда.

— Ну мы же с тобой как брат и сестра.

— Не по крови же, — легко парирует, — Я тебе как женщина не интересна, ты мне — как мужчина. Но мы можем многому друг друга научить. И вот мой первый совет — когда твоя девушка больна, ты должен ухаживать за ней, а не развлекаться.

Хмыкаю и медленно киваю. Это и сам понимаю, но проблема в том, что мне не хочется это делать.

А вот что касалось первого утверждения Дианы, тут я бы поспорил. Ну да ладно. Действительно, что я теряю?

Откладываю свой бутерброд на полотенце и криво усмехнувшись, смотрю на блондинку.

— А что если никто лучше меня тебя не поцелует? — хитро уточняю.

Диана фыркает и отмахивается.

— То же мне! Казанова! — и вдруг отводит глаза, сильно краснея.

Этого мига мне хватает, что бы придвинуться и коснуться ее лица рукой. Она вздрагивает и вскидывает взгляд, сглатывает настороженно. Переводит взгляд на мои губы. Позволяю себе погладит ее щеку пальцами и склоняюсь к девичьим губам — медленно и необратимо. Диана затаивается и словно бы каменеет, в предвкушении.

Наконец, наше дыхание смешивается, и я накрываю ее рот своим. Теплые, соленые губы Кашатновой касаются моих. Она отвечает на поцелуй осторожно и несмело, пока мои пальцы перебираются с ее щеки к затылку, не позволяя девчонке сбежать. Легкие прикосновения сменяются более смелым исследованием языком полости ее рта, и Диана податливо разжимает зубы, позволяя мне этот интимный и будоражащий процесс. Я так увлекся, что уже прижал ее к себе двумя руками, углубляя поцелуй и неумолимо возбуждаясь. Девушка касается пальчиками моего плеча, и целует в ответ так, словно бы только этим и занималась всю жизнь. Ее дыхание учащается, а движения становятся быстрее и уверенней. Ловлю себя на том, что уже мысленно дергаю веревочку купальника, освобождая от верха и спешно отодвигаясь, разрывая поцелуй. Запоздало осознаю, что в последний момент и она сама решила резко отодвинуться.

Перевожу дух и беру бутерброд. Диана отворачивается, и неловко прочищает горло. Потом берет бутерброд, кусает его и говорит с набитым ртом:

Конец ознакомительного фрагмента.