Женщины силы. Уроки жизни

Коллектив авторов

Перед вами не просто книга, а уникальное практическое пособие, раскрывающее секреты женского волшебства. На этих страницах скрыто магическое древнее Знание, изучить которое теперь сможет каждая современная женщина. «Уроки жизни» – заключительная часть трилогии «Женщины Силы», которая помогла уже тысячам женщин по всему миру и переведена на множество языков.

Глава 3

Из окна ресторана открывался панорамный вид на Новый Арбат, и взгляд Насти то и дело падал на кружащиеся за стеклом снежинки, на снующие по улице машины, на бегущих по своим делам прохожих. Несмотря на начало марта, в воздухе пока ещё не было и намёка на то самое ощущение весны, которое приносит с собой ветер обновления, пробуждения природы и самой жизни… Пейзаж за окном был выдержан в серых тонах, как всегда в период затяжной зимы, которая продолжалась здесь по меньшей мере полгода…

«Вот где пятьдесят оттенков серого», — иронично подумала Настя и мечтательно улыбнулась. В голове замелькали картинки с совершенно иными пейзажами: лазурный берег Коста-Брава — чистейшая лазурная гладь моря, сине-фиолетовое небо с оранжевыми мазками закатных всполохов, очертания средневекового замка из красного камня с колоритными башенками на фоне неба, моря и солнечного диска на горизонте. Ей иногда казалось, что это слишком идеально для того, чтобы быть правдой…

— О чём задумалась? — услышала она энергичный голос Марго, повернув голову в её направлении. — Вспоминаешь бурные ночи страсти под испанским солнышком?

Марго пристально смотрела на подругу, с наслаждением потягивая из трубочки светло-зелёный коктейль. Настя невольно подумала, что, будь она мужчиной, обязательно обратила бы на такую женщину внимание. Стильная короткая стрижка с ярко-красными прядями так органично сочеталась со всеми деталями её образа: дизайнерским нарядом чистого лимонного оттенка, длинной ажурной серьгой, которая спускалась прямо до загорелой ключицы, сверкающим, вдохновлённым взглядом. В облике Марго в последнее время отчётливо проявился светский лоск, который тонко подчёркивал её яркую красоту, мощную сексуальность, энергию движения, полёт творчества…

— Да, ты почти угадала, — рассмеялась Настя. — Действительно вспоминала наш дом в Испании. Там просто нереально красиво!

Марго отставила коктейль и всем телом подалась к подруге, показывая крайнюю степень заинтересованности:

— Рассказывай! Я хочу знать все подробности! Как там? Дом прямо у моря? Большой?

— Просто огромный! — откликнулась Настя. — Вообще, там на побережье очень много таких очаровательных дворцов с красными башенками, с арочными окнами… Я когда увидела наш дом, то просто влюбилась в него — он в современном стиле — светлый, большие стеклянные окна, открытая площадка с зоной отдыха и просто роскошным видом, и море там как будто продолжение бассейна. А до линии пляжа всего десять минут. Выходишь и наслаждаешься.

— Как здорово! — искренне восхитилась Марго. — А вы будете делать дизайн под себя?

— А что, хочешь предложить свои услуги? — спросила Настя шутливым тоном.

К удивлению подруги, Марго ответила по-деловому серьёзно:

— Я бы с радостью создала что-нибудь необычное для вас, но… только надо закончить текущие проекты…

— О, ты правда хотела бы посотрудничать? — вскинула глаза Настя.

— Вполне. Мне будет приятно поработать над… — она сделала паузу и загадочно улыбнулась, — над гнёздышком Анастейши и «мистера Грея». Я бы создала вам фееричную красную комнату!

— О… вот это неожиданно, — на щеках девушки моментально вспыхнул румянец, и она кокетливо поправила озорные локоны. — Это было бы здорово, только… Не знаю, как эта «красная» комната будет сочетаться с детскими… У нас их там целых три…

Настя вздохнула, и в её последней фразе настроение её резко поменялось — в голосе проскользнула грусть, что не укрылось от Марго. Она подозрительно склонила голову на бок, не вполне понимая, с чем связана такая внезапная перемена.

— Так-так, только не говори, что ты уже… ждёшь малыша, — пытливо заглянула ей в глаза Марго. — Скажи, ведь нет же? Или да?

Настя снова вздохнула и отрицательно мотнула головой:

— Нет, — односложно ответила она, и её голос дрогнул.

— Что-то случилось? — встревожилась девушка. — Рассказывай, я же вижу, что-то не так! Твой Макс не хочет ребёнка?

— Нет, Макс как раз хочет, что для него неожиданно, но не в этом дело… вообще, я не хотела грузить этим никого, и… я никому не говорила… — начала путанно объяснять Настя, но Марго одной лишь фразой пресекла её словесный поток:

— Ты же понимаешь, что я просто так не отстану? — бросила она, выразительно взглянув на подругу. — Давай выкладывай!

Настя глубоко вздохнула, набрав в себя побольше воздуха, словно собиралась погружаться на дно Марианской впадины, и на одном выдохе выпалила:

— У меня не может быть детей…

*****

Со стороны коридора послышались агрессивные возгласы, звуки шагов, обрывки грубых мужских голосов, какое-то бряцание и приглушённый стук. Мы переглянулись.

— Это они, да? — спросила Катя и кивком указала на людей с плакатами, толпящихся у входа в здание. — Они что, идут сюда?

По глазам было понятно, что она встревожена и не вполне понимает, что происходит, не знает, как правильно действовать.

— Да что же им от нас нужно?! — в сердцах воскликнула Инна.

У нас у всех было много вопросов. Что это за стихийный митинг под окнами? Или не такой уж и стихийный, и кто-то его заказал? Но кто этот таинственный заказчик? Каких целей он добивается — потопить нашу Школу, запугать, привлечь внимание?

Похоже, из нас четверых только Исида сохраняла предельное хладнокровие.

— Не переживайте, — сказала она спокойным ровным голосом. — Всё идёт так, как должно идти. Вспомните, я ведь говорила вам, что эти гонения будут продолжаться, провокации не закончатся на одной только программе НТВ… Так же сейчас — ничего непредвиденного не происходит. Помните, мы говорили про золотые слитки, которые необходимо очистить от загрязнений?

— Да, помним, — подтвердила Катя. — Чтобы отсеять золото, нужно пропустить песок через сито трудностей. И вот как раз сейчас нас ожидает одна из них…

— Да. А вы и есть это золото, — улыбнулась Исида.

Спокойствие наставницы вернуло меня к осознанности и несколько сбило тревожные предчувствия, но девочки, похоже, всё ещё продолжали пребывать во взвинченном состоянии.

— Тссс, — я поднесла палец к губам, призывая прислушаться.

На несколько мгновений мы застыли на месте и успели различить тоненький голосок Лизы — нашего администратора на ресепшене. Хоть Школа и не работала в последний месяц в обычном режиме, сегодня Лиза вышла, чтобы помочь нам готовиться к праздничному семинару и остаться затем на небольшой мастер-класс, который был запланирован ближе к вечеру.

При мысли, что на девушку может обрушиться весь «праведный гнев» митингующих, мне стало не по себе. Похоже, остальные вполне разделяли мои чувства.

— Я пойду с ними разберусь, — воинственно проговорила Инна, направившись к выходу.

— Подожди, мы с тобой, — крикнули мы с Катей в один голос и бросились вслед за девушкой, но в тот же миг Исида снова заговорила:

— Стойте! — Она вытянула вперёд руку в останавливающем жесте, и мы тут же замерли на месте, повернувшись к наставнице. — Только не вступайте с ними в открытый конфликт.

— Мы постараемся, — ответила я. — Но что делать, если по-другому не получится?

— Вы должны действовать мягко и не поддаваться на провокации, какими бы они ни были. На силу нельзя идти силой, иначе будет война. Помните, как говорил Христос: «Если тебя бьют по одной щеке, подставьте другую»…

— Но разве в такой ситуации есть место смирению?! — воскликнула Инна с азартом, уже практически готовая ринуться в бой, а уж ни в коем случае не подставлять другую щёку для удара. — Мы ведь должны отстаивать свои права!

— Под смирением не нужно понимать трусость или слабость, — ответила Исида. — Смысл в том, что не нужно реагировать на агрессию агрессией. Нужно показать принятие.

— Принятие? То есть мы должны спокойно глотать всё, что они будут вытворять? Это же настоящая диверсия!

— Злобу и агрессию, исходящие от других людей, мы должны принимать как урок, посланный нам Богом, — спокойно ответила наставница. — Воспринимайте тех, кто пришёл вам навредить, не как конкретных людей, а как орудия Бога, через которых Он вам посылает возможность развития и духовного роста. Уподобившись вашим обидчикам, ответив злостью на злость, вы потеряете себя, вы встанете с ними на один уровень…

— Да, мы это понимаем, — быстро сказала Инна, которая была сейчас распалена, и от неё буквально исходили волны энергии грозной воительницы. — Я постараюсь действовать, как в прошлый раз с ОМОНом…

— Здесь нужна другая тактика, — возразила Исида. — ОМОН и полиция всё же обязаны подчиняться законам, и на этом можно грамотно сыграть. — А те, кто там, за дверью — это явно какая-то другая сила… Но это мужчины. И тут нужно действовать ещё более гибко, возможно, даже непредсказуемо. Будьте женственными и мягкими, как масло. Тогда, каким бы ни был острым нож мужчин, он пройдёт сквозь вас и не причинит вреда… Помните: жизнь — это Игра Бога…

Наставница плавно шагнула в нашем направлении.

— Прикоснитесь к своим амулетам, — произнесла она. — Сделайте глубокий вдох. И выдох… Настройтесь на мягкость… Будьте гибкими. Вспомните, кто вы на самом деле, обретите внутреннюю целостность и единство.

Я прикоснулась к браслету на запястье и в тот же миг почувствовала поток энергии, который транслировался через талисман. Кожу под пальцами начало покалывать, словно поверхности пальцев касались тысячи невесомых звёздных игл. Я ощутила поток любви, тепла, доброты. Энергия наполняла меня, и её было так много, что мне очень захотелось поделиться ею. Взглянув на Инну и Катю, я поняла, что они чувствуют примерно то же самое. Их эмоциональное состояние изменилось. В глазах Кати появилась спокойная уверенность, Инна уже не была похожа на воинственного солдата, жаждущего справедливости…

Мы вышли из кабинета и направились в холл. Когда мы приблизились, нашему вниманию открылась интересная картина. Вокруг ресепшена выстроились люди с живописными плакатами — примерно человек двадцать, в основном мужчины разного возраста и даже разного социального статуса. Много было совсем молодых людей — по возрасту — студентов, но я заметила и нескольких мужчин солидного предпенсионного возраста, несколько осунувшихся мужичков примерно «за тридцать». Почти каждый из них держал в руке плакат, на которых слова «Секта», «Долой ведьм», «Школа шарлатанов» были заключены в круги и перечёркнуты по типу запрещающих дорожных знаков. Взгляд зацепил и представителей прессы — двое операторов уже установили камеры на штативы и снимали происходящее с разных ракурсов. Молодой репортёр в чёрной кожаной куртке совал микрофон с логотипом «НТВ» под нос администратору Лизе, пытаясь вытащить что-то из не на шутку испугавшейся девушки.

Времени на раздумья уже не оставалось. Понимая это, мы с девочками переглянулись, размышляя над тем, что нам делать, как общаться с ними, что сказать, чтобы не дискредитировать себя и Школу ещё больше. На миг мне показалось, что мы слышим мысли друг друга и можем общаться беззвучно. Все мы искали наилучший путь, и в голове Инны он возник — я поняла это сразу, за долю секунды до того, как она вышла вперёд и решительно направилась в гущу толпы.

— Господи, ребята, как мы вас ждали! — воскликнула она, широко улыбаясь и раскинув руки для объятий.

*****

В центре планирования семьи всё сияло чистотой, но при этом не создавалось ощущения чрезмерной стерильности. В кабинете врача было по-домашнему уютно: вместо аскетичного стола со стулом тут стояли анатомические кресла, которые мягко подстраивались под тело, на столе дымились кружки с ароматным чаем. Их почему-то встретили как VIP-персон. А может, это из-за того, что клиника нереально дорогая, но Макс настоял, чтобы они обследовались именно здесь, в лучшей клинике Москвы?

Доктор — приятная светловолосая женщина с ухоженным сияющим изнутри лицом — отнеслась к ним с должным уровнем внимания, как того и требовал уровень учреждения.

— Вы знаете, Настя, — сказала она, — с преждевременной недостаточностью яичников шансы на нормальное зачатие могут составлять от пяти до десяти процентов. В вашем случае дополнительным сдерживающим фактором является возраст — всё-таки вам уже не двадцать лет…

Она была предельно вежлива и говорила спокойным нейтральным голосом, словно биоробот, у которого был включен алгоритм доброжелательного отношения к клиенту, но при этом сама она не испытывала по отношению к нему никаких эмоций.

Настя смотрела на доктора немигающим взглядом, и её слова как будто пролетали мимо. Нет, она их прекрасно слышала и даже понимала, но… не воспринимала относительно себя.

— Не двадцать, — машинально повторила она. — А что, если было бы двадцать, это бы помогло?

— Тогда прогноз был бы более благоприятный. В молодом организме ресурс ещё не исчерпан… В двадцать лет вы могли бы забеременеть с вероятностью 50%, но этот момент, к сожалению, уже упущен. А с каждым годом шанс забеременеть при таком заболевании будет уменьшаться…

— Послушайте, но что, разве ничего нельзя сделать? — раздался гулкий голос Макса — ей показалось, что он доносится откуда-то издалека, со дна глубокого бункера. — Сейчас же постоянно появляются новые технологии… Деньги — не проблема. Может быть, какие-то новые препараты или… методики…

Настя с удивлением повернула голову, захватив в фокус взгляда его напряжённое лицо, заострившиеся скулы, сплетённые пальцы вытянутых рук. Макс… Неужели он так переживает?

— Конечно, я пропишу лечение, — ответила доктор, — курс лучших гормональных препаратов на пять лет, дополнительную аппаратную терапию, общеукрепляющую терапию. — Но вы должны понимать, что это не гарантирует положительной динамики. Я не хочу давать вам ложные надежды…

— По-вашему, ложная надежда — это хуже, чем её полное отсутствие? — с нажимом спросил Макс.

— Я просто хочу вас настроить на длительное лечение, — ответила женщина, сделав вид, что не замечает сарказма. — Это заболевание имеет наследственные корни, оно генетически обусловлено, и тут невозможно просто устранить причину… Ну и фактор возраста, как я уже говорила.

Настя слушала слова доктора словно сквозь пелену белого шума. Он давил на уши, из-за чего голова начала кружиться, а кабинет врача — медленно плыть перед глазами. Кажется, только сейчас до неё дошёл истинный смысл их разговора. Болезнь. БЕСПЛОДИЕ! Страшное слово, из-за которого ей не суждено стать матерью! Осознание этого факта выбило почву из-под ног. И не только в метафорическом плане. Настя почувствовала слабость. Ей вдруг захотелось забиться куда-нибудь в тёплую норку, свернуться калачиком и лежать так, пока всё не закончится…

*****

Мы с Катей переглянулись, и в её глазах блеснуло понимание. Инна в очередной раз спасала ситуацию, спонтанно выбрав правильную тактику. Ввести их в заблуждение. Выбить почву из-под ног. Лишить опоры. Сделать так, чтобы они не понимали, что происходит, чтобы отступили от своих продуманных схем…

И эта тактика прекрасно работала. Инна радостно поприветствовала столпившихся мужчин, подошла к репортёру, который держал микрофон перед напуганной Лизой, и мимолётно дотронулась до его плеча.

— Как же я рада вас видеть, — произнесла она с такой трогательной искренностью, что даже мне захотелось в это поверить, а репортёр от неожиданности чуть не выронил микрофон. Она повернулась к толпе и окинула собравшихся оценивающим взглядом. — Вы и плакаты уже нарисовали, молодцы! Вот это я понимаю, ответственный подход к делу!

Мужчины с плакатами остановились в замешательстве. Они непонимающе смотрели друг на друга, на Инну, на репортёров. Журналист, который донимал вопросами Лизу, тут же отошёл от неё и вопросительно уставился на мужчину с породистым лицом, который занимал центральное место лидера. Видимо, именно он был здесь главным. Возможно, это именно он спланировал эту акцию, а журналисты здесь — лишь винтики в системе…

— Уважаемый, что вообще здесь происходит? — громким шёпотом спросил представитель НТВ у мужчины, требуя объяснений. — Вы что, договорились с ними? Вы же обещали скандальный материал…

Тот, к кому обращался репортёр, только разводил руками и, похоже, тоже ничего не понимал.

Я скользнула по нему взглядом, отмечая дорогой костюм, брендовые часы на запястье, до блеска начищенные классические туфли, идеально выбритые виски. Уверен в себе, даже слишком. Прямой проницательный взгляд. Навскидку — около сорока пяти лет, но явно «на спорте» и следит за собой. Привык руководить и держать руку на пульсе. Это — не какой-нибудь полицейский мелкого чина. Движения чёткие, отрывистые — в каждом из них чувствуется сила, харизма. Сразу виден уровень.

Но кто это? Для чего ему понадобилось топить Школу? Какие цели он преследует?

Мы решительно приблизились к группе митингующих вслед за Инной. Оценив расстановку сил, я направилась непосредственно к лидеру.

— Здравствуйте, — произнесла я с радушной улыбкой. — Очень приятно познакомиться с вами лично. Всё-таки дистанционное общение — это не то, вы согласны со мной?

— Мы с вами знакомы? — непонимающе уставился на меня мужчина и резко оглянулся, чтобы бросить вопросительный взгляд на долговязого нескладного помощника с торчащим из уха беспроводным наушником.

Тот округлил глаза и выразительно мотнул головой, пытаясь, видимо, показать, что впервые нас видит и ни о чём с нами не договаривался.

— Конечно, знакомы. Вы что, ничего не помните? Мы с вами в почте общались накануне. Я, правда, не знаю, возможно, это был кто-то из ваших доверенных лиц. Мы договорились, что вы придёте к нам на семинар, чтобы снять все подозрения.

В этот момент Катя, которая до этого держалась в тени, вышла вперёд и, не давая собеседнику времени для того, чтобы поговорить с помощником и как-то сориентироваться, начала говорить восхищённым тоном:

— О, а вы и на репетицию пришли с камерами? И журналистов уже пригласили!

Мы генерировали идеи на ходу.

— Позвольте, на репетицию чего? — не понял мужчина, переводя взгляд с меня на Катю. — Вы вообще кто такие?

— Меня зовут Екатерина Смирнова, — проговорила она с чарующей улыбкой, и в её голосе прозвучали едва уловимые томные нотки. — А вы… тот самый… — она сделала паузу, как будто хотела припомнить имя незнакомца.

— Егор Харитонов, — на автомате представился он, и я заметила, что взгляд его задержался на Катином лице — он словно не мог оторваться от него, пытаясь рассмотреть и запомнить каждую деталь.

Я поняла, что Катя это тоже заметила, и её щёки зарделись. Я восхищённо посмотрела на подругу, отметив про себя, что ей впору выдавать Оскар за такую убедительную игру. Или… это не совсем игра?

Это продолжалось каких-то несколько секунд, а потом Егор всё-таки отвёл взгляд и тут же как будто встряхнулся, оглянулся на своих людей, на операторов, которые всё ещё продолжали снимать происходящее, на растерянного долговязого помощника.

— Послушайте, я не знаю, с кем вы договаривались, — вдруг сказал он ледяным тоном, — но пришли мы сюда для того, чтобы привлечь внимание общественности к беспределу, который у вас происходит! Предостеречь наивных женщин, которых тут вводят в транс, соблазняют обещаниями лёгкой и красивой жизни, заставляя переписывать на себя квартиры, требуя крупные суммы денег за какие-то побрякушки и красные ниточки с якобы чудодейственными свойствами! Мы требуем закрыть эту преступную организацию! — последние слова Егор произнёс как лозунг и повернулся к группе за спиной, ожидая поддержки. — Да, граждане?

Толпа тут же оживилась и загудела, увидев, что ситуация вновь вырулила на проложенные рельсы. Собравшиеся начали активно трясти своими плакатами.

— Выметайтесь отсюда! — раздался выкрик из толпы.

— Долой секту! — подхватили его остальные к радости НТВ-шников.

Надо было что-то делать. Срочно. Но что? Продолжать гнуть свою линию и разыгрывать спектакль? Но как противостоять такому напору? Что мы, три хрупкие женщины, могли сделать против двадцати с лишним взбудораженных мужчин, которые упорно видели в нас опасных врагов?

Как всегда, быстрее всех из нас сориентировалась Инна. У неё была потрясающая реакция. Девушка с горящим взглядом обошла толпу и подошла к Егору:

— Потрясающе! — воскликнула она. — Вот что значит профессионализм! Это как раз то, что надо! А повторить сможете? Какая экспрессия, да, девочки?

— Да, это очень хорошо, — согласно кивнула я. — Мне нравится, чётко, всё по сценарию. Вы хорошо подготовились…

— А вот массовка на улице — это уже лишнее, — подхватила Катя. — У нас же только репетиция, а вы людей напрягаете в такую погоду, — она кивнула в сторону окна, — вы посмотрите: дождь начался, похолодало, люди продрогли…

В этот момент журналист с микрофоном не выдержал и снова подошёл к Егору:

— Да что здесь за цирк происходит?! Сюжет трещит по швам. О чём они говорят? Какой сценарий? Вы что, с ними заодно? — он требовательно уставился на мужчину, ожидая каких-либо объяснений.

— Я и сам не понимаю, о чём они, — резко ответил Егор и поднял вверх перекрещенные руки, давая понять, что всё следует прекратить.

Участники митинга тут же остановились, раздосадовано начали галдеть. Плакаты опустились. «Нам что, не заплатят?» — послышался чей-то хриплый голос, который тут же утонул в общем недовольном гуле.

— Короленко, подойди сюда, — стальным голосом приказал Егор, обращаясь к своему долговязому помощнику, и тот подбежал с виноватым видом, словно провинившаяся собачка к строгому хозяину.

— Да, Егор Артёмович. Я клянусь, тоже ничего не понимаю, так же, как и вы!

Харитонов схватил помощника за локоть и отвёл в сторону от нас, остальной толпы, видеокамер и негодующего журналиста. Он втолкнул его в проход коридора.

Я незаметно пошла за ними, чтобы услышать разговор, и остановилась с обратной стороны стены в паре метров так, чтобы не быть обнаруженной.

— Так уж и не понимаешь? — нахмурился Харитонов, прожигая помощника негодующим взглядом, под которым он весь скукожился, ссутулился и даже при своём выдающемся росте стал казаться ниже самого Егора. — Эти милые дамы говорят, что они договаривались с моим помощником. Ты ничего не хочешь объяснить? Ты же мне говорил, что они не будут знать о нашем приходе!

— Я клянусь, что ничего не знаю, — снова начал оправдываться Короленко. — Они же сумасшедшие, посмотрите на них! Они же неадекватные…

Побоявшись, что меня заметят, я не стала слушать дальше и осторожно отошла к остальным. Как раз в этот самый момент журналист сунул свой микрофон Инне под нос, видимо, решив, что раз уж они пришли, нужно снять хоть какой-нибудь сюжет.

— Скажите, что вас связывает с Егором Харитоновым, лидером партии «Новые горизонты»? Вы говорите, что заключили с ним какое-то соглашение? В чём оно состояло?

«А вот оно что, — подумала я, — значит, политикан! Стоило догадаться… Интересно, что ему надо от нас?».

Инна взглянула на журналиста с тёплой улыбкой:

— Конечно, расскажу! С удовольствием. А вы что, ещё не в курсе? Я думала, что вы — тоже подставные, как и эти люди, — она кивнула на недовольных мужчин с плакатами.

— Что, простите? — прищурился репортёр, и я поняла, что он уже теряет всякое терпение. — Вообще-то, это наша работа — освещать важные события города.

— А что, в нашем городе уже закончились действительно важные события? — подхватила Катя с игривой улыбкой. — Нет, нам с девочками, конечно, лестно, что вы бросили другие дела ради нас, но… сегодня мы здесь собрались по организационным вопросам.

— Наверное, в штабе Егора Артёмовича что-то напутали, — невинным голосом подхватила я, — вы уж простите его, но сегодня ничего не будет. Сегодня планировалась только репетиция…

Репортёр было открыл рот, по всей видимости, узнать, что именно за репетиция, но в этот момент в нашу беседу буквально ворвался Егор.

— Так, ребята, без обид, но на сегодня отбой, — быстро и отрывисто произнёс он. — Я свяжусь с вами по дальнейшему, как только всё выясню.

Раздосадовано махнув рукой и бормоча себе под нос какие-то ругательства, репортёр полез в сумку, чтобы спрятать микрофон. Операторы тут же прервали съёмку и начали упаковывать оборудование.

Видя, что телевизионщики ретируются, Егор повернулся к недовольной толпе и поднял вверх руку, привлекая к себе внимание. Галдёж моментально прекратился, и на политика уставились двадцать пар глаз:

— Спасибо за участие и ваши неравнодушные сердца, — веско сказал он. — По остальному всё в силе, спускайтесь к остальным и ждите.

Мужчины с плакатами, видимо, услышав то, что хотели, удовлетворённо закивали и, волоча за собой плакаты, словно белые флаги поражения, потянулись к выходу.

— Короленко, разберись там, — Егор повернулся к помощнику и кивнул на удаляющуюся процессию. — И надеюсь, хоть в этот раз обойдется без косяков!

Когда все разошлись и в холле, наконец, воцарилась тишина, Егор повернулся к нам:

— Ну что, девушки, а теперь давайте поговорим без камер?! — произнёс он.

*****

На протяжении рассказа подруги Марго внимательно смотрела на неё, время от времени помешивая трубочкой наполовину растаявший лёд в коктейле.

— Послушай, я, конечно, знаю, что ты очень хотела ребёнка, — осторожно начала она, когда Настя закончила говорить, — но… ведь… это же не приговор, да? — Марго хотела поддержать её, но не могла подобрать нужных фраз, а те, что приходили в голову, казались ей до зубовного скрежета банальными. — Всегда ведь остаётся шанс…

Настя невесело усмехнулась:

— Ну да… Пять-десять процентов. Просто чудесно! Сначала я не могла родить ребёнка, потому что рядом не было достойного мужчины, а когда, наконец-то, благодаря моим занятиям и практикам Школы он появился, я не могу забеременеть из-за какой-то наследственной патологии яичников, о которой впервые в жизни услышала. — В голосе девушки промелькнули нотки обиды на Судьбу, которая раз за разом ставила ей барьеры, превращая жизнь в забег по трассе с препятствиями. Она помолчала несколько секунд и добавила: — Надо было в двадцать лет рожать, как доктор сказала. Для себя…

Глаза Марго округлились:

— Ты с ума сошла? — воскликнула она. — Для себя?! Тебе что, мало перед глазами примеров этих несчастных? Которые всю жизнь пашут на двух работах и носятся между памперсами, бутылочками со смесью и годовыми отчетами? И к тридцати годам превращаются в потрепанных жизнью старух?

— Но зато я хотя бы смогла бы родить! — выпалила Настя.

— Родить, чтобы что? Положить себя на алтарь этого вечно орущего создания, которое заберёт всё твоё время, личную жизнь, возможности саморазвития, карьеру…

— Ты говоришь как чайлдфри… — произнесла девушка, с ужасом глядя на подругу, и её слова прозвучали так, словно она только что обвинила её в пособничестве Дьяволу.

Видя такую реакцию, Марго искренне рассмеялась:

— Слушай, я никогда не пыталась как-то искусственно следовать какой-то там позиции. Да, чайлдфри — это модное словечко сейчас, и да, так уж вышло, что мне близки эти идеи… я правда считаю, что дети — это тормозящие факторы в жизни.

— Неужели тебе не хочется увидеть собственное продолжение? — с искренним непониманием спросила Настя. — Целовать эти крошечные пальчики, маленькие ручки, пухлые щёчки… А какая радость — увидеть его первую улыбку, быть рядом, когда малыш будет делать первые шаги…

— Ну да, ну да, — скептически покачала головой Марго, — превратиться в придаток вечно орущего и вечно писающего существа, которое вырастет и скажет: «А я тебе ничем не обязан, потому что не просил меня рожать?»

Настя чуть не подавилась чаем. Керамическая кружка глухо стукнула о блюдечко, и девушка закашлялась.

— Не думала, что ты… настолько не любишь детей, — проговорила она, когда смогла нормально дышать.

— Нет, я нормально отношусь к детям, — ответила Марго. — Но только пусть их рожает и воспитывает кто-то другой…

Настя вздохнула:

— Вот так получается: кто не хочет детей, может спокойно забеременеть и родить, а тут мечтаешь о ребёнке больше жизни, а тебе говорят, что твой поезд уже ушёл…

— Подожди, не паникуй раньше времени. Тебе же назначили лечение, — напомнила Марго. — Ты пройдёшь его, и всё будет хорошо!

— Ох, если бы всё было так просто, — вздохнула Настя. — Лечение. Да. Но на это потребуется много времени. Пять лет минимум… И то, никаких гарантий.

Марго задумалась, и вскоре её лицо озарилось внезапной догадкой:

— Это официальная медицина, а почему бы тебе не пойти в Школу и не рассказать наставницам о своей проблеме?! — воскликнула она с энтузиазмом. — Да вспомни, на лекционных занятиях сколько женщин рассказывали свои истории. Как занятия в Школе помогли им исцелиться, когда на них врачи уже махнули рукой. И в том числе и по гинекологии. Помнишь, была такая девушка весёлая, с двумя хвостиками ходила всё время… Вика, кажется.

— Да, я очень хорошо помню её, мы с ней общались несколько раз. Она жаловалась, что не может ребёнка выносить — два выкидыша, замершая беременность… И врачи руками разводили…

— Так вот — недавно случайно её встретила в парке с коляской: ты не поверишь, родила двойню — мальчишек.

— Ой, как здорово! — обрадованно воскликнула Настя. — Рада за неё.

— Просила передать наставницам благодарности… Так что на твоём месте я бы даже не сомневалась!

— Да я поэтому первым делом и обратилась в Школу, — ответила Настя, пожав плечами. — А уже потом пошли в центр планирования семьи, чтобы как раз начать параллельно готовиться и в физическом плане. Ну и… в общем, про визит в клинику ты знаешь, а в Школу я после ещё не ходила, но на завтра договорилась с Исидой на следующую встречу, как раз расскажу ей, и… если честно, я очень надеюсь на помощь.

— Они наверняка дадут подходящие практики, — с уверенностью сказала Марго. — Посмотри хотя бы на Сашу — врачи ей тоже говорили, что опухоль не может исчезнуть вот так просто за месяц, а она исчезла! А сколько ещё примеров такого самоисцеления — по сути, благодаря правильным практикам. Если бы я лично не общалась с этими людьми, я бы не поверила.

— Да, я уже убедилась, что чудеса случаются, — тяжело вздохнула Настя, но на этот раз в её глазах Марго заметила надежду.

— А что ещё сказала наставница?

— Что нужно готовиться к самому акту зачатия, — начала вспоминать девушка, — что он не должен быть спонтанным…

— О, ну это даже я знаю, хоть и не собираюсь рожать, — перебила Марго. — В течение года не пить-не курить, курс витаминов, следить за питанием, да? Конечно, для многих уже одно это — достижение, особенно для мужчин…

— Да. Я вот даже не могу представить, что должно было случиться, чтобы мой бывший отказался от своего любимого пива. Подготовка к зачатию — да уж, он бы точно не пошёл на такой подвиг…

— Кто? — фыркнула Марго. — Этот твой программист с засаленными волосами?

Настя иронично качнула головой.

— Да, он и Макс — это, конечно, как дикий лев и… даже не знаю, какой-нибудь хомячок.

— Ну не скажи, хомячок хотя бы забавный и милый…

Настя взглянула на подругу и не смогла сдержать улыбку.

— Ну вот, мы уже начали перемывать косточки бывшим, — сказала она и осторожно подлила в кружку чая из пузатого зелёного чайника.

— Ты права, давай лучше вернёмся к настоящим, — подхватила Марго. — Значит, твой Макс, он что, так же, как и ты, жаждет ребёнка? Я даже удивлена, он же только недавно был заядлым холостяком.

— Не то что жаждет, но… мы с ним много говорили, и он признался, что на самом деле хотел бы. Вот это вот всё: нормальную семью, жить на испанском побережье, чтобы в доме был звонкий детский смех… И как же я радовалась, а сейчас… На самом деле теперь я уже начинаю бояться, что Макс может отказаться от меня из-за этого диагноза!

— Диагноз твой — это не приговор. Это во-первых. А во-вторых — ну… я всё-таки решительно не понимаю, куда вы спешите?! Вы же ещё даже не поженились! — воскликнула Марго, снова давая волю эмоциям. — Может, это Вселенная предлагает вам возможность пожить для себя?! Ты не думала об этом? Ты же, по сути, ещё и мир не повидала, ну, кроме того путешествия по Европе… Всю жизнь просидела в своей бухгалтерии, да ещё своему Звягину котлетки носила в Чертаново. И если бы не занятия в Школе, то, наверное, и продолжала бы это делать. А сейчас у тебя, наконец, достойный мужчина — ты можешь позволить себе заниматься тем, что хочется, развиваться, узнавать новое, заниматься творчеством и не думать, что ты будешь кушать завтра на обед! Вы оба молодые, активные! Вы только начинаете жить вместе, так наслаждайтесь жизнью!

— Ну… как молоды… Не двадцать лет, — ответила Настя. — Вот наш врач считает, что с возрастом как раз всё плохо…

— Ну скажи, скажи ещё: «Часики-то тикают», — с сарказмом ответила Марго. — Бабушки у подъезда знают в этом толк, да…

Марго так умело спародировала ту самую гипотетическую «бабушку у подъезда», что Настя рассмеялась уже вполне искренне, что позволило немного разрядить обстановку.

— На самом деле мы и собирались пока пожить без детей пару лет, — примирительно сообщила вдруг Настя, — но в течение этого времени готовиться к зачатию.

— Что, все два года? — удивилась Марго? — Не слишком ли долго?

— Это ещё не долго, особенно если говорить о подготовке наших тонких тел. Исида мне много рассказала об этом. Я правда не знаю, как быть с Максом — я же ведь ему не говорю ничего про Школу, что я туда хожу. Меньше знает — крепче спит…

— Хм… А что там за подготовка такая?

— От неё будет зависеть здоровье будущего ребёнка. Ведь… вот наше физическое тело даётся на одну жизнь, а наши высшие тонкие тела бессмертны.

— Высшие тонкие тела — это имеется в виду душа? — уточнила Марго.

— Я так поняла, что да. А в каждой жизни тонкие тела накапливают в себе всякую грязь, негатив. Перед зачатием малыша их надо особенно тщательно и глубоко чистить. И там есть особые практики, чтобы ребёнку не передались кармические проблемы. И ещё важен сам момент зачатия — в каком состоянии находятся родители, насколько они настроены друг на друга энергетически…

— Слушай, ты скоро сама будешь как наставница, — сказала Марго. — Не хочешь стать как Саша?

— Ой, ну что ты, я только пересказываю то, что мне сказала Исида. У Саши наставничество в крови — это её призвание, — улыбнулась Настя. — Она создана для этого, а я… Я очень хочу состояться как мать.

— А ты что, тоже слышала про три уровня предназначения женщины? — заинтересованно подалась вперёд девушка. — Мне наставница рассказала недавно. У нас как раз с ней зашёл разговор о детях, и я спросила, нормально ли, что я не хочу детей, хотя мне за тридцать уже, и что я в своём возрасте не собираюсь рожать. И она мне сказала, что это абсолютно нормально, потому что я — женщина-актриса!

Настя подозрительно уставилась на собеседницу:

— Актриса? Хочешь сменить сферу деятельности и пойти по стопам Патрика?

Марго звонко рассмеялась:

— Ну, вижу, ты не в курсе. Смотри, — начала пояснять она, — «женщина-актриса» — это уровень социальной реализации. Это совсем не обязательно реализация именно в актерском амплуа. Женщина может найти себя в любой социальной сфере и раскрыться в ней, и это будет её предназначение. Это — средний уровень тонкой энергии, а есть ещё природный — это «женщина-мать», и высший, духовный.

— Интересно, — протянула Настя. — А что это за духовный уровень? Для этого что, в монашки надо податься?

— Вовсе нет. Монашки — это вообще другое, у них, наоборот, от подавления сексуальной энергии проблемы появляются обычно. Духовный уровень — имеется в виду путь саморазвития, духовных практик, целительства. Это путь женщин-жриц. Вот наши наставницы, Саша — все идут по духовному пути — они совершенствуются в духовном плане и используют свою сексуальную энергию для помощи другим людям, для развития своих сверхспособностей…

— Так, ну это точно не моё, у меня сверхспособностей нет, — сказала Настя.

— Да и у меня тоже, — подхватила Марго. — Мой уровень предназначения — это всё-таки социальный.

— А я тогда, видимо, получается, женщина-мать…

— Ты серьёзно думаешь, что твоё предназначение — это только рожать детей? Выполнять исключительно только одну функцию — продолжение рода?

— А что, разве это плохо? — с вызовом спросила девушка. — Состояться как мать?

— Нет, почему, я этого не говорила, — поспешно ответила Марго. — Я не то имею в виду. На самом деле мне наставница много рассказала про эти уровни. Природный уровень «женщина-мать» — он достоин уважения.

— А слышала, в древние времена женщин вообще почитали как Богинь? — добавила Настя. — Потому что думали, что ребенок в их теле возникает сам по себе и без участия мужчины. И на самом деле это можно сравнить с чудом… Как из сексуальной энергии появляется новая жизнь! Поэтому на местах древних цивилизаций находили скульптуры женщин-богинь с большими бедрами и грудью…

— Да, об этом тоже наставница говорила. И вот как раз в древности этот природный уровень женского предназначения был просто мегаактуален, потому что нужно было плодиться и размножаться, чтобы человечество распространилось по всей Земле! И вот, женщина, грубо говоря, сидела в своей пещере и только и делала, что рожала. И кто больше всего рожал, и был у них в племени королевой… В то время природное или животное предназначение было единственным путём женщины.

В речи Марго промелькнули ироничные интонации.

— То есть ты хочешь сказать, что сейчас-то уже женщины могут не плодиться так сильно и могут заняться чем-то другим? — в тон подруге с иронией откликнулась Настя.

— Совершенно верно, — со смехом кивнула девушка. — Вот рожала женщина в год по ребёнку и тут внезапно поняла, что счастливой-то она себя от этого всё равно не чувствует! Что она устала, что она опустошена, так как её сексуальная энергия вся уходит только на то, чтобы ребёнка выносить, родить, выкормить. Вообще, акт родов отнимает огромное количество энергии. Поэтому у женщин и случаются послеродовые депрессии. Поэтому, как только человечество достигло определённого уровня развития, появился и другой, более высокий уровень реализации женщины — как раз тот самый, социальный.

— То есть женщина уже начинает использовать свою сексуальную энергию не только для рождения детей, но и для реализации себя?

Марго кивнула:

— Да. И её сексуальная энергия тогда уходит в цветение. Она становится яркой, привлекательной, интересной. Она вдохновляет мужчин на подвиги. Она ловит на себе восхищённые взгляды. И при этом она определённым способом влияет на социум — своими взглядами она может формировать общественное мнение, она может заниматься благотворительностью, она может диктовать моду и так далее…

— Можно подумать, женщина-мать не может быть красивой и цветущей, — возразила Настя.

— А ты вспомни многодетных матерей, если у тебя есть такие знакомые. Как они выглядят обычно? У меня перед глазами всегда возникает образ замученной женщины с потухшим взглядом, которая всё отдала детям, а себе ничего не оставила — ни красоты, ни счастья.

— Вообще, да, — вынужденно признала девушка, — образ возникает. Такая взмыленная дама в бесформенном халате… Что ж, получается, этот путь — не самое лучшее для женщины?

— Я так поняла, что «женщина-мать» — это низший телесный уровень женского предназначения — полностью отдать сексуальную энергию детям и забыть обо всём остальном. — Марго сделала паузу и с сомнением взглянула на подругу. — И мне кажется, это не твой вариант… Вот скажи, разве у тебя нет никаких талантов, способностей, которые тебе бы хотелось раскрыть?! Ты что, всю жизнь мечтала считать свои цифры и сводить дебет с кредитом?

Настя задумалась, пытаясь вспомнить: «А ведь, действительно, о чём я мечтала в детстве? Уж явно не о бухгалтерии»… Она на миг увидела себя той самой полноватой и нескладной девочкой, которая любила забиться в угол рядом с батареей и писать истории о Сабрине — полной своей противоположности — яркой, общительной, неунывающей и даже немного дерзкой девочке, которая занималась пением и даже была лидером школьной рок-группы. Она вспомнила, что когда-то очень мечтала научиться петь так же хорошо, как воображаемая Сабрина. Конечно, она так и не решилась пойти на курсы вокала: мать бы никогда не одобрила этого, а потом, выйдя из-под её крыла, как-то и думать забыла об этой детской мечте…

«А что, если это и есть моё призвание?» — вдруг подумала она, и от этой мысли ей вдруг почему-то стало тепло и радостно.

Она улыбнулась и взглянула на Марго.

— Возможно, ты и права… Я действительно забыла о своих детских мечтах…

— Вот! — с торжествующим выражением на лице приподняла указательный палец Марго, что сделало её на миг похожей на строгую школьную учительницу. — А ты вспомни. У тебя сейчас как никогда есть масса возможностей для самореализации. Занимайся ею, раскрывай себя и параллельно проходи свой курс лечения.

— Так и сделаю, — просияла Настя, и в её глазах появились огоньки воодушевления. — Я вспомнила. Я хочу научиться петь…

*****

Егор смотрел на нас внимательным прямым взглядом, как будто собирался через глаза вывернуть наши головы наизнанку, чтобы выпотрошить все мысли, разобрать их по каталогам и ящикам, задокументировать и так и оставить в архиве на память потомкам.

И в этот момент я машинально дотронулась до своего металлического талисмана-браслета, и по пальцам как будто прошла волна энергии. Кожу обожгло приятным теплом, и перед глазами вспышками замелькали картинки.

Большой кабинет. Строгий дизайн, тяготеющий к роскошной классике. Сидящий за столом человек, постукивающий наконечником автоматической ручки о столешницу из черного дерева. Эти руки с аккуратно обстриженными ногтями и мужским маникюром. И голос. Он отдавался в моей голове эхом.

«Они уже проглотили наживку…»

«Пешки сделали свой ход, теперь пора подключить кавалерию…»

«Объект будет действовать в соответствии с планом „А“…»

Что это — мне показывают истинного заказчика? Это он, он за всем стоит!

И вновь — руки, ударяющие колпачком ручки о столешницу. Возникало ощущение, что я их видела совсем недавно. Но где?

Картинки исчезли так же быстро, как и появились, а я устремила взгляд на Егора. Пазл начал медленно складываться в голове. Получается, этот Харитонов — он и есть тот самый таинственный заказчик? Или нет? Но тогда кто этот человек из моего видения? Ведь это он натравил на нас журналистов, выстроил эту многоходовку, в которой ещё далеко не все ходы сыграны. Сейчас они подключают кавалерию, а дальше что?

Видение было недолгим — наверное, доли секунды, и когда я пришла в себя, Егор по-прежнему ожидал нашей реакции:

— Ну, может быть, расскажете мне, что вы здесь устроили за представление? — перефразировал он своей вопрос, обводя нас взглядом.

— Мы устроили? — переспросила Инна мягко. — Значит, это мы вторглись к вам с плакатами, криками, журналистами?

— Нет, но, — Егор запнулся и ещё раз оценивающе осмотрел нас, — вы ведь и есть та самая секта, о которой сняли сюжет на НТВ. Это же вы…

— А кто вы, Егор? — тихим и низким голосом спросила Катя. Я никогда раньше не слышала, чтобы подруга говорила так соблазнительно. Даже с собственным мужем. Хотя, учитывая их историю, вряд ли у Кати было желание его очаровывать, но тут… Что она задумала?

Харитонов взглянул на женщину и слегка поплыл, но быстро взял себя в руки и официальным тоном ответил:

— Екатерина, я — защитник, слуга народа, как вы уже, наверное, поняли… Мне небезразлично, что происходит в городе……

— Ах, вы слуга народа? — мягко перебила его Инна. Было заметно, что она еле сдерживается, чтобы не поставить его на место, однако здравый смысл взял вверх, и девушка продолжила с доброй иронией. — Видимо, перед выборами решили добавить себе авторитета среди избирателей борьбой со страшными сектантами?

При довольно провокационном смысле слов, игривая интонация сделала своё дело. Мужчина невесело усмехнулся.

— Вообще, это нормальная практика, — доверительно поведал он, подавшись вперёд, — я действительно хотел привлечь аудиторию избирательниц и поэтому запланировал эту пиар-акцию.

— Ну вот видите, как хорошо, что всё, наконец-то, выяснилось, — проговорила Катя. — Я надеюсь, теперь у нас больше не будет никакого недопонимания и никаких претензий друг к другу…

— Не совсем так, Екатерина, — проговорил Егор, не отводя взгляда от собеседницы. — Пиар-акция — это только одна из целей. Вы, может быть, удивитесь, но на самом деле я крайне заинтересован в том, чтобы помочь женщинам.

Мы с Инной стояли рядом и молча наблюдали за разворачивающимся диалогом. Инна хотела что-то возразить, но я мягко её остановила:

— Мне кажется, она прекрасно справляется, — шепнула я ей, наклонившись к уху, и Инна, удивлённо вскинув взгляд, перевела его на беседующих и качнула головой.

Нам обеим стало ясно, что именно сейчас, в этот момент, между этими двоими происходит химия…

— В таком случае, Егор, у нас с вами общие устремления, — сказала Катя мягким струящимся голосом. — Я — основательница Фонда «Женщины Силы», который существует для того, чтобы помогать женщинам бороться с домашним насилием. Мы поддерживаем тех, кто попал в трудную жизненную ситуацию — материально, оказываем психологическую помощь. Как видите, мы здесь не пьём кровь девственниц, не проводим кровавые ритуалы и даже не летаем на метле…

Егор склонил голову на бок, словно хотел взглянуть на Катю совсем с другого ракурса, и когда она мягко улыбнулась, его губы также тронула улыбка.

— Похоже, вы правы, и произошла ошибка, в которой мне ещё предстоит разобраться, — произнёс он с достоинством лорда, после чего повернулся к нам: — Девушки, я приношу вам свои извинения за всё, что здесь сегодня происходило… Меня ввели в заблуждение, и я действовал из благих побуждений, но… не разобравшись до конца в ситуации. Думал, что вы вселенское зло, а вы — вполне очаровательные и добрые женщины…

С этими словами Харитонов вновь вернулся взглядом к Кате, словно последняя фраза предназначалась именно ей. Я удивлённо наблюдала за развитием событий, отметив про себя, что Егор продемонстрировал нетипичное для мужчины поведение — признал свою ошибку.

— Вы знаете, Егор, — произнесла Катя и очаровательно улыбнулась, — если у вас действительно благие побуждения и вы хотите помогать женщинам, предлагаю вам стать меценатом нашего Фонда.

Мужчина кивнул:

— Не уверен, что именно меценатом, но, возможно, какую-то помощь я вам смогу оказывать, особенно в том, что касается репутации… Думаю, стоит обсудить это подробнее и в другой обстановке, — ответил он и, выудив из внутреннего кармана пиджака визитку, протянул её Кате: — Вот, приглашаю вас в офис нашей партии. Свяжитесь с секретарём, согласуйте время, и… В общем, я готов к конструктивному диалогу, а сейчас мне пора…

С этими словами Егор развернулся и быстро зашагал по направлению к выходу.

*****

— Посидим ещё немного или попросим счёт? — спросила Настя, бросив взгляд на подругу.

— Я бы заказала всё-таки какой-нибудь лёгкий десерт, — ответила Марго, дотронувшись до экрана смартфона, чтобы посмотреть время. — У меня как раз есть ещё два часа до онлайн-занятия с наставницей… Ты как?

— Хорошо, давай ещё немного посидим, — согласилась Настя и подняла руку, чтобы позвать официантку. — Давно не виделись, а ты даже ничего ещё не рассказала, как у тебя-то дела? А то мы всё о моих проблемах… Как у вас с Вичи?

— Всё прекрасно, только мы последний месяц почти не виделись, только по скайпу общаемся, — сообщила Марго, перелистывая страницы меню. — Патрик сейчас на съёмках в Лос-Анджелесе, я занята новым проектом: делаю загородный дом для одного банкира. Вот, параллельно ещё занимаюсь с наставницей по скайпу. Удобно. Да всё равно, пока вся эта шумиха со Школой не спадёт, групповых занятий не проводится, а я подумала, что бросать практики никак нельзя. Чтобы с Вичи не совершать больше ошибок. Если бы не советы наставницы, то наших отношений бы не было…

Настя кивнула, вроде бы удовлетворившись подобным ответом и сделав вид, что внимательно изучает меню, но Марго почувствовала, что что-то не так… Она посмотрела на подругу, пытаясь понять, что именно её насторожило.

Почувствовав на себе пристальный взгляд спутницы, Настя подняла голову.

— Но… у вас точно всё хорошо? — уточнила она после короткой заминки, и Марго ещё больше уверилась в своих предположениях…

Будто Настя на самом деле знала больше, чем говорит.

— Тааааак! Ну-ка, выкладывай, я чего-то ещё не знаю?

— Нет, — быстро ответила она и вновь опустила взгляд в меню. — С чего ты взяла?

— Насть, за это время я изучила все твои реакции, — улыбнулась Марго, мягко забирая меню из-под носа у спутницы. — Врать у тебя плохо получается…

Девушка попыталась ещё сопротивляться и отнекиваться, но раз Марго уже было не остановить, и Настя, наконец, сдалась:

— У него в Америке есть невеста, — прошептала она таким тоном, будто только что раскрыла тщательно охраняемую военную тайну.

Настя замерла, ожидая реакции подруги, но Марго, к её удивлению, лишь рассмеялась.

— Да-да, ему каждый месяц приписывают разных невест, это же жёлтая пресса, — беспечно отмахнулась она. — Эти акулы пера чего только не придумают, чтобы привлечь внимание. Я уже привыкла и даже перестала следить за этим… Патрик ведь мировая знаменитость, и на нём можно неплохо хайповать.

— Ну как, «приписывают», — возразила Настя и потянулась за смартфоном. — Сейчас я покажу, там такие… откровенные фото…

Девушка начала поспешно перелистывать виртуальные страницы, пытаясь отыскать нужные материалы.

— Слушай, я понимаю, что ты из добрых побуждений, — ответила Марго более резким тоном, чем хотела, — но я не собираюсь копаться в этих помоях, — она кивнула на смартфон, подразумевая кадры светской хроники. — Достаточно того, что я несколько лет следила со стороны за его личной жизнью. А теперь… Если мне нужно будет узнать какую-то информацию о нём, то я спрошу непосредственно у него. Чтобы получить информацию из первых уст, а не с таблоидов!

— Я не собиралась тебе говорить, но ты же сама настаивала и… Ведь лучше знать всю правду, какой бы неприятной она ни была, так? — Настя протянула гаджет подруге. — Вот, посмотри на это.

Марго нехотя взяла телефон и взглянула на экран.

— Это что, Арьяна?! — воскликнула Марго, разглядывая Патрика в обнимку со знойной мулаткой в золотистом купальнике.

— Да, это она, — подтвердила Настя с виноватым видом, невольно подлив масла в огонь. — Их уже назвали самой сладкой парочкой года…

— Ну это нормально, — выдавила Марго, пытаясь «держать лицо», — Патрик, кажется, говорил, что они вместе снимаются в новом блокбастере. Её пригласили для повышения рейтингов — Арьяна же сейчас на первых строчках хит-парадов, и вот решила попробовать себя в актёрстве. Теперь они поехали в промо-тур… Это — всего лишь работа.

— Так ты что, серьёзно думаешь, эти фото — для рекламы фильма? — поразилась Настя.

Марго долго не отвечала, продолжая перелистывать страницы светской хроники. Она не хотела подавать вида, что понимает — эти снимки не были похожи на постановочные кадры с официальных светских мероприятий и рекламного промоушена. Наоборот, возникало ощущение, что их сняли тайком, подсматривая за жизнью селебрити в условную «замочную скважину» оптики с многократным зумом. Вот парочка идёт к морю, о чём-то весело переговариваясь, и трогательно держится за руки. Вот — отдыхают на шезлонгах, и рука Патрика скользит по аппетитному бедру певицы.

Сдерживать эмоции становилось всё сложнее.

— Я не знаю, — ответила Марго наконец сквозь стиснутые зубы, продолжая смотреть фотографии.

Оказалось, что снимков было не так уж много, зато все интернет-издания вывалили их у себя на первой полосе.

Особенно покоробила Марго фотография, на которой Арьяна лежала на животе, а Патрик нежно делал ей массаж, забравшись на неё сверху и обхватив икрами её ягодицы. На следующем фото «сладкая парочка» целовалась на яхте, и их волосы развевались на ветру. Эти фото были какими-то искренними, удивительно настоящими — Патрик смотрел на девушку таким влюблённым взглядом, что у Марго от ревности и обиды начала закипать кровь.

Она перелистнула ещё несколько фотографий, прошла по ссылкам и не могла остановиться, пока не прочитала несколько статей. Журналисты в разной тональности обсуждали новый роман актёра и известной певицы: «Кто украл сердце Вичи?», «Арьяна и Патрик Вичи — идеальная пара», «Кто стал невестой знаменитого холостяка?», «Откровенные фото Патрика Вичи и Арьяны на яхте» — кричали заголовки интернет-изданий.

Некоторые журналисты высказывали предположения, что на этот раз самый известный холостяк Голливуда остепенится и с головой нырнёт в море семейного благополучия под крыло известной поп-дивы.

— Так, стоп, а это что? — Марго остановила взгляд на кольце с бриллиантом, которое красовалось на безымянном пальце певицы.

Неизвестный папарацци явно постарался показать украшение крупным планом — по фото можно было понять, что бриллиант огромен и стоит целое состояние. «Патрик Вичи женится» — за броским названием скрывались предположения журналистов о том, что это именно Вичи подарил Арьяне кольцо, сделав ей предложение во время прогулки на яхте.

Марго почувствовала, как к горлу подкатывает волна боли, сметая на своём пути мосты доверия между нею и Патриком, которые только начали крепнуть.

— Подруга, ты как? Всё в порядке? — осторожно спросила Настя, испуганно глядя, как Марго с побледневшим лицом замерла над фотографией с кольцом. — Зря я тебе всё-таки показала. Не надо было…

— Нет, надо было… хорошо, что показала, — глухо проговорила Марго и, сделав над собой усилие, отложила смартфон в сторону. — Но я уверена, что этому есть какое-то объяснение, и Патрик мне его даст…

*****

— Нет, ну вот и что, вы ему верите? — спросила Инна, когда подтянутый силуэт Егора скрылся из виду.

— Мне кажется, в конце он был с нами искренним, — осторожно ответила Катя.

— Ну да, ну да, — скептически цокнула языком Инна. — Мы с Сашей заметили, как вы смотрели друг на друга. Только не говори, что он тебе правда понравился!

Щёки Кати моментально вспыхнули.

— С чего это вы взяли? Я просто… хотела его смягчить… Это же просто игра, вы ведь тоже…

— Ты уверена, что просто? — веско спросила я. — Мне тоже показалось, что между вами что-то промелькнуло, но… Честно, я бы не стала доверять такому человеку…

В памяти моей ещё были живы обрывки сумбурного видения, но я решила пока ничего не говорить о нём. Это бы внесло только ещё больше смуты, а ведь я даже не была уверена, что видела именно Егора. Да, его руки показались мне похожими на какого-то человека из видения, его голос, возможно, тоже… Но решительно не понимала, что всё это означало…

— Девочки, не надо мне приписывать того, чего не было, — начала отнекиваться Катя, и я поняла, что даже если мы и правы, она ни за что не признается в этом. По крайней мере, сейчас. — Я не строю никаких иллюзий на его счёт. Просто… мне кажется, что он действительно мог бы помочь нам — Фонду и Школе… Если он политик, то значит имеет общественное влияние. С его помощью мы могли бы восстановить репутацию…

— Ну не знаю, — задумчиво протянула Инна. — Нам действительно нужна поддержка, но этот Егор не вызывает у меня доверия. Если и идти к нему, то не расслабляться и ни в коем случае не вываливать ему всю подноготную.

— Да, это само собой, — ответила Катя. — Кстати, мне ему хочется верить ещё и потому, что он умеет признавать свои ошибки. Он же извинился перед нами, признал, что был не прав.

— Я это тоже заметила, — согласилась я. — На самом деле мало кто из мужчин способен на такое… Возможно, это говорит о его моральной зрелости…

— Или о том, что он игрок, и просто для чего-то решил сменить тактику, чтобы втереться к нам в доверие, — предположила Инна.

И в этот момент в холле появилась Исида. Длинное тёмно-синее платье из лёгкого трикотажа плавно обнимало её фигуру, из-за чего казалось, будто наставница не идёт, а плавно скользит по полу. Мы повернулись в сторону наставницы.

Она лучисто улыбалась, и лицо её сияло неуловимым внутренним Светом.

— Вы прекрасно справились с задачей, — сказала она, приблизившись к нам.

— Как, вы уже всё знаете? — удивлённо спросила Инна. — Вы слышали, что происходило?

— Да, знаю, — загадочно улыбнулась наставница. — Вы действовали так, что смогли превратить врага в возможного союзника. Это и есть женская магия.

— Но… если вы всё знаете… как вы думаете, это не опасно — связываться с этим Егором? Принимать его помощь? — осторожно спросила Катя.

— В любом случае встреча с этим человеком была для вас неслучайной… Если он действительно предлагает помощь, то значит через него её вам посылает сама Вселенная… — туманно пояснила Исида.

— Хорошо, а что нам делать с семинаром? — эмоционально спросила Инна. — Времени до него всё меньше, и мы даём по нему широкую рекламу, а это значит, может прийти кто-то вроде этого Егора. Или даже какие-нибудь его подкупленные люди. Журналисты уже в теме, мы их даже сами пригласили… Устроят скандал… И тогда мы уже не отмоемся!

— И вообще, как нам развивать дальше Школу и Фонд, если мы настолько на виду, что на нас уже слетаются всякие охотники до хайпа? — задала вопрос Катя. — Те, кто хочет поднять за счёт нас свои рейтинги и так далее…

У меня в голове вертелись те же вопросы, и я тоже решила озвучить один из них:

— Даже если Егор и не хотел нам плохого, где гарантия, что завтра к нам не придёт другой? — спросила я, — только он уже будет не таким понимающим и адекватным…

Исида ответила со светлой грустью:

— Нет, конечно, таких гарантий нет. Более того, как я уже говорила, к нам обязательно будут цепляться, как цепляются ко всем, кто несёт людям Истину. Но есть такая возможность — сделать простой, но эффективный ход — сменить название, адрес, имена… Наша Школа пропадёт для того, чтобы возродиться заново, словно Феникс из пепла…

— Вы серьёзно?! — воскликнула я. — Но… ведь все наши ученицы уже знают нас под этим названием. Все привыкли к этому месту, здесь так уютно и светло, здесь такая хорошая энергетика. И… ведь здесь же годами нарабатывалась аудитория.

Инна и Катя согласно закивали, поддерживая меня.

— Да, у нас годами нарабатывалась положительная репутация, но одна передача на НТВ внесла свои коррективы, и теперь нас знают ещё и как страшную секту. Сейчас правильнее было бы взвесить — какая именно репутация преобладает, и отталкиваться от этого. На самом деле то, как мы называемся — это неважно. Единственное, что имеет значение — это то, при каком варианте мы сможем принести бОльшую пользу, помочь бОльшему количеству женщин. Вот это действительно имеет значение, а не то, как нас зовут и где мы находимся…

— Но нельзя же взять и просто так перечеркнуть всю нашу работу! — воскликнула Катя. — Мы вложили так много, чтобы наше название было на слуху у женщин…

— Просто подумайте об этом, — мягко произнесла Исида. — Человек очень часто дорожит своим именем. И часто связывает себя именно с ним, но вспомните: ведь даже ваше имя имеет множество вариаций. Когда вы были маленькими, родители вас называли уменьшительно-ласкательным именем, когда вы влюблялись, ваши избранники называли вас совсем по-другому, и совсем не так, как друзья, коллеги, родственники… Как вы думаете, почему так?

— Каждый человек называет вас тем вариантом имени, под которым он вас воспринимает, — сказала я, вспоминая психологию.

— Верно, — подтвердила Исида. — А воспринимают нас по-разному из-за того, что мы в жизни играем множество социальных ролей. И для каждой роли у нас есть особая личность. Некоторые из этих личностей естественным путем отмирают, потому что исчезает та среда, то окружение, в котором они существовали. Например, когда мы вырастаем, то перестаём играть роль ребёнка для воспитателей, ученика — для учителей и так далее. Соответственно, пропадают и меняются ваши имена, которыми вас называли эти люди. Женщины, например, меняют фамилию, когда выходят замуж, и это тоже воспринимается нормально. А когда вы воплотитесь в новом теле, изменится не только имя, но и внешность, но ведь вы всё равно останетесь собой! Вот это действительно важно… Это — главное.

— Остаться собой — что вы имеете в виду? — уточнила я. — Ведь в новом теле у нас начнется новая история, мы забудем всё, что было до этого…

— Ваш дух останется неизменным, — пояснила Исида. — Ваша истинная сущность, которую сейчас вы стремитесь развивать и познавать. Она останется с вами всегда. И у вашей истинной сущности, у души — нет имени. Есть лишь состояние. И это состояние вы транслируете другим людям, и с его помощью вы получаете возможность помогать другим женщинам. И когда вы научитесь удерживать это внутреннее состояние так, чтобы никакие внешние факторы не могли его разрушить, вы обретёте внутреннюю целостность, самодостаточность, единство… И только тогда вы сможете помогать другим людям! Как вы думаете, почему вы смогли изменить ситуацию сегодня, превратив врага в союзника?

Мы задумались и некоторое время пытались вычленить главное, понять суть того, что пыталась донести до нас наставница.

— Не пытались идти напролом…

— Мы проявлялись нестандартно, и это выбило у них почву из-под ног…

— Да, всё это так, — согласилась Исида. — Но самое главное — это то, что вы обрели целостность и единство, почувствовали это внутри себя и научились, прежде всего, управлять собой. А человек, который может управлять собой, может управлять и другими!

И в этот момент из коридора раздались какие-то странные шаркающие звуки, и мы все повернули головы в их направлении. Открывшаяся картина заставила нас тут же прекратить разговоры.

Покачиваясь и удерживаясь рукой за стену, чтобы не упасть, к нам шла Кристина…

Меня тут же кольнуло острое чувство вины — за всеми этими событиями я совершенно забыла о ней.

Мы все тут же бросились навстречу.

— Господи, что с тобой случилось?! — воскликнула я, подбежав к девушке первой. — Мы пытались дозвониться до тебя! Где ты была?

Она выглядела ослабленной и обесточенной, как будто кто-то взял насос и откачал из неё все жизненные соки, забрал весь запас энергии. Бледное бескровное лицо, обветренные потрескавшиеся губы, тёмные ввалившиеся круги под глазами… Господи, она что, ранена?

Кристина остановилась и несколько секунд смотрела на меня блуждающим затуманенным взглядом, после чего еле слышно прошептала:

— Я сделала глупость…

С этими словами она начала заваливаться на пол…