Поль Мартан и Кольцо Рыбака. 4

Жорж Александр Ваган

В четвертой повести цикла о приключениях Поля Мартана главный герой становится жертвой ритуального убийства. Пока полиция ведет расследование, читатель вместе с Полем попадает в мир мертвых, где злой волшебник Арий пытается хитростью и силой овладеть его душой и сделать своим союзником. На помощь Полю приходит его внучатый племянник одиннадцатилетний Жан-Пьер, благодаря которому они оба оказываются в Рождественском дворце у Пер-Ноэля. Там Жан-Пьер получает благословение на борьбу с четырьмя…

Глава 1. Жан-Пьер

Прогулка по берегу озера

— Жан-Пьер! Жан-Пьер! — скандировали мальчишки в школьном дворе.

— Прекратите сейчас же!

— Валентин!.. — при появлении строгого смотрителя за порядком дети, как голуби от неожиданно налетевшего коршуна, разлетелись в разные стороны двора. Лишь мальчик лет одиннадцати, крепкого телосложения, с горящими ярко-голубыми глазами, остался на месте, наступив правой ногой на поверженного соперника, который необдуманно кинул вызов хозяину двора.

— Ах, это опять вы? Сейчас же отпустите его, уберите ногу, слышите?

Но мальчишка словно давал любоваться собой всем, кто только что от голоса смотрителя Сурвиена сбежал и забился в один из углов просторного школьного двора на улице Винь. Когда его победа была всеми замечена, победитель милостиво убрал ногу со спины несчастного и протянул ему руку. Новичок, который думал нахрапом завоевать место под солнцем, немного поразмыслив, принял предложенную руку и встал на ноги.

— Вы оба сейчас же к директору! А вам, месье Мартан, это даром не пройдёт.

Жан-Пьеру не хотелось идти на урок пения после взбучки, какую он получил от мадам директрисы. Часы сверх уроков, которые он получил в наказание, его не беспокоили, пострадать за правое дело он всегда был готов, но вот терпеть потом несправедливую ругань не желал, да ещё и маме всё передадут и так вывернут, что он будет выглядеть чуть ли не злодеем.

Вот с такими мыслями он подошёл к дверям дома на улице Луи Бойли. Он взялся было за массивную латунную ручку деревянных ворот, подумал немного и зашагал в сторону Булонского леса. У него не было настроения идти на урок к мадам Лилит и петь там «Разгляди на своём пути». Ему и так было тошно на душе.

Через каких-нибудь десять минут он оказался на берегу озера, где они часто гуляли с мамой по выходным. Жан-Пьер вспомнил удивительное приключение мамы, о котором она часто ему рассказывала. «Вот бы и мне попасть к Рудольфу или даже к Пер-Ноэлю», — подумал он. Хотя мальчик уже был в том возрасте, когда ребята перестают верить в Рождество и начинают всему искать рациональное объяснение, Жан-Пьер всё же хранил мамину историю в своём сердце, не позволяя себе мыслей, способных поставить под сомнение её правдивость. Раньше он делился этой историей со своими товарищами, но по мере того как они взрослели, ребята всё меньше восхищались описанными событиями и всё больше посмеивались над наивностью их друга. Вот тогда-то и стал Жан-Пьер подтверждать истинность своих рассказов тумаками. С тех пор его товарищи разделились на две группы. Одни откровенно не принимали его истории, и Жан-Пьер не упускал случая их задирать. Другие же на словах признавали её правдивость, чтобы не потерять дружбу мальчишки, с которым мечтали дружить все. Но и они между собой нет-нет да и посмеивались над его наивностью. Ведь и им в детстве родители рассказывали всякие небылицы, в которые те так же безоговорочно верили, но ведь пришла пора повзрослеть, а их друг упорно не хотел взрослеть.

Жан-Пьер шагал по тропинке вдоль озера, взбивая носками ботинок пыль. Ему нравилось при этом чувствовать себя как бы шагающим по облакам. Мама всегда делала ему замечания по этому поводу, но, видно, характер его был таков, что он следовал только своим желаниям и никакие силы не могли сдвинуть его с выбранного пути.

Остатки листвы шуршали под ногами, и лишь зелень сосен у лодочной станции осталась неизменной. В ясную солнечную погоду картина тут была такой же, как и летом, только играющий солнечными зайчиками лёд, сковавший лодки, напоминал о зиме. Тут было место, где все четыре времени года, как старые друзья, собрались у лодочной станции, забыв, чей нынче черёд: зелень сосен, лёд на озере, яркое солнце.

Жан-Пьер продолжал идти, огибая озеро. «О чём ты сейчас думаешь?» — часто в таких случаях спрашивала его мать, если была рядом с ним. «Ни о чём!» — отмахивался он. Мальчик любил наслаждаться тишиной мыслей, так что лишь внешние звуки лёгким эхом отдавались в голове.

«Кто умеет слышать тишину, тот открыл великую тайну: он может услышать Бога!» — так говорил ему дедушка по матери, который, в противоположность его зрелым годам, под старость стал затворником и молчуном, и лишь Жан-Пьер имел ключ от этого затвора. Он часто навещал деда на Вила Дюпон за авеню Фош, где тот в своём особняке один доживал свой век. Жан-Пьер скучал по деду, недавно ушедшему из этого мира. «Помни, внучек: будь всегда самим собой. Кто бы ни был рядом и что бы ни происходило вокруг тебя, оставайся собой. Чужие подлости не должны быть причиной твоих поступков». Их последняя беседа вдруг всплыла в его голове, и щёки его запылали: ему стало стыдно, что именно этого завета деда он не сумел исполнить. Он всегда хотел быть спокойным и миролюбивым мальчиком, который просто радуется жизни, но обстоятельства так складывались, что далеко не всегда ему это удавалось. Вот и сегодня он не удержался, а каково будет маме узнать об этом, она ведь непременно узнает…

С такими мыслями он оказался у изгороди детской площадки, про которую ему рассказывала мама.

«Видно, моё время ещё не пришло»

Жан-Пьер вступил на площадку и уселся именно на ту лавку, которую ему показывала мама. Он закрыл глаза. Ветерок и скрип сосен, шуршание сухих веток кустарника, шелест ног пробегающих мимо спортсменов…

Он просидел там минут десять, наслаждаясь тишиной, и вот в голове его началась игра мыслей. Сперва лодку мыслей накренило вправо, и он начал ждать появления какого-нибудь сказочного существа, что позовёт его за собой в свой мир. У него было предчувствие, что это должно произойти непременно сегодня. Он даже вскочил на ноги, заслышав какой-то шум в глубине зарослей, но быстро взял себя в руки и уселся на скамью. Теперь лодку мыслей накренило влево: нет никаких сказочных существ, он уже не маленький, чтобы в них верить. Это всего лишь сказки взрослых для малышей, чтобы те поскорее уснули. Сплошной обман…

Лодка наклонилась так сильно, что уже струйки холодной воды хлынули в неё, грозя утопить и её и мальчика, сидящего в ней…

«Святой Николай, помоги мне!» — вдруг про себя произнёс Жан-Пьер — так учила его мама: в отчаянных ситуациях обращаться к Пер-Ноэлю, и помощь обязательно придёт.

— Всё это правда, я верю маме! — теперь уже вслух произнёс Жан-Пьер. А потом добавил: — Видно, моё время ещё не пришло.

Он встал и направился к выходу. У калитки что-то подтолкнуло его обернуться — и мальчик не поверил своим глазам: со скамейки, где он только что сидел, на него смотрел внушительных размеров заяц с красными глазами и дрожащим носом. Его шубка ещё не до конца сменила цвет, и на белоснежном фоне кое-где проглядывали серые пятна.

— Не может быть! — воскликнул Жан-Пьер.

— Чего не может быть? — спросил чей-то голос.

Мальчик оглянулся, но никого рядом не было, кроме зайца, который вопросительно на него смотрел.

— Это ты со мной заговорил? — с опаской обратился мальчик к зайцу, понимая всю абсурдность своего поведения.

Заяц продолжал молча на него смотреть.

— Ха, как я мог подумать?.. — усмехнулся Жан-Пьер. Он наклонился, сорвал пучок травы и протянул зайцу: — На, съешь.

— А я думал, ты умнее, — послышался тот же голос.

Мальчик покрутил головой во все стороны — кто это из друзей разыгрывает его?

— Хватит прятаться! — крикнул он. — Выходи, и я покажу тебе, кто тут умный! Ну же, трус?..

— Так мне уходить или?..

Теперь Жан-Пьер не сомневался, что эти слова произнёс заяц, но… Не может быть!

— Ты Магнус? — растерянно спросил мальчик.

— Никак нет! Я всего лишь его сын, — ответил заяц. — Позвольте представиться: Смельчак, главный разведчик Его Святейшества Пер Николя Ноэля.

Жан-Пьер ещё раз оглянулся, чтобы выяснить, не сошёл ли он с ума и не видит ли кто-нибудь, как он говорит с зайцем.

— Мы должны поторопиться: тебя будут ждать, — заметил между тем заяц.

— Кто? Сам Пер-Ноэль?

— Нет, твоя мама. Через два часа она вернётся с работы и будет беспокоиться. А я думаю, на сегодня с неё и так хватит.

— Чего хватит? — не понял Жан-Пьер.

— Ну как же? Драка в школе, прогул урока пения, только поисков с полицией пропавшего сына не хватает. Ты не даёшь скучать своей матушке, не правда ли?.. Ну же, поторапливайся!..

Мальчик в два прыжка оказался рядом с зайцем.

— Веди меня! — азартно крикнул он зайцу.

— Вот так-то лучше, — и заяц помчался в глубь зарослей.

Мальчишка, привыкший заниматься спортом, не отставал, хоть ветки и хлестали его по щекам, а увесистый рюкзак то и дело цеплялся за них.

Так они бежали по лесу минут десять, пока не остановились на одной из множества лужаек. Смельчак свистнул, и из кустов появилась упряжка из трёх десятков зайцев, тащившая санки размером как раз для одного мальчишки. Жан-Пьер увидел, что санки были очень тонкой работы, ему даже показалось, что они могут рассыпаться под его тяжестью.

— Ну, живее! — вновь поторопил его Смельчак и кинулся в лес.

Зайцы рванули за ним, так что мальчик только и успел одной рукой ухватиться за поручни. Спустя мгновение зайцы с лёгкостью ветра понесли упряжку с мальчиком. Жан-Пьер посмотрел вниз и ахнул: санки летели по воздуху, не касаясь земли, в нескольких сантиметрах над ней, так что лишь редкая кочка слегка касалась металлической пластины в форме змеи на полозьях.

Жан-Пьер во всё горло закричал:

— Э-ге-гей!..

Ему откликнулось эхо, огласив лес.

Постепенно ландшафт изменился: санки неслись над лугами, заваленными снегом, крупинки которого улетали назад, сверкая на солнце. Затем снова въехали в лес, а через некоторое время попали в какое-то ущелье, где несколько минут неслись по крутым поворотам то вправо то влево, и вот, пройдя через ущелье, оказались опять в лесу… Но, к удивлению мальчика, снега тут уже не осталось, было по-весеннему тепло, на смену елям и соснам пришли широколиственные деревья, а полозья санок скрылись в сочной зелёной траве.

Впереди показался холм, который огибала река с переброшенным через неё красивым изогнутым мостиком. Упряжка подъехала к нему и остановилась.

— Вот ты и на месте, — сообщил Жан-Пьеру Смельчак. — Иди, там тебя ждут…

Спустя мгновение он вместе с упряжкой зайцев скрылся в лесу. Мальчик, ошеломлённый неожиданным путешествием, подошёл к мостику и остановился, чтобы рассмотреть его повнимательней.

— Это старинная эльфийская работа, дар королю от Лесной Феи.

Два голоса, прозвучавшие одновременно, принадлежали гномам, стоявшим посредине моста, на самом горбике. Они были одеты в зелёные, расшитые золотом костюмы и дружелюбно улыбались мальчику.

— Вы?.. Вы?.. — Жан-Пьер почти потерял дар речи.

— Колли и Элли, к вашим услугам, — отдали поклон гномы.

— Те самые гномы?.. — и мальчик подбежал к ним, чтобы убедиться в этом воочию.

— Просим следовать за нами, вас уже ждут.

С вершины мостика мальчик увидел просторную беседку на другой стороне реки, делающей в этом месте изгиб, образуя небольшой полуостров. В проёмах беседки висели широкие полотна разных цветов с изображением оленей, более напоминавшие флаги, чем занавески. Гномы подвели мальчика к самому широкому проёму и, встав по обе стороны от него, отдёрнули занавески.

— О-о-о… — удивлению мальчика не было предела: перед ним на роскошном высоком ложе возлежал величественный благородный олень.

Жан-Пьер, обомлев, не в силах был что-либо произнести.

— Входи, не бойся, — пригласил его негромкий, но словно из золотой трубы льющийся голос.

Предсказание

Рудольф подождал, пока Жан-Пьер допьёт предложенный ему горячий шоколад и успокоится после испытанных переживаний, и только потом начал разговор:

— Я должен тебя предостеречь.

— От чего? — больше машинально, чем осознанно, спросил мальчик.

Рудольф после некоторой паузы ответил:

— Тебе предстоит пройти через множество опасностей, и лишь честность и смелость в твоём сердце помогут тебе не потерять себя.

— Именно так всегда говорил мне мой дед: честность и смелость.

— Но иногда случается, что даже честные и смелые оказываются на стороне зла.

— Это потому, что бывает трудно отличить добро от зла. Вот, например, если какой-нибудь мальчишка дразнит меня и я… — Жан-Пьер запнулся.

— Ну вот, ты сам всё понимаешь. Дружи с тем, в ком ты уверен, и относись ко всем так же, как к нему.

— Но где же мне найти такого друга?

— Найдёшь. Ищет тот, кто потерял, а у тебя есть мама.

— И дядя Поль, — добавил ничего не подозревавший о случившемся мальчик.

— Вот ему-то и потребуется твоя помощь.

— Моя? Но как же я ему помогу?

— Слушай всегда своё сердце и ничего не бойся — и ты поймёшь как. А теперь, если у тебя есть вопросы, спрашивай.

— Я… Я увижу Пер-Ноэля?

— Обязательно! Именно к нему ты привезёшь своего дядю. А теперь тебе пора, мой мальчик, и помни: ничего не бойся.

Жан-Пьер встал и хотел было уйти, но вдруг подбежал к оленю и обнял его.

— О, дар Лесной Феи передался и тебе.

Жан-Пьер вопросительно взглянул на оленя.

— У тебя такие же горячие руки, как у твоей мамы. Передай ей, что мы всегда помним её и скучаем по ней. А теперь беги…

Когда Жан-Пьер вышел из беседки, гномы не задёргивали занавески, пока он не скрылся за горбатым мостиком, где его уже ждали зайцы во главе со Смельчаком. Заячья упряжка резво понесла мальчика в обратный путь.

Прощаясь, Жан-Пьер обнял Смельчака, тёплое тело которого, словно лучами солнца, согрело любовью и смелостью. Заяц указал ему направление к озеру. Пройдя шагов десять, мальчик оглянулся, но заячьей упряжки уже и след простыл. Через двадцать минут он вышел к детской площадке. Экран его мобильного телефона показал, что сейчас половина шестого вечера. Удивительно, как столько событий вместилось в какие-то полтора часа. Теперь он сумеет вернуться домой раньше мамы.

Он шёл с решимостью всё исправить и начать жить по-другому. По пути он зашёл к мадам Лилит, извинился перед ней и обещал больше не пропускать уроков и даже стать лучшим её учеником. Ошеломлённая учительница потеряла дар речи, увидев такие перемены в ученике. Жан-Пьер вспоминал свои приключения, и ему не терпелось поскорее всё-всё рассказать лучшему и единственному другу в этом мире — своей маме.