Сборник рассказов о любви

Зарина Кочеткова (2025)

Вымышленные истории о любви в разных ее проявлениях. То как мы любим и как это видят другие. Любовь между людьми, к кому то или чему то.

Глава 3

Ресторанная любовь

Закатное солнце заливало витрины ресторана"Евгений"расплавленным золотом, создавая вокруг здания в центре Москвы особую, почти магическую ауру. Внутри витал пьянящий аромат свежеиспеченного хлеба и прованских трав, смешиваясь с приглушенными разговорами гостей и мелодичным звоном хрустальных бокалов. Кухня гудела как растревоженный улей — лязг металла, шипение масла на раскаленных сковородах, отрывистые команды поваров.

Евгений стоял у плиты, его руки двигались с отточенной грацией дирижера симфонического оркестра. Темные волосы выбивались из-под идеально белого поварского колпака, а в карих глазах читалась одержимость перфекциониста. На накрахмаленном фартуке красовалась золотая брошь в виде половника — единственное наследство бабушки, научившей его не просто готовить, а вкладывать душу в каждое блюдо.

"Бабушка," — пронеслось в его голове, — "что бы ты сказала, увидев меня сейчас?"Но он тут же отогнал эту мысль, как назойливую муху.

— Где чертов соус для столика шесть? — крикнул он, оглядывая кухню. — Вы все здесь спите?

— Уже готов, шеф! — отозвался молодой повар, торопливо подавая тарелку.

— Это что? — Евгений брезгливо взглянул на блюдо. — Ты называешь это соусом? Это помои!

— Но шеф, я сделал точно по вашему рецепту…

— Значит, у тебя руки не из того места! — он отшвырнул тарелку в мойку. — Переделать!

— Мария, черт возьми, столик четыре ждет уже десять минут! — рявкнул он, швырнув полотенце на стол. — Ты что, не понимаешь, что репутация ресторана строится годами, а рушится за минуты?

Мария, сжав губы, попыталась объясниться:

— Евгений Андреевич, там правда сложная ситуация. Гость утверждает, что вино испорчено, требует сомелье…

— Меня не интересуют твои оправдания! — перебил он, резко развернувшись к ней. — Не можешь справиться — ищи другую работу. У меня очередь из желающих здесь работать.

— Евгений Андреевич, — вмешался су-шеф Игорь, — может, стоит просто…

— Тебя не спрашивали! — отрезал Евгений. — Занимайся своим делом!

— Да что вы о себе возомнили? — вдруг вспыхнула Мария, ее серые глаза заблестели. — Думаете, если у вас успешный ресторан, можно обращаться с людьми как с мусором? Вы же сами когда-то начинали с нуля, помните?

— Не забывайся! — Евгений шагнул к ней, поправляя золотую брошь дрожащими от гнева пальцами. В голове промелькнуло воспоминание — бабушкина кухня, запах ванильных булочек, её теплые руки, показывающие, как правильно замешивать тесто."Главное, Женечка, готовить с любовью…"Он яростно тряхнул головой, прогоняя непрошеное воспоминание. — Ты всего лишь официантка. Твоё дело — молча выполнять свою работу.

— А ваше дело — помнить, что вы тоже человек, — тихо ответила она, глядя ему прямо в глаза. — И что успех может быть таким же горьким, как пережаренный соус. Вы так боитесь потерять свои звезды, что теряете себя.

Евгений почувствовал, как внутри что-то дрогнуло от этих слов. На мгновение в глазах Марии он увидел отражение того самого мальчишки, который когда-то мечтал просто готовить для людей. Но гордость и страх показаться слабым взяли верх:

— Вон с кухни. И можешь не возвращаться.

— Как скажете, — Мария развернулась к выходу, но у двери остановилась. В её глазах блеснули слезы. — Знаете, ваша бабушка говорила мне, что главный секрет вкусной еды — это любовь к людям, для которых готовишь. Жаль, что вы забыли об этом. Она бы очень огорчилась.

Кухня замерла. В звенящей тишине было слышно только шипение масла на плите и далекий гул голосов из зала. Евгений стоял, вцепившись побелевшими пальцами в край стола, чувствуя, как бабушкина брошь словно обжигает грудь.

Мария замерла в дверях кухни, сжимая папку с отчетами до побелевших костяшек. Её русые волосы, обычно собранные в аккуратный пучок, растрепались после очередной двенадцатичасовой смены. В больших серых глазах застыла усталость вперемешку с обидой.

— Евгений Андреевич, — она шагнула вперед, расправив плечи, — нам нужно поговорить о графике работы персонала.

— О чем тут говорить? — он даже не обернулся, продолжая колдовать над соусом. — Работаем, пока есть гости.

— Но люди выгорают! Марина уже вторую неделю с температурой…

— Значит, слабая, — отрезал он. — Найдем другую.

— Вы же не всегда были таким, — в голосе Марии зазвенела сталь. — Помните, как два месяца назад мы открывались?

Евгений на мгновение застыл. Перед глазами промелькнула картина: пустой зал, пахнущий свежей краской, нераспакованные коробки с посудой в углу, и они вдвоем, полные надежд и планов.

— Зачем ворошить прошлое? — процедил он сквозь зубы.

— Затем, что тогда вы были человеком, а не машиной по зарабатыванию денег! — Мария швырнула папку на стол. — Тогда вы говорили о команде, о семье, о мечте!

— Два месяца назад, — он резко развернулся, — я был наивным идиотом, который думал, что можно построить бизнес на сказках о дружбе! Знаешь, сколько у меня кредитов? Знаешь, что будет, если мы хоть раз оступимся?

— А знаете, что будет, если продолжите относиться к людям как к расходному материалу? — она подошла ближе. — Помните, как сидели в пустом зале, вложив последние сбережения в ремонт?

— Помню, как ты сомневалась во мне, — хмыкнул он. — "Может, стоит начать с чего-то поменьше?" — передразнил он её голос.

— Я не сомневалась! — воскликнула Мария. — Я боялась за вас! За человека, который готов был рискнуть всем ради мечты!

— И оказалась права, — горько усмехнулся он. — Без жесткой руки все развалится в момент.

Ресторан действительно процветал. Столики бронировались на полгода вперед, критики захлебывались от восторга, расхваливая авторскую кухню молодого шефа. Но Мария видела, какой ценой давался этот успех — и дело было не только в деньгах.

— Евгений Андреевич, — она понизила голос, — к вам журналист из"Гурмэ". Ждет уже сорок минут.

— Пусть подождет еще, — бросил он, любуясь своим отражением в начищенной до блеска кастрюле. — Я занят.

— Но вы сами назначили время! — не выдержала она. — И это восьмой журналист, которого вы динамите за месяц! Думаете, ваша репутация…

— Моя репутация, — он с грохотом опустил половник, — это мои три звезды и полная посадка на полгода вперед! А твое дело — работать молча, а не учить меня вести бизнес!

— Тогда, может, уволите меня? — тихо спросила она. — Раз уж я настолько бесполезна?

Он замер, чувствуя, как от её слов что-то болезненно сжалось внутри.

— Я сказал — пусть журналист подождет, — процедил он сквозь зубы, отворачиваясь к плите.

Вечером того же дня воздух на кухне вдруг стал густым и тяжелым. Евгений принюхался — от плиты тянуло горьким запахом горящего масла.

— Что за… — он резко обернулся и увидел, как из-под вытяжки вырываются первые язычки пламени. — Всем немедленно покинуть кухню!

— Шеф, огнетушитель! — крикнул кто-то из поваров.

— Бесполезно, — процедил Евгений, наблюдая, как огонь с жадностью пожирает деревянные панели. — Уходите!

Мария ворвалась в кухню, задыхаясь от дыма: — Евгений Андреевич! Пожарные уже едут, но гости…

— Эвакуируй зал! — он закашлялся, пытаясь пробиться к плите. — Немедленно!

— А вы? — её глаза расширились от ужаса.

— Выполняй! — рявкнул он, срывая со стены огнетушитель.

Дым становился все гуще. Сквозь его пелену Евгений видел, как пламя перекинулось на потолок. Треск горящего дерева смешивался с воем сигнализации и криками персонала.

Конец ознакомительного фрагмента.