Магия взбесившихся дверей

Зинаида Владимировна Гаврик (2023)

Нет, ну что за дела, а? Сначала меня бросает парень, а потом, будто этого мало, я встречаю странного типа в татуировках, и с этого момента моя жизнь начинает превращаться чёрт знает во что! Что происходит с дверями, а? Они будто взбесились! Время от времени, когда я переступаю порог, я попадаю в очень-очень странные места… К примеру, меня заносит в кафе, где персонал и посетители выглядят, как выходцы из странного сна! А потом вместо пары в родном универе я вдруг попадаю на лекцию по настоящей магии! Но самое главное, что повсюду я натыкаюсь на этого парня в татуировках. Он постоянно где-то рядом, и он определённо знает, что именно со мной творится. Вот только друг он или враг?

Глава 10

Очевидно, ректор любил тёплые тона, так как на нём был светло-коричневый костюм с янтарными пуговицами, который невероятно ему шёл. Никаких дополнительных атрибутов вроде посоха или волшебной палочки не имелось. Видимо, настоящие волшебники, в отличие от книжных, ни в чём подобном не нуждались. Или просто ректор был так силён, что справлялся и без вспомогательных предметов. Хотя пару перстней на пальцах я заметила. Может, они были нужны не только для украшения?

— Дорфонт, — через небольшую паузу изрёк мужчина. Я удивилась. Это заклинание такое? Однако следующая фраза расставила всё по своим местам: — Также можно называть меня ректор Дорфонт или просто ректор. А вас как зовут, юная леди?

— Ульяна! — Я перевела взгляд на преподавателя с зелёными волосами. Он тоже счёл нужным представиться:

— Лавериус. Если будете у нас учиться, то господин Лавериус.

Теперь мы все трое смотрели на парня. Он таинственно молчал, выдерживая театральную паузу. Однако ректор не стал дожидаться, пока любитель татуировок разродится, и нетерпеливо сказал:

— А это Дэймрок или Дэйм. Ульяна, предлагаю вам пройти в мой кабинет. Во-первых, разговор нам предстоит долгий. Во-вторых, там нас точно не подслушают любопытные студенты. — Он усмехнулся и глянул на дверь, которая под его взглядом заискрилась. Снаружи раздалось несколько вскриков.

— Нет, — помотала я головой. — Простите, Дорфонт, но если я покину эту аудиторию, то обратно могу и не попасть.

— Даже так? — озабоченно нахмурился он. — Что ж, понятно, в чём проблема… Но всё же хотелось бы побеседовать в другом месте. Скажи-ка, Ульяна, ты ведь после перемещений всегда возвращаешься в свой мир, правда?

— Да.

— Угу… так и думал, что правильно расшифровал плетение… — пробормотал он, а потом обратился к любителю татуировок: — Дэйм, раз ты знаешь эту девушку, значит, ты знаешь, из какого она мира.

— Да.

— Отлично. Больше пока ничего не говори. Сначала кое-что сделаем…

Ректор Дорфонт с задумчивым видом похлопал по карманам, коих на его одеянии было множество, а потом откуда-то извлёк крохотный шарик из рубинового стекла. Размером он был не больше горошины.

— О-о-о, — с благоговением протянул Лавериус. Дэйм же по-прежнему оставался невозмутимым. Интересно, есть вообще хоть что-нибудь, способное его удивить? — Дорфонт, вы собираетесь сломать крупицу тишины сейчас? Думаю, такой артефакт лучше использовать в самом крайнем случае…

— Кто из нас ректор, ты или я? Сам разберусь, когда и что использовать! — совсем по-ребячески возмутился Дорфонт.

Я невольно хихикнула и тут же удивилась сама себе. Как-то уж очень быстро я тут освоилась. Хотя… ведь за последние дни у меня было время привыкнуть к мысли о том, что волшебство существует. И в этом учебном заведении я не в первый раз. Да, пока всё странно и непривычно. Ну и что? После шарика-обжоры, путешествий по снам и лавки Друптеля изображать удивление было бы глупо.

Дорфонт тем временем аккуратно двумя пальцами положил шарик на пол, немного на него полюбовался, а потом… со всего размаху наступил на стеклянную горошину ногой!

Раздался хруст.

Я с любопытством и некоторым душевным трепетом ждала, что на моих глазах вот-вот произойдёт какое-то волшебство, однако всё осталось по-прежнему.

— Другое дело! — оживлённо сказал ректор.

— Потрясающая вещь! — согласился Лавериус и с сожалением посмотрел на то место, где была горошина. Кстати, от неё не осталось никаких осколков.

— У нас есть полчаса! Не будем терять время! Ульяна, я предлагаю тебе следующее. Для начала назови Лавериусу фамилию, имя, домашний адрес и заведение, в котором ты учишься.

— Зачем? — Всё-таки мы ещё толком даже не познакомились, и, если подумать, у меня нет никаких причин доверять этим товарищам.

— Он уладит все вопросы, чтобы тебе можно было не возвращаться в свой мир, пока не овладеешь хотя бы первичными знаниями.

— Мне придётся… переехать сюда?

Я заметила, что Дэйм нахмурился.

— Да. Хочется как-то подготовить тебя, но нет времени… Ты в опасности. Неопытная блуждающая — это лакомый кусочек для разного рода злодеев. Поверь, как только хоть кто-то пронюхает о том, что ты ничего не знаешь и не умеешь, найдётся очень много тех, кто захочет тебя использовать. Если ты до сих пор и выплывала, то это только за счёт своей, уж прости, наглости. Ведь обычно, чтобы появляться везде так явно и неприкрыто, без маскировки, блуждающий должен обладать выдающимися умениями! Так что, можно сказать, тебе страшно везло. Если бы хоть кто-то понял, как на самом деле обстоит дело…

Я вспомнила продавца Друптеля… Может, он хотел получить от меня не только монетку?

— А… моя учёба? Мои друзья? Моя жизнь?

— Милая Ульяна, ты ведь не умираешь, — Дорфонт мягко улыбнулся. — Как только научишься управлять собственной силой и поддерживать маскировку, сможешь видеться с друзьями. А что касается учёбы… боюсь, тебе придётся перевестись к нам. Понимаю, что сейчас ты всё ещё думаешь, как человек, и тебе, возможно, кажется немыслимым бросить своё учебное заведение, но… проблема в том, что человеком ты не являешься. И продолжать упрямо вести человеческую жизнь для тебя — увы! — смерти подобно. Подумай сама.

Я подумала. И как бы мне ни хотелось возразить, пришлось признать правоту Дорфонта.

— Почему вы мне помогаете?

— Потому что это наша обязанность — вычислять и обучать молодых магов. Ну а помочь осиротевшей блуждающей и вовсе святой долг. В любом случае я предлагаю тебе то, в чём ты нуждаешься сейчас больше всего, — обучение. А как только у тебя появятся знания о магическом мире, ты сама будешь решать, продолжать с нами сотрудничать или нет.

Он прав. К тому же выбора у меня, кажется, нет. Если я так и продолжу беспорядочно перемещаться, то в конце концов могу оказаться в каком-нибудь очень плохом месте.

— Ладно, я согласна.

— Отлично. Тогда скорее сообщи Лавериусу свои личные данные. Дэйм, отправишься с ним, покажешь дорогу. А я за оставшееся время постараюсь разобраться с плетением и настроить амулет. Для начала достанем заготовку…

Он рассеянно махнул рукой и вынул прямо из пустоты подвеску в виде прозрачного камешка на простом кожаном шнурке.

— Ульяна, — поторопил Лавериус.

— А? А… да. Итак…

Я продиктовала ему фамилию, имя, отчество, назвала учебное заведение, а вот с домашним адресом произошёл затык.

— Что? — переспросил Лавериус. — Не могла бы ты повторить?

Я повторила. Преподаватель замер с озадаченным видом.

Ректор, который медитировал над подвеской, внезапно снова включился в беседу.

— Не запомнил? — уточнил он. Лавериус растерянно угукнул. Я удивилась, а ректор удовлетворённо заметил: — Я тоже.

Они посмотрели на Дэйма. Он сурово мотнул головой.

— Что происходит? — уточнила я.

— С твоим домашним адресом связана какая-то магия. Причём накладывали её профессионалы. Едва ты его произносишь, он тут же стирается из памяти. Это очень интересно! Что ж, я сам этим займусь, как только закончу настраивать амулет. Лавериус, возьми на себя всё остальное.

— Хорошо! — Тот кивнул Дэйму, и они вдвоём растворились в воздухе. Выглядело это очень эффектно. У меня мелькнула мысль, что когда-нибудь я смогу так же.

Мы остались в кабинете вдвоём с Дорфонтом. Я не была уверена, что его можно отвлекать, поэтому молчала, хотя вопросов накопилось огромное количество.

Где-то минут пять он сидел со страшно сосредоточенным видом, а потом воскликнул:

— Всё, плетение готово! Теперь осталось только напитать силой!

Я аж подпрыгнула от неожиданности.

— Работа эта монотонная и не требующая особой сосредоточенности, — продолжил Дорфонт. — Так что можем пока поболтать.

— Угу… ректор, а что это была за горошина, о которой так сокрушался господин Лавериус?

— Какая? А-а-а-а… Это очень редкий и сильный артефакт против подслушивания. Если его раздавить, то целых полчаса никто не может услышать, о чём мы говорим. Даже если очень постарается. Он настолько мощный, что даже я сам не смог бы пробить его защиту, приди мне вдруг такая мысль. Жаль, что второго такого у меня нет.

— Может, не стоило его тратить на меня?

— Стоило, Ульяна. Даже не сомневайся, — заверил он. Я ждала каких-то объяснений, но не дождалась. Внезапно мне пришла удачная мысль. С кем, как не с ректором, можно посоветоваться по поводу паутины?!

— А как долго будет ещё действовать… э-э-э… горошина?

— Около двадцати минут.

— Ну тогда… можно ещё кое о чём вас спросить?

— Конечно! Ты, наверное, хочешь узнать побольше о блуждающих?

— Нет! То есть да, но сейчас есть более важный и срочный вопрос.

— Неужели? — Кажется, ректор удивился. — Что ж, я тебя слушаю.

— Что за магия, когда тело покрывается чёрной паутиной?

У Дорфонта выпал из рук амулет. Полыхнуло.

Он выкрикнул непонятные мне слова, которые я снова приняла за заклинания. Кажется, это было что-то вроде «безгА блатЫрная».

— Ректор! — Вновь возникший в аудитории Лавериус всплеснул руками. — Ну что за грязные выражения! Да ещё и при юной леди!

— Заткнись и помогай! — рявкнул Дорфонт. Преподаватель кинулся к нему. Вместе они начали со страшно сосредоточенным видом водить над амулетом руками. Ко мне же подошёл татуированный Дэйм, который появился в кабинете одновременно с преподавателем.

— Вы уже всё закончили? — уточнила я. Он кивнул. — А что такое «безга блатырная»?

Дэйм широко ухмыльнулся и пояснил:

— Что-то вроде гнилого червя, питающегося отходами. Вообще, это ругательство не употребляют в приличном обществе.

— Фу! — Я передёрнула плечами.

— О чём вы говорили с ректором? — внезапно уточнил Дэйм.

— Ни о чём, — быстро ответила я. — Вы же почти сразу вернулись!

— Лучше тебе особо ни с кем не откровенничать, — произнёс он тихо и неожиданно серьёзно. Я опешила.

— Почему? Ты же сам сказал, что ректор поможет!

— Это так. Он хороший мужик. Но всё равно постарайся никому не рассказывать больше необходимого.

— Не понимаю… Ты или объясни, что мне может угрожать, или перестань сыпать зловещими предупреждениями!

Он объяснять ничего не пожелал — просто продолжал смотреть на меня и хмуриться. Я собиралась вновь пристать к нему с расспросами и вытрясти всё, что только можно, но не успела. Дорфонт и Лавериус закончили колдовать над амулетом.

— Кажется, получилось, — прохрипел преподаватель, садясь прямо на парту. Его лицо было покрыто потом, а дышал он так тяжело, словно только что пробежал кросс.

— Но сил ушло немерено! — Ректор на его фоне держался молодцом. — Спасибо, что помог.

— А что вы такое делали? — осторожно уточнила я. Мне ответил Дорфонт.

— Видишь ли, милая Ульяна, дело в том, что на тебе стоит сложная магическая печать, которая, очевидно, всё это время и перекрывала твои способности. Она была поставлена на тебя ещё в детстве. Кажется, кто-то очень хотел, чтобы ты как можно дольше считала себя человеком. Сейчас печать начала понемногу разрушаться, благодаря чему способности пробудились. Печать имеет очень сложное плетение. Настолько сложное, что даже я не могу его с ходу расшифровать до конца. Кто бы её ни накладывал, он был величайшим мастером своего дела. Хотя, скорее всего, над ней работали несколько мастеров. К примеру, едва только началось разрушение, запустился первый охранный механизм. Механизм зацикленности. Он после перемещений всегда возвращает тебя в один и тот же мир. Это невероятная работа! Произведение искусства! Возможно, эти мастера поработали и над охраной твоей квартиры. Поэтому я просто сгораю от нетерпения и желания её увидеть…

Я слушала его с раскрытым ртом. Неужели кто-то приложил немалые усилия, чтобы заставить меня считать себя человеком? Зачем?!