Граф Суворов. Книга 2

Иван Шаман (2024)

Что может быть желанней, чем переродиться в семье правителя? Вот только появился я в Российской империи, погрязшей в интригах аристократов, локальных войнах и начинающейся смуте. В империи, в которой технологии больше похожи на магию, а магия стала технологией: летающие корабли, бронеходы и техномагические доспехи. Добро пожаловать в новый, такой знакомый и такой непривычный мир. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

— В нашем полку убыло? — саркастически хмыкнул Леха, когда утром на построении отправленных мной в лазарет не оказалось. Учитывая злобные взгляды оставшегося третьего и вторых курсов и последнего из 1А студента, ничем хорошим это закончиться не могло. Для них, естественно.

И ведь если на первом курсе больше всего было наших, бывших ТУФ-овцев, то на втором примерно поровну, а третьем и вовсе мы оказывались в меньшинстве. Что при оценке реальной силы прямо вело к нашему поражению. Один второкурсник стоил если не троих, то по крайней мере полутора моих одногруппников. А уж инициированные третьекурсники и вовсе… я еще, может, сбегу — остальным даже это не удастся.

— Сами себе злобные буратины, — пожал я плечами. — Если полезет второй курс — огребет по носу. Вот третий… да.

— До инициации — вряд ли, после могут возникнуть проблемы, — прокомментировал Шебутнов. — Слушай, а о чем вы вчера с Хорем говорили? Не о долгах ли? А то я слышал… в общем, Зяма отказывается деньги возвращать, говорит, нету и взять неоткуда, с приходом военных все накрылось медным тазом.

— Может, это и к лучшему, — хмыкнув, заметил я. — А еще что говорят?

— Двое парней видели, как завхоза, избитого, утащили куда-то в административный корпус, а после кинули в воронки и увезли. Так что все, скорее всего, мы его больше не увидим, — ответил Леха. — Надеюсь, гаду все зачтется. Пусть не черти, но шпики тоже умеют на сковородах жарить!

— Не перебарщивай, думаю, им хватает воды и электрического тока, — заметил я, замолчав, когда хмурый Строганов шел мимо.

— Кадеты! Сегодня очередной день испытаний, вы знаете процедуру, за прошедшие две недели она не поменялась — полумарафон, стрельбище, контрольные, рукопашный бой. Все это с перерывами на прием пищи, — громко сказал наставник, проходя вдоль строя. — В связи с этим утреннего марш-броска сегодня не будет, но это не повод расслабляться. Помните — будьте умерены в еде, иначе до финиша не доживете. Все ясно?

— Так точно! — хором ответило почти пятьсот человек.

— Отлично. На прав-во! В столовую, бегом, марш! — скомандовал Строганов, и мы с удовольствием побежали по утоптанной до состояния камня дороге к зданиям, вызывающим только приятные ассоциации.

— Это… сегодня праздник какой-то? — удивленно протянул Леха, успев забежать в дверь первым. Я по привычке вначале помыл руки и только потом оценил зрелище, о котором говорил зам. В самом деле, видеть вместо мяса и овощей кучу пирожных и кексов было по крайней мере странно. В воздухе пахло пряностями, корицей и цукатами.

— А пирожки с мясом есть? — с надеждой спросил я, обозревая открывшуюся красоту. Кухарка, чуть не заламывающая себе руки, помотала головой.

Обнять и плакать… и что делать? Конечно, быстрые углеводы — тоже хорошо, особенно на короткой дистанции, но мы-то бежим полумарафон. Даже при такой прохладной погоде нам скорее пригодится вода и… я с удивлением увидел толпящихся у одной из полок раздачи парней и, протиснувшись, обнаружил мороженное. Красота, приехали, нас тупо пытаются вывести из строя.

— Так… так! — проговорил я, быстро соображая, что можно сделать. — Питьевая вода в бутылках есть?

— Да. Как раз вчера завезли. Приказали в холодильник поставить, — ответила кухарка, удивленно глядя на меня.

— Ясно. Мне десять бутылок по ноль пять и чайник с горячей водой, — попросил я, и стоило женщине вынести все требуемое, тут же приказал замешивать нормальную воду. От сладкого пришлось почти полностью отказаться — только несколько ложек меда с горячим чаем, чтобы согреться.

— Что делаем? — спросил Шебутнов, полностью повторяя мои действия.

— Допиваем, берем с собой бутылки, бежим. Наша задача — прийти одновременно с группами второго курса, уложиться в их нормативы, — сказал я, складывая лишнюю одежду в тугой узел. — Прибегаем, снимаем мокрое, переодеваемся в сухое и на стрельбище. После него — столовая, а там решим дальше. Вопросы?

— Да все вроде ясно, — проговорил Петр, оглядываясь на остальных. Взвод покивал, и я удовлетворенно хмыкнул. Ну да, тупых не держим, они сами отсеиваются.

— Тогда умыться, в уборные и на выход, — скомандовал я, и через пять минут мы уже скинули подготовленные рюкзаки со сменкой в одну кучу. На каждом были вышиты инициалы и группа, да и содержимое было исключительно стандартным, так что я не особенно переживал, что их сопрут.

— Кадеты, внимание! — громогласно крикнул Коротов. — Третий курс, норматив — час ноль пять. Второй курс — час двадцать. Первый — час сорок. Третий курс, приготовились! На старт, внимание! Марш!

Две сотни лбов, выстроившихся в шеренги по десять человек, бросились вперед, медленно но верно вытягиваясь вереницей. Глядя на них, я шмыгнул носом и понял, что начинаю замерзать. На дворе таки не июль месяц, а мы даже теплые кофты сняли, оставшись только в осенних спортивных куртках.

— Второй курс, приготовились. Построились! На старт! Внимание! Марш! — скомандовал Коротов, засекая время, и я вдруг понял, что строятся студенты… скажем так, не совсем честно. В первых рядах шли бывшие ученики группы А и Б. Даже девушек вперед не пропустили. И по их же старту замеряли время.

А значит, задним и так придется хуже, из-за невозможности обогнать передних, так им еще и лишние секунды будут начислять. Хотя с учетом общей «справедливости» системы я вот совершенно не удивлен. Еще, как назло, куда-то запропастился Василий, который должен был отслеживать такие нарушения.

— Первый курс, построились, — скомандовал Коротов, но увидев, как мы пропускаем вперед девушек, нахмурился. — Это что еще за мода? Где А и Б группы?

— В лазарете, — коротко бросил я, и парни дружно заржали, чем испортили настроение тренеру еще больше.

— Ну ничего, — вдруг усмехнулся он. — На старт, внимание! Марш!

Мы двинулись вперед одной толпой, не слишком спеша, но и не расслабляясь. Первый круг я планировался как условно разминочный. Хотя двадцать один километр по пересеченной местности за полтора часа — это совсем не мало. В три раза больше нормальной пешей скорости человека. Ну так мы тут и не на прогулке.

— Держим, строй. Не выбегаем, — скомандовал я взводу, и мы на ходу перестроились в походные колонны по два. Таким образом даже по узкой тропке, если темп не ломать, можно хорошо бежать. Вдох, выдох, не спешить. Сердцебиение выровнять, не торопимся — мы везде успеем.

Две недели усиленного питания и ежедневных утренних марш-бросков сделали свое дело, каждый из оставшихся в строю курсантов стал сильней, быстрей и выносливей. И хотя на первый взгляд это было незаметно, на практике изменения стали очевидны. Например, мой обновленный взвод не только выдерживал общий темп, но и потихоньку выгребал вперед, хоть мы и не ставили себе такой цели.

Девушки перед нами тоже пытались держаться правильными шеренгами, но постепенно выбивались из ритма. Очень постепенно. Бегущих последними мы начали обгонять, когда отряд приблизился к лесополосе, а ближе к концу первого круга мы только приблизились к половине их построения.

— Снизить темп, отдыхаем, — сказал я и демонстративно подхватил из бокового кармана рюкзака бутылку с водой. Даже завернутая в кофту, она уже успела остыть, но оставалась теплой, а большего мне было и не нужно. — Полощем, выплевываем, потом пьем. На бегу!

Мои распоряжения выполняли по мере возможности, но вода и в самом деле пришлась кстати, даже чуть приотстав из-за вынужденного снижения темпа, мы быстро догнали обошедшие нас отряды и при приближении к лесополосе уже видели спины второкурсников, когда несколько из них рухнуло на ровном месте.

— Твою мать, что за херня?! — упав лицом вниз, крикнул бегущий впереди второкурсник и дернул ногой, пытаясь высвободиться из прозрачной лески.

— Подстава! — громко крикнул я, активируя поступление праны в глаза. Через мгновение мир преобразился, и я без труда рассмотрел десяток человек, стоящих за деревьями. — Там!

— Бей ТУФ! — поняв, что их обнаружили, с громкими криками выпрыгнули из засады кадеты алфавита с первого и второго курса. Не знаю, на что они рассчитывали. Наверное, хотели поймать нас, когда мы совершенно выбьемся из сил, одних, но получилось совершенно по-другому. И выбежавшая на нас группа мгновенно оказалась в меньшинстве, хотя сразу они этого и не поняли.

Пара человек с дубинками дежурных прыгнули на меня, заходя с разных сторон, но им тут же ударили в спину второкурсники, пострадавшие из-за ловушки. Так что мне даже драться почти не пришлось.

Увернувшись от дубинки первого противника, я шагнул ему навстречу, перехватил руку и вбил костяшки в солнечное сплетение. Тот выдержал удар и даже попробовал высвободиться из захвата, но тут же получил сзади пинок в поясницу, и, отобрав дубинку, я тут же забыл о парне.

Леха с Петей насели на одного придурка, до сих пор умудрявшегося отмахиваться от них прорезиненной палкой, когда я парировал его удар и тут же ответил, применив показанный вчера Ежиковым прием. Отразить, поймать инерцию, перекрутить и тут же ответить встречным ударом снизу вверх.

Парень явно лучше меня фехтовал, но справиться с моей скоростью не сумел, и дубинка проскочила подставленный блок, заехав со всей скорости ему по подбородку. Запрокинув голову назад, парень хрюкнул, замотал руками и рухнул на задницу. Я же шагнул к следующему, отбивавшемуся сразу от троих, а потому не обратившему на меня никакого внимания. Это он зря.

Удар под колено, тут же по хребту — и парень ныряет лицом в окаменевшую от ежедневой пробежки сотен ног землю. Слышится только жалобный всхлип, когда обороняющиеся перешли в контратаку.

— Лежачих не бить! — громко крикнул я, понимая, что драка уже окончена и взбешенные парни просто отводят душу. — Свяжите их, их же одеждой! Добежим дистанцию — расскажем, за ними придут. Раненые есть? Кто не может продолжать марафон? Леха?

— Нормально все, у нас все целы, — ответил Шебутнов.

— Я ногу поранил, — морщась, сказал один из второкурсников, держась за голень. — Эти уроды не леску, а проволоку натянули, порезался.

— Так, надо перевязать. Сможешь дождаться, пока инструкторы придут? — спросил я, накладывая кровоостанавливающую повязку.

— Да. Справлюсь, — произнес, криво усмехнувшись, второкурсник.

— Ну и отлично. Чего встали? Куколок на обочину и побежали! Не торопимся, время еще есть, — посмотрев на трофейные часы, проговорил я. — Дышим ровно, держим темп! Раз-два. Раз-два.

В результате под конец мы не только догнали, но и обогнали кое-кого из второкурсников. По крайней мере, мой взвод и еще десяток за ним. Девушки ушли существенно вперед, но на финише валялись совершенно без сил, а вот мы, скинув куртки, тут же избавились от насквозь мокрых футболок и начали растираться, при этом я поймал несколько заинтересованных взглядов. Один гневно-недовольный и еще один горячий-ожидающий. Их обладательниц — Мальвину и Ангелину — было легко вычислить.

— Ваше благородие, разрешите обратиться? — подошел я к Коротову, не слишком довольно заносящему наши фамилии в ведомость.

— Что у тебя, Иванов? — чуть не выплюнул мою фамилию тренер.

— На третьем километре, возле лесополосы, на нас напала группа из А, вылетевших с ускоренки, — проговорил я, заметив, как напрягся Коротов. — С ними остался один из второкурсников, которому они повредили ногу. Так что где-то полчаса они без курток на морозе сидят. Ничего страшного, конечно, но могут и простудиться.

— Что вы с ними сделали? — чуть побледнев, спросил тренер, и пластиковая ручка в его ладони хрустнула.

— Мы? Да мы только к разбору полетов успели, — усмехнулся я. — Они почему-то решили подставу второму курсу устроить, лески развесили, а потом напали с дубинками. Вот это мы уже своими глазами видели. Но справиться не смогли, куда им против второкурсников, верно?

— Дебилы, — сквозь зубы проговорил Коротов. — Благодарю за предупреждение, я немедля передам все в лазарет.

— Ага, спасибо. А мы пока за ними присмотрим, — предложил я. — Все равно до конца экзамена еще двадцать минут.

— Нет нужды, дежурные со всем справятся, — гневно оборвал меня Коротов, и я с деланым равнодушием пожал плечами. Проследил, чтобы в ведомости наше время было занесено верно, а после мы со взводом легко догнали ушедших вперед дежурных. Третьекурсники из А такой компании были совершенно не рады, но нападать в открытую не стали. А вот кто был рад — так это второкурсник с ТУФа, у которого повязка пропиталась кровью. Мы с Лехой взяли его под руки и так доставили в медчасть.

— Спасибо, ребята, — кивнул он, сев на кровать. — Если бы не вы, даже не знаю… эти мелкие придурки, когда вы убежали, чем мне только не грозили. Рассказывали, что их освободят, а меня этими дубинками… ну, вы поняли.

— Да чего уж тут не понять, — кивнул я. — Ты, главное, все, что они говорили, слово в слово повтори дознавателю, когда до тебя очередь дойдет.

— На кой черт они вообще это затеяли? — удивленно спросил Шебутнов, когда мы вернулись в расположение остальной роты. Вдалеке что-то усиленно грохотало, и на выстрелы это было мало похоже, но мы никуда не торопились. — Им же так и так не уйти от выговора с занесением. Даже если бы мы их не побили.

— Думаю, им это без разницы. Они с ускоренного обучения вылетели, а вчера и последняя пятерка из А срезалась, попробовав на меня напасть. В результате из всех остался только один человек, — ответил я, немного поразмыслив. — В наследники Суворовых у них теперь попасть шансов нет. Так что по большому счету им терять нечего, а одно нарушение ничего не решит.

— Нагадить, лишь бы нагадить? — зло спросил Жеглов. — Вот уроды. Какого черта им неймется?

— Не думаю, что они решились на это сами. Даже если сумели выбрать место и сообразить, как натянуть в нужный момент проволоку, достать из арсенала дубинки — это уже совсем другой разговор, — ответил я. — Может, записей об этом и не осталось, но кто-то явно должен был открыть дверь, выдать… в общем, надо поспрашивать кто что видел, нам таких подстав больше не нужно.

— Преподаватели? — спросил Леха. — А им-то это на кой черт?

— Кроме того, что из-за нас поломали всю их отработанную систему, что началось нормальное обучение и теперь воровать не получится? — удивленно посмотрел я на Шебутнова, и тот понимающе хмыкнул. — На Суворовых у них отыграться не выйдет, так они нам хоть подлянку сделают. В общем, будьте осторожны и на стрельбище по сторонам посматривайте… а то мало ли что.

К счастью, предосторожность оказалась лишней. На стрельбище, устроенном прямо перед бутафорским замком, стояли армейские инструкторы, чуть ли не десяток человек. На каждого студента, которому выдавали оружие — по отдельному инструктору, стоящему над душой и считавшему попадания и патроны. Стреляли мы хоть и из боевых автоматов, но переделанных под мелкашный патрон, и только одиночными. Может, для экономии, может, еще для чего.

А вот потом…

— Бросание гранаты на дальность. Гранаты учебные, пластиковые, но со взрывпакетами, так что уж будьте добры — докиньте, — не слишком довольно проговорил инструктор. — Отогнуть усики, выдернуть чеку, бросить. Не ждать! Под ноги — не кидать! Раз, два… начали!

Гранаты нас, конечно, учили кидать, но только пустые муляжи, и сейчас ребята сильно нервничали, поэтому чуть ли не треть летела прямо в окопы перед нами. Еще треть — куда-то вперед, куда угодно, кроме обозначенного сектора, и только у последней трети получалось попасть куда надо. Зато как они громыхали, когда фитиль доходил до порохового заряда!

— Ложись! — скомандовал один из инструкторов, когда граната упала уж совсем близко, и мы послушно вжались в землю, благо этому навыку нас Василий обучил накрепко. В результате норматив сдали все, хоть и не с первого раза. Правда, была одна вещь, которая меня сильно смущала.

Грохотало не совсем там, где мы бросали гранаты, и грохотало куда сильней. Казалось, что одновременно с нами в замке ведут настоящие взрывные работы.