Граф Суворов. Книга 2

Иван Шаман (2024)

Что может быть желанней, чем переродиться в семье правителя? Вот только появился я в Российской империи, погрязшей в интригах аристократов, локальных войнах и начинающейся смуте. В империи, в которой технологии больше похожи на магию, а магия стала технологией: летающие корабли, бронеходы и техномагические доспехи. Добро пожаловать в новый, такой знакомый и такой непривычный мир. Содержит нецензурную брань.

Глава 6

— Не обжираться! — крикнул я на сокурсников, словно оголодавшие волки, накинувшихся на еду в столовой.

— Но мы же с самого утра ничего не ели! — возмущенно проговорил Петр, уже набивший рот.

— У нас вечером еще рукопашка. Кто хочет, чтобы его тошнило после первого же удара в живот — ваше дело, — пожав плечами, проговорил я, и парни разочарованно посмотрели на заполненные продуктами полки. Пришлось сжалиться. — Суп берите, вода за четыре часа выйдет. А остальное усвоится.

— Слушай, а почему нигде нашего мастера-инструктора не видно? — спросил меня Хорь, присев за наш стол. — Даже непривычно без его бравого ора.

— Понятия не имею, может, дела какие-то, а может, готовит нам очередное испытание вечером, — сказал я, и когда второкурсник уже собирался уходить, поймал его за локоть и заставил сесть обратно. — Расскажи, как так вышло, что ты за своими не следишь, а после нашего с тобой разговора на меня напали.

— Ты, если в чем-то меня обвинить хочешь, говори прямо, — набычившись, сказал Хорек, уже собираясь оскалиться, но тут и до остальных за столом начал доходить смысл моих слов, и староста второго курса немедля оказался в плотном кольце «друзей». — Тихо, парни, вы че?

— Прямо, так прямо. Кто настоял, чтобы вы ко мне вчера вечером подошли? Ты не думал меня от мастера-инструктора дождаться и переговорить? — спросил я, внимательно отслеживая реакцию Хоря. Парень несколько секунд оглядывался по сторонам, потом нехорошо улыбнулся, и я понял, что теперь уже мы попали в окружение.

Но так просто это не кончилось, меньше чем за минуту на ногах стояли все, кто с ложкой в руках, кто с вилкой. Это хорошо, нам ножей не давали, а то так и порезать можно, на эмоциях. Хотя и металлической вилкой тоже вполне можно убить, если постараться, да и ручкой ложки глаз выбить легко.

— Спокойно! Нам еще массовой драки на экзамене не хватало. Все вылетим на радость алфавиту! — крикнул я, вскочив на стол. — Десять минут на окончание приема пищи, не задерживаемся! Лучше повторите резонансные реакции.

— Мы не закончили, — криво усмехаясь, проговорил Хорь, выдернув руку из захвата Жеглова. — Вечером пообщаемся.

— Обязательно. Ты только над словами подумай, — не остался в долгу я.

— Мы и так поцапались с половиной училища, может, со своими не стоит? — спросил Шебутнов, когда Хорь отошел достаточно далеко.

— Он вытащил меня из расположения и подставил под засаду, — ответил я, быстро, но тщательно пережевывая куриную котлету из грудки. — Может, и не по своей вине, но о таком надо знать и думать, что делаешь. Тем более что сейчас я справился, но от пуль пока уворачиваться не умею.

— Ну нет. Слушай, ты не настолько важная птица, чтобы ради тебя в уголовку идти, — нахмурившись, решил Жеглов. — Это же надо со стрельбища оружие и патроны вынести, подкараулить…

— Не обязательно, — тут же оживился один из моих новых взводных. Русый здоровый парень, с большой родинкой над левым виском и начавшим пробиваться на щеках пушком. — Можно просто патрон и стальную трубу. А потом какой-нибудь гвоздь и пружину найти. В принципе, все это у нас в мастерской есть.

— Как зовут? — спросил я, повернувшись к парню.

— Так… Максим Краснов. Ну, по документам Иванов, но у меня дед был… — начал было парень ошалело. — Мы же знакомились.

— Извини, экзамены, запары, — безразлично проговорил я. — Так что насчет трубки? Стрелять из нее как?

— Припаять или ввернуть ограничители, болт сбоку, для удобства. Потом патрон засовываешь, закручиваешь, оттягиваешь пружину, и гвоздь по капсюлю бьет, — маша руками, объяснял юный изобретатель. — Ничего сложного, за вечер такое на верстаке собрать можно, хотя с точностью у такой пулялы, конечно, большие проблемы будут. Метров на пять-семь, не больше.

— Ну, пару патронов можно и выделить, — проговорил Леха задумчиво. — Там хоть и мелкашка, но убить может.

— Отставить. Пока нам такие приключения ни к чему, — оборвал я. — Тем более что угрозы я такой не вижу. Но вообще, мысль здравая, и в эту сторону стоит подумать.

— Хочешь сказать, что найдется все-таки такой придурок? Да на кой черт? — удивленно посмотрел на меня Леха.

— Ты графом быть не хочешь, что ли? — усмехнувшись, спросил я.

— Почему не хочу, очень даже. Только я себя реально оцениваю. Как и всех наших. Ни у тебя, ни у нас шансов нет, по сравнению с третьекурсниками. А у них — против того же Герба, — недовольно поморщившись, произнес одногруппник. — Сам посуди, он уже резонанс осваивает. Да еще и под руководством военных инструкторов. На Тарана последнее время смотреть жалко.

— А это я с ним лично потом обсужу, — решил я, поднимаясь и собирая за собой грязную посуду. — Время!

В большой аудитории «резонанса» мы собрались без пяти двенадцать. Полный зал студентов — почти сто человек, рассаженных по одному на парту. Понятно, что могли подглядывать с задних рядов, но мне это не грозило — я сидел прямо перед преподавателем. Кто-то успевал повторять конспекты, кто-то просматривал учебники.

— Доброе утро, кадеты! — проговорила Мария, входя в кабинет.

— Доброе утро, госпожа преподаватель, — хором ответили мы, поднявшись со своих мест, и с удивлением увидели входящих вслед за ней четверых служащих в костюмах полувоенного кроя.

— Сегодня для обеспечения и гарантии честной сдачи экзаменов будут присутствовать четыре наблюдателя от попечительского совета. Надеюсь, мне не придется за вас краснеть, — улыбнувшись, проговорила Мария. — Сложите все свои учебные принадлежности в рюкзаки. Все необходимое вам выдадут.

Сразу после ее слов наблюдатели пошли меж рядов, раскладывая на каждую парту ручку, карандаш, линейку и несколько А4 листов чистой бумаги. Достаточно большие стопки в их руках быстро таяли, и вскоре наблюдатели замерли на последних рядах, смотря на нас сверху.

— На обратной стороне каждого листа есть список вопросов, отвечайте на них именно так, как вопрос поставлен. Дополнительных действий не требуется, если вы сомневаетесь — посмотрите на поле для ответа, — продолжила объяснять Мария. — Желаю вам удачи и успешной сдачи экзаменов. Можете начинать.

Девяносто студентов одновременно зашуршали листами, и стоило мне перевернуть свои — как сразу стало понятно, что далеко не все так просто. Вернее, нет, были вопросы простые, даже очень, но оставались совершенно не очевидные.

«Запишите титул дарника, использующего объемно стихийный резонанс с емкостью не менее А и пиковой составляющей Б». И все бы хорошо, только вместо ответа один пустой короткий прочерк. Тут какой титул ни впиши — мало пространства будет. С другой стороны, что есть титул, если не ранг дарника?

Как определить ранг? Очень просто. Титул равен максимальному владению. Для только прошедших инициацию это «благородие младший обер-офицер», или одиннадцатый по номеру в табеле о рангах. Чем выше уровень владения, тем выше и титул. Вычисляются они по формуле двенадцать — (ранг типа) х (ранг формы). В нашем случае это 12 — (12–9) х (12–9), итого 3. Что в одну клеточку ответа вполне вписывалось. А остальные показатели тут несущественны.

Дальше были вопросы проще, вроде уже пройденных траекторий, с готовыми числами, нужно было только подставить числа в известную формулу: M=P/1M/D где М — искомая поправка в минутах, Р — снижение в сантиметрах, 1М — размер одной угловой минуты на 100 метров = 2,9089 см, D — количество сотен метров до цели. И посчитать в уме. Что было несложно, хоть и требовало перепроверки.

Несколько минут я убил, пытаясь понять, что от меня хотят в задаче «запишите число 131 072 в виде 2А__», но стоило внимательно присмотреться, как я сообразил, что вместо символа А пропечатано ^, после чего задачка решилась в одно действие. И хотя закончил не первым, перепроверив и посмотрев на все листы, я остался собой доволен, после чего с удовлетворением сдал работу.

— Сколько решил? — тяжело вздохнув, спросил Леха, вышедший всего на несколько минут позже.

— Ответил на все, правильно или нет — другой вопрос, посмотрим, — ответил я, вернувшись в свое обычно спокойное состояние. — У тебя как?

— Хорошо если половина. Задачки какие-то дурацкие попались, всю голову сломал, — нервничая, ответил товарищ. — Да еще и после утренней пробежки, с потасовкой и стрельбой, мозги совершенно не варят. Какого черта они вообще нам разные экзамены в один день поставили?

— А то, что до этого они нас загоняли словно почтовую клячу — тебя не смущало? — усмехнулся я, хлопнув его по плечу. — Нормально все будет. Я вообще не уверен, что этот экзамен имеет хоть какое-то значение.

— Это в каком смысле? — не понял Шебутнов.

— Ты сегодня и в самом деле вымотался, — покачал я головой. — Зачем они нас гоняют так? Есть идеи?

— Чтобы мы стали сильнее и выносливей? — не слишком уверенно проговорил одногруппник.

— Верно. А зачем им это перед инициацией? — задал я второй вопрос, уже зная правильный ответ, но товарищ лишь нахмурился. — Ладно, зайдем с другой стороны. Слышал поговорку — «в здоровом теле, здоровый дух»?

— Ну да, естественно, — кивнул Шебутнов. — Только при чем здесь это?

— Есть еще одна поговорка. Куда более простая — «умный всегда найдет способ стать сильным». Это как с девушками, не научилась быть красивой к тридцати — значит, дура, — хмыкнул я, заработав удивленно подозрительный взгляд товарища. — Ладно, не обращай внимания. В общем, они хотят таким образом сделать наше тело более пригодным к резонансу.

— Думаешь? — нахмурился Леха. — В принципе, все логично, но разве это так работает? И разве тогда тот же Таран не должен был получить в прошлом году куда больше остальных? Вон он, какой лоб здоровый.

— Ну, понятно, что не прямо так, исключения есть из всех правил, но думаю, это общая тенденция, — заметил я, согласившись, что с Тараном и в самом деле такой прием не работает. Хотя и тут причина вполне логичная — кто-то зажал нормальные кристаллы. Как нормальное здание, нормальную кормежку и все по списку.

— Как сдал? — спросила Ангелина, подойдя прямо ко мне и совершенно не обращая внимания на стоящего рядом Шебутнова. При этом по девушке было хорошо видно, что она нервничает, даже чуть трясется от напряжения.

Ни слова не говоря, я запустил ей обе пятерни в волосы, и она испуганно отпрянула, но стоило мне пройтись по коже головы, убирая спазмы, как она начала глупо улыбаться, а глаза девушки закатились от удовольствия. Закончив, я отряхнул ее роскошные рыжие локоны назад, поправляя прическу.

— Ох… да, — глубоко вздохнув, произнесла Ангела. — Спасибо, мне этого не хватало. Я, пожалуй, пойду.

— Ага, а то тебя подружки ждут, — кивнул я на стоящих чуть в стороне и внимательно наблюдавших за нами студенток из бывших групп В и Ж. Расслабленно улыбаясь, Ангела кивнула и, помахав рукой, чуть не вприпрыжку убежала к подругам.

— Саня… как? — охрипшим голосом спросил Шебутнов, когда девушки скрылись за поворотом. — Она у тебя вообще с рук, что ли, ест?

— Ты о чем вообще? Ей было плохо, она пришла туда, где ей хорошо, — пожав плечами, ответил я. — Ей сделали хорошо. Все. Никаких секретов.

— Научишь? — требовательно попросил Леха.

— Потом, может быть, — не собираясь давать ложных обещаний, расплывчато ответил я. — Сейчас давай лучше к спортзалу пойдем. Наши уже собираются, а еще переодеться надо.

Мы и в кадетской форме драться привычные, но лучше переодеться в спортивную, хоть и не слишком чистую после полумарафона. Такой логики придерживался не только я, но и вся группа, хоть и не без ежедневного вдалбливания этой простой мысли в их юношеские ленивые головы.

Так что к моменту, когда мы прошли через раздевалку, большая часть первого ускоренного курса уже собралась на крытом стадионе, вот только ни я, ни кто-то еще из наших не предполагали, что испытание станет таким. С противоположной стороны нас уже ждали, и не кто-нибудь, а наш же третий курс.

— Кадеты, внимание, — просвистев, крикнул Коротов. — Изменение порядка состязания. Проходит в два этапа. Третий курс — встали в круг. Первый — заходим в круг по одному и пытаемся выпихнуть противника любым доступным вам методом. Резонанс использовать категорически запрещается. Победа первокурснику засчитывается, если в упорной схватке он выдерживает тридцать секунд. Победа третьего курса, если они выиграли пять схваток подряд.

— А ничего, что старшекурсников на пятьдесят больше, чем нас? — спросил шепотом Шебутнов, но никто ему отвечать, естественно, не собирался. Возле каждого из пяти трехметровых кругов на стадионе расположился один судья с секундомером.

— Все ясно? Вопросов нет? — крикнул Коротов и, не дожидаясь ответа, махнул рукой. После чего третьекурсники тут же ступили на арены.

— Смотри, а их уже кто-то раскрасил. Кажется, второй курс перед нами сдавал, — хмыкнув, сказал Леха. — Но вообще, это же дурость, они любого сломают. У нас же разница в три года и в двадцать кило!

— Значит, не стой на месте и старайся не попадать под удары, — пожал я плечами. — Ну и не тупи, рассчитывай так, чтобы стать пятым в очереди. Может, кто-то до тебя сумеет противника вымотать.

— Ага, сможет, — со скепсисом покачал головой Леха, и в этот раз я был с ним полностью согласен, два года разницы в подготовке, больший вес и опыт практически не оставляли нам шансов. Если в честной драке. Но и сдаваться просто так я совершенно не собирался. Пристроился в очередь к незнакомому, достаточно жилистому третьекурснику и внимательно наблюдал за его действиями.

Парень оказался очень быстрый и техничный, вовсю использующий ноги и не дающий даже шанса продержаться нашим. В чем логика такого противостояния и вообще сдачи экзамена, для меня осталось загадкой, но, когда подошла моя очередь, я без сомнений шагнул в круг.

— Суровый, тебе фору дать? — усмехнулся третьекурсник и, не дожидаясь ответа, сделал вертушку, целясь пяткой мне в голову. Это он совершенно зря, я был на полторы головы ниже, так что даже пригибаться не пришлось, но я сам шагнул под удар, поймал ногу и рухнул, увлекая старшекурсника за собой.

Не ожидавший такой подлянки, да еще и ускорения, парень рухнул и перекувырнулся через голову, тут же вскакивая в боевую стойку.

— Стоп. Бой окончен, — остановил разгорячившегося старшекурсника судья. — Бой окончен, ты вылетел.

— В смысле окончен? Я еще только начал, — возмущенно выкрикнул жилистый, но судья спокойно подвинул его прочь невидимой стеной.

— У тебя еще двадцать секунд, — обращаясь ко мне, произнес наблюдатель с часами. — Следующий готов? Начали?

Вот этого не ожидал уже я. Думал, выкину противника — мне тут же засчитают победу, а вместо этого мне навстречу шагнул сам Таран, недобро ухмыляясь. Ну что, говорили же на первом экзамене — отвечайте на вопрос именно так, как он задан. И чего мне стоило против прошлого побегать чуток в круге?

— Извини, но тридцать секунд ты не продержишься, — усмехнулся Таран, с ходу прыгнув ко мне, да так, что я едва успел заметить начала движения и сам рухнул от захвата еще до того, как противник оттолкнулся от пола.

Таран каким-то шестым чувством, еще даже не приземлившись, понял, что я уже в другом месте, за его спиной, и вместо того, чтобы разворачиваться, рухнул назад, выставив локоть в явном намеренье как следует мне вдарить. Ну да, когда еще старший сумеет безнаказанно проучить младшего, заодно вбивая в его тупую голову уважение.

Я едва сумел вывернуться, подпрыгнув на месте и пропустив противника под собой. Таран с грохотом рухнул на пол, но будто не заметил боли в ушибленном локте, на который перенес всю немалую массу своего тела. Едва приземлившись на краешке круга, я был вынужден уворачиваться от ног Тарана. Он словно черепаха закрутился на месте, выводя какой-то безумный танец.

— Тридцать две секунды. Зачет, — испугав меня, гаркнул над самым ухом наблюдатель, и я с удивлением обнаружил, что, отступая, переступил за белую линию. Таран же недовольно глянул на меня, но затем, пожав плечами, усмехнулся.

— Хорош. Выиграл. Но ничего, дальше поблажек не жди, — многообещающе улыбнулся бурят, показав клыки.

— Будто они мне когда нужны были, — усмехнулся я в ответ, но для себя признал, что физическая форма у меня все еще далека от идеала. Будь это поединок не на время, а на жизнь — Таран бы меня смел. Все же вес, опыт и рост — немаловажные факторы, и одной скоростью их не компенсировать.

Присев на скамейку, я несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, и попробовал оценить происходившее сегодня со стороны. Кажется, экзамены прошли неплохо, хотя могло быть и лучше. И единственное, что мне портило настроение, — обещанная Василием серьезная беседа после отсева.

Административное крыло, камеры временного содержания

— Еще раз спрашиваю, кто вас надоумил напасть на Иванова? — гаркнул на закованного в наручники голого студента Василий. Всю пятерку доставили сразу после лазарета на допрос, и подпоручик не стал с ними миндальничать, но упертые кадеты только ревели, воротили нос и скулили, не желая отвечать на вопросы.

— Кто из преподавателей вас подговорил? — рявкнул Строганов, приложив младшего из группы резиновой дубинкой под ребра, и тот взвыл, сплевывая кровь на бетонный пол. — Кто?

— Никто! Мы сами! — в очередной раз повторил Бобров, когда-то подававший надежды и даже попавший в рекомендации. — Сами!

— Врешь, паскуда! — с оттяжкой ударил его дубинкой Василий. Больно, до кровавых синяков, но все его удары не вредили физическому состоянию кадетов. Разве что доводили их до отчаянья. И когда очередной из студентов отрубился, всех пятерых облили ледяной водой из брандспойта.

— Жить хотите? У вас совсем немного времени осталось, прежде чем от кровотечения у вас начнут отказывать внутренние органы, — проорал он на ухо самому младшему, сжавшемуся, насколько это возможно, кадету. Если бы не цепь, ведущая от наручников к потолку, тот бы забился от страха в угол. — Ну?

— Ярослава! — вдруг выкрикнул Бобров, когда Василий в очередной раз поднял дубинку. — Черный оскорбил Ярославу! Довел ее до слез. И мы решили его проучить!

— Вы что? — удивленно проговорил Василий, опуская дубину. — Кто из преподавателей вас надоумил?!

— Сами! Мы сами! — захлебываясь соплями, вопил младший.

— Нас никто не учил! Мы сами так решили! Защитить честь девушки! — продолжал гнуть свою линию Бобров, и через несколько минут Василий, с удивлением почувствовав вибрацию браслета, вышел в коридор.

— Они не врут. В самом деле вчера был инцидент, Сашка довел девочку до слез, когда она отказалась прибираться вместе со всеми в фехтовальном зале, — быстро проговорила Мария, поправив непослушный блондинистый локон. — Кажется, они просто переиграли в рыцарей.

— Малолетние дебилы, — прикрыв ладонью лицо, проговорил Строганов, а потом с досадой ударил стену кулаком. — Черт! И здесь тупик!

— Надо идти к генералу. Может, у меня есть то, что ему будет интересно, — приободрила коллегу Мария. Сдавать своего подопечного не хотелось, но и подставлять соратника, которого вела не в одном десятке схваток, она не собиралась.

— Детей в лазарет, затем строгий выговор и на реабилитацию, — сказала она охраннику из гвардии Суворовых. — Вбейте им в голову, что им еще повезло.

— Так точно, ваше высокоблагородие, — козырнув, ответил военный, давно разучившийся задавать глупые вопросы. А через полчаса они с Василием уже подлетали к загородной резиденции Суворовых.

Пригород Санкт-Петербурга (Петрограда), вечер того же дня, резиденция Суворовых

— Докладывай. С самого начала, — проговорил Мирослав, крутя в руках трость.

— Ваше сиятельство, взрывные работы в подземельях училища не привели к требуемым результатам, — стараясь не вдавливать голову в плечи, проговорил Василий. — Но совершенно беспочвенными не оказались, пробившись сквозь завалы, мы обнаружили разрушенную лабораторию, частично сожженные записи и несколько кристаллов резонанса. Но, боюсь, этого не хватит…

— Это уже мне решать, — оборвал подчиненного генерал. — Дальше?

— Допрос кадетов ни к чему не привел. Они просто идиоты, никакого заговора не было. Первые пятеро вчера решили отомстить Александру за оскорбление дамы, возомнив себя рыцарями в белом…

— Дальше, — требовательно сказал Мирослав.

— Те, кто напали сегодня, решили отомстить за вылет одногруппников из гонки за наследство. Обосновали это тем, что им уже все равно, а от одного выговора с занесением ничего не изменится, — на одном выдохе протараторил Василий.

— Значит, и тут тупик, — тихо проговорил Мирослав, вертя круглый набалдашник трости, которым он разбил не одну голову, в ладони. — Вы не справляетесь!

— Прошу прощения, ваше сиятельство! — гаркнула во все горло Мария, сбив даже грозного графа с мысли, и, строевым чеканным шагом подойдя к столу, положила папку.

— И что это? — без особого энтузиазма спросил Мирослав, но с каждой секундой, что он всматривался в цифры, брови его все выше лезли на лоб. — Ошибки быть не может?

— Никак нет. Проверили трижды, два раза на письменном экзамене и один на рукопашном, — быстро ответила Мария.

— Интересно… очень интересно, — усмехнулся генерал. — И совершенно не там, где ждали. Бронислав совсем не дурак… Зря я сыну не поверил. Хорошо, с этим уже можно работать. Ищите дальше.

Конец ознакомительного фрагмента.