Самостоянье

Игорь Аброскин, 2023

«Самостоянье» – это второй сборник Игоря Аброскина, куда вошли избранные стихи, написанные с 1979 по 2022 годы. Родившись на берегу самого большого озера, сейчас автор проживает недалеко от самого глубокого озера на земле. От Каспия до Байкала, от Храма огнепоклонников, от серых, жарких Сураханских промыслов до бирюзового льда Чивыркуя и снежных вершин Восточного Саяна – такова география с биографией автора, и этот простор, втиснутый в одну жизнь, рвёт оболочку, вырывается наружу, и Сураханы тонут в сибирской Оке, и инжир плачет берёзовым соком.

© Игорь Аброскин, 2023

© Издательство BookBox, 2023

* * *

От родины к Родине. Поэзия Игоря Аброскина

Вот и вышел первый зрелый сборник поэта Игоря Аброскина, эпиграфом к которому я выбрал строки:

Моя Родина — жаркий край.

Моя Родина — море и ветры.

Когда-то, в отколовшемся как льдина доковидном прошлом, бывая с литературными поездками в Саянске, познакомился с Игорем на литературных посиделках, остроумно названных «Литературная среда». Название связало и день недели, в который собирались литературные единомышленники, и сферу занятий, интереса, существования людей пишущих. Были стихи, проза, взаимоознакомительные беседы, вопросы и откровения под чай с печеньками. Услышав те самые строки Игоря, я вдруг понял, что мы земляки. Тогда и теперь. Земляки в квадрате. Тогда — земляки по морю: и автор, и я — прожили большую и, пожалуй, самую важную часть своих лет на берегах озера-моря — Каспия, которому величественных строк посвящено не меньше, чем Байкалу. В порыве некоего озарения озвучили шуткой предположение, что не пересеклись мы раньше только потому, что жили на разных берегах: он в Баку, на западном берегу, где воздух основательно пропах нефтью, а нефтяные вышки — давно привычная часть морского пейзажа, если вспомнить известные на весь Союз Сумгаит, Нефтяные камни… Я же вырос и возмужал на восточном берегу, на полуострове тысячи ветров — на пыльном полуострове Мангышлак, где в степи вышек нефтяных тоже было немало, а ветер и запах моря такой же привычный и родной. Между нами тогда всего-то было сорок минут лёту — самолёт набирал высоту, а потом по глиссаде шёл на посадку, перелетев через Каспий. А теперь мы вновь земляки, уже по Сибири…

Стихи, как водится, приходят сами, не спрашивая разрешения и прописки. Мы, русские, хоть и зелёные, поэты, жившие в чужих теперь краях, попавшие туда волею судеб родителей, искавших свои города, мы дышали Великой Речью, которая тогда связывала всех нас, детей разных народов.

Ветер, открывши двери,

звонко споткнулся о люстру.

Где мой последний берег,

тёплый и грустный?

Именно Речь дарила возможность творчества и связывала нас, духом и именем русских, с «Большой Землёй» — Россией. Ветры-волны-книги и битвы за своё право быть собой — осмысление Бытия. Да, были и пацанские синяки, как медали за отстаивание своего права жить на территории, где, бывало, на нас глядели другие, порой явно недружественные мальчишки-парни-мужчины, не желавшие нас видеть на своей национальной окраине. Бывало и так. Так мы взрослели…

И рождалась в этой обязательной проверке характера и права на жизнь поэзия — лирика, полная вопросов и философских размышлений… Господи, а ведь мы, тонко чувствующие лирики, беззлобные аки агнцы умиротворяющие, там выжили! Звучит как тост, который грех не поднять…

Что ж ты, время — ни вперёд, ни назад,

только — с «Девичьей башни»…

Лишь дашбаш и лязат,

остальное неважно.

Ветер!

Ветер!

И Каспий рычит,

разбивая мазут о скалы,

вышка в небо

перстом торчит:

«Как без Родины мал я».

Вот так, строками вместо обид и жалоб! Вот так знакомо, честно и прямо! Так пишут только те, кто имел счастливую возможность быть мучимым вопросами сродни шекспировскому «Быть или не быть?», живя в краях, которые часто вызывали на поединок. Наше поколение читало умные книжки, смотрело фильмы о главном и задавалось вопросом о судьбе жителей Гватемалы и прочих Чили, а после дралось на улицах с недругами из враждебных компаний, материвших нас на языке этих земель… Я читаю и узнаю себя, несмотря на то, что Игорь пишет не так, иначе, имея свой особенный голос. Но суть та же. Единая: мы долго шли на Родину, мы жили мыслями о ней, и мы вернулись. И впитываем её, пускаем корни, вживаясь.

Хорошо в Саянске.

Не суетно.

Сосны воздух несут.

Уют.

Лес вправо.

Лес влево.

Суть города — молодость,

горсть домов на холме

и небо.

Помню те первые беседы-взаимооткрытия, в которых всплывали и у него, и у меня драгоценные воспоминания детства и юности, формировавших наши личности. И та же схожесть. Практически одни и те же имена любимых поэтов, в центре — Высоцкий. Народный, всеобщий и свой, внутренний, личный. Сила, помогавшая расти и зреть.

Не говорю о мелком.

Мы мелки — в суетном, в креслах, за станками.

«В тюрьме сидел!» — болтать мы мастаки,

уткнувшись в пиво, шевеля усами.

А он? — Он принял всё,

чего другие обходили,

он пел надрывное, своё,

о чём шептались, плакали и пили.

И мы пили. Нет, не глубоко, не до потери счёта времени, прошедшего с детства. Не до провалов и беспамятства. Культурно, без братания и слёзных откровений в вечном уважении. Русские мы, чужбина выковала в нас ответственность за свой народ, представителями и образами которого мы были там. Не уронить имени своего было стержнем моральным и этическим…

После, в номере гостиницы и переосмысливал, и досказывал то, что осталось за рамками. По строкам, по волнам из памяти, по ветру, который будет до конца царить в наших душах, мы словно побратимы. И можно в одной лодке распустить парус, чтобы порывы его объездить и усмирить. И принять как Вечную памятную метку…

У человека пишущего, а в особенности поэта, вектор жизни формирует первая любовь. О любви в сборнике немало стихов. А какой поэт без любви? А какая любовь без стихов? Вечный двигатель творческого процесса, сеятель и жнец одновременно, сопряжённые вечным смыслом Жития Человека Чувствующего. Томным кличем-призывом-признанием звучит:

Любимая! Любимая!

Что же я наделал?

Я же никогда не лгу!

Просто лето сеял,

просто пил и верил,

просто бился на весеннем льду…

Новым витком творческим стал переезд в Сибирь, в Саянск, к соснам в городе, обильному снегу, зимней стуже и сдержанным чувствам людей северных.

Новое место, новые мысли, новые связи, впечатления… Он оказался в пространстве, отличающемся от прежнего кардинально. И вжился. Семья, работа, друзья, увлечения. Но мечта о Доме ещё добаливает, рождая строки, в которых жаркое:

Я хочу умереть

у реки предков,

впадающей в Дон.

Я хочу

зёрнышком,

веткой

уютиться,

обрести дом.

Мне понятна эта неутихающая нота поиска исходной Родины, той самой, глубинной, истоковой. Дон, степи, ковыль, вольный люд… Прочувствуйте и вы. Найдите в себе эту ноту, тихо звучащую в нас, потерявших корни. Все мы странники, все неприкаянные. И дело не только в адресах. Сердце часто вдруг затомится при виде далёких ночных огоньков…

В этом сборнике нет поэм, только стихи. Разные настроем, звучанием, ритмом. То резкие, нервные, словно высказанные сгоряча, когда накипело, то нежные и мягкие, выношенные, вынянченные для кого-то особенного, по особому случаю:

Опять заскрипели греби,

валы — это мокрый ад,

но всё-таки мы посмели,

и греби рвут перекат.

И всё-таки мы посмели

принять и ущелье, и путь,

и память прибрежных елей

хранит наших песен суть.

И всё-таки мы вернёмся

в порожный, таёжный мир,

ватагой, гурьбою, острожно

на наш орхабомовский пир!

Опять заскрипели греби,

и «Слив» неминуем, как рок,

и всё-таки мы посмели

и оседлали порог!

На мой взгляд, вместо поэм у Аброскина — его очерки и рассказы о природе Саян: рыбалке в самых живописных местах, в любую пору, сопровождаемой где сплавами, где стоянками на берегах рек и речек этого богатого на впечатления и чувства края. Но это уже, говоря словами ведущего известной передачи, другая, не менее интересная история. Думаю, следующим шагом Игоря Аброскина будет издание сборника его рассказов. Рассказов, написанных уже на Родине, где дух и суть великого языка великой страны, её природа легко и увлекательно будут представлены во всей красе, в сочетании. А пока принимайте первый шаг поэта навстречу читателям, его сборник с говорящим названием «Самостоянье». Названье сборник получил не случайно. Самостоянье — это упрямое движение вперёд без подпорок и сторонней помощи, только в расчёте на свои силы. Автор, он такой. Сильный, независимый, с оригинальным авторским голосом, внутренней струной. Вчитайтесь, вслушайтесь. И живите, одолевайте, выживайте. Творите свою жизнь, обращая её в прекрасную песню из вёсен, зим, любовей, расставаний, принимая всё всерьёз, но с мудрой улыбкой. Как сумеете только вы. Главное, как написано автором и выведено в передовую мысль сборника:

Не сорваться бы,

не соврать

и не пророчествовать.

Андрей Мирошников,член Союза писателей России.Иркутск, 2023 год.