Красная Луна
Молодой участковый уполномоченный прибыв в командировку, успевает только войти в новый отдел полиции, как тут же направляется на поступивший вызов. И пока ещё он даже не подозревает о том, с каким ужасом ему предстоит столкнуться. История одних суток, что станут самым настоящим кошмаром для людей, оказавшихся отрезанными от внешнего мира в небольшом городке в разгар неизвестной эпидемии. Добро пожаловать в ад!
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Красная Луна» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава пятая. Это моя семья!
Это был проулок, в который бы с трудом проехала легковая машина, а с обеих сторон находились высокие заборы из металлопрофиля частных домов. Саша и Аня с трудом отрывая подошвы своей обуви от грязи, намешанной поверх грунтовой дороги, то и дело, оглядываясь назад бежали к концу проулка. Когда те всё — таки оказались на улице Маяковского, то остолбенели, мгновенно схватившись за своё огнестрельное оружие. Двери ворот некоторых домов были приоткрыты. На асфальте, на пожелтевшей траве, на чёрно — коричневой грязи обочины в хаотичном порядке лежали человеческие тела, над которыми ходили кругами заражённые. Некоторые изуродованные останки продолжали подвергаться натиску зубов невменяемых. Одна из тех мертвяков — женщина, лет тридцати пяти на вид, сделав один оборот на месте, заметила парочку с оружием в руках. На её плечах был лишь один махровый халат, из — под которого наружу торчала худощавая грудь с огромными сосками розового оттенка. Она оттянула свою нижнюю челюсть в самый низ и произвела жуткий, не человеческий рёв. С десяток невменяемых, что бродили около столбов и машин развернулись, побежав в сторону стоящих участкового и медсестры. Токарев тут же сделал очередь из ручного пулемёта и попал женщине в подбородок, который вместе с рядом передних нижних зубов разнесло на мелкие ошмётки. Дамочка в халате уселась задницей прямо в детскую песочницу, продолжая судорожно дёргать своими худыми ногами в белоснежных, длинных носках с почерневшими от грязи подошвами.
— Закрой пасть тварь! Аня, бежим к концу улицы, давай, НЕ СТОЙ!
Медсестра и полицейский побежали в противоположную сторону от заражённых, так как пробиться через такую толпу ходячих покойников в их положении было невозможно. За спиной слышались пронзительные вопли, а Соловьёва то и дело оглядываясь назад, кричала Токареву: «Саш! Не отставай!». Участковый, запыхавшись от пробежки в экипировке и с оружием, спешно выкрикнул: «Хоть бы впереди их столько не было!», быстро развернувшись и убедившись в том, что те заражённые даже не думают от них отставать. Повернув свою голову прямо, тот увидел как из — за кабины тягача, что стоял с левой стороны рядом с одним из домов, на него резко выскочил мертвяк. Полицейский не останавливаясь, дал несколькими очередями из пулемёта тому по его ногам. Из рваных ран, что виднелись на синих джинсах невменяемого, тёмно — розовыми струями в разные стороны разлетелась кровавая пыль. Мертвец, споткнувшись об лежащий на траве коричневый чемодан, упал поверх кучи каких — то раскиданных вещей.
Очень холодная вода заполнила внутреннее пространство обуви Токарева и Соловьёвой. Они продолжали бежать вперёд, даже не смотря на то, что уже находились по щиколотку в воде. Огромная лужа растекалась из места, где была сбита уличная колонка, что лежала на боку и торчала из — под правого переднего колеса красивого синего, китайского внедорожника. Затаптывая всю разноцветную растительность на клумбе, они упёрлись спиной в высокую стену из красного кирпича. Та лужа заливала приличный по размерам участок улицы вместе с тротуарами. Зараженные столпились перед ней, издавая свои жуткие вопли. Они периодически, то резко отскакивали от воды, то будто бы с осторожностью медленно подходили к ней. Толпу с бледными лицами, на которых после смерти застыли ужасные, отвратительные гримасы, и парочку, состоящую из полицейского и медсестры, разделила водная гладь. На её поверхности можно было отчётливо разглядеть отражение бетонного, высоковольтного столба, один из оторванных проводов которого колыхался как маятник, осыпая воду искрами сверху.
— Мразь! — испуганно и внезапно заорал участковый, когда почувствовал, как чья — то рука схватила его за один из туфлей.
Из — под внедорожника наружу стала выползать заражённая девушка. Саша резко вырвал ногу из крепкого женского объятия, и развернувшись, нажал на спусковой крючок. Послышался звонкий, металлический щелчок, так как патронов в пулемете Калашникова больше не осталось. После чего последовали удары прикладом прямо по макушке с волосами ярко — рыжего цвета, и тут раздался странный голос, будто бы из радио эфира: «Ребят! Открыто, сюда, скорей!». Остановившись и перестав наносить удары по черепной коробке невменяемой, Токарев спросил у Соловьёвой: «Что это? Похоже на чей — то голос из рации».
— Чёрт! Саш, да это домофон обычный, справа от тебя на стене висит.
Александр резко развернулся, осмотрел домофон и камеру видео наблюдения над входом во двор, как в очередной раз послышался голос: «Внутрь! Я открыл, ребят». Анна дёрнула ручку серой, металлической двери на магнитном замке и вместе со своим напарником они попали во двор. Территория которого была выложена плиткой красного и серого цвета, что напоминало по внешнему виду шахматную доску. С правой стороны находилась блестящая от лака под лучами солнца беседка из дерева, а близи неё был металлический мангал с навесом. С левой стороны, вдоль забора, находился бассейн каплевидной формы, на поверхности воды которого кружились листья взбудораженные потоком ветра. Полицейский не торопливой и осторожной походкой шёл вместе с медсестрой к крыльцу, внимательно осматривая двух этажный дом из светло — оранжевого кирпича от самого фундамента и до крыши. Взгляд Александра остановился на красно — тёмной черепице крыши, которая на глазах потемнела, когда на неё отбросила огромную, тёмную тень одна из туч на небе.
— Ань, ты — местная! Кто тут проживает?
— Я не знакома с этой семьёй. Знаю, что они с севера, откуда — то, может год назад к нам приехали. Я даже не помню, как они выглядят.
— Ладно! Уже не оставили на растерзание и не стреляют в нас, в отличие от военных, значит люди ещё всё — таки остались в твоём любимом Змеегорске!
Из приоткрытого пластикового окна, что находилось около входной двери и навеса, раздался грубый, мужской голос: «Да заходите вы скорей, околели небось, не лето уже!». Саша поправил ремень ручного пулемёта и закинул его за спину, достав пистолет. Соловьёва стала интересоваться, к чему уже тут тот сверкает своим оружием? Но полицейский молча открывал входные двери, осматривая всё от пола до потолка. Перед ними двоими находился дверной проём, ведущий в прихожую. Александр стал перед открытыми дверьми, держа пистолет Макарова в правой руке, а левой он резко остановил Аню, которая куда — то летела вперёд, чуть ли не обгоняя Токарева: «Эй, вы тут?». Никто и ничего не ответил на вопрос участкового. Токарев еле слышными шагами переступил порог, повернув голову направо, где находился проход в помещение котельной. Все, что можно было разглядеть из прихожей, так это только большой газовый котёл, что висел на стене. Само же помещение уходило дальше за стену. Свет, что был потушен в комнатах и то, что они вдвоём уже стояли внутри чужого дома, но их никто не встречает — очень сильно насторожило полицейского. Он продолжал аккуратно наступать черными туфлями на пятнистый, шерстяной ковёр прихожей, не сводя глаз с дверного проёма котельной. Участковый заметил, как по синей керамической плитке медленно сползает странная тень. Как будто бы приближается в сторону дверного проёма, то есть ближе к ним двоим. Александр сразу же вспомнил об огромном грецком орехе, что шевелил своими ветвями во дворе рядом с беседкой. Предполагая, что скорей всего это то самое дерево отбрасывает своей кроной тени через одно из окон. Но тут он услышал громкий грохот, доносящийся со второго этажа. Полицейский тут же поднял свою голову, устремив пристальный взгляд под потолок прихожей.
— Наверное, он наверх поднял… — не успела договорить стоящая за спиной у участкового Анна, как на её глазах из — за стены котельной выскочил мужчина, что от живота выстрелил из двуствольного ружья в Токарева.
Дробь из двух стволов врезалась в переднюю пластину бронежилета и участковый отлетел на небольшой деревянный столик, который под его весом разлетелся в стороны с отломанными ножками. На него же, сползающего по стене вниз, упала небольшая картина с изображением золотого кленового леса у реки, что раскололась нижним краем рамки об макушку Александра. Тот мужчина высокого роста, с лысиной на голове и одетый в ярко — серую спецодежду со светоотражающими полосами подлетел к Токареву и ударил одним из своих сапог по его руке с пистолетом. Оружие не успело ещё вылететь из ладони участкового, как агрессивно настроенный гражданин тут же вмазал ему прикладом в голову. После чего попытки Саши подняться с ковра сразу же прекратились. Анна от увиденного замерла и в состоянии шока даже не шевелилась. А когда попыталась направить дуло автомата в того сумасшедшего, тот уже переложив на ходу ружьё в свою левую руку, ударил правым кулаком Аню в макушку. Девушка сползла по шкафу вниз, в её голове все закружилось, а в ушах заиграл до боли пронзительный звон. «АКСУ» с металлическим треском отлетел куда — то ближе к дверному проёму следующего помещения, когда тот громила с ружьём откинул его своим резиновым сапогом. Боль в голове была невыносимая. Аня с трудом приоткрыла свой правый глаз и увидела, что мужчина сидит перед Токаревым и снимает с него всё оружие, пока полицейский не подаёт никаких признаков жизни: «Да ты в броне был, по ходу не пробило дробью. Не повезло, что ты сразу не сдох!». Громила схватил Сашу за руки и потащил по ковру в конец прихожей к лестнице, что вела в подвальное помещение. Аня быстрым взглядом осмотрела весь коридор, но её автомата Калашникова нигде не было. Соловьёва быстро подхватилась и выбежала на улицу, ровно тем же путем по которому они вдвоём и попали в этот дом. Медсестра как заговоренная стояла на крыльце и молча не спускала глаз с дрожащих листьев высокого грецкого ореха, за шапкой которого виделись несколько серых девятиэтажек. И сжав кулаки со словами: «Чёртовы психи!», она выбежала в дом обратно. Аня направлялась в сторону того подвала, пока не послышались шаги по металлической лестнице и из дверного проёма не появились очертания стволов охотничьего ружья.
Девушка молниеносно свернула к деревянной лестнице, ведущей куда — то на второй этаж. И стоило ей только начать спешно подниматься наверх, как тут же вернулось ощутимое головокружение. Лампочка, висящая на одном проводе под самым потолком, стала двоиться под неприятный свист в ушах, что ещё присутствовал после полученного удара по голове: «Так, стоп. Когда этот ублюдок заметит, что меня уже нет в прихожей, то станет искать!». Собираться с мыслями пришлось не долго, так как где — то очень близко послышался крик: «Сука!… Ты где?». Тот маньяк кинулся искать Соловьёву сначала на первом этаже. Пока она продолжала медленно и аккуратно подниматься в неизвестность по деревянной лестнице, доски которой как назло громко и протяжно скрипели. Ватные ноги то и дело цеплялись носами балеток за края предыдущих ступенек, не давая девушке быстро преодолеть оставшийся лестничный проём. Облокотившись на одну из стен, на втором этаже та увидела два настенных светильника, что тускло освещали узкое, прямоугольное помещение. В самом конце него было пластиковое окно. Слышался свист ветра, доносящийся со стороны улицы и сквозняком пробивающийся через приоткрытый оконный проём. На втором этаже царила тишина и только шторы, длинные до пола в конце коридора колыхались от ветра. Справа от медсестры находилась обычная, деревянная дверь с прямоугольными, стеклянными вставками желтоватого оттенка. Та как сумасшедшая вломилась в неё, слыша за спиной отчётливый скрип деревянной лестницы. Дрожащими руками она быстро закрыла за собой дверную ручку и оказалась в комнате. И судя по всему увиденному, комната была детской.
Глаза девушки быстро и нервно бегали по всем возможным предметам, находящимся внутри помещения: детскому письменному столу с раскиданными школьными тетрадями; сидящему в кресле огромному, плюшевому медведю; комоду, на крышке которого валялись разноцветные девичьи заколки и резинки для волос. Аня произнесла шёпотом: «Под кровать я смогу залезть, должна!». Вдруг, что — то упало на девушку и коснулось её правого плеча, а по телу от места между лопаток и до самых ягодиц моментально пробежал озноб. Та, с испуга закрыла глаза и, подняв свои веки снова, стала медленно разворачивать голову направо. На неё свалилась синяя, плюшевая акула, что находилась в углу около двери и была по своим размерам с полноценный человеческий рост. Медсестра в бешенстве толкнула игрушку обратно в угол и подбежала к кровати. Под которую ей стоило только засунуть свою вторую ногу, как послышался звук резко открывающейся двери, и в детскую влетел тот мужчина. Анна не видела, что происходит позади, а именно внутри комнаты, так как успела залезть под кровать в последний момент и лежала лицом к стене. Под её грудью находилась рука, и как же сильно сердце отдавало своими ударами в ту левую ладонь. Что — то тяжелое позади ударилось об пол, а следом рассыпалось на линолеум рядом с кроватью.
— Вот тварь! Я же дверь на улицу открытой оставил! Да черт с ней. Времени в обрез! — с недовольством проговорил себе под нос мужчина.
Он молниеносно выбежал из комнаты и стал звучать глухой топот по деревянной лестнице, с периодически раздающимся скрипом. Соловьёва стала просто задыхаться от волнения. Со словами: «Так, всё хорошо!», девушка стала глубокими вдохами и выдохами восстанавливать своё дыхание. Когда та выползла из — под кровати, то она переступила лежащий стул, который сумасшедший в спецодежде бросил на пол в порыве эмоций. Споткнувшись на одной из тетрадей, что валялась на полу, чуть не упав сама, Аня подбежала к детскому письменному столу. Быстро стала открывать ящики и копаться в них: «Да должен же тут быть хотя бы нож для бумаги. Да нет!». Ничего, кроме фломастеров и карандашей всех цветов радуги в них не было: «Так, нужно пробовать следующую комнату!». Послышался очень тихий скрип двери и медсестра уже стояла в дверном проёме спальни. В центре находилась большая кровать, застланная мягким пледом с чёрно — белыми полосами, как шкура амурского тигра. На экране монитора, установленного поверх крышки компьютерного стола, виднелось изображение с камеры видео наблюдения. Где у ворот огромная дымчатая дворняга отбивалась от одного из заражённых. Рядом со стенкой серого цвета под солнечными лучами, пробивающимися сквозь стекла, блестел металлический сейф. Что по своей высоте был всего на несколько сантиметров пониже Соловьёвой. Она спешила, суетилась и нервничала. Но, в этот раз у неё возникло впервые чувство страха за жизнь Токарева. Медсестра взялась за приоткрытую дверцу сейфа и потянула её на себя, услышав довольно знакомый крик этажом ниже…
…
Резкий и неприятный запах. Александр ощутил странные пары, которые выжигали всё внутри его носа. Также, он резко стал чувствовать свою голову, что была такой странно тяжёлой. А с справой стороны черепа, повыше веска, присутствовала жуткая боль. Шея сильно затекла из — за того, что опущенный вниз подбородок упирался в деформированную дробью нагрудную пластину бронежилета. Полицейский приподнял свои веки с длинными ресницами, края которых были обожжены пороховыми газами вследствие выстрела с близкого расстояния. Перед своим носом он увидел стеклянный коричневый флакон без крышки, что держал перед ним тот ублюдок в спецодежде. Александр стал резко мотать головой из стороны в сторону, так как вдыхать пары нашатырного спирта уже было невозможно. Мужчина убрал лекарственное средство от его лица и произнёс: «Да, слабенькие вы — менты на расправу. Выключился ты после одного удара прикладом. Где вас таких берут вообще?». Участковый поднял голову и увидел перед собой того сумасшедшего, что закрывал флакон с нашатырным спиртом и продолжал диалог: «Подружка твоя сбежала. Бросила тебя. Будешь и за себя и за неё отдуваться! Что это за инфекция?».
— Откуда мне знать?
— Всё вы — представители власти знаете. Ты, вон, вооружён до зубов, автомат, гранаты. Военным, небось, помогаешь во всё подряд стрелять, в тех, кто без погон?
— Ты идиот? Военные меня и ту медсестру чуть не пристрелили! Что ты городишь? Развяжи меня!
— Ладно, старший лейтенант, слушай сюда! Моя жена, дочка… больны они сильно. Я с ружьём из дома не выхожу, но вы вдвоём из центра города прибежал. Все в крови, бинтах, ссадинах. Значит, привиты, раз не заразились и не стали остальными бешеными уродцами. Мне нужен антидот от этой инфекции для моих жены и дочери. И я так понимаю, что простым людям его не получить, поэтому соображай быстрей!
Мужчина отошёл от Саши и открыл обзор на то, что находилось за его спиной: маленькая девочка, лет десяти на вид, одетая в красном, длинном платье. Она была полностью обмотана серебристым хозяйственным скотчем, начиная от колен и заканчивая ртом. Ребенок находился в сидячем положении на деревянном стуле, издавая то и дело звуки, отдаленно напоминающие рычание. И с приличными усилиями та пыталась шевелиться на стуле. На её шее справа имелся отчётливый след от укуса и, судя по размерам, от детской челюсти. Вокруг впадин от зубов на коже была размазана уже свернувшаяся кровь. Бантики такого же ярко — красного цвета, что и платье, отчётливо выделяли две чёрных косички на голове. Её лицо было бледно — жёлтого цвета с огромными, тёмными синяками под глазами, которые неестественно подёргивались. Сумасшедший возился за спиной у участкового, чем — то гремел на металлическом верстаке. Из — за сидячего положения Александру было видно только ближайший к нему край верстака. Токарев, как и та маленькая школьница, от колен и до локтей был обмотан хозяйственным скотчем. Но, в отличие от неё, у него рот заклеен не был. При попытках хоть как — то пошевелить своими конечностями, полицейскому стало ясно, что самостоятельно освободиться тот не сможет. Руки были крепко соединены запястьями друг с другом за спиной, где в том самом месте пересечения ощущались онемение и невыносимая тяжесть. Да и связаны они были таким образом, что ими не то, что пошевелить оказалось невозможно, участковый их вообще не чувствовал.
— Давай так! Товарищ полицейский! Ты прямо сейчас расскажешь мне всю правду о том, откуда взялась эта инфекция, почему ты и твоя подружка остались не зараженными, а также, чем вас — представителей власти накололи таким, что вы до сих пор в здравом уме и рассудке? И тогда тебе не будет больно. Хорошо?
Токарев молчал целых пол минуты не от того, что ему стало страшно за свою жизнь. тот понимал, что сумасшедший не врёт насчёт Анны. Ведь если бы девушка не убежала, то скорей всего тот ублюдок её нашёл бы. Тем более, в своём доме. Наверное, в своём. Думал Саша, судя по оказанному «гостеприимству». Токарев всё равно просто не хотел верить в то, что Соловьёва оставила его умирать. Его всего знобило и трусило от какой — то не справедливости и пришедшего понимания того, что терять ему вообще нечего. В очередной раз. Александр посмотрел в глаза сумасшедшему, спокойным и размеренным голосом произнёс: «Валяй! Ублюдок!». Токарев внимательно успел осмотреть того мужчину, пока пытался приходить в сознание под парами нашатырного спирта. Это был крепкого телосложения мужик на вид лет пяти десяти. Спецодежда, что очень похожа на ту, в которой чаще всего работают люди на погрузчиках и прочей технике какого — либо предприятия, сидела на нём аккуратно и ровно. Светоотражающие полоски на штанах и рукавах куртки блестели также ярко, как и лысина на его голове. Лицо имело округлую форму и его строгие черты говорили о том, что этот сумасшедший далеко не идиот. Полицейский ощутил странное тепло где — то между ладонью и левым мизинцем руки, после которого послышался металлический щелчок и звук, упавшего на пол не большого по размерам предмета. Саша почувствовал резкое жжение, даже онемевшими кистями рук он понял, что кипяток, стекающий с его ладони — это кровь. Он закричал: «МРАЗЬ! ЧТОБ ТЫ СДОХ!…», когда мужчина обошёл полицейского, присел перед ним и посмотрел тому в глаза. Сумасшедший держал в своей левой руке мизинец Саши, с которого на пол сочились ярко — багровые струи крови. В правой ладони тот сжимал большой, садовый секатор металлического цвета, лезвия которого были измазаны алыми разводами. Полицейский, сомкнув свои скулы со всей силы, молчал и смотрел на того сумасшедшего. Но, глаза того даже не дёргались. По взгляду Токареву стало понятно, тот упорно верит в то, что сейчас делает правильный поступок.
— Ну и как тебе? Как, там, у вас — у ментов говорится… допрос? С правой руки не стал начинать, а то жалко, ещё молодой, обручальное кольцо некуда будет надевать!
Сашу всего знобило, его левой руке и так досталось после полученного огнестрельного ранения, так ещё и теперь нижняя часть ладони не умолкала от боли. Он продолжал чувствовать всё ещё отрезанный палец, будто тот находится до сих пор на своём месте. И будто он положил свой мизинец на раскалённую до красна конфорку. После слов: «Молчим! Хорошо!», сумасшедший бросил отрезанный палец полицейскому под ноги и опять зашёл к нему за спину. Александр стал быстро и внимательно осматривать подвальное помещение. Напротив, за спиной, сидящей на стуле заражённой, маленькой девочки, на стене висели деревянные полки с банками из — под краски и полиэтиленовыми бутылками разных цветов. Справа от металлической лестницы, что вела наверх из подвала, рядом с дверным проёмом в углу стояла двустволка и пулемёт, что был на Токареве до встречи с сумасшедшим незнакомцем. За спиной у девочки валялись подсумки и автомат, с которым ходила Соловьёва: «Значит и вправду бросила меня и смылась, раз всё оружие он в угол накидал. Даже не пытался спрятать. По ходу кроме его и меня из живых в этом доме больше нет никого. Да и я скоро тоже присоединюсь к мертвякам и без помощи инфекции!». Участковый уполномоченный посмотрел направо, где на самом краю металлического верстака лежал его пистолет Макарова. Безвыходное положение.
— Вы — твари, людей должны защищать! А вы их расстреливаете. Моя жена уже год мучается с этими долбаными метастазами, вся высохла, не ест, не ходит… А тут ещё и эта напасть! А дочь свою родную… Дочку, еле вытащил из школы. Там твои друзья в резиновых защитных костюмах целый автобус с учителями и детишками гранатами зашвыряли. Мрази! Как самые настоящие фашисты!
— РАЗУЙ СВОИ ГЛАЗА… Никто не знает, что тут вообще творится, а ты… СУКА! МРАЗЬ!
Лезвия секатора сомкнулись снова, и на пол упал отрезанный безымянный палец левой руки Токарева. В его голове появился резкий звон, в глазах снова начало двоиться. Полицейский понимал, что это всё. Саша просто смотрел на туфли и представлял, как возвращается в свою квартиру. Заходя в зал, видит на диване спящую Олю, а из — под одеяла торчит только её голова. Он вспоминал то, как весь холодный, дрожащий, раздевшись, ложился рядом со своей любимой. Ольга всегда спрашивала в сонном состоянии: «Ты пришёл?». Александр, закинув свои холодные ноги поверх её тёплых, говорил, довольно улыбаясь: «Нет, это не я!». Щенка хоть и укладывали спать на его любимый коврик, но Берта поступала по своему. Так как Оля уже спала, а ругаться на щенка было некому, то собака благополучно и тихо перебиралась на диван и засыпала прямо у супруги в ногах. Поэтому, Токарев уже по привычке спустя минуту протягивал ступню дальше, пока не упирался кончиками пальцев в горячий комок, которым был любимый питомец супругов. Где — то на верхнем этаже дома послышался грохот и звон. Очень громкий и отчётливый. Маньяк с кровавым секатором в руке просто молниеносно подбежал к дверному проёму и несколько секунд вслушивался: «Всё же закрыто, я же все двери запер. Что это ещё такое?». Он спешно стал подниматься по металлической лестнице с ружьём в руках, пока Саша провожал того взглядом. Участковый переключил свой взор на сидящую напротив маленькую девочку, бросив заражённой: «Лучше бы давно уже был мёртв. Как ты!». Полицейский стал пытаться раскачиваться на стуле, который стал издавать пронзительный скрип. Токарев продолжал эти движения, пока одна из деревянных ножек стула не сломалась. Саша завалился на левый бок, ударившись в очередной раз о забинтованную руку всем весом своего тела: «ТВОЮ МАТЬ!».
…
Анна, взявшись за немного приоткрытую дверцу металлического сейфа, стала пытаться открыть её дальше. Она и не заметила, что та уткнулась в край ковра: «Ну, давай же, сучка!». Соловьёва в спешке и нервничая, стала дёргать её сильнее. Сейф, стенки которого были из тонкого, листового металла, заходил ходуном. Раздался резкий и громкий хлопок. Девушка подпрыгнула, когда какой — то предмет разлетелся вдребезги перед её ногами, свалившись с самого верха. Она увидела переливающиеся фрагменты, что остались от разбитой большой фигуры хрустального слона. Не растерявшись, быстро отодвинув осколки от угла приоткрытой дверцы своими балетками, Соловьёва плюхнулась на колени. Её тонкая, женская рука с трудом пролазила в расщелину между дверцей и внутренним пространством металлического ящика. В этот момент времени через стену уже были слышны отчётливые и очень быстрые шаги. Кончиками пальцев она нащупала что — то похожее на рукоять, холодную и наощупь вроде как пластиковую. Тяжёлый топот уже отчётливо слышался и ощущался в самой комнате: «Вот ты где, тварь!». Соловьёва, ухватившись за продолговатый предмет и сжав его в правой ладони, мгновенно вытащила руку из той самой щели, содрав кусками кожу на кисти руки. Девушка протяжно заскулила от боли, чувствуя, как между указательным и большим пальцами руки свернулись в клубок фрагменты кожи. Аня заорала, когда сумасшедший схватил её за волосы и свалил на ковёр. Мужчина протащил девушку до самого дверного проёма с деревянной лестницей. Соловьёва махала руками и громко кричала от боли, забыв даже посмотреть, что она сжимала в своей правой ладони. Маньяк в спецодежде выпустил наполовину вырванный пучок волос Анны из своей руки и та, чувствуя это, резко вскочила с пола, вытянувшись, наконец — то в полный рост. Ощущая также, что под пяткой левой ноги ничего нет. Позади была именно та самая деревянная лестница, ведущая на первый этаж дома. Аня полетела по ней кубарем до самого первого этажа. Закрыв свои глаза, девушка то и дело чувствовала удары деревянных досок, которые били периодически, то по её локтям, то по коленям. Оказавшись уже на полу первого этажа, сидя на заднице, та почувствовала, что под её правой ногой что — то лежит. Соловьёва вытащила из — под своего правого бедра боевой нож разведчика с названием «вишня»16 который находился в чёрных пластиковых ножнах. Сумасшедший, спустившись к сидящей на полу медсестре, уже замахнулся прикладом двустволки ей в голову, только девушка уже обнажила лезвие и воткнула тому в левую ногу выше колена. Нож вошёл легко и плавно, как в масло. Соловьёва, резко вытащив его обратно, нанесла ещё три удара почти в те же самые места. Бардовые брызги горячей крови полетели ей прямо на правую бровь, что говорило об удачном попадании в одну из артерий.
Он присел на самую первую деревянную ступеньку и пытался зажимать глубокие, сильно кровоточащие раны на своей левой ноге, бормоча себе под нос: «Сука ты больная! Да как же так? Сука ты…». Соловьёва резко схватила с пола ружьё, которое тот уронил, получив несколько ударов ножом от девушки. Держа за металлические стволы двустволку одной рукой и боевой нож за рукоять другой, медсестра побежала к спуску в подвал. Участковый лежал на боку и вслушивался в крики и грохот, доносящиеся откуда — то сверху. А спустя ровно десять секунд он увидел белые балетки Ани в кровавых разводах, что спешно спускались по лестнице подвала.
— Я думал ты сбежала!
Соловьёва посмотрела на лежащего Токарева и затем на девочку, что сидела на стуле, пронзительно выкрикнув: «Твою мать!». С первого этажа снова раздались громкие крики мужчины с раненной ногой, и Аня резко развернулась ко входу в подвал, просто растерявшись. Она пребывала в полнейшем ступоре и никак не могла сообразить, что именно ей делать в данной ситуации. Девушка спешно бросала взгляд, то на одну свою руку, в которой держала ружьё. То на другую, в которой сжимала нож, серебристое лезвие которого было измазано багровыми пятнами. Пока Александр не разбил эту паузу своим криком: «Да брось ты нахрен этот нож, хватай ружьё в руки! УБЕЙ ЕГО!».
Медсестра моментально разжала пальцы и выпустила из них на пол холодное оружие, что характерно зазвенело лезвием из каленой стали. Анна встала в положение для стрельбы, прижав в правое плечо приклад и наведя стволы ружья на металлическую лестницу. По которой уже в подвал медленно и тяжело спускались ноги мужчины в чёрных, резиновых сапогах: «Вы, все! Можете помочь моей семье. Эта инфекция, зараза, если вы живы и здоровы, то значит, она лечится!». Тот продолжал идти вниз, тяжело дыша и смотря в глаза Соловьёвой: «Это моя семья, девочка. Давай! Опусти ружьё! Ты всё равно не выстрелишь. Супруга очень долго не могла забеременеть. Это наш единственный ребёнок, а чего это нам двоим стоило, если бы только знала. Опусти ружьё!». Тускло — оранжевые блики от света лампочки сползали по железным частям оружия, переливаясь в яркий блеск аж до самых курков. Саша, прищурив глаза, понял, что узнает модель оружия в руках у напарницы. Это «ТОЗ 66», с внешней курковой системой и курки которого были не взведены. Токарев заорал как невменяемый: «АНЯ! ВЗВЕДИ КУРОК!». Голубые зрачки молниеносно переключились на два блестящих курка, а девушка быстро отвела тот, что находился с левой стороны.
— Да стреляй уже, Аня!
— Нет, она не сможет! Опускай ружьё, девочка!
Сумасшедший подошёл ещё ближе к Соловьёвой и накрыл ладонью правой руки выходные отверстия стволов. Анна, глубоко дыша ртом, дрожащим большим пальцем правой руки потянула второй курок на себя. И посмотрев снова в глаза мужчине в спецодежде, прошептала: «Пора и тебе присоединиться к своей семье!». Она произвела выстрел одновременно из двух стволов ружья, отскочив резко назад. Из — за потери равновесия от полученной отдачи девушка в конце концов уселась на пол. Ладонь мужчины, которой тот накрыл оба ствола ружья, раскрылась в разные стороны после очень громкого хлопка, подобно вееру состоящему из отслоившихся мышечных тканей и сухожильных прослоек. Сумасшедший пошатнулся назад, сделал пару шагов и рухнул на первую ступень металлической лестницы. Из запястья торчали кровоточащие рваные ошмётки, что до встречи с дробью двенадцатого калибра были человеческой кистью. Его грудной клетке также досталось не слабо. Мужчина сидел и пытался издавать всякие звуки, но вместо этого слышался отвратительный хрип. Аня отбросила «ТОЗ 66» в сторону, а когда оружие звонко ударилось стволами об пол, та встала и подбежала к Токареву. Обойдя полицейского сзади, девушка упала на коленки и, пытаясь сорвать с его рук изоленту, резко убрала свои ладони назад. Она увидела, что на его левой кисти не хватает двух пальцев: «Так, потерпи, я сейчас эту изоленту ножом перережу».
— Я тебя услышал, Аня. Я не шевелюсь.
— Это он сделал с твоей рукой?
— Да. Та сволочь, что сидит сейчас, задыхается и захлёбывается от собственной крови в своих лёгких!
— Я бы тебя и не бросила. Пришлось спрятаться от него на втором этаже, но не удачно получилось. Хотя и сама уже не знаю, наверное, удачно всё — таки. Терпи, сейчас ещё там, где ноги ленту разрезать осталось.
— Знаю я, что ты бы меня и так не бросила!
Встав и сняв с себя оставшиеся фрагменты хозяйственного скотча, Александр подбежал к стоящему в углу пулемёту Калашникова. Отсоединив магазин, тот произнёс: «Пусто! Ладно, ещё пара рожков есть. Неудобно с этим длинным стволом бегать, я твой возьму «АКСУ». Погоди секунду!». Токарев посмотрел на металлические тески, установленные на верстаке. Схватив двустволку, тот поместил её в них и зажал. Над верстаком висели разные пилы, одна из которых была как раз по металлу. Её снял участковый и стал отпиливать стволы ружья.
— Саша, что ты творишь? Тебе руку забинтовать надо, а то…
— Обрез тебе делаю. Просто… Не взводи все курки сразу, в следующий раз, окей?
— Я поняла уже, мне чуть отдачей руки не оторвало. Тебя перевязать надо!
— Давай я до конца отпилю стволы, приклад, и тогда будешь меня уже лечить, хорошо?
Анна посмотрела на левую руку полицейского, что обхватывала стволы ружья, и на которой теперь не хватало двух пальцев. Кровь с неё текла по обеим стволам и каплями ударялась о деревянный пол. Через несколько секунд о него ударилась также отрезанная часть от ружья. Саша извлёк из стволов две пустые гильзы и направился в сторону умирающего мужчины, что также сидел и продолжал издавать ужасные хрипы. На его поясе виднелся кожаный патронташ с патронами двенадцатого калибра. Участковый наклонился к маньяку, расстегнул на том ремень, извлекая из него подсумок. Самого же маньяка, тот схватив за рваную дробью спецодежду в области груди, потянул на себя и бросил на пол. Сумасшедший стукнулся лицом об бетон и пытался что — то нащупать под собой ладонью уцелевшей руки. Снарядив обрез ружья двумя охотничьими патронами, Александр протянул его Соловьёвой вместе кожаным патронташем, в котором было всего четыре патрона. Быстро вернувшись к верстаку снова, полицейский схватил с крышки того свой пистолет Макарова. Участковый резко развернулся и навёл «ПМ» в голову заражённой, маленькой девочке, которая продолжала сидеть связанная на стуле.
— СТОЙ! Не надо! Я не хочу потом это вспоминать всю свою оставшуюся жизнь. Я понимаю, что это уже не ребёнок. Не надо Саш, пусть это будем не мы!
— Хорошо Аня, тогда пусть это будем не мы!
Полицейский в последний раз посмотрел на лежащего, дёргающегося и хрипящего мужчину, отвернул от того свой взгляд и захлопнул металлическую дверь. В верхней ее части имелась металлическая щеколда, которую тот задвинул. Александр резко открыл дверь рядом с лестницей на второй этаж, ударив по ней туфлей правой ноги. Водя дулом пистолета в кромешной тьме, он нащупал выключатель на стене. Яркий свет осветил помещение ванной комнаты и Соловьёва увидела над рукомойником приоткрытый шкафчик. Внутри него виднелись упаковки с ватой, влажными салфетками, марлевыми повязками и бактерицидными пластырями. Саша держал под холодной струёй свою левую руку с ампутированными пальцами, не отрывая взгляд от воды, окрасившейся в алый цвет и уходящей в раковину. Пока не поднял глаза на свое отражение в зеркале. Его шевелюра, даже при аккуратно и коротко выбритых боках, была все равно взъерошена. Сама причёска по своему типу напоминала модную, молодёжную стрижку «полубокс», но только объём выше его ушей был уже запущен. Чёлка, которую тот зачёсывал на правую сторону, из — за количества чёрных как тьма волос сейчас целым косяком свисала над правым виском. Лоб над тёмными и чётко выраженными бровями весь был измазан высохшей кровью. Не особо большого размера глаза, с ярко блестящими зелёными зрачками разграничивала стандартная переносица, что более подходит к европейскому типу мужского лица с приподнятым немного кончиком носа. Бледная кожа, с еле ощутимым румянцем на щеках, специфически и довольно симпатично подчеркивала такой типаж внешности при своеобразном и лисьем разрезе глаз. Ниже слегка выпирающих скул Токарева, что имели явно выраженные порезы и ссадины, выделялась еле видимая щетина. Полицейский перестал рассматривать свои тёмные синяки под глазами и устремил взгляд на прилично выгнутую металлическую пластину, что тот извлёк из нагрудного чехла бронежилета: «Я будто в каком — то подвале несколько дней просидел, без еды и воды, жесть! Дробь не пробила броник, но вот несколько рёбер могла сломать. Не согнуться, не разогнуться теперь. Такая боль жуткая пониже сердца, как раз напротив места, где железку хорошо так перекосило».
Широкоплечий, стройного телосложения при своём почти метр восемьдесят росте, участковый продолжал стоять перед зеркалом и умываться холодной водой. Бронежилет, что был одет на нём поверх куртки полевой полицейской формы, опрятно сидел по всей ширине туловища, не выпирая ни спереди, ни по бокам. Как обычно бывает у сотрудников с переизбытком веса. Ниже одного из фальш — погон с тремя вышитыми медными звездами, левая рука была забинтована прямо поверх длинного рукава формы. Анна очень аккуратно в этот момент времени пыталась нащупать хоть одну ампулу среди целого кармана стеклянных осколков, что находились в её медицинском костюме. При падении по лестнице вся анестезия по ходу разбилась. Но нет, девушка вытянула целых две. Набрав содержимое в шприц, медсестра сделала один укол полицейскому между отрезанных пальцев, а второй в левую дельтовидную мышцу. Перекись водорода зашипела и вместе с кровавыми пузырями стала стекать с фрагментов от двух оставшихся пальцев Александра.
— Тут, по хорошему зашивать нужно, но нечем. Я сейчас крепко забинтую, чтобы кровь остановить. Хотя бы бинты есть!
— Я их до сих пор чувствую.
— Свои пальцы?
— Да. И они болят. Жутко, причём.
— Сейчас онемеет всё. Стяну крепко бинтом, будет снова больно, терпи!
Когда медсестра закончила, то Токарев поднял перед лицом свою забинтованную левую ладонь. Посмотрел на три уцелевших, торчащих пальца и произнёс: «М-да! С каждым часом всё интересней и интересней!». Следующим помещением за коридором шла кухня. Она была огромная, с действительно не обычным и красивым интерьером. На стенах имелись декоративные фартуки, на которых была изображена цветущая сакура, с широкими и раскидистыми ветвями. Светло — розовые цветы японской вишни очень ярко бросались в глаза на фоне заснеженного ландшафта на заднем плане. Кухонные шкафы имели багровый оттенок и шикарно смотрелись с большим столом, что стоял посередине. На полу, выстеленном белоснежной плиткой, блестели металлические стулья. Такие чаще всего можно встретить в кафе или в баре рядом с самой барной стойкой. Зал выглядел ещё шикарней и был огромным по площади. Над головой у Саши и Ани светло — фиолетовая подсветка освещала навесной потолок, то загораясь сильней, то начиная немного блекнуть. У строгого дивана лежал ковёр с расцветкой зебры. Деревянная фурнитура была в разнообразных, серых тонах, что очень неплохо сочетались с линолеумом. Саша сел на диван перед огромным, плазменным телевизором, что висел на стене. Токарев вытянул свои чёрные носки из туфель и поставил мокрые пятки на белоснежную подстилку в виде бутафорской шкуры белого медведя. Соловьёва же присела на кресло рядом с диваном. Звук у телевизора был выключен, но на экране полицейский увидел фильм «Вий»17.
Как раз тот самый момент, когда Хома Брут18 впервые входит в старую церковь. Аккуратно шагает в потёмках к гробу с паночкой, окружённому горящими свечами на блестящих подсвечниках. В это время откуда — то с левой стороны перед его ногами выбегает целая стая кошек, которые пронзительно верещат. Только в этот раз участковый не услышал этих кошачьих ужасных криков, так как звук у телевизора по ходу был на отметке «0». Но, он так отчётливо помнит тот визг, что никогда бы и ни с чем его бы в жизни не спутал: «Блин! Как меня в детстве напугали эти сраные кошки! В фильме очень тихо разговаривали, и пришлось добавить громкости на пульте. Тут мало того, что они выскочили, так и визг на весь дом посреди ночи из телевизора раздался. Классный фильм!».
— Я его видела, конечно, но когда ещё в первый класс школы пошла. Ничего в нём страшного такого не помню, а нет, девушка там в гробу мёртвая летает. Ну и всё!
— Конечно. Ты уже просто к тому времени насмотрелась голливудских ужастиков, половина которых пугают наличием кишок и неожиданностью. А здесь именно атмосфера, грим на тот момент времени. Сама ситуация в плане того, что Хома Брут должен был читать молитву три дня, а точнее ночи. Да это же самый культовый фильм ужасов в советском союзе. А знаешь, сколько всего интересного там, на съёмках происходило?
— Нет. Не знаю.
— На съёмках Наталья Варлей из гроба вывалилась, прикинь, страховка подвела!
— Не знаю я даже кто это такая!
— Она паночку играла там. Это же знаменитая актриса. Помнишь, фильм был «Кавказская пленница»? А, кстати, старую ведьму играл нагримированный Николай Кутузов, который по слухам так вживался в роль, что ушёл в запой.
На губах Саши возникла улыбка, он рассказывал, размахивая своей левой, забинтованной рукой, бинты которой уже наполовину пропитались кровью. Но у парня появилась какая-то искренняя радость в глазах, будто он сидел с банкой пива перед телевизором и повествовал это всё лучшему другу.
— Саш, стой! Мне это не интересно. Особенно сейчас, когда я выстрелила с ружья в человека.
— Человека? Ладно… он пытался убить сотрудника полиции, взял в заложники нас, оставил меня без двух пальцев на руке, «ЧЕЛОВЕК», этот!
Анна просто сидела на белоснежном кресле, положив на свои колени обрез ружья и патронаж. Девушка молчала и смотрела на экран телевизора. Через минуту молчания, медсестра не отрывая глаз от фильма, сказала: «Все ошибаются, и всем людям свойственно сходить с ума, особенно, когда дело касается твоей семьи».
— Знаешь, что? Ты застрелила его, но, не до конца. ИДИ И ОКАЖИ ЕМУ ПЕРВУЮ ПОМОЩЬ, этому… ЧЕЛОВЕКУ! И заступнику своей семьи. Дура ты!
— Спасибо!
— Не за что!
Они сидели в удобных положениях, продолжая молчать и не отводя глаз от происходящего на телевизоре. Саша понимал, что нужно извиниться перед Анной. Но, его просто взбесило то, что она пытается ему еще раз донести. Разыграть очередную драму о человечности. Тот уже собирался пробормотать своими губами: «Извини!», но Соловьёва его опередила с вопросом: «Откуда ты так много знаешь об этом фильме? Об актёрах и съёмках? Ты помимо этого «Вия», наверное, про каждый второй фильм можешь целую энциклопедию процитировать?».
— Нравится мне читать про актёров, съёмки. Кино — это очень интересно. Это не только отснятый материал, что мелькает перед твоими глазами в каком ни будь сраном кинотеатре. Это декорации, сценарий, толпы актёров, у которых была возможность… может наоборот появилась стать главным персонажем фильма. Всякие не стандартные решения, которые просто кардинально повлияли на сюжет. Это целый мир и…
— У меня из-за моей работы в больнице вообще нет времени читать книги или смотреть передачи. Когда ты успеваешь всё? Жена, дети есть?
— У меня нет детей, а жена… погибла в автокатастрофе. А я… выжил. Потому, что во время столкновения вылетел через лобовое стекло, сломал ключицу, руку, рёбра, некоторые позвонки, потом… несколько недель в коме был. А её уже похоронили. Без меня. Мне каждую сраную ночь снится гроб, что стоит в зале нашей квартиры. А я даже и не знаю какого он цвета был на похоронах, на которых меня не было. В итоге я стал выпивать, кошмары достигли своего апогея, добавились странные галлюцинации…
— Извини, я не хотела…Я…
— Да всё хорошо, Ань! Просто, видно до сих пор люблю, и не могу смириться с тем, что её в этом мире больше не существует. В тот день сменился с суток только, мы к друзьям в гости съездили быстро. Оля сказала, что сама поведёт, а то я сильно уж носом клюю. Берта, ну, это так звали щенка нашего, ещё у неё на коленях сидела, отвлекала постоянно от дороги. Тут «БМВ» решает обогнать длинномер, выскочила прямо из — за прицепа на встречку, а мы по ней едем. Помню потом только, как глаза открыл, и как раз в палату медсестра вбежала. Нажимала на кнопки какие-то аппарата, что рядом на тумбочке стоял. Что — то отключила на нём, так как он жутко пищал на всю палату.
Прямо над головой у Саши раздался звон упавшего металлического предмета. Полицейский, медленно и не спуская глаз с потолочного перекрытия, засунул обе свои ступни обратно в подранные и грязные туфли. Его глаза бегали по навесному потолку, что переливался светло — фиолетовыми разводами за которыми участковый так внимательно и безостановочно следил. Режимы подсветки будто ускорялись вместе с биением его сердца. Анна с испуганным видом очень тихо встала с кресла, и сделав несколько шагов в сторону Токарева: «В двух комнатах я там точно успела побывать, а вот…». И снова послышались два ощутимых шлепка. Будто бы кто — то несколько раз плеснул целое ведро воды в угол комнаты, что находилась над головами у медсестры и полицейского. Девушка ощущала как мурашки стремительным и прохладным ознобом поднимаются по её пояснице, и уже миновав лопатки, растворяются в области шеи. И тут снова послышался очередной, странный всплеск сверху, но теперь он уже сопровождался грохотом каких-то предметов.
— А в этой комнате, что над нами, ты была? — почти шёпотом, вставая с дивана и удерживая «АКСУ» в руках, спросил Токарев.
Но, Соловьёва настолько растерялась после услышанных звуков, и дело было даже не в её коротком времени нахождения на втором этаже. Из-за сильного всплеска адреналина девушка могла не обратить внимание на некоторые моменты. Ей стало до жути страшно, так как ответив: «Я не знаю», она поняла, что наверху была не одна. Участковый быстрым, но тихим шагом подошёл к одной из книжных полок, что висела на стене и взял оттуда фотографию, примерного формата, как и лист бумаги «А4». На ней были сфотографированы крупным планом трое: мужчина, женщина и ребёнок, которые обнимались и сидели за столиком какого-то ресторана. Саша узнал на фотографии того самого маньяка в спецодежде, только там тот был одет в тёмно-синей рубашке с длинным рукавом и галстуком. Девочка, что осталась в подвале, тоже присутствовала на снимке. Не хватало только одного человека — красивой, худой женщины брюнетки, лет сорока пяти на вид. С красивой и аккуратной стрижкой в стиле «каре» и белоснежной, можно даже сказать «голливудской» улыбкой. Глядя на снимок, Александр произнёс: «И где же ваша мама?». Его обошла с правого бока медсестра, чуть ли не заорав: «Дай мне эту фотографию! Да быть такого не может!». Анна стала шёпотом и в спешке рассказывать Александру о том, что видела очень много фото из социальных сетей с этой женщиной. И что ей не раз показывали её фото знакомые медсестры: «Они ещё говорили, что в своём возрасте она выглядела как «кукла барби», а буквально, может неделю назад попала в онкологическое отделение нашей больницы. Девочки говорили, что на неё жутко стало смотреть. Рак её высушил до неузнаваемости. Болезнь до костей сожрала, и что она уже ни есть, ни ходить не могла. Так, скорей всего, это его жена».
— СТОП! И где она была в последний раз?
— Да, в моей больнице, её же к аппаратам подключили. К аппарату ИВЛ. Без них она уже не жизнеспособна стала. Ты понимаешь о чем я?
— Нет! Аня, я не врач, не понял! Что это означает?
— Искусственная вентиляция лёгких. Из — за онкологии крови стали происходить сильные сбои в работе её сердца, да и клетки мозга начали постепенно отмирать. Нужно было прекратить их отмирание путем введения в кому.
— Всё, Аня, остановись! Я тебя услышал. Бедная семейная пара, и как после такого крыша не съедет? Значит его супруга в больнице осталась. Так, сейчас нам нужно всё будет вдвоём осмотреть на втором этаже. Не знаю, конечно, что нас там может ждать, но нам нужен телефон. И само собой нам ещё нужны и патроны. Раз ты сейф пыталась открыть в одной из комнат, то внутри него может быть то, что нам как раз пригодится. Только в этот раз всё делаем аккуратно. Чтобы ты постоянно позади меня была и не выскакивала!
Анна шла за Александром, внимательно слушая и наблюдая как оттенки фиолетовой потолочной подсветки, меняясь в яркости, сползают по его плечам и бронежилету. Уже пройдя помещение кухни, участковый увидел на стене рядом с высоким холодильником металлического цвета стационарный телефон. Тот снял трубку и поднёс к своему правому уху, но там была полная тишина. Ни одного гудка он не услышал. И произнеся: «Почему же я не удивлён?», полицейский поместил трубку обратно на аппарат телефона. Александр понимал, что первым делом ликвидаторы последствий, одни из тех, с кем пришлось столкнуться в больнице, должны были оставить город без связи. Отрезать весь очаг инфекции от внешнего мира вместе с теми, кто даже ещё не был заражен. Надежда всё — таки оставалась ещё на сотовую связь, так как простыми способами её отрезать не получится. Например, взорвать общий короб с телефонными проводами гораздо проще, чем использовать специальную технику для глушения связи. Выйдя из кухни, полицейский сразу нырнул налево в дверной проём. Там находилась та самая не большая прихожая, через которую они изначально и входили в дом вместе с Анной. Металлическая дверь была закрыта на несколько замков, от которых виднелись железные поворотные ручки, расположенные одна над другой. Саша всё — таки убедился в том, что они закрыты, попробовав провернуть каждую до упора по часовой стрелке со словами: «Нам ещё гостей не хватало!». Развернувшись через левое плечо, Токарев стал отходить назад от металлической двери, но споткнулся о розовый, детский кроссовок, что лежал на боку посреди обувного коврика. Полицейский внимательно осмотрел хаотично валяющуюся обувь на коврике, а также рядом с ним, придя в ступор: «Стой! У них же всего одна дочь… была… но, обуви детской посмотри сколько! Да что это ещё за хрень? Она вся разная, то есть это обувь разных детей. Да что тут вообще такое происходило?». Аня не понимала, почему Токарев, бросив автомат на пол и присев на одно из колен, нервничает и разворачивает в руках детскую обувь, рассматривая подошвы. Александр взял один розовый кроссовок и один белый с двойными, изогнутыми полосками коричневого цвета по бокам, развернул их подошвами вверх и показал медсестре: «Смотри, у них один ребёнок, но пар обуви пять. Все, сука, кроссовки и три пары с разными размерами, на один, два меньше и наоборот. У них тут какие — то дети в доме, скорей всего одинакового возраста. Но где же тогда они все? Что это за херня, Аня?». Участковый бросил обувь обратно на пол, выпрямился в полный рост и с «АКСУ» в руке подошёл к самой первой ступени, что вела на второй этаж. На сером ковре перед его ногами чётко были выражены ещё не застывшие тёмно — красные пятна крови, а рядом с ними несколько кровавых отпечатков от подошвы резинового сапога главы этого семейства.
С оружием, приготовленным к бою, обхватив крепко деревянное цевье19 левой, забинтованной рукой, участковый поднимался по деревянной лестнице на второй этаж. Дальше пламегасителя20 автомата Токарев увидел тот самый коридор, тускло освещённый светом висящих на стене светильников. С правой стороны вдоль стены имелись две приоткрытые деревянные двери. Аня, резко остановившись, тихим голосом произнесла: «В них я точно была». Участковый посмотрел в конец коридора на шторы, что развивались сквозняком и спросил у медсестры: «До окна доходила?». Резко взглянув через своё правое плечо на девушку, и не дождавшись ответа, Саша продолжил аккуратными шагами движение к тому самому окну. Соловьёва, сжимая в руках «ТОЗ 66» с отпиленными стволами и срезанным прикладом, медленно шла за Токаревым, также заглядывая в дверные проёмы. Она увидела плед с расцветкой амурского тигра поверх кровати и сказала полицейскому: «Сейф тут». Саша только хотел уже развернуться, как услышал странный звук, похожий, будто бы из оторванной трубы вода брызнула на стену. И также снова что — то упало, загремев. Это происходило за стеной того самого помещения, в которое Анна попасть не успела. Александр подошёл в упор к закрытой двери, что находилась рядом с окном в конце коридора. Осмотрев быстро петли, затаив дыхание, тот приготовился уже открыть дверь с удара ноги. Но с улицы послышался отчётливый и очень быстро нарастающий рев двигателя самолёта. Отодвинув край шторы в сторону автоматом, участковый увидел задний, строящийся двор дома. Где на песке были сложены стопки с плиткой и деревянными досками в оранжевых тонах уличного освещения.
И в самой середине двора стояла «Газель» скорой медицинской помощи. Машина с красным крестом на капоте была расположена передом к окну, и было видно, что одна из её задних дверей открыта нараспашку. Но то, что заставило полицейского остолбенеть и потерять дар речи — это увиденные им передвижные, транспортировочные носилки на колёсах, которые очень близко находились к дому в отличие от автомобиля. В голове у Саши сразу промелькнул тот разговор с Аней в зале, он вспомнил слова медсестры о том, что та женщина с семейного фото лежала в онкологическом отделении. Участковый прошептал себе под нос: «Лежала, подключенная к аппаратам. Лежала… Он забрал её из больницы, как всё началось, и привёз сюда!». Токарева всего аж зазнобило с головы до пяток. До него дошло, что маньяк вернул свою жену обратно домой. Полицейский услышал резкий свист, который моментально возник над головой. Он развернулся и, посмотрев медсестре в глаза, закричал во всё горло: «УХОДИМ СО ВТОРОГО ЭТАЖА! БЕЖИМ!». Раздался очень громкий и сильный взрыв, и последнее, что успел рассмотреть полицейский, так это спину бегущей к лестнице Соловьёвой…
Оглавление
Купить книгу
Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Красная Луна» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Примечания
16
«НР — 43» — нож разведчика образца 1943 года состоящий на вооружении специальных подразделений СССР и России с 1943 года по настоящее время. На тот момент времени, когда златоустовские клинки закончились, изготовитель «ЗиК» наладил свой выпуск с клеймом «Р» — «Ракета». Эта буква была похожа на ягоду вишни, что и стало причиной такого специфического названия «Вишня».
17
Советский художественный фильм ужасов, снятый на студии «Мосфильм» в 1967 году по одноименной повести Николая Васильевича Гоголя. Считается первым полноценным ужастиком, где для съёмок использовали невероятные костюмы, летающие гробы, десятки ворон и чёрных кошек.
18
Главный герой кинокартины, который попал в «не очень приятную ситуацию», что произошла с ведьмой. Партийное руководство в процессе съёмок фильма ставило под вопрос сцену, где Хома бьёт розгами паночку, сидя на той сверху. Так как относило данные кадры к непристойной эротике, особенно, когда на заднем плане озвучка Натальи Варлей получилась близкой к оргазмическим женским стонам.
