Благими намерениями

Игорь Николаевич Евтишенков

Как сложно всю жизнь работать в полиции, стараясь не оступиться, не совершить ошибку, действовать правильно, жертвуя при этом своими личными интересами, хотя ради них всё это и делается. Однако что-то в этой цепочке идеально отлаженных событий происходит не так, как хочется. Ужасные отношения между заключёнными запускают механизм возмездия, который работает по другим правилам и законам. Маленькая капелька чужого сумасшествия стирает границы между ненавистью, отмщением, реальностью и вымыслом.

ГЛАВА 5

— У жёлтой ленты! — сказал он водителю. Такси подъехало к ограждению и остановилось в нескольких метрах от дежурного полицейского. Тот сделал несколько шагов, но увидев, кто вышел из машины, остановился.

— Доброе утро, сэр! — дежурная улыбка, хотя немного виноватая, в глаза не смотрит, переминается с ноги на ногу.

— Привет, Дуглас. Как ты? Сегодня же, вроде бы, не твоя смена.

— Да, но нам приказали срочно выехать. Простите, сэр, инспектор Уилсон просил позвать его, когда вы приедете.

— Том? Он здесь? — это было неожиданно. Хотя, если подумать, вполне предсказуемо. Подняв воротник и засунув руки глубоко в карманы, Уильям повернулся к дому. Знакомая лужайка, почтовый ящик у калитки, ступеньки из тёмного камня и деревянная дверь без стёкол — глухая и толстая. Он почти физически ощутил, как открывает её и входит внутрь. Это ведь было совсем недавно, кажется, пару недель назад…

— Билл! Привет! Как ты? Н-да, вопрос не совсем, но всё же, — добродушное лицо Томаса Уилсона скривилось в неестественной гримасе. — Пошли, поговорим внутри.

— Кто тебя вызвал? — спросил Уильям, поднимаясь по ступеням. Дверь была приоткрыта.

— Патрульный Майк Рит. Ты его знаешь. Я работал с ним в следственном отделе. Когда он увидел, что в доме твоя жена, подумал, что надо посоветоваться со мной. Тоже логично, согласись.

— Не совсем. Надо было сначала в управление, дежурному… Ладно, что тут? — он думал, что не будет волноваться. Но это было невозможно. Всё случилось само собой — в носу защипало и в уголках глаз появилась предательская боль, после которой пространство вокруг растворилось в полупрозрачной пелене слёз. Быстро смахнув их рукавом, Уильям набрал воздух в лёгкие и задержал его там, закрыв глаза и замерев на несколько мгновений. Стало легче. Слёзы отступили. Сейчас надо было собраться с мыслями.

— Надень! — Том протянул ему бахилы. — Тут пока много вопросов. Ребятам надо будет поработать с отпечатками. Не касайся ничего!

— Что произошло? — чувствуя, что инспектор недоговаривает, резко спросил Уильям.

— Думаю, убийство. В пять тринадцать поступил звонок на 911. С мобильного. Без голоса. В трубке молчали. Оператор зарегистрировала звонок, но не бросила трубку. Что-то её смутило. Она запросила определение места, получила подтверждение и передала запрос патрульным. На проверку. Как обычно. Те приехали, дверь открыта. Тишина. Дальше всё вот так, как сейчас. Смотри! — они прошли через узкий коридор к кабинету доктора Вудрафа, и Том сделал шаг в сторону, пропуская его вперёд. Из-под рукава пиджака показался манжет белой рубашки. Она резко выделялась на фоне тёмной кожи его руки. Как полоса между прошлым и будущим — до и после сегодняшних событий.

Уильям посмотрел на него и шагнул внутрь. Стол, кресло, два широких полукруглых дивана, низкий столик со стаканом. Внутри стакана что-то есть, похожее на виски. Кэрол полулежала, откинувшись головой на спинку, колени сдвинуты набок, к подлокотнику. Одна рука безвольно лежит на животе, другая — на диване. Телефон — рядом. Лицо в тусклом свете серого утра выглядело ещё более бледным, чем обычно. Сколько раз он уже видел такой отрешённый взгляд! Неподвижные зрачки, расслабленные губы — как будто спит с открытыми глазами. В горле появился комок. Уильям несколько раз сглотнул слюну, прошёл к дальней стене, стараясь найти что-нибудь мелкое, неприметное, что может легко ускользнуть от глаз экспертов.

— Самоубийство? — спросил он, не веря в эту версию.

— Вряд ли. Пока мы ничего не собрали тут, нельзя сказать точно. Плюс, очень хотелось бы пообщаться с доктором Вудрафом. Ты, кстати, тоже бывал у него? — Том поджал свои широкие мясистые губы, отчего его лицо стало похоже на клоуна в последнем ужастике, который так и не выиграл Оскара, уступив корейцам. Уильям чувствовал, что боль в голове прошла, но тошнота осталась, и теперь это нагромождение глупых образов стало мешать сосредоточиться на обстоятельствах происшедшего. Наверное, ему не надо было принимать дома капсулу с успокаивающим.

— Да, я советовался с ним по поводу депрессии. После Софии, четыре года назад. Тогда было трудно. Мы с Кэрол приходили к нему. Нормальный был человек. Странно. Очень странно. Много вопросов.

— Немало, согласен. Тебе надо будет составить протокол и описать всё, что между вами было. Я не хочу сейчас здесь об этом говорить. Но ты понимаешь?

— Да, конечно! Спасибо, Том, — Уильям вздохнул и отвернулся от тела Кэрол. — Она вчера сообщила мне о разводе. Вечером. Сказала, что работает до конца недели и будет жить у подруги. А потом уедет к матери. И вот как получилось. Не к той подруге попала. Не могу понять, что тут произошло. Между ними точно ничего не было. Я знаю.

— Не спеши с выводами. Тут ничего не ясно. Давай забудем, что ты сейчас говорил. Лучше не спешить. Пойдём, там уже приехали специалисты. Надо решить все формальности. Видимо, тебе придётся сначала рассказать всё следователю.

— Следователю?

— Ну да. Ты же не думаешь, что тебя назначат на это дело, особенно после того, как вечером она сообщила тебе о разводе? — инспектор многозначительно поднял брови вверх, и от этого белки его глаз стали ещё больше, как будто их специально нарисовали на лице белой краской. Уильям кивнул и потёр лоб ладонью. Наверное, Том был прав.

— Мистер Уилсон? — послышалось снаружи. Они вернулись и увидели несколько машин, из которых выходили медэксперты и полицейские. Возле дома стоял сержант Хастон из их управления. — Мне поручено вести это дело, — робко начал он, заметив Уильяма. Невысокий, приземистый, с рыжими кучерявыми волосами, белой кожей, на которой никогда не было загара, он был одним из самых исполнительных полицейских в управлении.

— Понятно, сержант. Лейтенант Линдстон осмотрел место происшествия и готов поделиться с вами своими мыслями. Надеюсь, вы знаете, как заполнять протокол и все формальности? — задал Том риторический вопрос и добавил: — Так что сделайте всё правильно и спокойно. Хорошо, Билл? — было ясно, что он не совсем уверен в его поведении, но Уильям не собирался действовать самостоятельно или мешать сержанту. Его волновало засевшее в голове неприятное предчувствие, похожее на тошноту, которая не отпускала и только усиливалась.

— Не волнуйся, Том, всё будет в норме, — согласился он и кивнул сержанту. — Пойдём к машине. Мне что-то плохо. Надо присесть.

День только начинался, серое небо не обещало солнечной погоды, и город медленно начинал жить своей привычной жизнью. Однако Уильяму казалось, что прошла уже целая вечность и скоро должна наступить ночь.