Никогда не кончится июнь

Изабелла Кроткова, 2013

Даша и предположить не могла, что накануне долгожданного путешествия произойдёт нечто странное, что заставит её остаться в городе. С этого момента странности обрушиваются чёрной лавиной – внезапная смерть соседа-антиквара и письмо с того света; несуществующее кафе «Лабиринт» и призрак рыдающей девушки; заброшенная почта, куда приходят посылки без обратного адреса, и жуткие сны с продолжением… Тайно проведя расследование запутанной мистической истории, Даша с ужасом понимает, что всему виной роковая ошибка старого антиквара, совершённая много лет назад, исправить которую придётся именно ей. Но сделать это не так-то просто… Насмерть перепуганной девушке предстоит опасное испытание, исход которого непредсказуем. И медлить нельзя, иначе может погибнуть ни в чём не повинный человек. Но это ещё не самое страшное… Роман опубликован в Испании (2014) и Германии (2016).

Глава десятая

… — Даша, ну сколько можно спать!

Отгоняя чей-то навязчиво бубнящий над ухом голос, я, наконец, разомкнула тяжелые веки.

— Одиннадцатый час! — укоризненно произнес стоящий посреди комнаты Степа. Он был в спортивном трико и майке-борцовке. — Завтрак на столе.

— Какой завтрак?.. — пролепетала я, с трудом поднимаясь на локте и сгоняя со щеки длинную русую прядь.

— Гречневая каша с молоком. А чего бы хотела принцесса? Икры и шампанского?

Я вдруг вспомнила свое ночное путешествие.

— Подойди сюда, — позвала я парня, не отрывая взгляда от шишечки на спинке кровати.

Той самой, где сидела удивительная бабочка.

Степа настороженно приблизился.

— Как ты спал?.. — осторожно спросила я.

— Слава богу, нормально. Наверно, дядя дописал ноты, — прибавил племянник, понизив голос и покосившись на приоткрытую дверь.

— Тебе ничего… странного не снилось?.. — опять задала я вопрос, чувствуя учащенное биение сердца под тонкой рубашкой.

— А что? Тебе приснилось что-то?

Я посмотрела сквозь Степу.

Перед глазами отчетливо всплыла подземная комната, и тишину словно вновь прорезал леденящий душу громоподобный крик:

– КОРОЛЕВСКИЙ ФЛЕШ!!!

— Мне? Нет… Такое чувство, что не приснилось. Что я была там… наяву.

Неожиданно Степа рассмеялся.

— Нигде ты не была наяву! Спала как убитая!

— Откуда ты знаешь? — насторожилась я.

Степа покраснел и ничего не ответил.

— Ну, говори! — поторопила я.

Парень помялся, потом неохотно произнес:

— Ну, в общем, я тебя брал ночью за руку, как ты просила — помнишь? Ну, чтоб я тебя не отпускал.

— Ну?

— И знаешь, ты почему-то была очень холодная. Даже пульса почти не было. И дыхание такое легкое-легкое, еле уловимое…

Я помолчала. Потом вновь посмотрела на светловолосого мальчишку.

— А что ты красный такой?

Степа опустил глаза, и, наконец решившись, признался:

— Я испугался, наклонился и стал слушать дыхание, и… в общем, я тебя поцеловал. Как-то незаметно… Ты была такая красивая, прямо как панночка! Лицо белое, волосы распущенные… Ну, и… А ты лежишь себе, как статуя… и почти не дышишь…

От услышанной новости я даже забыла, с чего начался разговор, и сурово взглянула на рассказчика.

— Ты что это себе позволяешь?!

Степина скромность вдруг куда-то девалась.

— А что? — неожиданно бессовестно заявил нахал.

Я вылезла из постели.

— А ну прочь отсюда, я оденусь!

Степа склонился в дурашливом поклоне.

— Будет исполнено, ваше высочество…

Я быстро надела оливковый сарафан и туфли и, не глядя на него, пошла через зал к выходу.

— А каша? — донеслось в спину.

Реплика прилетела вслед за хлопком входной двери, и я услышала ее уже с лестничной площадки.

«Вот негодяй!» — закипела я праведным гневом, открывая дверь своей квартиры и слыша, как опять разрывается настойчивым звонком телефон.

— Дашка, выручай! — раздалось из трубки, когда я, нахмурившись, бросила на пол пакет с ночной рубашкой и поспешила к аппарату. — Это Марк Смилевич!

Чем, интересно, я могу выручить однокурсника Марка?..

— Что случилось?

— Понимаешь, такое дело… Срочно нужна гитаристка, и не простая, а супер-пупер. Ну, в общем, такая, как ты.

— Зачем? — поинтересовалась я, чувствуя, как начинает посасывать под ложечкой. Зря я отказалась от каши. Надо было сначала поесть, а уж потом уйти с гордо поднятой головой…

— Нужно срочно сыграть на свадьбе. Да там ерунда… — начал увещевать Марк.

— Какая ерунда?.. Говори яснее, — потребовала я, и Марк стал сбивчиво излагать суть дела.

— Сегодня у одного крутого мэна состоится свадьба. Жених приготовил невесте подарок — музыкальную шкатулку, а внутри — две крохотных статуэтки: жених играет на скрипке, а невеста — на гитаре.

— Интересно… — пробормотала я, хотя мне было совершенно неинтересно.

— И после вручения подарка он хочет, чтобы шкатулка типа ожила. И тут появляетесь вы…

— Кто — мы? — уточнила я.

— Ты и Димка Кортнев. Нужно, чтобы пара была очень талантливой и очень красивой. Они заплатят прилично, в обиде не будешь!.. — продолжал убеждать Марк.

Проигнорировав замаскированный комплимент, я выслушала предложение с кислой миной на лице.

— Ты знаешь, у меня сейчас другие проблемы… — начала я.

— Я понимаю, что деньги тебя мало интересуют, — перебил Марк. — Ну выручи тогда Димку! Он не может найти пару…

Я с тоской глянула на полку с дисками. Тебе-то хорошо рассуждать…

«Марк Смилевич, браво, браво!..» — вспомнила я восторженные возгласы Артема Витальевича.

— Возьмите Кузьмину, она красавица, — предложила я, зевнув.

— Но ведь надо еще здорово на гитаре сыграть! — напомнил Марк. — А ей до тебя далеко…

— Тогда Болященскую, она неплохая гитаристка… — Такое ощущение, что я совсем не выспалась.

— Но она слишком тощая… — заканючил Марк.

— Невесты разные бывают, — ответила я и положила трубку.

Как же хочется есть!..

Я подошла к холодильнику и заглянула в него. Н-да… Придется тащиться в магазин.

Открыв шкаф, где лежали деньги, оставленные родителями, я обмерла.

Денег — сложенных стопкой, и довольно внушительной — в шкафу не было.

Батюшки, обокрали!.. — ахнула я и ощутила приступ сильного головокружения.

Сердце подкатилось к горлу, и, чтобы не упасть, я ухватилась за скрипучую спинку кресла.

«Да нет, не могли обокрасть… – каруселью завертелись в голове мысли, – у нас же фирменные замки, сделанные на заказ в единственном экземпляре, их невозможно открыть ничем, кроме родного ключа…»

Все еще не веря в случившееся, я судорожно пошарила ладонью по полке.

И все-таки денег на месте не было.

Через десять минут, слегка отойдя от шока, я набрала номер Марка Смилевича.

А еще через полчаса синеглазый брюнет, первый красавец курса Марк Смилевич уже деловито затягивал на моей спине корсет длинного свадебного платья.

— Ну вот, просто конфетка! — довольно потер он руки, закончив работу и посмотрев на меня со стороны. — Значит, так. Свадьба начнется в восемь вечера в кафе «Лабиринт», но вы понадобитесь позже. Сыграть надо пьесу для скрипки и гитары какого-то неизвестного автора. Вот ноты. Через час приедет Димка, позанимаетесь. В девять подадут машину. Деньги попросишь у жениха вперед, сразу по приезде. Часиков в одиннадцать сыграете, после чего вам вызовут такси и отправят на все четыре стороны. Вопросы, пожелания?

— Пожелание, — сказала я. — Пусть Димка привезет пиццу и салат. Есть очень хочется.

— Будет сделано, жди!.. — крикнул Марк и испарился.

А я взглянула на лежащие передо мной ноты.

Какие они загадочные — ни названия произведения, ни автора…

Потом медленно взяла в руки гитару и начала играть…

Над комнатой вдруг поднялись и взлетели звуки необыкновенного танго. Они то рассыпались дождем, то шелестели травой, то летели неведомыми птицами, то уходили в туман одиноким ночным поездом…

И трепет объял меня от этой необычной, чарующей, волшебной музыки…

Когда я доиграла до конца, на лбу выступила испарина.

Будто исполнение отняло у меня все силы.

Отложив гитару, я уставшей, неподъемной рукой еще раз пролистала ноты — может быть, где-нибудь указано имя автора?.. Это же невероятный талант!.. Еще ни от одного произведения меня так не бросало в дрожь.

Я никогда не слышала и не играла такой музыки…

Но даже инициалов нигде указано не было.

Я отложила ноты, но танго не шло у меня из головы. Казалось, в скрытом от глаз уголке мира вдруг открылась потайная дверь, и я вошла в незнакомый город и ясно увидела эти падающие на него сумерки, трепетание птичьих крыльев под проливным дождем, бьющим по мостовой, и чей-то страстный ночной танец, словно наперекор судьбе…

Время пролетело быстрой, острой стрелой, и я даже не заметила, как появился облаченный в черное скрипач, и в аккомпанемент гитары вплелся высокий голос скрипки.

И танец на лезвии ножа вдруг обернулся ласковой рекой и перетек в песню влюбленных, которым предстоит разлука до конца жизни.

Или смерть.

Я увидела, как, заламывая руки, бежит по мостовой девушка в длинном сером платье, и по ее бледному лицу, смешиваясь с дождем, текут слезы. И, отдаляясь все дальше и дальше, что-то отчаянно кричит ей юноша, и ломающийся голос его пронизан невероятной мукой…

— Я больше не могу, — внезапно прервав игру, взмолилась я, чувствуя, что неуклонно погружаюсь в эту музыку, как в темную воду, и, поиграй я ее еще немного, мне уже не вынырнуть из страшной пучины.

Димка, белый как полотно, не произнеся ни слова, отложил скрипку. Рука его дрогнула, и инструмент чуть было не упал на пол.

— Жуть какая… — произнес он на выдохе.

Мы посмотрели друг на друга, и я почувствовала, как нас разделил ледяной холод только что исполненного танго.

С трудом оторвав взгляд от скрипача, я окинула взглядом собственную квартиру и внутренне призналась себе, что еще никогда она не казалась мне такой родной, теплой и уютной.

«Я не хочу ехать в это кафе…» — Внезапно под тонкую кожу пробрались острое нежелание и смятение.

И, заглянув в Димкины глаза, я прочла в них ту же тревогу.