Никогда не кончится июнь

Изабелла Кроткова, 2013

Даша и предположить не могла, что накануне долгожданного путешествия произойдёт нечто странное, что заставит её остаться в городе. С этого момента странности обрушиваются чёрной лавиной – внезапная смерть соседа-антиквара и письмо с того света; несуществующее кафе «Лабиринт» и призрак рыдающей девушки; заброшенная почта, куда приходят посылки без обратного адреса, и жуткие сны с продолжением… Тайно проведя расследование запутанной мистической истории, Даша с ужасом понимает, что всему виной роковая ошибка старого антиквара, совершённая много лет назад, исправить которую придётся именно ей. Но сделать это не так-то просто… Насмерть перепуганной девушке предстоит опасное испытание, исход которого непредсказуем. И медлить нельзя, иначе может погибнуть ни в чём не повинный человек. Но это ещё не самое страшное… Роман опубликован в Испании (2014) и Германии (2016).

Глава третья

Через три дня я успела привыкнуть к одиночеству в квартире. Понемногу оно даже стало мне нравиться. Я могла сколько угодно валяться в ванне, без брюзжания отца «Ну когда она, наконец, закончит свои мыльно-рыльные процедуры?! Она же здесь не одна!» И сколько угодно играть в «Растения и зомби», без увещеваний мамы: «Даша, ты уже взрослая, тебе пора стать серьезнее. Дай поиграть Алеше. А сама лучше подучи «Движение» Диенса…»

Теперь, отложив «Движение» Диенса в дальний угол, я играла в «Зомби» до одурения. Еще я сидела по ночам в интернете и спала до одиннадцати.

Единственное, чего я не делала — это не готовилась к пересдаче.

Стоило мне только приблизиться к наушникам, как в памяти оживал бас, ревущий «Помер Борис Тимофеевич!..»

Однако, время, отпущенное на подготовку, истекало, и после завтрака я решила все-таки переступить через внутреннюю преграду и послушать что-нибудь вразбивку, пытаясь при этом угадать, что именно я слушаю.

Но стоило мне лениво потянуться за дисками, как раздался звонок в дверь.

Надеюсь, больше никто не умер?.. — С этой нехорошей мыслью я пошла открывать.

За дверью стоял светловолосый веснушчатый парень лет шестнадцати с падающей набок челкой. В руке он держал огромный чемодан.

— Я — Степа! — сообщил он мне с лучезарной улыбкой.

— А я — Даша, — в ответ представилась я, не понимая, что означает этот визит.

— А где Борис Тимофеевич? — выдержав паузу, спросил незваный гость, незаметно заглядывая за мою спину.

Это словосочетание заставило меня насторожиться.

— Так схоронили вчера… — тихо произнесла я.

— Кого?.. — нахмурился Степа.

— Бориса Т… — Продолжить я не успела, потому что Степа, качнувшись, упал вместе с чемоданом прямо в мои объятия.

Мне ничего не оставалось, как затащить его в прихожую и усадить на стул.

Через несколько секунд парень пришел в себя и спросил:

— А ты кто?

— Я — Даша, — повторила я. — Соседка.

— Соседка?.. — не понял Степа.

— Ну да, соседка. Борис Тимофеевич живет… жил этажом выше.

— Я что же, этажом ошибся? — догадался Степа.

Я кивнула.

Степа посидел еще немного, а потом тихо сказал:

— А я племянник его. Из Астрахани приехал на каникулы. Письмо получил с приглашением…

И он зачем-то вытащил из кармана джинсов мятый конверт и показал его мне. Потом поднял на меня глаза и растерянно проговорил:

— Нам почему-то никто не сообщил ничего… А что же теперь делать-то?..

— А ключ у тебя есть? — поинтересовалась я.

— Есть, — кивнул Степа, — мама дала на всякий случай…

— Тогда пойдем наверх и посмотрим, что к чему, — решила я, с тоской глянув на стопку дисков на полке.

— Пойдем! — оживился Степа и взялся за чемодан.

Мы поднялись на двенадцатый этаж, где жил Борис Тимофеевич.

С того единственного посещения его квартиры несколько лет назад, я ни разу больше не ступала на двенадцатый этаж.

Увидев дверь антиквара, я испытала необычное ощущение, что мне опять семь лет, и я стою с огромным блюдом с блинами, еле дотягиваясь до кнопки звонка. С ностальгическим чувством я оглядела дверь, обитую темно-красной, кое-где потертой, кожей и дверную ручку в виде головы льва. Помнится, в детстве она меня так восхитила, что перед тем как позвонить, я минут пять с восторгом взирала на нее.

Я и сейчас смотрела на эту дверь завороженно, так, как будто она пропадала куда-то на долгих двенадцать лет и вдруг опять возникла из давно ушедшего времени, но Степа, прервав мои сентиментальные воспоминания, вынул из кармана чемодана ключ, открыл дверь и вошел в квартиру.

Через мгновение оттуда высунулась его рука и втащила меня внутрь.

…Надо же, у нас с Борисом Тимофеевичем совершенно одинаковые квартиры, однако такое ощущение, что его жилище намного больше и запутаннее, если так можно выразиться. Очень много каких-то закутков, переходов, укромных местечек, созданных нагромождением старинных вещей.

И странное чувство — квартира кажется мне знакомой. Как будто я бывала здесь раньше. И бывала часто…

Хотя на самом деле я была здесь всего один раз.

Двенадцать лет назад.

— Иди сюда! — скомандовал Степа из кухни.

Я оторвалась от рассматривания полотна батика с надписью «Гармония», висящего на стене, вошла в светлую просторную кухню и увидела на круглом столе две чашечки чая.

— Устал как собака! — пожаловался племянник хозяина, усевшись на табурет. — Три дня в поезде трясся!.. И есть охота, сил нет!

В ту же секунду из чемодана были явлены несколько бутербродов с колбасой.

— Присоединяйся, — пригласил Степан.

Я не заставила себя ждать и тут же присоединилась, с удивлением оглядывая помещение.

Круглый стол, цветущая ярко-красная герань на подоконнике, рядом какие-то пузырьки с лекарствами…

И почему-то мне кажется, что я знаю надпись на одном из пузырьков…

В голове невесть откуда вдруг всплыло замысловатое название.

Эфедрин.

Из-за облака выплыло яркое солнце, и свет его ударил прямо в лицо Степе. Тот недовольно сощурился и, держа в руке надкусанный бутерброд, потянулся к занавеске, задернул ее и попутно взглянул на тот самый пузырек.

— Наверно, у дяди Бори с легкими плохо было, — печально сказал он и добавил: — Эфедрин — это ведь от легких?

— От легких… — голосом, отчего-то ставшим бесцветным, как тень, подтвердила я.

Степа одним глотком допил чай и, не дождавшись, пока я покончу с ленчем, встал с табурета и вышел из кухни.

— Иди сюда! — вновь раздался из комнаты его повелительный голос.

Мне это не понравилось. Чего это ради я буду гоняться за ним туда-сюда?..

Невзирая на призыв, я продолжила спокойно жевать бутерброд.

Не дождавшись моего прихода, Степа вернулся сам. Лицо у него было озабоченное.

— Ты чего? — спросила я, прихлебывая чай.

Степа подошел к окну и встал ко мне спиной.

— Это все так неожиданно… — произнес он, глядя вниз с двенадцатого этажа. — Ехал к дяде, и тут такое… И назад не вернешься уже — мать меня нарочно спровадила, чтоб гостей принять, подругу с семьей, из Германии… Мою комнату таким образом им освободила…

Степа повернулся от окна, и по выражению его лица я поняла, что он принимает какое-то решение.

— Даша… — наконец, начал он и искоса посмотрел на меня.

Я вопросительно уставилась на него.

— Понимаешь, такое дело… — и опять запнулся.

— Ну какое дело? — поторопила я.

— Он же тут лежал… дядя Боря… — сбивчиво продолжил племянник. — Ну, в гробу…

Я все еще никак не могла понять, чего он от меня хочет.

— И мне как-то страшновато тут ночевать одному… Ты не подумай, что я трус, просто… просто… В общем, я не смогу спать, если в квартире больше никого не будет. Может быть, ты…

Степа замолчал и посмотрел на меня.

Хотя фразу он не закончил, суть я уловила.

Предложение застигло меня врасплох, учитывая, что знакома с парнем я была примерно полчаса.

— Ты не бойся, — вдруг добавил он, — я тебя не трону.

Тон его показался мне снисходительным.

«Тоже мне, мачо!» — подумала я.

— Да вот еще, испугалась! — Я посмотрела на Степу свысока. — Малолетку какого-то…

Тот неожиданно обиделся. Он покраснел как рак и выдал:

— Сама-то кто? Подумаешь, принцесса!..

Мог бы быть и повежливее, все-таки я трачу на него свое время вместо того, чтобы слушать прекрасную классическую музыку!..

Я отставила пустую чашку в сторону.

— Спасибо за чай. Кажется, я загостилась у Бориса Тимофеевича… — холодно произнесла я и пошла к выходу.

Видимо, гордость не позволила Степану броситься за мной с извинениями, и я беспрепятственно вышла на лестничную площадку и спустилась на свой этаж.

— Вы из девяносто второй? — окликнул меня чей-то голос, когда я ковыряла ключом в замочной скважине собственной двери.

Я обернулась и увидела худую черноволосую женщину с узким лицом и глубоко посаженными глазами.

— Да, — подтвердила я, с любопытством глядя на бумажку в ее руке.

Женщина заглянула в бумажку.

— Буранюк Дарья Игоревна?

Я кивнула, ощутив неясное волнение.

— Вам извещение на посылку.

И она сунула мне в руку извещение, на мгновение коснувшись ладони липкими пальцами.

— А… — удивленно начала было я, но странная посланница уже исчезла в открывшейся кабине лифта.

Проводив ее глазами, я заглянула в бумажку. «Получатель — Буранюк Дарья Игоревна. Извещение на посылку». И больше ничего — ни обратного адреса, ни имени отправителя.

Чудно как-то… Раньше я никогда не получала посылок. Может, какая-нибудь дурацкая реклама?..

Ладно, зайду за ней как-нибудь на днях, по пути.

Я, наконец, открыла дверь и, все еще сердясь на Степу, очутилась в квартире.

Положила на тумбу извещение и тут же забыла о нем, продолжая дуться на обидчивого парня.

Ну ладно, если я (я вспомнила его смешок) принцесса, пусть-ка переночует в квартире Бориса Тимофеевича один.