Мачо и Хлопушка

Изольда Рыбкина, 2022

Циника и, откровенно говоря, бабника Андрея интересуют исключительно те, кто оправдывает звание "прекрасный" пол. Все, кто в его понимании не дотягивают до стандартов красоты, не достойны внимания, а те, кто и вовсе не соответствуют – презираются. Алина как раз из таких. И она терпеть не может бабников… и циников. Судьба столкнет их друг с другом и заставит переосмыслить многое в своей жизни. Что будет в книге: противостояние героев; героиня с непростой судьбой и огромными комплексами, с которыми ей предстоит бороться; герой неидеальный, но мы и над этим поработаем…

8. Андрей

Я смотрю на дверь, за которой скрылась Хлопушкина, и кажется впервые ощущаю себя настоящим мудаком…

Похоже, что девчонка действительно не думала ничего из того, в чем я её только что обвинил… Одно дело, что меня раздражает её внешность, но совсем другое сказать, что она собирается в корыстных целях соблазнить начальника. Это ж я практически прямо назвал её шл… девушкой легкого поведения.

Ой, да все они такие! Начиная с моей матери…

Я зажмуриваюсь и тру лоб, чтобы прогнать воспоминания, но поздно — они уже проникли в мою голову и картинки прошлого встают перед глазами одна за другой…

Мне пять лет, мама катает меня на качелях и загадывает веселые загадки. Мы смеёмся и придумываем разные небылицы.

Мой день рождения. Мне исполняется 6 лет. В доме большой праздник, много гостей, подарков, все меня поздравляют. А когда праздник заканчивается родители снова ссорятся. Я стараюсь не слушать их крики, закрывшись в комнате и накрыв голову одеялом. А через несколько дней мама уходит из дома. Отец не позволил мне с ней попрощаться, сказав, что она ушла в другую семью, выбрала жить с другим мужчиной, променяв нас на него. С тех пор я ненавижу свой день Рождения.

А еще через несколько дней отец привел в дом Клавдию Аркадьевну — Клотильду, как я называл её про себя. Няню. Эту мерзкую толстозадую стерву. Она запирала меня в комнате на целый день, выпуская в туалет по часам. Нет, не по моим биологическим, а по тому времени, которое она определила мне для отправления естественных нужд. Отцу пожаловаться я не мог. Он после ухода матери почти со мной не разговаривал, а если мы и общались, то все разговоры были в строгом тоне и сводились к тому, что Клотильда жаловалась на моё непослушание. Я боялся её. Особенно тогда, когда мы оставались с ней дома вдвоем. Со мной она не разговаривала почти, а если отдавала какие-то приказы, то при этом наклонялась к моему лицу так близко, что мне видны были её пожелтевшие зубы и слюна из ее противного рта попадала мне на лицо. А потом она уходила из комнаты, виляя своим огромным задом. С тех пор я ненавижу толстых женщин.

Она прожила с нами 2 года. Когда я перешел во второй класс, то каким-то чудом смог уговорить отца, что больше не нуждаюсь в няне и могу сам о себе позаботиться. С тех пор я всегда старался прыгнуть выше головы, чтобы доказать отцу, что чего-то стою…

Я всё-таки прогоняю ненужные мысли и принимаюсь за работу. Хлопушкину вызывать второй раз не хочется, надо самому во всём разобраться. В конце концов, не зря же я финдиректор, неужели не справлюсь с рядовыми делами?!

__________________

За работой время проходит быстро. Все необходимые дела решены, отдаю последние распоряжения Вере Николаевне и собираюсь домой. Сегодня никаких вечеринок и клубов. Хочу просто побыть дома.

Выходя из кабинета, вспоминаю, что за целый день так и не видел Хлопушкину. Я ждал, что она всё-таки придёт ко мне сама и сделает вид, будто ничего не случилось. Ну а что, собственно, случилось? Подумаешь, ца-ца какая — начальник накричал! Я что первый в мире босс, который кричит на подчиненных? Нет. Вот куда она делась, интересно?

Иду мимо её рабочего места и еще издали замечаю её рыжую шевелюру. Подойти и извиниться? Пока колеблюсь, как поступить, Хлопушкина меня замечает и… Вот что бы вы думали она делает, увидев своего шефа, которого игнорировала весь день? Она делает вид, что не заметила и отводит взгляд в сторону! Нет, ну какова королева!?

— Алина Васильевна, — да, я узнал её отчество сегодня. Специально позвонил в отдел кадров и попросил её личное дело. Зачем? Я пока не задавал себе этот вопрос.

Девушка нехотя поворачивает голову в мою сторону, но в глаза не смотрит, и говорит ледяным голосом:

— Я слушаю вас, Андрей Викторович, — и продолжает смотреть куда-то за моё плечо.

Подхожу ближе и демонстративно машу рукой перед её лицом, привлекая внимание.

— Хлопушкина, я здесь!

— Я вас прекрасно вижу и слышу, — спокойная, как танк…

— Но смотрите вы не на меня, — я даже немного растерялся — может у неё что-то с головой, смотрит куда-то в сторону, а мне отвечает.

— Смотреть на вас я больше и не буду, вдруг моргну не в нужный момент, а вы решите, что я вам подмигиваю. Или чего доброго решу щёку почесать, а вам покажется, что совращаю вас…

— Хлопушкина! — выкрикиваю, чтобы прекратить её поток острот, осаждающих меня удар за ударом. — Хватит уже. Закроем эту тему. Завтра трудный день и у меня к вам будет много поручений, так что без опозданий и без ваших этих детских выходок!

Хлопушкина кивает и утыкается головой в рабочий журнал, который она заполняла, когда я к ней подошел.

«Извините», — я сказал это вслух? Кажется тихо получилось. Или даже слишком тихо. Похоже она не услышала. Ну… Я ж попытался?

Нет, кого я обманываю… Я так и не смог извиниться. Просто, я никогда этого не делал…