Мачо и Хлопушка

Изольда Рыбкина, 2022

Циника и, откровенно говоря, бабника Андрея интересуют исключительно те, кто оправдывает звание "прекрасный" пол. Все, кто в его понимании не дотягивают до стандартов красоты, не достойны внимания, а те, кто и вовсе не соответствуют – презираются. Алина как раз из таких. И она терпеть не может бабников… и циников. Судьба столкнет их друг с другом и заставит переосмыслить многое в своей жизни. Что будет в книге: противостояние героев; героиня с непростой судьбой и огромными комплексами, с которыми ей предстоит бороться; герой неидеальный, но мы и над этим поработаем…

15. Андрей

Наконец-то завтра Серега возвращается из Нижнего! Закончатся три дня моего рабства в должности начальника. Вот такой жизненный парадокс… На самом деле я не люблю руководить, хоть и занимаю руководящую должность.

А что я люблю? Как-то уже задавал себе этот вопрос, но так и не наше на него ответа. Чтобы доказать отцу свою успешность, заслужить доверие и, наверное, частичку любви, я поступил и успешно окончил экономический. Стал ли мой родитель гордиться мной? Не знаю. Он никогда мне об этом не говорил. Заслужил ли я столь желанную любовь? Ответ тот же.

И вот сейчас я финансовый директор крупнейшего строительного холдинга, у меня есть своя квартира-студия в престижном районе столицы, автомобили, о которых всегда мечтал. Я не испытываю недостатка в женском внимании. Но почему я сейчас лежу один в своей холодной постели в шикарной пустой квартире и думаю о том, что какой-нибудь Вася Пупкин сейчас засыпает с какой-нибудь Манькой под боком, и знать не знает и думать не думает о тех возможностях, которые есть у меня, и он в данную минуту намного счастливее, чем я…

От этих мыслей почему-то становится тошно. Их не должно быть в моей голове, я живу так, как всегда хотел. Я к этому стремился и теперь меня должно всё устраивать. Но почему вместо того, чтобы сожалеть о сорвавшейся страстной ночи с Викой, я вспоминаю, как рыжие локоны сегодня закрыли моё лицо от всего мира, упав вместе с их хозяйкой прямо на меня, как теплая ладонь Хлопушкиной уперлась в мою грудь, когда она поднималась на ноги…

Чтобы прогнать эти воспоминания, иду на кухню и достаю из бара дорогой виски. Смотрю на эту бутылку дорогого алкоголя и… убираю обратно в шкаф. Достаю бутылку водки. Наливаю почти полный стакан и выпиваю залпом. Какая ж гадость! Но зато сейчас должны уйти из головы глупые мысли.

«Ведьма эта Хлопушкина! Не зря и волосы у неё рыжие! Точно ведьма! Никак не уходит — стоит перед глазами, зараза, и всё тут!» — эта мысль была последней, что помню в тот вечер.

Наутро голова не просто болела — она раскалывалась на две половины примерно от линии носа до затылка. Алкоголь — зло. Хотя он действительно помог. Ну по крайней мере сейчас кроме как о головной боли я думать точно ни о чем не могу.

Такси довозит меня до офиса и я спешу добраться до своего кабинета, чтобы скорее лечь на диван, который имеется у меня за специальной ширмой.

— Андрей Викторович, доброе утро! — обольстительно улыбается мне Вика, только мне сейчас совсем не до улыбок. — Хотите кофе? — а вот это то, что нужно.

— Да, Вика, принеси кофе… И минеральную воду захвати, пожалуйста.

Захожу в кабинет и сразу вспоминаю вчерашнюю сцену. Почему-то становится смешно. Нет, ну Хлопушка учудила! Это ж надо было так не вовремя ей зайти…

Подхожу к столу и вижу аккуратно сложенные бумаги, которые вчера были рассыпаны по всему кабинету после ее фееричного «полета», и невольно всё-таки восхищаюсь тем, как предусмотрительно и ответственно она подходит к работе. Наверное, зря я к ней придирался. Она умеет работать. А вчера как проявила себя с рекламщиками — считай, сама концепцию вывела за всех профессионалов.

Забывшись опять в мыслях, я вдруг заметил у себя на столе что-то блестящее. Сережка. Золотая, с маленьким камушком. Красивая. Интересно, чья? Вики или Алины?

Нет, моя секретарша никак с ней не ассоциируется. У неё если серьги, то обязательно будут таких размеров, что если бы она её вчера потеряла, то Хлопушкина вполне могла бы споткнуться об неё, а не о туфли.

Значит, эта серьга Хлопушки. Я сажусь в кресло и рассматриваю зачем-то этот аксессуар. Изящный цветок, вылитый из желтого золота, с маленьким зеленым камушком посередине. Ну, конечно, это её. Изумруды ведь идут зеленоглазым…

Дверь после быстрого стука распахивается и входит рыжее недоразумение. Я на каком-то автомате быстро убираю сережку в ящик стола.

— Андрей Викторович, пришел Петр Сергеевич и попросил меня проводить к вам.

Наш инвестор входит в кабинет и мы начинаем переговоры. Хлопушкина присутствует в качестве помощницы — она занималась подготовкой документов и без её помощи нам не разобраться в этих бумажных небоскребах.

Когда совещание заканчивается, я провожаю Петра Сергеича, прощаюсь с ним и уже собираюсь закрыть дверь, чтобы наконец остаться в кабинете одному и всё-таки прилечь, но дверь не закрывается. С обратной стороны чувствуется сопротивление, и в кабинет протискивается Хлопушкина.

— Андрей Викторович… — мнется, не решаясь что-то сказать. Или спросить. — Я хотела спросить… Вы случайно…

— Алина Васильевна, хватит мямлить. Хотели спросить — спрашивайте и идите уже работать!

— Я вчера сережку потеряла. Может быть во время падения… Вы случайно не находили?

— Я что, по-вашему должен лазать по полу в поисках ваших финтифлюшек? Не говорите глупостей. Если у вас только это, то будьте уверены: если я найду, обязательно скажу вам об этом.

Хлопушка покидает мой кабинет, а я, словно вор, открываю ящик и снова смотрю на эту сережку… Зачем я соврал? Почему не отдал ей украшение?

Но главный вопрос: зачем она МНЕ?