Строптивая для негодяя

Илона Шикова, 2020

Меня зовут Дарина Громова, и я очень принципиальная особа. Для меня главное в жизни – закон, хотя в последнее время я все чаще стала об этом забывать. А всему виной один симпатичный негодяй, который резко ворвался в мою спокойную жизнь, выставляя свои условия. Он меня бесит, нервирует и постоянно выводит из себя, напрашиваясь сразу на несколько пожизненных сроков! И я очень даже не против поставить его на место, да только… Купидона с его проклятыми стрелами под статью не подведешь! И что мне теперь прикажете делать?

Глава 7

Пока заезжаю домой и собираю неспешно вещи, на улице темнеет. Катя звонит по телефону, спрашивая, где меня до сих пор черти носят, но я торжественно клянусь, что скоро буду.

Движение на проспектах оживленное, поэтому добираюсь до дома Вишневского не так быстро, как хотелось. Заезжаю во двор и паркуюсь недалеко от входа.

Праздничный обед уже готов и стоит на столе, мартини разлит по бокалам, и мы с Катей и Светланой Петровной, которая является вроде как домработницей, но на самом деле давно уже член семьи, садимся отмечать последний день “холостяцкой” жизни моей лучшей подруги.

— Как же я рада, — Петровна вытирает слезы тыльной стороной ладони. — Катюша, ты там присматривай за ним, в этой Америке. А ты, — обращается ко мне, — в гости заезжай. В любое время, всегда рада буду видеть. Не бросай меня тут одну.

— Обязательно, — обнимаю женщину за плечи. — Обожаю вас, Светлана Петровна. Кстати, из меня сегодня темные силы пытались изгнать. Вроде как бес в меня вселился.

— В смысле? — Катя делает удивленные глаза, а я с подробностями пересказываю сегодняшние приключения.

Девочки смеются, периодически вставляя свои комментарии, особенно в том месте, где меня хотели сделать дочерью Солнца. Катька чуть под стол не падает со смеху, хватаясь за живот. А у меня при виде такой милой картины опять поднимается настроение.

— И я хочу посмеяться, — произносит мужской голос, и мы втроем поворачиваем головы ко входу в столовую, где стоит Артем Вишневский, прислонившись плечом к проему. Даже не слышали, как вошел. Тоже мне, конспиратор выискался.

— Привет, любимый, — Катя расплывается в улыбке при виде своего будущего супруга.

А тот подходит к ней и в виде приветствия целует нежно в губы. Мы с Петровной наблюдаем, подпирая рукой подбородки, при этом тяжело вздыхая и радуясь за нашу любимую парочку. Какие они счастливые, глаз не оторвать!

— Не помешаю? — Артем отрывается от Кати, переводя свой лукавый взгляд на нас с женщиной.

— И тебе здравствуй, — подкалываю парня. — Я, конечно, не такая красотка, как Миланская, но с твоей стороны наглость меня игнорировать.

— Дарина, дорогая, — улыбается Артем, глядя на меня. — Как ты могла такое подумать! Просто, — делает паузу.

— У тебя на роже написано все твое “просто”. Так и быть, прощаю. Но с тебя две партии в бильярд, — тычу в него пальцем.

— На желание, — Артем “подмигивает” мне бровями.

— Все твои тайные желания исполнит Миланская после свадьбы, — ухмыляюсь в ответ. — А то, что ты мне уготовил, у тебя тоже на роже написано большими буквами! Не буду я целоваться с твоим Балабановым. Кстати, а где он? Неужели пропустит нашу скромную вечеринку и откажется надо мной поиздеваться?

Катя смеется, прижимаясь головой к боку Артема, а тот, в свою очередь, нежно водит пальцами по ее щеке. Даже у такой черствой особы, как я, подобная картина не может не вызвать только радостные эмоции.

— У него дела, — отвечает Артем. — Но завтра с утра обещал быть, как штык.

У Миланской звонит телефон, и она, извинившись, выходит из столовой. Петровна вспоминает, что Артем голодный, и тоже убегает на кухню — как я понимаю, за чистыми тарелками.

— Вишневский, твою мать, — шепчу, поглядывая на входную арку. — Какая, нахрен, тамада с конкурсами? Детский сад какой-то! Не мог эту звезду уговорить просто расписаться? — смотрю на Артема строго. — И скромно в ресторане водки выпить.

— Знаешь, что, — фыркает в ответ парень. — Сама попробуй ее уговорить. Как баран уперлась, а мне что прикажешь делать? — разводит руками. — И так два раза ругались. Хочется ей конкурсы — будут ей конкурсы. Лишь бы не ворчала и не обижалась.

— Подкаблучник, — хмурю брови, глядя на Вишневского. — А я-то думала, что ты настоящий мужик.

— Своего будешь строить, — шипит Артем в ответ. — А мне скандалы в доме не нужны.

— Я все слышу! — кричит из коридора Катя, а мы с парнем одновременно усмехаемся. — Громова, прекращай моего мужчину терроризировать! Ему одной меня за глаза, тебя в качестве приложения он не вынесет.

— Ха-ха-ха, — передразниваю Катюху. — Больно надо. А Балабанова ты на кой черт ко мне отправил? — снова смотрю на Артема.

А он, гад такой, только ухмыляется в ответ. И за что мне, скажите на милость, такое наказание? Одни сводники кругом, никуда от них не денешься!

— Приходил все-таки, — опять эта наглая ухмылка на лице Вишневского. — Помирились?

— А то ты не знаешь, — так и хочется что-то съязвить, но сдерживаю свой порыв. — Хоть и пообещала вести себя завтра культурно, но, боюсь, этот упырь все-таки выведет меня из себя своими подколками.

— Точно, упырь, — домработница входит в столовую. — Я бы ему ремнем по заднице надавала. Это ж надо, бедную девочку, — гладит меня по голове после того, как ставит тарелку для Артема на стол, — всякими гадостями обзывал.

— В этом месте поподробнее, — поднимаю глаза на женщину.

— Петровна, — шипит Артем. — Стучать нехорошо.

— Нехорошо про Дарину глупости всякие говорить, — теперь уже фыркает домработница. — Один, главное, орет как резанный, а второй ему потакает, — заканчивает свою речь Петровна и выходит из столовой.

— Я… — Артем смотрит на меня невинными глазками, делая паузу.

— Ну, Вишневский! — беру бокал и допиваю остатки мартини залпом.

— Он уже свое получил, не переживай, — Катя входит в столовую, улыбаясь при виде нашей перепалки. — Но если ты обещаешь бить его не сильно, — обращается ко мне. — То разрешаю и побить — в качестве профилактических мер, так сказать. Даже помочь могу.

И целует Артема. Вот ведь предательница. А тот цветет и пахнет, как майская роза, посылая мне очередную ехидную улыбочку. И как можно с ними о чем-то серьезном договариваться?

Остаток вечера проходит в бильярдной, где я три раза выигрываю у Вишневского, два у Кати, и ни разу не проигрываю. Видимо, специально поддаются, чтобы я остыла окончательно.

Как-то неправильно действует на меня даже упоминание о Балабанове. Надо с этим что-то решать, а то как бы в историю какую не влезть с этим упырем.

Артем пытается уговорить Катю спать в их спальне, утверждая, что все эти традиции не более чем предрассудки в чистом виде, но моя подруга непреклонна. И мы с ней занимаем спальню напротив, которая раньше вроде как была Катина, а теперь отдана мне в личное распоряжение, когда я остаюсь ночевать в доме Вишневских.

Ложимся с Катюхой на кровать, выключаем свет и еще часа два вспоминаем детство, школу, институты и первую любовь. Давно это было, и все наши воспоминая останутся только между нами. Мальчикам о них знать не стоит.

Слушаю подругу в пол-уха, думая, что день грядущий мне готовит. Балабанов, как назло, прочно сидит в голове, не давая думать ни о чем другом. И в памяти отчетливо всплывает, как три месяца назад мы заключали точно такое же перемирие, которое потом чуть не вышло мне боком.