Глава 4
Коршун все ещё кружил над волжской горой и видел, как конная вереница спускалась по отлогому берегу к извилистым бережкам Свияги. Эта неширокая речка текла почти параллельно своей старшей сестре Волге. Боярин на белом скакуне высказал вслух свои думы:
— На Синбирской горе крепость состроить надобно! На восток протянуть засечную линию8. Ногаец здесь отпор встретит! Дело царское, Ивашко!
— Наше дело — не жалобиться, а исполнять боярские наказы.
— Сколь думаешь, Ивашко, от Волги до Свияги вёрст будет?
— Две версты9, боярин, пешком, да ещё пять аршин10 шажком. Для города-крепости место и впрямь, подходящее.
— Не говори гоп, Ивашко!.. Это лишь мои думки…
Тем временем Митька и Емелька кубарем скатились с горы и помчались к Митькиной избе. За ними было увязался Афонька, да друзья раскрыли перед Афонькиным носом ладошки с новгородками — серебряными копеечками. Афонька замер и только изумлённо моргал вслед, как брошенный котёнок. Друзья с грохотом ввалились в избу и бросились к бочке с водой — жажда мучила обоих мальчишек. Они выхватывали друг у друга деревянный ковш и напились до боли в животе. Сквозь слюдяные окна просачивался кисельный свет, освещал лавку, стол, углы, уставленные крестьянскими сундуками и укладками, и печку врытой наполовину деревенской избы. У печки, переставляя горшки, топталась Митькина мать. Увидев сорванцов, она охнула:
— Откуда такие разудалые явились?
Митька, тяжело дыша от переполненного водой желудка, восторженно говорил:
— Мамка, я с дядькой-бояриным разговор водил. Дядька-боярин от царя прислан. С войском на белом коне прискакал. Борода черна, сам грозен.
— Ой, Митька, розги под рукой нет!.. Что язык твой мелет?
— Чу, мамка, Емелька скажет.
— У боярина того богатства невиданно. Боярин нам по новгородке поднёс, — Емелька показал серебряную деньгу с чеканным всадником.
Митькина мать присела на лавку:
— Ой, цари земные и небесные!.. Что ж боярин сказывал?
— Чу, мамка, наказано рыбицы наварить. Дядька-боярин будет у нас ночевать.
— Ой, цари земные и небесные!.. Батька твой все ещё на островах рыбалит. Сыщите его! Государева боярина встречать надобно с почестями. Неровен час осерчает… Ой, цари небесные! Как же вы одни-то?
— Плавали уже! — и Митька с Емелькой помчались по берегу к своей лодке. Однако на их пути внезапно появился Афонька и высокорослый Тимошка, сын бортника11. Афонька визгливым голосом остановил друзей:
— Мы поколотим вас, Митька!
— Отпущу, ежели деньгу дадите, — добавил Тимошка.
Митька и Емелька прижались друг к дружке плечами. Митька сказал:
— Пустите, нам к батьке скорее надо. Дядька-боярин едет в деревню. От царя прислан.
Тимошка притворно схватился за живот:
— Помру со смеху! Может, царь послал боярина за тобой, Митька? В гости зовёт!
— Чу, Тимошка, боярин с нами разговор вёл.
— Дай-кось, Митька, я разомну кулаки, — грозно продолжил Тимошка и шагнул вперёд.
— Отдай деньгу, — подхватил Афонька.
Митька ответил:
— А ну! Заверну твою шею, Афонька!
Афонька попятился и спрятался за спину Тимошки:
— Наколоти их, Тимошка!
— Сунься! — Митька набычился и сжал кулаки.
Тимошка медлил. Митька толкнул Емельку плечом:
— Одолеем! Закинь копейку в рот! Да не заглотни, сожми зубы!
