Как Богдан Хитрово Симбирск строил

Илья Александрович Таранов, 2006

Как и зачем на Руси строили города-крепости на крутых берегах Волги? А их построено немало. Об этом увлекательно рассказывает эта историческая повесть. Автор достоверно описывает строительство города-крепости Симбирска и Симбирско-Корсунской засечной черты в середине XVll века. Форма изложения доступна и детям, и взрослым читателям. Факты удачно «сплетены» с авторским вымыслом. Главными героями, наряду с историческими личностями, выступают две соперничающие пары мальчиков. Автор рассказывает о вечных детских проблемах в преломлении к описываемому времени – соперничестве на пути к удаче, мальчишеских спорах, тайнах, заговорах, побегах, играх. В повести много живописных описаний волжских берегов, используются яркие эпитеты, ёмкие сравнения. В художественном арсенале автора загадки, местные былички о великанах, ветрах, Свияге-реке, водяном и лешем. Книга популяризирует наше славное историческое прошлое и является увлекательным чтением.

Глава

5

Митька положил серебряную монету в рот, воинственно промычал-прорычал и бросился на Тимошку. Емелька следом. Они сбили с ног замешкавшегося врага и принялись отчаянно колотить его по бокам и макушке. Афонька накинулся на них со спины — бил, царапал и кусал, но те будто его не замечали — лихо насели на Тимошку. Тот крепко отбивался, но Митька и Емелька не дали ему подняться. Драка закончилась быстро. Тимошка выдохся и, побитый, отползал. Афонька, испугавшись, перестал размахивать руками и отбежал в сторону. Митька и Емелька, утирая окровавленные лица, часто дышали носом, показывая сжатые зубы. Не было ни малейшего сомнения, что друзья готовы продолжить битву и стоять насмерть. Эта решимость и бойцовские позы лишили воли Тимошку и Афоньку. Ругаясь и грозя издали, они не посмели более препятствовать походу Митьки и Емельки. Бросив верёвку с якорем в заводню и отчалив от берега, друзья выплюнули окровавленные серебряные монеты на ладони и принялись рассматривать их, будто видели впервые.

— Чу, Емелька, мой всадник копьём бьёт инородца!

— Мой всадник колотит Тимошку. Глянь, Тимошка молит пощады, — Емелька поднёс ладонь к Митькиному носу. Митька погрозил:

— А ну, ещё сунутся!.. Поколотим!

— Я их не боюсь, — Емелька утёрся рукавом рубахи.

— Умойся водицей, — Митька положил монету в рот и умыл своё лицо.

— Митька, на копейку сколь пряников выторгуешь?

— На серебряную много, враз не съешь.

— Пуд пряников съем! — хвастанул Емелька.

— Бестолковый ты, пуд пряников съешь и помрёшь.

— От пряников не помрёшь!

— Чу, Емелька, волна поднимается, а мы ещё посередь пути. Сгонит от острова, пропадём!

Друзья налегли на вёсла. Работали слаженно, чувствуя под собой величественное дыхание Волги — привольное и опасное. Мальчишеские загорелые спины раскачивались как маятники. Митька ритмично мычал — давал команды Емельке. Монеты сжимали во рту. Вскоре их лодка уткнулась в песчаный берег Чувичинского острова. Они пробрались через заросли ольхи, прошли сосняком до озерца, опять сосняком и выбрались на цветущую луговину. Мужики сушили неводы¹², дымил костёр. Одна лодка стояла в протоке между двух островов.

— Батька! — звонко крикнул Митька. — Дело спешное!

Мужики дружно оглянулись. Один из них ответил:

— Митька, чертяка! По какому делу занадобилось на остров плыть без надзору?

Митька, не останавливаясь, повторил:

— Батька! Дело спешное!.. Разузнал я — воины те с Москвы. С ними дядька-боярин на белом коне. Борода черна, сам грозен. На боку сабля.

— Что за надобность занесла лихих воинов?

— Мерят место под крепость. Пушки ставить мыслят.

— Весть пригожая! Дело государево… Так ждал бы на берегу, Митька! Спешил зачем, чертяка?

— Чу, батька, дядька-боярин наказывал тебе рыбицу варить.

Митькин отец тревожно переглянулся с мужиками.

— Врёшь, Митька, норовишь батьку своего испытать!

— Чу, батька, Емелька кривду¹³ не скажет.

Митькин отец присел перед Емелькой, взял его за плечи и заглянул в светлые глаза:

— Скажи, Емелька, Митька врёт?.. Что молчишь-то?

Емелька выплюнул на ладонь серебряную копеечку и протянул перед собой:

— Боярин нам по копеечке поднёс. Гостить у нас будет. Про великана расспрашивал.

— Какой великан? — удивился Митькин батька.

Митька показал свою монету:

— Чу, батька, дядька-боярин многое расспрашивал. Про гору Синбирскую. Емелька ему поведал сказку о великане, что живёт на речке-Синбирке.

— Тьфу, чертяки! Дело говорите!

Митька почти криком выпалил:

— Дядьку-боярина сам царь прислал. Дядька-боярин ночевать станет в слободе¹⁴. Варить тебе надобно рыбицы.

Митькин отец озадаченно посмотрел на мужиков. Те пожимали плечами: «Бог его знает?..» Митькин отец решительно встал:

— Бог-то бог, а не будь сам плох! Дело государево. Надобно боярина встретить по чести.

Мужики согласились:

— Встретим, а то. Мальцов враз одарил серебряными копейками, может нам перепадёт от боярской милости.

— Кабы нам батогов¹⁵ не перепало, — хмыкнул Митькин батька. — Как говорят: «Боярин и в рубище не брат». Федька, присмотри стерлядку¹⁶ пожирнее и сплавай на бобровый гон¹⁷ к хромому Дорофейке. Выпроси шкуру побогаче. Мы с чертяками на берег.

Другие мужики предложили:

— Мы — к бортнику Сеньке Архипову на пасеку за свежим мёдом… А то! Бочонок нацедим, ублажим царского боярина.

Примечания

12

Невод — сетное орудие ловли рыбы.

13

Кривда — неправда.

14

Слобода — поселение в Русском государстве XVI-XVIII в.в.

15

Батоги — палки, использовавшиеся для телесных наказаний до XVIII в.

16

Стерлядь — рыба, семейства осетровых. Длина до 1м 25см.

17

Бобровый гон — место, где в старину водились речные бобры.