Глава 1.
Раннее солнце едва пробивалось сквозь прибрежные заросли. Над водой висел легкий туман. Яна бежала вдоль стремительного О́редежа, глотая холодный запах отцветающей черемухи. Кто вперед — вода или она? Быстрее, быстрее, еще быстрее.
Удобные кроссовки пружинили даже на влажной земле. Яна рвалась сквозь май к солнцу, лету, счастью. Вот они — Жаркие страны — большой луг в излучине реки, где над Оредежем нависает огромная красная скала.
Девушка застыла на вздохе, прижав руки к пылающим щекам. Она так давно мечтала увидеть, запомнить навсегда эти девонские песчаные обрывы, больше четырехсот миллионов лет хранящие тайны древней земли.
Яна достала телефон, сделала несколько кадров, в очередной раз мысленно отругала себя за выпавший из кармана платок и побежала дальше. Вскоре экотропа вывела ее к краеведческому музею. Одноэтажный желтый особняк конца XIX века стоял на береговом холме левее тропинки.
До музея оставалось метров триста, когда внимание привлекло большое темное пятно в окне восьмигранной башенки, возвышающейся над красной металлической крышей.
Подъем забирал силы, Яна дышала прерывисто, смотрела под ноги, стараясь не поскользнуться на влажном склоне. Она подняла глаза только на асфальтированной площадке у музея и с удивлением поняла, что странное пятно неожиданно ожило. Человек пробежал по желобу на стыке скатов кровли, ловко спрыгнул вниз и скрылся за углом здания.
Яна стояла в растерянности не зная, что делать: бежать за преступником или звонить в полицию. Благоразумие взяло вверх. Через двадцать минут к музею подъехал чихающий уазик ППС. «Похоже у меня дежавю», — обреченно подумала она.
— Старший участковый уполномоченный 106 отделения полиции, капитан полиции Жуков Геннадий Петрович. Представьтесь, пожалуйста.
Участковый козырнул, раскрыл и тут же убрал за пазуху служебное удостоверение.
— Яна Сергеевна Полонская.
— Яна Сергеевна, рассказывайте, что случилось. Пухов, ить-твою, что ты носишься. Следы затопчешь. Понаберут олухов и работай с ними как хочешь.
— Товарищ капитан, я все по регламенту делаю. Место преступления смотрю.
Парень обиженно хмыкнул, подошел ближе.
— Ага, наша служба и опасна, и трудна. И что насмотрел?
— Могу рассказать, как преступник в музей забрался и как вылез.
— Валяй, а Яна Сергеевна проверит. Только представиться не забудь. Учу, учу, а все без толку.
— Пухов Максим Владимирович, старший сержант полиции. Короче, мужик залез по крыльцу. Сперва на ограду встал, потом за углы зацепился, на крышу маленькую сиганул, а с нее на большую. По крыше пробег и в окно занырнул. Дела свои сделал и обратно в окно. Только по крыше к крыльцу уже не побег. Сразу прыгнул. След там глубокий от двух ног.
Жуков снял фуражку, вытер платком лысеющую голову, глубоко вздохнул.
— Хорошо, что не от одной, а то искали бы мы в Сиверской сокровища Агры.
— Фига себе! Сокровища? Он сокровища умыкнул?
— Молчи, Пухов, ить-твою, молчи. Яна Сергеевна, ваш выход.
— Согласна, Геннадий Петрович. Думаю, все так и было. Преступник влез на перила парапета, затем цепляясь за карнизные планки забрался на кровлю крыльца. Прошел по крыше и через окно проник в здание. Какие он там дела делал я не знаю, но как вылезал видела. Человек был двуногий, в камуфляже и балаклаве. Не факт, что мужчина. Рост средний, телосложение астеническое.
— Какое? Какое? — изумился Пухов.
— Худой, значит, — печально ответил Жуков. — Как я. Яна Сергеевна, не выражайтесь при наших ппсниках. Они парни простые, по-русски только со словарем. Да, Максимка?
— Смеетесь? А вот увидите, товарищ капитан, я еще на ваше место сяду, а вас в ППС отправят.
— При таком раскладе лучше сразу на кладбище. Яна Сергеевна, пока ждем директора музея, расскажите откуда вы к нам пожаловали. Поселок маленький — все друг друга знают, а вас я что-то не припомню.
— Я живу во Владимире. В Сиверскую приехала поздно вечером на электричке из Санкт-Петербурга. Остановилась в «Стефании». Гостиницу заранее бронировала. Вещи и документы там. Утром вышла на пробежку — не терпелось увидеть ваши красные скалы. Бежала от мостика по экотропе.
— Ну да, ну да. Скалы у нас красивые. Пухов, звони Лариной. Сколько можно собираться.
— Товарищ капитан, так она гнездо на голове делает и стрелы у глаз подводит, а это долго.
Парень рассмеялся, участковый криво усмехнулся, старательно скрывая улыбку.
— Яна Сергеевна, когда вы увидели преступника? Хотя бы примерное время скажете?
— Можно просто Яна. Могу и точное назвать. В телефоне все есть. Номер 112 я набирала в шесть часов тридцать семь минут.
— Значит вас утро встречает рассветом…Часов в шесть поднялись?
— Я привыкла рано вставать. Тяжелое детство.
— Ой, вы детдомовка, — грустно начал Пухов. — У нас тут тоже детдом есть. За музеем стоит. Там дети одинешенькие живут.
— У меня были родители. Я спортом занималась, поэтому и вставала рано, чтобы перед школой на тренировку успеть. Вначале тяжело было, потом втянулась.
— Ну да, ну да. Мы верим твердо в героев спорта. А, скажите-ка, Яна Сергеевна, Яна, зачем вы действительно к нам приехали. Не вериться, что тащились из Владимира, чтобы на обрывы девонские посмотреть.
Жуков смотрел пристально, словно боялся упустить малейший штрих на лице Яны.
— Я пишу исторический роман о Стефании Радзивилл-Витгенштейн. Сюда приехала, чтобы почувствовать время и увидеть места, где она бывала. В общем проникнуться атмосферой. Потом я планировала посетить Лугу, Новгород, Псков, добраться до Мира и Несвижа — фамильных владений Радзивиллов.
— Пухов, ить-твою, рот закрой! Что ты вылупился?
— Я это, я никогда писателей не видел, вот и смотрю.
— И не увидишь больше. Тебя к ним охрана с такими глазами не подпустит. Подумает, что ты бомбу проглотил.
— Вот опять смеетесь, товарищ капитан. Обидно.
Парень отошел и демонстративно уткнулся в телефон.
— И как вы назовете свое творение? — усмехнулся Жуков.
— «Последняя роза Радзивиллов». Это будет роман о юной Стефании, о том, как она заканчивает Екатерининский институт, становится фрейлиной вдовствующей императрицы Марии Федоровны, жены Павла I, матери Александра I и Николая I. О том, как она встретит Льва Витгенштейна, флигель-адъютанта императора.
— Ну да, ну да, балы, красавицы, лакеи, юнкера… Писатель говорите. Что-то не слышал я ни о какой Полонской.
— Вы, Геннадий Петрович, много о ком не слышали, но это не значит, что этих людей не существует. Моя первая книга «Тайна усадьбы Фон-Барсов» подписана в печать. Это одновременно и исторический роман, и детектив.
— Детектив? Ясно. Очевидно, он из серии я гениальный сыщик, мне помощь не нужна…
Участковый отступил на шаг и пристально осмотрел Яну с головы до ног.
— Как-то интересно получается. Вы написали детектив, а теперь сами оказались на месте преступления… А обувочка-то у вас что надо. В такой и на дорожку беговую встать, и на крышу залезть не боязно. Еще и спортом всю жизнь занимаетесь.
— Вы меня подозреваете? — Яна задохнулась от злости. — Мне зачем это все надо? Самой залезть, украсть, а потом самой же полицию вызвать вместо того, чтобы убежать. Чушь какая!
— Чушь, не чушь — разберемся. Больно складно говорите. Перила парапета, карнизные планки, телосложение астеническое, время какое-то чувствовать собрались.
— Я в музее работаю! У меня обширные знания и большой словарный запас, в отличие от вашего Максимки, — Яна уже не просто сердилась, она негодовала. — Я главный хранитель музея-усадьбы Фон-Барсов, я с экспонатов пылинки сдуваю. Как можно меня в краже заподозрить?
— Ах, вы в музее работаете? Тогда вообще все сходится. Значит, ходы-выходы знаете — кому, что и по чем продать можно. Куда вы там дальше собрались? Гастролерша! А потом в музеях драгоценности ищи-свищи.
— Да вы с ума сошли! Там след от армейских ботинок, а я в кроссовках!
— Она еще и на месте преступления наследила. Разберемся! Пухов, вези-ка дамочку в отделение и закрой покрепче до выяснения.
— Где закрыть-то? В обезьяннике?
— В допросной. И никого к ней пускать.
Пока участковый распоряжался, Яна безуспешно пыталась позвонить Павлу, начала набирать смс-ку, но не успела. Жуков ловко выхватил телефон и спрятал за пазухой.
— Подельнику звоните? Не выйдет!
— Я имею право на один звонок. Это беспредел!
— Здесь я решаю, кто на что имеет право.
Лицо участкового покрылось красными пятнами. Яна подняла руки вверх, словно взывая к небесной справедливости.
— Я звонила жениху — следователю СКК, капитану юстиции Павлу Николаевичу Грабу. Мои документы в гостинице. Звоните в музейное управление Владимира, там подтвердят мою личность.
— У меня сейчас главная задача — оценка ущерба, нанесенного музею. Когда придет время займусь и вами. Садитесь в машину и не дурите. Получите дополнительный срок за сопротивление полиции при исполнении.
Дверь уазика громыхнула. Яна вновь оказалась на заднем сиденье справа. Вместо снега на лобовое стекло падали лепестки черемухи.
