Откровенность деревьев

Инга Кузнецова

Четвёртая книга известного поэта-метафизика – попытка преодолеть границы между буквальным и «большим» временем, природой и культурой, оптикой и судьбой, деревом и человеком. Автор стремится к промежуточному, чудесному, невозможному. И, даже если мы полагаем, что такие безумные попытки заведомо обречены, книга «цепляет», задевает нас. Убеждает её звук, галлюциногенная яркость образов, необычные ракурсы, превращения существ и предметов. Тонкость её строя. И ещё что-то неуловимое, чему нет названия.

Дрозд видит всё

«вперед смотрящие дрозды…»

вперед смотрящие дрозды

о мой любимый нелюдимый

подскажут нам как ждать беды

неотврати…необратимой

мы тоже будем делать вид

что расторопно деловито

охотимся а не навзрыд

лежим в траве и смерть открыта

дрозд видит всё он даровит

беда начнётся в воскресенье

кто уклониться норовит

тот будет мыслящим растеньем

стоять роняя семена

сгибаться ничего не зная

о том что всем предрешена

сезонная и земляная

«как раненого на плечах…»

как раненого на плечах

тебя и кровь как страх

в тебе вязка и тяжела

а сгустки как земля

земля и есть но видишь ты

что в ней живут кроты

и роют в толще мерзлоты

упрямые ходы

у всех дрожит безумье дня

безумье дня во рту

класть широту и долготу

не бойся на меня

«теперь…»

теперь

всё стало отчётливей и безнадёжней

как будто минус четыре

линзы в очках

и вещи набухли в пустынной квартире

ожидая смены имён

как растенья семян

что за низки времён у тебя подсыхают на кухне

если этот порядок нарушится рухнет

если кончится инь

все равно будешь ян

как внимательно зренье твоё

как тверды основанья

что же я сомневаюсь и плотное сразу на слух

проверяю

вот маленький джем-сейшн

встречное бережное касанье

беззащитная музыка двух

«Мы нашли четыре непарных…»

Мы нашли четыре непарных

крыла от бабочек, съеденных

птицами. Тих кустарник,

пишет себе обо всем в дневник.

Не тревожить его. Гляди,

как внимателен этот павлиний глаз,

что угадывал впереди

неизбежность, падающую в сейчас.

Осыпающаяся красота

чёрным пачкает пальцы, а все ж она

мимо пропасти-пасти-рта.

В пищу-то не годна.

«ребёнок на велосипеде назад в младенчество летит…»

ребёнок на велосипеде назад в младенчество летит

рассудок медленно садится как солнце августа как взвесь

из одиночества и пыли как ускользающий петит

небесных птиц как лёгкий лист короткая сухая весть

какая странная привычка прощание опережать

все угасает эта мысль без подготовки нестерпима

прости гвоздика луговая и ежевика и ежа

прощай фиалка полевая и стойко выцветшая пижма

я тоже скудною природой залягу меж сухих травин

останусь впадиной лесов и жуковатым промежутком

еще все зелено еще в руке одна из половин

прозрачных яблочных и все так нежно шуточно и жутко