Автор года – 2023. Сборник современной поэзии и прозы

Ирина Арсентьева

В сборнике собраны прозаические и поэтические произведения как известных, так и начинающих современных авторов, написанные в 2023 году и представленные на соискание Премии Международного союза русскоязычных писателей «Автор года – 2023». Читатели, несомненно, получат удовольствие от прочтения серьёзной и немного фантазийной прозы и атмосферной, философской поэзии.

Вероника Богданова

«Перезимуем. Переждём…»

Перезимуем. Переждём.

Расправим плечи незаметно.

Весенним выплачем дождём

Любви печали безответной.

Стряхнём снежинок перхоть враз

С концертных фраков цвета мрака,

И чёткость музыкальных фраз

На белый шум пойдёт в атаку.

Да будет слышен каждый звук!

И мы, мелодии внимая,

Решимся на касанье рук —

Предтечу гроз в начале мая…

«Хочется лета. Не где-то вдали, а в душе…»

Хочется лета. Не где-то вдали, а в душе,

Там, где остра по-особому солнца нехватка.

Как эту зиму проклятую выгнать взашей,

Чтоб забрала она холод свой весь, без остатка?

Чтоб согревали под вечер не плед и не чай:

Эти тепла суррогаты, что ждут тебя дома?..

Хочется солнце в улыбке поймать невзначай,

Близость души ощутив, что пока незнакома…

«Мне дождь опять напомнил об Исакии…»

Мне дождь опять напомнил об Исакии,

О лестнице — под купол — по спирали,

И как дождинки блузку мне закапали…

Испачкали! А душу — отстирали…

Я наверху стояла, оглушённая

Симфонией распахнутого мира,

Как будто в гости к Богу приглашённая

В застеленную тучами квартиру.

Потом я вниз спускалась осторожненько:

Боялась расплескать то, чем наполнил

Сосуд души опустошённой Боженька…

Шепну дождю: «Спасибо, что напомнил!»

Чистильщик

Я безжалостно и упорно

Отделяю от плевел зёрна:

Бесконечности урожая

Всем нутром своим возражая,

Продолжаю свой труд сизифов:

Чищу быль от коварных мифов,

Горечь правды — от грязи ложной,

Понимая, что невозможно

С этим справиться в одиночку,

Чтоб однажды поставить точку,

Просто выдохнуть, подытожить…

Но нельзя! Каждый день, что прожит,

Как бездонный мешок… И снова,

Свято веря в первооснову,

Отделяю от плевел зёрна:

Горстка белого — рядом с чёрным,

Рядом с чем-то невнятно-серым,

Что насыпано щедрой мерой…

О спасении умоляю!

Только, зубы сжав, отделяю.

Пусть от жизненной злой науки

Устаю, опуская руки,

Прошепчу: «Помоги мне, Боже!»

И продолжу… Ведь кто-то должен…

Морок

Морок. Туман. Бестелесная сущность.

Фото чужое на личной странице.

Ангел-хранитель, что с неба отпущен?

Демон, что ночью навязчиво снится?

Голос скользит по душе, не касаясь

Самых глубин, где ответы таятся.

Буду ли после испытывать зависть

К той, кем была я с тобой?.. Не бояться

Ты научил подворотен безлюдных,

Тёмных подъездов, где прячутся тени,

Был экзотической специей в блюде,

Вещью случайной средь приобретений,

Ветра порывом, над сонною гладью

Жизни моей пролетевшим внезапно,

Мимо спеша…

Только будь ты неладен,

Если лишишь меня этого завтра!

«Мир изменчив и многолик…»

Мир изменчив и многолик…

На воде качается блик,

Невесомой тенью скользя…

Вот и мне бы так — да нельзя:

От рожденья данная суть

Человеку — не ускользнуть

От забот, что держат в плену

И упорно тянут ко дну.

Как смириться с этой бедой:

Я скользить хочу над водой

И, её касаясь едва,

Облака душой задевать!

Только эту душу мою,

Что парить мечтает в раю,

Так жестоко и невпопад

Загоняют, бедную, в ад

И смеются вслед: мол, она

Так некстати обнажена,

И грешна она, стало быть:

Слишком многих смеет любить,

Не считая, всё отдаёт,

Да ещё при этом поёт!

Нет бы плакать в горестный миг…

Мир изменчив и многолик…

Ощутить свободу спеша,

Вновь в него ныряет душа:

Вдруг удастся хоть на чуть-чуть

Лёгким бликом сверху скользнуть…

И снова жить!

Жить! Танцевать, смотреть на звёзды, плакать

И с многоликим миром в унисон

Звучать, души истерзанную мякоть

Баюкая, но опасаясь в сон

Отправить, — вдруг окажется он вечным

И, успокоив, умертвит внутри

Тот свет, что делал сердце человечным

И боль в тебе, как музыку, творил?..

Без этой боли так легко смеяться,

Уверовав в беспечность бытия…

Фальшивы слёзы на лице паяца,

А сколько стоит искренность твоя?

Актёр ли, зритель этой вечной драмы,

Ты не предъявишь душу, как билет…

Не спится ей… Залижет наспех раны —

И снова жить, сквозь боль летя на свет!..

Недо…

От проигранной жизни мы сходим с ума,

От бездарных своих многочисленных «недо»:

Недосказанность фраз — студит губы зима,

Недокаменность льда, недотаянность снега

И недовоплощенье себя самого,

Но того, кем задуман ты был изначально…

Не доплакать от горя — больнее всего…

Не допеть. Не доплыть. Не домыслить молчанье…

Веснушки снегопада

Серое небо в бесчисленных крапинах снежных —

Словно в веснушках лицо, но немного грустней.

Есть в снегопадах какая-то странная нежность:

Хочется слиться душой неприкаянной с ней.

Только вот как это сделать? Взлететь? Окунуться?

Пальцами тронуть весеннего ветра струну?

Или, как парус, навстречу ему распахнуться,

Сквозь снегопад по веснушкам заметив весну?..

Мы — русские

Кто мы? Зачем и кому пытаемся

Мы доказать нашей веры истинность?

Нашей души сохраняя таинство,

Рвёмся туда, где зовут: «Спасите нас!»

Зло вездесуще, и наше воинство

В битве с ним, словно доспехи, выковав

Мужества сталь и булат достоинства,

Приняло эту судьбу великую.

Болью чужой в нашем сердце колокол

Бьётся, и в нём наша боль ответная…

Пуля ударит в нас, штык, осколок ли —

Встанет за нами вся рать несметная

Трепетных душ, что ранимы вроде бы,

Об исцеленье устало молятся…

Встанет стеной! Ведь за нами — Родина,

Мама, любимая, Богородица,

Эти поля, что простором полнятся

И расширяют души пристанище…

Русские души о мире молятся

Даже на вечном своём ристалище.

Пуповина

Жизнь перерезает пуповину

Жёстко и безжалостно всегда.

Хочется держать, как прежде, спину

Прямо, невзирая на года,

Улыбаться, потому что бесит

Всех твоей улыбки торжество,

Знать, что счастье ничего не весит,

А несчастье тяжелей всего…

Но кого волнует, скажем прямо,

Лёгкость фраз, переживаний груз,

Коль они чужие? Знаешь, мама,

Я лишь только одного боюсь:

Что однажды будет ветер в спину,

Солнце в небе, лёгок путь к мечте…

А судьба обрежет пуповину

И блуждать оставит в темноте…

Осень пишет акварели

Сентябрь. Осень пишет акварели,

И краски, чуть размытые дождём,

Сперва пылали, после — присмирели

И никого кострами не согрели,

А мы с тобой решили — переждём.

И что же? Мы, конечно, переждали,

Пока поблекнет красок торжество,

Раздвинутся зиме навстречу дали,

А нам листвы фальшивые медали

Достанутся. И больше ничего…

Позволь, чего же мы с тобой хотели?

Поверили в иллюзию тепла?

Её рассеяв, листья облетели,

Лишь в памяти пылают акварели,

Что осень ненадолго создала…

«Ты мой октябрь, мой листопад из мыслей…»

Ты мой октябрь, мой листопад из мыслей,

Скользнёшь по сердцу лезвием дождя,

Что ниспадает из небесных высей,

Холодной болью душу бередя.

Откуда боль? Ведь души бестелесны,

Неуловимы, как дыханья пар?..

Жаль, на деревьях листьям стало тесно,

И в гнёздах не осталось птичьих пар.

Нет ничего, что мне могло б напомнить

В осенний день то летнее тепло,

Которым ты хотел мой мир наполнить,

Увы, оно сквозь пальцы утекло,

Не зацепившись паутиной нежной

За твой прощальный августовский мёд…

Ты — мой октябрь… Ты мыслей безутешных

Осенний дождь…

Кто любит — тот поймёт…

Прощай, октябрь…

А осень обессилела слегка

И поддалась опустошенью… Листья,

Что наряжали кроны в шубы лисьи,

Чтоб мир осенний золотом сверкал,

Сегодня покидают не спеша

Пропитанные влагой ветви-руки…

Деревья в предвкушении разлуки

Трепещут. И испуганно душа

Теряет веру в счастье, между строк

Слова любви прощальные читая…

Дописывает, в вечность улетая,

Сонет осенний золотой листок,

Как он сверкнул, последний, сквозь туман

Обманным бликом солнечного света!..

Октябрь, прощай! Ты славным был поэтом,

Но суть твоя — забвенье и обман.

Свеча

Не гаси свечу — пускай догорает,

Истекая воском, словно слезами.

Мы не выдержали главный экзамен,

Оттого теперь любовь умирает.

Умирает, не успев опериться…

А гнездо уже, смотри! опустело,

И кричат теперь над ним оголтело

Ей чужие, чернокрылые птицы.

Жаль, не спрятаться — от них нет спасенья,

Налетели — заклюют, не иначе…

А свеча пускай над нею доплачет,

Пережив на пять минут воскресенье

И кровать закапав у изголовья…

Воск другая соскоблит. Будет злиться…

На траве — недвижны — чёрные птицы,

Отравившиеся мёртвой любовью…

Ноябрь

Уже посеребрил ноябрь дороги,

Которые ведут уныло в зиму:

Она теперь близка. Пейзажи строги,

А мы так далеки и нелюбимы.

Последний месяц осени стирает

С поблекших лиц фальшивые улыбки…

Над горизонтом солнце догорает,

И свет его, обманчивый и зыбкий,

Напоминает нам маяк в тумане,

К которому стремилась наша лодка

Минувшим летом, веря: не обманет

Тот свет, что из надежд моряцких соткан…

Увы, как просчитались мы жестоко!

Обломки лодки той — любви осколки —

Остались там… А здесь так одиноко,

И осень угасает втихомолку…

На пепелище брошенной души

Меня так неожиданно и больно

С размаху окунули в нелюбовь,

И выгорело сердце до краёв…

Теперь ещё бы в голову — контрольный,

Чтоб обнулить к началу всех начал,

Чтоб горестные мысли обесточить,

Опустошив безжалостные ночи…

А где же выстрел? — Он не прозвучал.

…На пепелище брошенной души

Некстати бродят выжившие мысли,

Как будто кто-то из бездонной выси

Пытается костёр разворошить,

Раздув из искры пламя… Но к чему

Любовь реанимировать, ответьте?

Отсутствие её больнее смерти,

Чернее погружения во тьму.

…На пепелище брошенной души

Раз побывав, вернуться не спеши…

«Мы вышли в осень — и закрыли двери…»

Мы вышли в осень — и закрыли двери

В оставшееся за порогом лето,

И тёмная вода бесстрастной Леты

Воспоминанья летние уносит.

Вот стебельки травинок, что качались

Так по-июньски нежно и беспечно,

И плыл рассвет светло и бесконечно,

Стирая с лиц морщины и печали.

Вот лепестки цветов, что осыпались

Под пальцами легко, без лишних жалоб,

И время так стремительно бежало,

И мы так неохотно просыпались…

А вот ещё — осколки звёзд, что небо

Покинули средь августовской ночи,

Теперь в копилке чьих-то одиночеств

Угаснут, и сиять от них не требуй,

И не проси у солнца продолженья

Тех бесконечных дней в потоках света,

Которые уснут за дверью лета,

Что проиграло осени сраженье…

Кошка-осень

…Я в цвет её невыносимо-рыжий

Была до исступленья влюблена.

Она являлась кошкою бесстыжей

В оправе обесцвеченной окна

И золотом отчаянно дразнила

На фоне неба в пятнах облаков,

Потом ушла, и сердце враз заныло

Средь мир сковавших ледяных оков…

Их не разбить, пока лютуют зимы,

Стирая со всего привычный цвет…

Но ищет взгляд по-прежнему незримый

Осенней кошки рыжий силуэт…

Тюрьма

Не в ресурсе. Устала. Увязла в зиме,

Чей небесный покров обесточил земное,

Всё теряется в белом и мёрзнет со мною,

Снегом запертой в странной стерильной тюрьме,

Где ни стен, ни замков, ни решёток в окне,

Лишь серебряный свет — по глазам утомлённым…

Из небесного сделавшись вдруг приземлённым,

Идеальным тюремщиком кажется мне

Этот свежий, как боль, перламутровый снег,

Изнутри запирающий сердце внезапно,

Выстужая его — без надежды на завтра,

Где свобода-весна свой отчаянный бег

Посекундно сверяет с ручьём, что умчит

Стен тюремных осколки легко и хрустально…

Поднимите мне веки! Пусть сердце оттает,

Изнутри вырывая от воли ключи!

Иван-чай

…А ты мне говорил, что я вмещаю

Весь этот мир и звёзды, что над ним.

И розовые брызги иван-чая

Чуть трепетали над лицом моим.

И я смотрела в небо, открывая

Все главные из тайн его, пока

Мне августа палитра заревая,

Под иван-чай раскрасив облака,

Весь мир так незаметно разместила

За стёкла лживых розовых очков…

Реальность мне за слабость отомстила:

Лишь иван-чай отцвёл — ты был таков!

И каждый август я теперь встречаю

С улыбкой Моны Лизы оттого,

Что розовые брызги иван-чая

Напомнят вновь обмана волшебство…

Она

Он её просил не сходить с ума,

Не смеяться громко и невпопад,

А она была его личный ад,

Где взамен котлов — лютая зима,

Где сквозь снег таращатся фонари,

Освещая ночь, что пришла навек…

Он ей говорил: ты же человек!

А она — насмешливо: повтори!

Он смолчал, запнувшись: ведь раньше сам

Ведьмой исключительно звал, а тут…

И лилось прозренье рекой минут

По свой бег ускорившим вдруг часам…

…И из смеси снега и черноты,

Что считал он сущностью её чар,

Только смех отчаянный замолчал,

Проступили юной весны черты…

Встреча

Мы встретимся когда-нибудь во времени,

Небесными скрижалями отмеченном.

И праздник встречи будет бесконечен, но

Уже нога нетерпелива в стремени,

Уже стремятся кони приручённые

Обратно в бренный мир, где были дикими,

В седую степь, поросшую гвоздиками…

Не будут больше с нами нипочём они!

Ты спросишь: что же нам тогда останется?

Непознанные звёзды неба грешного?

Умчались кони. Мы остались пешими.

Никто не помешает встречи таинству…

Всезнающий

Ты говорил, что знаешь всё, — а я

Так легковерно с этим соглашалась.

Казалось мне, что наша встреча — шалость

Коварного земного бытия,

Которому нет дела до небес,

Где браки совершаются обычно…

Господь желает счастья в жизни личной,

А нас столкнул на перепутье бес.

Всё было просто: мимолётный взгляд

Всезнающего — столько в нём читалось!

Естественно, мне только лишь осталось

Шагнуть тебе навстречу — наугад

По шаткому над пропастью мосту,

Не глядя вниз, на Бога уповая…

Тем временем рогатый, напевая,

Под тем мостом отмерил высоту,

Чтоб после было падать побольней…

Врачуя переломанную душу,

Я, видно, перед новым чувством струшу,

Чтоб ненароком не расстаться с ней…

Атеистка

А день был, как нарочно, так хорош:

Безоблачен и безмятежен! Впрочем,

Такой же точно он сменился ночью,

Но ломаный ей оказался грош

Ценой. Ты отлюбил — и позабыл

И жадность рук, и нежность тонкой кожи,

И голос мой, что простонал: «О, Боже!»

И то, что ты в тот миг мне Богом был.

Я там теперь в безбожии живу,

Где ветрено, и облака так низко…

Я стала убеждённой атеисткой

В любви, чтоб удержаться на плаву.