Огня дракону! или Микстура от драконьей депрессии

Ирина Котова (2025)

Кто не знает дракона Миль-Авентиса, ректора Королевской академии магии? Красавец, богач, сильнейший маг. Он же — язва с чрезмерным чувством юмора и уникальным подходом к мотивированию студентов. Леди Тиана Риваль преподает в Академии и знает, что драконы никогда не расстаются со своим золотом. Леди срочно нужно обокрасть дракона и не стать наглядным пособием для мотивации студентов. Как же ей быть?

Глава 6, подкроватная

«Не стоит забывать, что шляпка, перчатки и помада — не только орудия патриархального давления, но и ой какая прелесть».

Справочник настоящих леди, изд. шестое, феминистическое.

Ей очень хотелось бы воспользоваться амулетом смены внешности, но, увы, проклятый дар ее семьи не позволял это сделать. Поэтому она велела водителю таксо отвезти ее сначала в любой магазинчик одежды на окраине и там, стараясь не показать, насколько ей это внове, попросила продавщицу подобрать ей приличные брюки.

Чувствовала она себя при этом так, будто выбирает костюм одалиски с надписью «позор рода» поперек груди.

Продавщица-гномка, глядя на Ти, как на чудо природы, мигом выдала ей несколько пар брюк — все они показались леди Риваль невозможно облегающими.

Дело осложнялось тем, что теперь она опаздывала на пары. За последние дни список ее грехов вырос до неприличия!

— А еще шире нет? — с надеждой спросила она, померив самые широкие и плотные из представленных.

— Еще шире только кожух на паромобиль, — отрезала гномка. — Милая, в эти брюки можно трижды обернуть даже меня, — и она сделала вокруг своей круглой фигуры еще более широкий круг руками. — Я бы посоветовала вам не страдать ерундой, а выбрать удобные.

— Я не знаю, какие из них удобнее, — чуть не плача, призналась отчаянная леди.

Гномка посмотрела на нее с жалостью.

— Смотря для чего, милая. Что вы собираетесь в них делать?

— Граб… Лазить по тайным ходам, — спохватилась леди.

Теперь гномка смотрела с уважением.

— Возьмите вот эти, — протянула она брюки из мягкой замши и подмигнула. — В них самое милое дело — куда-нибудь залезть.

* * *

Тиана, вернувшись в академию, отвела пары и занятия для практикантов в целительской, заглянула к магистру Бергиниусу, вместе с ним часок поработав над его зельем, и направилась в оранжерею. Оттуда открывался прекрасный вид на окна ректорского кабинета.

Теперь осталось понять, как долго сегодня дракон будет занят со следователями на допросе.

Леди Риваль поколебалась: чем дальше, тем больше она делала недостойных леди вещей, но все же вернулась в кабинет при оранжерее и коснулась хрустального шара — магического визора, — вызывая специальным движением секретаря ректора.

— Да, мэтрис Риваль? — раздался жеманный голос русала, и в шаре проявилась его ухоженная физиономия. Укоряющая, надо сказать, — не зря подслушивал с утра.

— Омиши, драгоценный, — сказала она, стараясь не обращать внимание на жаждущий сплетен взгляд, — я как раз делаю крем. Скажите мне, добавить в него наперстнянки для сияния? Или не менять рецепт?

— Ой, конечно же, добавляйте, — оживился русал, сменяя фокус любопытства, — я люблю эксперименты.

От слова «эксперимент» она слегка покраснела.

— Тогда завтра принесу вам несколько баночек, — пообещала она. И, выдохнув, склонилась ближе. — У вас усталый вид, неужели допрос еще длится?

— И будет длиться до поздней ночи, — громким шепотом ответил Омиши. И добавил с намеком: — Увы, отдохнуть мне сегодня не светит.

— Я передам вам флакон с восстанавливающим зельем, — поняла намек Тиана и коснулась визора, прерывая связь.

Она убедилась, что никому больше не понадобится, сделала обход в госпитале, передала изготовленные зелья в препаратную, а затем поспешила исполнить свой план. Сняла передник, в каморке поддела под юбку брюки, захватила с собой в сумке платок и красную помаду.

Сердце ее билось от волнения, и внутри кто-то жалобно спрашивал: «Зачем ты это творишь, а? Ты же леди, ты тридцать лет не делала ничего авантюрного, а теперь за пару дней стала почти преступницей».

Но она была уверена, что поступает правильно.

План был простой — пробраться в замок, дождаться, пока дракон вернется и уснет, и срезать с его шеи амулет. Неважно, что он узнает, и плевать, что он с ней после этого сделает. Здоровье бабушки куда важнее.

В пустынном переулке между домами недалеко от академии она, нервно оглядываясь, стянула юбку и сунула ее в сумку, повязала платок под шляпку, надела вместо своих обычных темные очки, сильно напудрила лицо и накрасила губы. Пусть, если ее будут искать, водитель таксо опишет ярко одетую даму в шелковом цветочном платке, смелых брюках, темных очках и красной помаде — то есть кого-то, кто максимально далек от самой Тианы. А затем подошла к скучающему на перекрестке таксомотору и максимально жеманным тоном попросила его отвезти ее в холмы к замку.

Водитель вежливо открыл пред ней дверцу, усадил, тронул с места паромобиль, очень странно на нее поглядывая в зеркало. Может быть, потому что она сидела на заднем сиденье, вцепившись в сумку, и бормотала себе под нос: «только бы получилось, только бы получилось». Как сказала бы домовушка, ничто не выдавало в ней ведьму — ни метла, ни ступа.

Высадив леди в холмах, таксист с облегчением укатил. А Тиана побрела прочь от дороги, вспоминая истории о замке, что ей рассказывала бабушка, когда она была совсем маленькой. Эти семейные предания она слушала вместо сказок, впитывая описания замка и его тайн, представляя себя на балу или прогуливающейся по галереям. Маршрута по потайным ходам в мечтах не было, но кое-что о скрытом входе из плана замка она запомнила.

Она долго блуждала по склонам в поисках ориентиров и уже думала, что ничего не найдет, когда наконец наткнулась на крошечную, почти заросшую буйными травами пещерку в холме, а заглянув в нее, увидела дверь. Змейка-взломщик открыла замок без труда, и вскоре уже Тиана шла по узкому сырому и темному коридору, поднимавшемуся вверх. Кое-где приходилось перебираться через промоины, где-то подниматься по вбитым лестничным перекладинам наверх, и каждый раз она благодарила Пряху, что все-таки догадалась надеть штаны.

Леди Риваль постояла у потайной двери, прислушиваясь. Замок был тих и спокоен. Лишь издалека раздавались голоса слуг да пахло мясным рагу и пылью. Тиана пробралась по лестнице на галерею, оттуда — на цыпочках к лестнице для слуг и выше, на третий этаж, к покоям герцога. Ей казалось, что шаги звучали так громко, что сюда сбежится весь замок. Но никто не прибежал.

Она успела возрадоваться — но пришлось прижаться к стене и затем и вовсе нырнуть за занавеску, на высокий и широкий подоконник замкового эркера, выступающего снаружи небольшой башенкой. Ибо коридор к покоям дракона был перекрыт лакеем, который, насвистывая, натирал доспехи. А доспехов в том коридоре было много…

Тиана ждала… ждала, пока не начала засыпать под мелодичный свист. Встряхнулась и решила искать другой способ.

Может, повалить одни из доспехов? Лакей будет собирать, отвлечется, и можно будет проскользнуть за его спиной.

Но на грохот точно прибегут любопытствующие, да и кто сказал, что она такая ловкая и тихая, что сможет незаметно пробраться за спиной у слуги, добежать до покоев и открыть взломщиком дверь?

Тогда ждать здесь, за шторой, пока лакей уйдет? А если прилетит дракон за это время, просто дождаться поздней ночи, так же взломать дверь и пройти в покои?

Лучше, конечно, но кто пообещает, что дверь не скрипнет и не разбудит Миль-Авентиса? И тогда он уж точно превратит ее в жабу. Или засунет в этот самый доспех и забудет навсегда. Мама очень расстроится, и бабушка возмутится попранием приличий — незамужняя девушка в доме холостяка! Пусть даже она жаба или мумия.

Но что остается делать? Спрятавшись за занавеской, леди Риваль тоскливо наблюдала за лакеем, а затем посмотрела в окно. Там медленно опускалось закатное солнце. Сколько она уже потеряла времени, часа два? И сколько может длиться допрос в академии?

Она подползла ближе к стеклу, чтобы увеличить обзор и посмотреть, не летит ли уже Миль-Авентис домой. Дракона за окном не было. Зато она увидела широкий каменный карниз, опоясывающий замок по кругу. Такие карнизы оставались со времен строительства замков, ими пользовались строители, а затем их переделывали в круговые водостоки для накопления дождевой воды — то есть у этого карниза даже был небольшой бортик!

Но третий этаж… Но возможность попасть в покои дракона, в которых всегда открыты ставни, ибо он прилетает прямо к себе в спальню! И спасти бабушку! Тут всего-то шагов двадцать до его окна!

Леди Тиана выдохнула, куснула губу с красной помадой и тихонечко приоткрыла окно.

Как она пробиралась по карнизу, она предпочла бы не вспоминать. Очень страшно было, и красная помада не придавала уверенности. Шляпка улетела и упала куда-то в конюшни.

В конце концов запыхавшаяся и ненавидящая себя леди целительница, неуклюже болтая ногами, перевалилась через подоконник и свалилась прямо в покои дракона.

* * *

Слуги дракона Миль-Авентиса любили, особенно когда его не было дома. Когда он был, создавалось впечатление, что они бросают кости на предмет того, кто в этот раз понесет ему ужин — удалой дворецкий, в котором просматривалась стать бывшего служаки, сухощавая экономка с таким скорбным лицом, будто она уже заранее скормила себя дракону, повариха — классически крупная и громогласная, которая готовила не то чтобы изысканно, но, во всяком случае, не побоялась идти к нему работать, или пара смешливых горничных, которые и не против были бы попасть на ужин к хозяину, но в том смысле, который дракона не интересовал.

Бараний окорок в мясном соусе с томленым молодым картофелем интересовал его куда больше.

Увы, когда тебе через какую-то сотню лет стукнет три тысячи (считая два вековых сна между тремя его жизнями), секс теряет свою привлекательность. Ну, можно, конечно, время от времени, но не слишком часто. Раз лет в десять-пятнадцать, и то, если девушка ну очень красивая и забавная, ибо что он там не видел и не перепробовал. К сексу ведь всегда прилагается женщина, которую надо как-то выносить и вне постели, а Миль-Авентис в принципе мог долго выносить лишь ограниченное количество людей и нелюдей.

В академии среди магистров недоумков почти не встречалось и не было ощущения, что он общается с неразумными детьми. Все же ум, любознательность, кругозор и тяга к саморазвитию — хорошие спутники взрослости.

Все это было у забавнейшей леди Риваль, но при этом она все равно была совершенно неразумной. Ибо какой разумный решит второй раз нарываться, забираясь в логово к дракону?

Запах трав и снадобий Миль-Авентис почувствовал сразу, как с первыми лучами заката залетел в спальню, и так удивился, что застыл у окна на несколько минут, принюхиваясь и думая, не почудилось ли ему от усталости. Как ни странно, усталость у него была совершенно обычной, как от долгого трудового дня, и ясность рассудка, неожиданно проявившаяся у него с утра, никуда не делась.

Леди Тиана точно была здесь. И он даже понял, где именно она сейчас прячется.

Он подошел к кровати и громко поинтересовался:

— У вас совершенно нет инстинкта самосохранения, магистр Риваль? Или вы считаете, что ваша привычка прятаться под мебелью вас спасет? Или не знаете, что входить в убежище дракона без приглашения опасно для жизни?

— Я уже поняла, что вы цивилизованный дракон, — раздался приглушенный возглас из-под кровати, — поэтому я определенно все знаю, но не сильно вас опасаюсь…

— А зря, — зловеще пообещал он. — Вылезайте, магистр.

— Не могу, — призналась леди сдавленно. — Я застряла.

Слуги во всем доме были вспугнуты громовым хохотом дракона.

— Тогда, — сказал он, усаживаясь на кровать, — у нас идеальные обстоятельства для обстоятельного же разговора. Расскажите мне, что же вы так настойчиво искали сначала в моем кабинете, а затем — в моем доме? Как вы проникли сюда? И, — он придал в голос стали, — я все же очень хочу узнать, почему на вас не подействовали мои чары отторжения? Вы должны были бежать от меня прочь и избегать мест, где я часто появляюсь.

Из-под кровати молчали.

— Я знаю сотню способов заставить вас говорить, — задумчиво проговорил дракон. — Но я не люблю причинять боль. Не хочу копаться у вас в голове или обнародовать ваш странный интерес. Но могу вынести на ученый совет вопрос о вашем соответствии должности на том основании, что вы ведете себя неподобающе вашему званию.

— Я не хотела ничего плохого, — раздалось после паузы.

— Верю, — согласился дракон с готовностью, — к сожалению, чем дольше ты живешь, тем быстрее все понимаешь о людях. Такие, как вы, могут решиться на недостойный поступок исключительно ради высоких идеалов.

— Это какие — «такие»? — возмущенно вопросили из-под кровати.

— Тихие леди, которые фанатично преданы своему делу, семье и великой идее. Смею предположить, что исток проблемы кроется где-то здесь. Итак, повторяю вопрос. Что вы искали? И почему вы просто не пришли и не попросили меня отдать то, что вам нужно? Вы же не голову мою хотели получить, надеюсь? И не хвост?

Молчание из-под кровати стало укоряющим.

— Помогите мне выбраться, — после небольшой паузы попросила леди Тиана.

— И вы расскажете мне, почему я нахожу вас то под столом, то под кроватью? — настойчиво вопросил дракон.

— Да что тут рассказывать, — сердито проворчали из-под кровати. — Это все потому, что вы, драконы, ни за что добровольно не расстаетесь с золотом. Даже если к вам попала какая-то безделица.

— Все так, — согласился Миль-Авентис, приподнимая кровать. Леди неловко поднялась, попыталась отряхнуться от пыли (придется пообещать горничным сожрать их за нерадивость), пару раз чихнула и с выражением полной невозмутимости села в кресло, будто была приглашена на пятичасовой чай.

— Итак, слушаю вас, магистр Риваль.

— Скажите, откуда у вас золотой амулет в виде листа подорожника с кристаллом голубого хрусталя? — спросила она.

— Этот? — дракон небрежно перебрал связку амулетов на груди, показал искомый. Ти тоскливо проводила его взглядом. — Купил некоторое время назад на побережье, на рынке, его продавал какой-то мутный тип. Как только я его увидел, то сразу понял, что это создано и зачаровано драконом.

— Вы правы, — согласилась она, не отводя взгляд от кулона. — Это Подорожник, фамильная ценность нашей семьи, семьи Риваль. Когда-то давным-давно наш предок… влюбился в одну из ваших соплеменниц. Наши семейные летописи сохранили ее имя — Ан-Кивериус.

— Знаю ее, — подтвердил дракон. — Она уже очень давно спит. И кажется, я даже помню эту историю, — он заинтересованно сверкнул глазами.

— Они не могли быть вместе, но у них случился короткий роман. А через пару лет Ан-Кивериус принесла на спине в замок Риваль девочку, их дочку, вместе с няней-орчанкой. Отдала моему предку и сказала, что ребенку нужно учиться жить среди людей.

— Полукровкам тяжело жить в пещерах, — кивнул Миль-Авентис, — они не умеют оборачиваться, им нужна человеческая еда и общение. Поэтому их всегда отдают родителю не-дракону.

— Вместе с девочкой Ан-Кивериус наградила предка тремя дарами. Самый ценный из них — Подорожник, целительский амулет, который, при произнесении тайного заклинания может излечить любую болезнь. Его украл у нас из дома вместе с другими ценностями нечистый на руку слуга, его так и не нашли. А год назад заболела бабушка. Все это время я работала и искала средство ей помочь, но все было зря. Она тает на глазах, ни я, ни другие маги, ни врачи не могут ей помочь из-за еще одного дара Ан-Ки. Члены нашей семьи, в которых есть кровь предка, нечувствительны к магии. Нас нельзя зачаровать, на нас не действуют ни хорошие, ни вредные заклинания.

— Понятно тогда, почему мое заклинание отторжения не сработало, — задумчиво кивнул дракон.

— А несколько недель назад, когда вы прилетели, я увидела этот амулет у вас на шее, — продолжила Ти. — И решила, что просто так вы мне его не отдадите. Но это наш амулет, и я просто хотела вернуть украденное!

— Как я и говорил, высокие идеалы. Грабь награбленное, — саркастически ухмыльнулся дракон. — Вы все правильно слышали, драконы не отдают сокровища, которые считают своими. Но, — протянул он, — мы можем их обменять.

— На что? — спросила она потерянно. — У нас ничего нет.

— На развлечение для меня, — сказал он просто.

Она покачала головой.

— Я слышала, что драконы жутко невоздержаны… в плотской страсти. Но для меня это неприемлемо. Я могу отработать любым другим способом.

— Вот почему все сразу думают о сексе? — укорил дракон. — А еще говорят, что драконы — развратники. Ай, ай, ай, — и он покачал головой. Тиана залилась краской. — Я говорил в прямом смысле. Мне скучно. У тебя есть три возможности развеселить меня, так, чтобы я получил удовольствие.

— Лерд ректор, если вы еще не заметили, то я и организация развлечений — это разные стороны мироздания, — ответила она ядовито, разглядывая пыльное пятно на колене.

— Поэтому это будет еще забавнее, — подмигнул он.

— А пока вы будете забавляться, моя бабушка будет страдать? — спросила она тяжело.

— Зачем? Я ее вылечу. А амулет отдам, если справишься с задачей.

Она вскочила, прижав руки к груди.

— Правда? Но ведь на нее не действует магия!

— Истинная правда, — торжественно поклялся дракон, но глаза его смеялись. — Только дракон и может преодолеть заклятье другого дракона. Мы ведь сами — магия, и наши силы весьма похожи.

— Я не знаю, как вас благодарить, лерд ректор! — воскликнула она, кусая губы, чтобы не расплакаться от облегчения и надежды.

— Я уже назвал свою цену, магистр.

Она потерла глаза и внимательно взглянула на него:

— То есть я могла просто прийти к вам, после того как вы прилетели, и попросить о помощи? Но откуда ж мне было знать, что вы способны обойти наш дар… если уж никто не смог.

— Могли попросить, — подтвердил он. — И я бы даже помог, отчаянная леди. Но, признаться, я очень рад, что вы не додумались до этого. Ведь теперь, после ваших возмутительных попыток выкрасть амулет, вы моя должница.

— Но зачем вам это, лерд? — спросила она недоуменно. — Это как-то… глупо, правда. У вас наверняка, как у каждого дракона, много-много золота, за которое вас бы веселили лучшие шуты мира.

— Скажем так, — проговорил он, ничуть не смутившись, — возможность испытывать эмоции — самое ценное, что у меня есть. Мне, знаете ли, очень нужно чувствовать, чтобы жить и исполнить свой долг, а это очень сложно: все уже было, все испытано, и почти все вызывает у меня равнодушие. Мне не нужен шут, мне нужен человек, который подарит мне свежие ощущения. Вы точно постараетесь, я уверен.

Тиану вдруг уколола странная жалость. Как это ужасно, наверное — быть могущественным волшебным существом, дружить с лучшими людьми и нелюдьми прошлых веков, о которых остальные только в книжках читали, прожить ещё столько же и увидеть будущее — может быть, даже полёты на другие планеты! — и терять способность испытывать радость, погружаясь в вечную скуку и апатию. Так и окаменеть можно, вздохнула Ти, и не подозревая, как близка она к истине.