Палач Системы

Ирэн Рудкевич (2024)

Семьдесят четыре года назад мир изменился. Искусственный интеллект, созданный, чтоб во всём помогать человечеству, уничтожил нашу цивилизацию. Потомки немногих уцелевших живут на обломках старого мира, и каждый их шаг теперь контролируется бездушной и всемогущей Системой. Довольных таким положением дел нет, но и выбор не велик. Хочешь — обустраивай свою жизнь в рамках новых правил, выбрав Талант. Развивай его, получая задания, зачастую аморальные и бесчеловечные, и выполняй их. Не нравится — стань негражданином, всю жизнь шкерься по подвалам заброшенных зданий и надейся, что Система не посчитает тебя угрозой для выстроенного ею социума. Как и все, я не испытываю любви к Системе. Но я и не из тех, кто прячется. Я принимаю правила игры ради того, чтоб жить, не думая о том, что буду завтра есть и буду ли вообще. Я сделал свой выбор. Меня зовут Орлан. И я — Палач Системы. Палач, который однажды станет лучшим из лучших.

Глава 4

Сердце колотилось как бешеное — плохая, очень плохая эмоциональная реакция для человека, выбравшего Талант Палача. Находка жгла карман. Я клял себя на чём свет стоит за то, что подобрал штуковину, являвшуюся, похоже, каким-то устройством или носителем информации, и поминутно озирался, опасаясь погони. Даже дёрнулся было в подъезд ближайшей заросшей лианами многоэтажки, когда мимо, завывая сиренами, пронёсся полицейский бот. Но нет, бот был не по мою душу. Видимо, камер в той части города, где идиот-беглец взорвал себя, не имелось, и Система не знала, что я что-то там подобрал. А значит, по-прежнему считала меня образцовым гражданином.

Немного расслабившись, я продолжил путь. В больничку тащить находку, конечно, не нужно, так что придётся мне немного потерпеть боль в опухших пальцах и сильно снизившийся слух. Пожалуй, пойду прочешу те точки, которые были указаны в задании, прикину, что к чему. Как бы ненароком пройду мимо дома, зайду типа поссать, а заодно скину находку в неприметную щель за кухонным плинтусом. А потом уже намылюсь за медицинской помощью.

Так и сделал. Снова вызвал анкету жертвы и прокрутил её до списка последних мест. Так, ближайшее практически рядом, минут двадцать широким размашистым шагом — как раз таким я и люблю ходить. Место, правда, людное — рынок. Так что тихо поработать не выйдет — идиоток вроде той малолетки Аники мало, все стараются первым делом проверять профили появляющихся рядом людей — просто на всякий случай. Появление Палача точно их напряжёт, если только…

Если только его целью не будет посетить собственно рынок и закупиться там чем-нибудь полезным, но вполне законным и не особо имеющим отношение к Таланту. Например, сушёными травами, которые заготавливают и продают бабки-травницы. Тем более, что мой запас трав уже подходит к концу. Ещё можно поискать полные баллоны для моей горелки — Система платит Собирателям и за них, но продавать на рынке такие предметы намного выгоднее. А главное, не запрещено — в газовых баллонах Система угрозы не видит.

Быстро проверил счёт с кредитами. Ну, моя жизнь точно лучше, чем у какого-нибудь Собирателя, но не сказать, что я прям богат. Но с учётом того, что мне сегодня придётся отвалить больше трёхсотки за пальцы и восстановление слуха, разбрасываться кредитами не стоит. Тогда даже хорошо, что запас трав и газа так и так пора пополнить, а продавцы, у которых я закупаюсь, успокоят всех остальных, поскольку меня знают.

Рынок располагался на перекрёстке двух многополосных улиц. Дома по сторонам улиц тут были этажей в пять-шесть, что подсказывало, что эта часть города более старая, чем те, где главенствуют многоэтажки. Но и эти дома точно так же заросли дикими лианами и теперь с грустью смотрели на перекрёсток слепыми глазницами выбитых окон, выломанных дверей и обрушившихся балконов.

Торговцы располагались на привычных местах. Те, кто мог силой или авторитетом забрать себе места получше и поудобней, расположились на уцелевших бетонных скамейках на тротуарах. Остальным приходилось ютиться прямо на проезжей части. При виде меня большинство из них заметно напряглись, кое-кто даже прикрыл куском тряпки часть своего товара — торговать запрещёнкой в открытую никто не рисковал, но мало ли, зачем сюда явился Палач.

Я с непроницаемым выражением лица окинул рынок взглядом, выцепляя торговцев, у которых могли быть газовые баллоны. Худого, замученного жизнью Собирателя на дальнем тротуаре решил оставить на потом — знаю я этого урода, специально предпочитает выглядеть как жалкий неудачник, рассказывает байки, как рылся на «самой дальней и опасной помойке», нашёл там «самые лучшие баллоны», которые «прослужат намного, намно-ого-о дольше обычных», а продаст он их лишь «чуть-чуть» дороже. Баллоны у него были самые что ни на есть обычные, зачастую даже не полные, да и доставал он их не поиском, а перекупом, так что к нему имело смысл идти только в том случае, если больше газа не найдётся ни у кого. Я, правда, знал, что ушлый торгаш, помимо разрешёнки продаёт ещё и запрещёнку, а потому для меня цена при необходимости падала до приемлемой. Но я принципиально старался у него не покупать — не люблю хитрожопых.

— Орланчик, сынок, — с трудом приподнялась мне навстречу закутанная в дырявую шаль бабка-травница. — Ты тут не по делу, надеюсь?

— По выгодному тебе, баб Мань, делу, — заговорщицки прошептал я, наклонившись к бабке, при этом краем глаза оглядывая фасады зданий в поисках камеры, в объектив которой попалась моя белобрысая жертва. — Травка есть? А если найду?

— Так найди, сынок, — звонко, совсем не по-старушачьи рассмеялась баб Маня. — У меня тут разных смесей полно, и успокаивающих, и согревающих, и даже…

Я тоже рассмеялся.

— Мне б обычных, которые я люблю.

— Как скажешь, Орланчик. Сейчас заверну.

Камера обнаружилась на доме как раз за спиной травницы. Спрятавшийся в лианах объектив смотрел сразу на две улицы. Одна шла в сторону Медцентра, а вторая… Я снова вызвал анкету, пробежался глазами по списку мест… Точняк! Значит, до следующей точки белобрысая двигалась, скорее всего, этим путём. Отлично, я тоже прогуляюсь.

— Вот, сынок, держи, — баб Маня протянула мне шуршащий бумажный свёрток. — Два кредита с тебя. А вот это тебе в подарок. Новый сбор, на сон хорошо влияет.

— Спасибо, баб Мань, — совершенно искренне поблагодарил я и, сунув свёрток за пазуху, протянул бабке здоровую руку, не решившись вынимать из кармана травмированную.

Травница взяла её, легонько сжала.

Гражданка Мария утверждает, что передала вам сбор сушёных трав, находящихся в разрешённом списке. Стоимость — два кредита. Оплатить с личного счёта или записать в долг?

— Оплатить, — вслух произнёс я.

В общем, хватило бы и мысленной команды, но я, как и большинство граждан, предпочитал голосовое общение с интерфейсом Чипа.

Баб Маня ласково улыбнулась и отпустила мою руку.

— Хороший ты человек, Орланчик. Жаль только, что Палачом стал. Мог бы и по стопам родителей пойти…

— Чтоб всю жизнь копаться по помойкам за гроши? — скривился я. — Баб Мань, не начинай…

— Не буду, сынок, не буду, — спохватилась она. — Жизнь такая, знаю… Ну ты приходи, как травки закончатся, я скоро ещё насобираю. Тебе лучшие припасу.

Хорошая она бабка, в сущности. Добрая, безобидная. При этом смелая — меня, Палача, вообще не боится, разговаривает спокойно, даже с заботой какой-то. Удивительно, как вообще до своих седин дожила при нашей-то жизни с таким-то нравом. Кстати, а сколько ей, интересно? Шестьдесят? Или все семьдесят? Если семьдесят, то она, получается, мир без Системы ещё успела застать. Надо будет как-нибудь к ней придти просто поболтать. Вдруг чего интересного расскажет о жизни, которую я никогда не видел.

Сунув свёрток с травами за пазуху, я отправился искать газовые баллоны, попутно продолжая осмотр площади.

У нормального торговца удалось купить только один баллон, так что пришлось тащиться к Собирателю на тротуаре.

— Четыре кредита, — буркнул он в ответ на мой вопрос. — Без торга?

— Посмотреть можно сначала? — уточнил я.

— Украдёшь — жалобу Системе подам, — нехорошо прищурился Собиратель.

Я только усмехнулся — больно надо мне воровать, я что, негражданин какой-то или неудачник, у которого руки из задницы, и те кривые? Ухватил один из двух лежащих на скамейке баллонов, встряхнул, хотя уже по весу понял, что он почти пуст. Положил обратно, взял второй.

— Четыре кредита? За баллон, которого хватит от силы пару раз воду вскипятить? Чё-то ты, дед, меня обманываешь, по ходу, — настал мой черёд делать страшное лицо.

— Не нравится — положь на место и вали! — с видом оскорблённой невинность рыкнул на меня Собиратель.

— Ещё и разговариваешь неуважительно, — нарочито ровно продолжил я. — Дед, у тебя проблем никаких не имеется? Заданий на тебя не выдавали? А то я сейчас как раз ищу, где бы по-быстрому кредитов срубить?

Кто я такой, Собиратель прекрасно знал. Поэтому смысл угрозы прекрасно понял. Никаких заданий на него, разумеется, у Системы не было. Но то, что я могу спокойно его вальнуть просто так, и мне, как Палачу, ничего за это не будет, он знал.

— Один кредит, и проваливай, — желчно изрыгнул Собиратель.

— За оба баллона? — всё тем же тоном уточнил я?

— Да, — скрипя зубами, процедил торгаш.

— Идёт, — я снова протянул здоровую руку, чтоб расплатиться.

И, уже уходя, вдруг услышал злобный шёпот Собирателя соседу по скамейке:

— Как они задолбали, а! Сначала белобрысая эта умничала, теперь грёбаный Палач…

Дослушивать я не стал. Но довольно улыбнулся, совершенно неожиданно получив ещё одну подсказку, где искать мою жертву.

Ведь есть огромная вероятность, что белобрысая из заказа, попавшаяся в объектив камеры рынка, и белобрысая, про которую упомянул торгаш — это одна и та же персона.