Палач Системы

Ирэн Рудкевич (2024)

Семьдесят четыре года назад мир изменился. Искусственный интеллект, созданный, чтоб во всём помогать человечеству, уничтожил нашу цивилизацию. Потомки немногих уцелевших живут на обломках старого мира, и каждый их шаг теперь контролируется бездушной и всемогущей Системой. Довольных таким положением дел нет, но и выбор не велик. Хочешь — обустраивай свою жизнь в рамках новых правил, выбрав Талант. Развивай его, получая задания, зачастую аморальные и бесчеловечные, и выполняй их. Не нравится — стань негражданином, всю жизнь шкерься по подвалам заброшенных зданий и надейся, что Система не посчитает тебя угрозой для выстроенного ею социума. Как и все, я не испытываю любви к Системе. Но я и не из тех, кто прячется. Я принимаю правила игры ради того, чтоб жить, не думая о том, что буду завтра есть и буду ли вообще. Я сделал свой выбор. Меня зовут Орлан. И я — Палач Системы. Палач, который однажды станет лучшим из лучших.

Глава 8

Утром я снова вышел на охоту. Убираться в квартире не стал, но на случай, если вчерашние гости снова захотят меня посетить, оставил пару неприятных сюрпризов в виде засунутых во все необшаренные места осколков зеркала.

Сам я возвращаться сюда больше не собирался — надо искать новое жильё, а пока могу и переночевать, где придётся. Вещей у меня немного, так, несколько пар носков, смена белья, запасные штаны, рубаха, газовые баллоны, мыльно-рыльное в пожелтевшем от старости пластиковом чехле и травяной сбор, часть которого удалось собрать с пола — всё поместилось в небольшом заплечном мешке, собственноручно сшитом из моей старой куртки. На боку висела сабля, а в кармане лежала вчерашняя находка.

Вчерашняя сырость ушла из города, дышалось легко и приятно. Настроение портило только назойливое ощущение чужого взгляда, появившееся сразу, как я вышел из подъезда.

В принципе, план по поиску как жилья, так и жертвы — люблю совмещать полезное с полезным, — у меня уже был готов. Оставалось только сбросить хвост, но и это не проблема, если знать, куда для этого пойти и что там сделать.

С этого я и начал. Пока шёл к Пищеблоку, несколько раз останавливался завязать шнурки то на одном, то на другом ботинке — нарочно сделал такой узел, чтоб они постоянно развязывались. В какой-то момент даже сумел заметить смутную тень, метнувшуюся в сторону ближайшего подъезда, и пришёл к неутешительному выводу — следит за мной профи, а не дилетант. А это, в свою очередь, значит, что его Талант близок к моему. Либо ППалач, либо Законник. Даже на секунду испугался, не заказала ли Система и меня. Но быстро успокоился — меня, в отличие от белобрысой, искать не нужно, вот он я, подходи и бери. Так что в этом случае меня бы уже упокоили прямо посреди улицы. Да и свидетели никого из похожей на меня братии не напрягут, заказ — дело обычное, никаких требований выполнить его скрытно нет. Наоборот, в некоторых случаях показательность даже приветствуется — наверное, Система считает это хорошим способом воспитать в нас покорность.

Срисовав преследователя, дальше я шёл в полной боевой готовности. Добравшись до площади с Пищеблоком, выходить на неё не стал. Сместился к стене здания, имевшего довольно большой козырёк, плотно заросший лианами дикого винограда, снова присел завязать шнурки, причём на этот раз на надёжные узлы. Закончив, встал и прямо сквозь лианы направился на площадь.

Вернее, сделал вид, что направился. А на самом деле под прикрытием растительности спрятался за одной из поддерживавших козырёк колонн и стал ждать.

Время было выбрано удачно. Под вечер площадь с Пищеблоком всегда пустеет, но утром на ней всегда полно народа. Складывается впечатление, что именно в это время к Пищеблоку стекаются практически все жители этого города, чтоб получить положенный им паёк.

Сегодня не было исключением, очередь за положенным всем гражданам питательным брикетом занимала всю площадь и напоминала свернувшуюся спиралью змею — древнее животное, которое по слухам до сих пор обитало за пределами города и прилично портило жизнь Фермерам. Держась чуть поодаль, чтоб не вызвать недовольства, жались друг к другу неграждане в надежде, что кто-нибудь сжалится над ними и поделится едой.

Затеряться в такой толпе — что два пальца об асфальт. Но я в неё не собираюсь. А вот мой преследователь с большой вероятностью будет высматривать меня именно в ней. Если, конечно, не знает про скрытый лианами козырёк, под которым я прячусь.

Он не знал.

Мне пришлось ждать не больше двух минут, как преследователь проявил себя. Сначала я заметил, как он, прячась в тенях и за выступающими элементами стены противоположного здания, двигался к площади. Как остановился, не сумев сразу найти меня взглядом в толпе. Как ждал, готовый к тому, что я тоже подготовил ему засаду.

«Ну давай, иди уже, — мысленно взмолился я. — Пора поменяться ролями. Моя очередь быть шпионом».

Но преследователь сообразил, что в постоянно перемещающейся толпе меня найти не сможет. Обидно, я-то надеялся, что он приведёт меня к своим подельникам из Сопротивления, и я смогу сдать их Системе и в результате получить мало того, что возможность спокойно продолжить задание, не оглядываясь поминутно за спину, так ещё и некоторое количество кредитов в награду за бдительность. Кроме того, в таком случае существовала бы вероятность, что и на них мне будут выданы задания, и тогда, к предыдущим выгодам я смогу получить и очки на шестой уровень Таланта.

Но следивший за мной гад обломал всю малину, так что теперь надо было действовать максимально осторожно. Проблема заключается в том, что места под козырьком для полноценной схватки мало, да и я, к тому же, не знаю, стоят ли у него какие-нибудь боевые модули. Чёрт, профиль не посмотрел, пока мог, хоть Талант бы узнал — было бы, от чего опираться при расчёте рисков. Ладно, теперь уже поздно. Придётся для надёжности его привалить.

Развернувшись так, чтоб меня точно не было видно из-за массивного столба, я вытащил саблю из ножен. Последние прижал к бедру в вертикальном положении, чтоб и они меня не выдали. И, опустив саблю, провёл острием по асфальту.

Звук получился мерзкий и ровно такой громкости, чтоб привлечь внимание человека, находящегося в паре шагов, и при этом не заинтересовать кого-нибудь ещё. Преследователь тут же повернул голову в мою сторону, но ничего, кроме лиан, рассмотреть не смог. Бросил быстрый взгляд по сторонам и, крадучись, направился ко мне.

Я приготовился.

Преследователь подошёл к лианам вплотную, замер, внимательно их разглядывая. Поднял руку, отодвинул одну из свисающих ярко-красных плетей. Я не мог видеть его в этот момент, полностью сосредоточившись на слухе, но уверен, что глаза его полезли на лоб от удивления, какой неожиданный схрон он нашёл.

Я стоял на месте, не шевелясь, и ждал, мысленно отсчитывая расстояние до неприятеля. Он умел ходить бесшумно, но ведь и я давно уже не первого уровня и, уж тем более, не нулёвка — знаю, что полностью заглушить звуки нельзя. Того, кто крадётся, можно вычислить по дыханию, по хрусту суставов и шороху одежды — надо просто вычленить эти звуки из гула с площади и сосредоточиться на них.

А если у тебя ещё и установлен усилитель слуха, который, кстати, Палачам доступен уже с первого уровня…

У меня подобного усилителя не было. Но после посещения больнички слух и без того был обострён больше обычного — довольно стандартная побочка, кстати, пройдёт сама собой буквально через пару дней. Но сейчас она была мне выгодна, как никогда.

Два метра. Полтора. Один метр. Полметра. Сейчас!

Один из модулей сабли в последний момент высчитывает наилучшую траекторию для удара и отдаёт команду моему Чипу. Тот транслирует на мышцы, и я начинаю действовать.

Быстрый поворот кисти. Сабля, описав полукруг снизу вверх, опускается, со свистом разрезая воздух. Ещё поворот градусов примерно на восемьбесят, чтоб перевести удар в почти горизонтальную плоскость. Большой палец сам собой додавливает на рукоять, усиливая удар. Сталь с хлюпким звуком взрезает кожу, хрустят, ломаясь от удара, кости.

Противник хрипит, вскидывает руки к изувеченному лицу. Но я действую на рефлексах и, развернув саблю, в противоходе наношу удар по рукам. Хлещет кровь, отлетают в сторону половина кисти правой руки и четыре пальца с левой. Чуть выхожу из-за столба, чтоб оказаться напротив неприятеля, отвожу локоть и делаю укол, в последний момент вывернув кисть руки так, чтоб ладонь смотрела вверх.

Острие сабли, практически не встречая сопротивления, входит в шею, взрезает кадык и гортань, задевает позвоночник и выходит с противоположной стороны. Я тяну саблю на себя, вырывая её из раны, резким движением стряхиваю с лезвия кровь, пока она не присохла. Отступаю на шаг и только после этого позволяю себе взглянуть в лицо преследователя.

Оно больше похоже на месиво из крови, костей, зубов и мозга, и невозможно даже понять, как выглядел этот человек при жизни. Фактически, он уже мёртв, но тело, заряженное на бой, который занял какую-то секунду или две, ещё стоит.

Я убираю саблю в ножны, протягиваю руку, хватаю преследователя за плечо и тяну на себя, чтоб его тело ни в коем случае не вывалилось за пределы укрытия — внимание к своей персоне мне сейчас ни к чему.

И тут в спину мне вонзается нечто тонкое и острое. Кожа вокруг тут же немеет, холод моментально распространяется по телу, сковывая мышцы.

Мне кажется, или я издаю стон, когда понимаю, что пальцы сами собой разжимаются, и я не могу больше удержать от падения тело побеждённого неприятеля. Впрочем, я и себя-то на ногах уже не удерживаю и плавно оседаю рядом с трупом. И мне остаётся лишь одно — сокрушаться угасающим сознанием за ошибку, которую я допустил.

«Орлан, твою за ногу! Какого хрена ты не предположил, что преследователей может быть двое»???