707

Като Фальк (2024)

Конец декабря. Выпускник школы возвращается после дополнительных занятий на автобусе, вспоминая городские мифы. Но когда Мише остаётся пройти последние метры от остановки до своего дома, одна из историй оживает: возле заброшенного парка, в котором пропадают люди, гаснут все фонари и за спиной школьника появляется зловещий Чёрный Человек. Но фонари включаются, и пугающей фигурой оказывается новый сосед Миши. Мужчина рассказывает свою версию исчезновения людей в этом парке. Школьник чувствует, что сосед что-то не договаривает, но может ли он быть причастным к исчезновению людей? И что делать, если легенды воплощаются в обычной жизни?

Глава 2. Хорошие вещи случаются, когда встречаешь незнакомцев

«От шестого до седьмого — десять, мимо восьмого — пять, а до пятого за тринадцать…» — Миша считал секунды и запоминал время темноты фонарей.

От остановки до спального квартала примерно на сто метров всего девять фонарей. Однажды Миша услышал, что у японцев эта цифра считается несчастливой из-за созвучия с каким-то иероглифом, вроде «мучение» или «боль». Засекать и запоминать время на путь от фонаря до фонаря уже вошло в привычку: отсчёт начинается, когда вступаешь в круг света первого фонаря и заканчивается, когда входишь в темноту тротуара.

Внезапно, прямо над его головой четвёртый фонарь погас, а за ним по цепочке потухли остальные. Тропинка погрузилась во тьму. За спиной Миша услышал щелчок и застыл. Ноги перестали слушаться, словно по щиколотку вросли в заложенную каменной плиткой землю. Выпускник приказал себе оглянуться, но оборачиваться совсем не хотелось. Он чувствовал себя котом Шрёдингера, запертым в ящике: обернуться означало открыть коробку и понять источник механического звука. Это может быть что угодно — щелчок зажигалки, от которого вспыхнет всё уничтожающий пожар, до щелчка предохранителя на пистолете, наведённом на мишень. Кожа Миши похолодела и покрылась неприятными мурашками, словно он стоит под снегом совершенно голый. Ему казалось, что сердце не выдержит такого напряжения и резко обернулся, едва не потеряв равновесие. Прямо за его спиной выросла огромная чёрная фигура, закрывающая собой обзор на освещенную остановку и трассу. Мише показалось, что в длинных чёрных пальцах тени бьётся полыхающая маленькая алая птица, но мизерный источник света сжался в комочке кончика сигареты и померк в клубе дыма, смешанного с паром.

Чёрный человек поднял голову и в темноте, разрезанной лишь тлеющим кончиком сигареты, посмотрел на Мишу. Школьник не видел, но ощутил этот взгляд кожей.

— Потерялся во мраке? — Хладнокровно и твёрдо, как отлаженный механизм, работающий без перебоев, прозвучал из-за непроглядной снежной мглы голос, вызывавший ощущение резкого, болезненного падения за секунду до того, как сон оборвется. Этот голос звучал как секундная задержка перед катастрофой.

С треском и гудением проводов проснулись фонари. Парню пришлось зажмуриться и прикрыть рукой глаза, чтобы привыкнуть к свету, и в следующий миг он рассмотрел прямо перед собой обычного мужчину в длинном чёрном пальто, которое наверняка точно так же промокло из-за снега, как и пальто Миши. У мужчины зачёсанные на низкий пробор темные волосы с пепельно-серым блеском, зелёные глаза с голубым оттенком, напоминавшим бирюзово-мятные леденцы, темные брови с мягким изгибом, тонкие бледные губы, сжимавшие фильтр сигареты.

— Эй, ты как? — Мужчина улыбнулся школьнику. — Темноты испугался?

Миша проморгался и огляделся по сторонам, но никакого вестника смерти не заметил, да и мир остался прежним. При свете неожиданный попутчик со спокойной улыбкой и приторно-сладким ароматом вишнёвых сигарет совсем не выглядел как обладатель того жуткого голоса. Тон стоящего перед ним был приветливым, в нём слышалось участие и забота, улыбка располагала к себе.

Школьник внезапно понял, что непозволительно долго просто стоит и смотрит на мужчину, а тот задал ему вопрос.

— Я… нет, просто…

— Понимаю, меня тоже этот парк в темноте… — мужчина кивком головы указал в сторону чёрной стены голых стволов деревьев, тянущих тонкие ветви к тропинке, — немного… напрягает. Ты живёшь в этом районе? — Собеседник с глазами цвета мятной карамели взглянул на школьника. Тот угрюмо кивнул. Незнакомец улыбнулся чуть шире и сделал шаг вперёд. Миша отступил в сторону, чтобы пропустить мужчину, и попал прямо в грязную ледяную лужу, утонув в воде по щиколотку.

— Вот чёрт! — Школьник раздражённо зашипел и тряхнул ногой.

— Давай-ка ускоримся, пока фонари снова не погасли, — мужчина протянул школьнику руку, предлагая помощь, — или пока ты не подхватил воспаление лёгких.

Миша не мог избавиться от налипшего страха после голоса, прозвучавшего во тьме погасших фонарей, поэтому не спешил взять за руку появившегося из ниоткуда незнакомого человека. Но и уверенности в том, что тот голос принадлежал именно ему, не хватало, чтобы отказаться от помощи. Ледяная вода в ботинке сковала ступню убийственным холодом и неприятно хлюпала, перетягивая всё внимание на себя. Парень недовольно цокнул языком, сделал шаг навстречу мужчине, и оперся о его руку, чтобы тут же устремиться вверх по скользкой тропинке к спальному району. Незнакомец второй рукой сжал сигарету затянутыми в кожаные перчатки пальцами и стряхнул пепел на снег, снова глубоко затянулся и выпустил в небо облако белого дыма, продолжая болтать о том, что переехал совсем недавно из-за нового офиса, что ему совсем очень нравится идея ходить в темноте под постоянно мигающими фонарями, и ещё много чего. Миша почти не слушал рассказ новосёла, но от его голоса постепенно успокаивался. Эта вынужденная близость с незнакомым человеком ночью, в парке, где пропадают люди, больше не пугала Мишу, а пробудила в душе нежданную благодарность, затмевая предчувствие, что голос соседа — это не песня пламени, а песня того, что вызовет это пламя.

Стена снега стала ещё плотнее, видимость резко сократилась, и как не напрягал Миша глаза, не мог рассмотреть хоть что-то в радиусе пяти метров. Сырой холод впился в ступню, словно верхний слой кожи сорвали клейкой лентой и в открытые раны воткнули ледяные иглы. Школьник не мог произнести ни слова, чтобы не стучать зубами, поэтому молча кивал болтливому соседу, а тот, в свою очередь, как локомотив тащил парня вверх по тропинке, помогая выбраться из чёрной стужи. Стоило Мише шагнуть на траур, как снежная пелена поредела, из белой мглы показались неприветливые многоэтажки с приглушенным светом зашторенных окон. Парень облегченно выдохнул6 расплылся в улыбке и второй ногой шагнул в бушующий поток ледяной воды. Ливневая канализация не справлялась с такой нагрузкой, и все дороги утонули в вязких мерзлых осадках.

— Н-да, повезло тебе сегодня, — смотря на ноги стоящего в луже по щиколотку, мужчина обречённо вздохнул и за локоть потащил парня к переходу. — Ты в каком доме живёшь?

— В с-сед-дьмом, — Миша понял, что ноги его плохо слушаются, а пальцев вовсе не чувствует.

— Да ладно? — Мужчина весело улыбнулся, кусая фильтр сигареты. Кажется, он закурил уже вторую, но Мише было не до этого. — А подъезд?

— Т-третий.

Сосед снова улыбнулся и потащил Мишу через дорогу к ряду одинаковых домов. Во внутридворовых проездах снег уже собрался в сугробы, а ветви кустов покрылись толстым слоем льда, как и тротуары между домами. Школьник, едва держась на ногах, мысленно удивился, как его спаситель передвигается настолько уверенно? Мужчина прошел по льду к третьему подъезду, приложил к замку ключ-карту и открыл перед Мишей дверь.

— А к-как…

— Заходи, пока пальцы ещё можно спасти от обморожения.

Мысль, что ему ампутируют пальцы на ногах, дала парню новый заряд энергии. Миша влетел в тёмное, душное жерло подъезда, быстрым шагом прошел к лифту, поднёс руку к кнопке вызова и с отчаянием выдохнул: «Не работает».

— Не работает? — Мужчина пожал плечами. — Ну, ничего удивительного, здание ведь старое. Пойдём, заодно разогреемся. Ты на каком этаже живёшь?

— На седьмом, — Миша стащил с рук промокшие перчатки, запихнул их в карман и растёр руки. — А в-вы?

— Девятый, — сосед легким шагом устремился вверх, стряхивая с плеч снег.

— Последний эт-т-таж. Т-так вы в самом деле сосед?

— А ты думаешь, что кто-то захочет погулять в такую погоду? — Мужчина оглянулся через плечо и весело улыбнулся.

— Я прослушал, вы д-давно здесь… — Миша закрыл лицо руками и чихнул, пробуждая подъездное эхо.

— Недели две. Но первый раз возвращаюсь домой по темноте, обычно я раньше заканчиваю.

— Мне повезло, что вы сегодня задержались.

Следующие этажи они проходили в молчании. Миша тяжело дышал, а мужчина лишь немного сбавил шаг, но Мише показалось, он сделал это из жалости.

— Седьмой, — сосед обернулся к запыхавшемуся школьнику. — Рад был помочь.

— Ага, — Миша лишь кивнул, надавил на дверной звонок и прижался плечом к стене, а мужчина отправился дальше.

Глядя ему в спину, парень невольно возмутился — откуда у него столько выносливости? Ведь уже не молодой. Хотя и выглядит лет на тридцать пять? Миша не мог наверняка определить возраст и понять, много ли это лет для мужчины. Ему всего семнадцать, а двадцатипятилетние выпускники вузов кажутся ему законченными дедами, у которых жизнь идёт к закату. А этот явно старше.

В размышлениях прошло несколько секунд, пока оглушающая тишина не подсказала Мише, что дома его никто не ждёт. Опомнившись, парень вытащил из кармана телефон: от отца никаких сообщений, сестра тоже ничего не писала. Придётся звонить. Спустя несколько длинных гудков в динамике раздался подозрительно уставший голос отца.

— Алло?

— А ты где? — Тишина повисла ещё на несколько секунд.

— На работе.

Миша цокнул языком и сполз по стене вниз. Почему именно сегодня всё идёт не так?

— Ты же утром сказал, что дома будешь, а я ключи Лисе отдал.

— Так. А дубликат?

— А дубликат ты сегодня не забрал из мастерской, — школьник закрыл глаза и прислонился затылком к холодной стене.

— Да еб… — Миша услышал, как отец закатывает глаза и закрывает лицо рукой. И он понимает, что у отца очень важная работа, что он бывает так загружен, что забывает поесть и иногда неделями не появляется дома, но сейчас, промёрзший и промокший, уставший, голодный, он не мог посочувствовать или попытаться оправдать родителя. — На такси приедешь?

— Ну нет, — Миша представил, как будет в мокром пальто ехать через весь город, потом сидеть в приёмной в ожидании отца, так еще и обратно добираться, скорее всего, на такси. — Если сам не можешь приехать, отправь кого-нибудь с ключами. Я не поеду.

— Хорошо, скоро буду. И… прости, Миш.

Миша заблокировал экран телефона и посмотрел в сторону лестничной клетки, где заморгала, а потом и вовсе потухла лампа. Высокая фигура чёрного человека неподвижно, словно манекен, стояла а полной темноте и смотрела на Мишу. Свет фонарей из окна освещал лишь контур его фигуры. Сердце школьника на миг замерло и пропустило удар, а затем заглушило все звуки учащенными биением. Немой крик ужаса застыл на губах. От страха висок прострелило болью настолько сильной, что она растеклась по стенкам и заполнила собой череп, сразу заныли зубы. Миша зажмурился, пытаясь сделать вдох. Боль коснулась и крепко сжала его сердце. Парень распахнул глаза и с ужасом посмотрел на лестничную клетку, но того чёрного человека из парка там не оказалось. Сквозь шум крови в ушах раздались быстрые шаги и из темноты показался новый знакомый с последнего этажа. Миша видел, что мужчина что-то говорит, но слышал лишь стук сердца и свистящий хрип, исходящий из лёгких. Мужчина похлопал школьника по щекам, снял шарф, расстегнул пальто и верхние пуговицы рубашки. Теплые руки соседа, звук его голоса и запах крепких приторно-вишнёвых сигарет помогли успокоиться и сделать первый, вымученный вдох.

— Эй, что случилось? Ты слышишь меня? Всё будет хорошо, всё закончилось, — сосед присел напротив школьника, положил теплые ладони на его плечи и пристально следил за выражением лица. — Всё? Приступ прошел? С тобой часто такое случается?

Миша отрицательно покачал головой, восстанавливая дыхание. Сосед со вздохом поднялся и потянул школьника вверх, помогая подняться.

— Я не хотел подслушивать, но подъездное эхо и всё такое, — мужчина как-то странно улыбнулся, — так что пока твой отец не вернётся, погреешься у меня.

— Спасибо, — Миша поднялся на ноги и, вновь оперевшись на руку мужчины, пошел за ним по лестнице. Воспитание требовало отказаться, ведь Миша и так сильно побеспокоил незнакомого мужчину, имя которого так и не спросил. Но организм не просто нуждался, он требовал той помощи, которую предлагал мужчина. — Я так и не спросил, а как вас зовут?

— Рафаэль, — мужчина улыбнулся.

— Я — Михаил, — парень покосился на соседа. — Странное у вас имя.

— Моя мать была очень религиозной женщиной, отец — профессором культурологии, а я родился двадцать шестого января, как раз в православные именины Рафаэля, так что они сошлись на этом имени, — мужчина дотащил Мишу до девятого этажа и открыл дверь в квартиру под номером 707. Тёмное помещение вновь вызвало поднимающуюся волну паники в душе школьника. — Сразу снимай всю мокрую одежду и носки. Я бы настоял на том, чтобы ты принял горячий душ, чтобы не разболеться, но оставлю это на твоё усмотрение, — мужчина локтем включил свет в прихожей, повесил оба пальто на вешалку возле радиатора и, пока Миша снимал насквозь промокшие ботинки, принёс откуда-то из тёмной глубины квартиры стопку вещей.

— Н-не стоит, я и так пользуюсь вашим гостеприимством, — стоило парню оказаться в тепле и вне опасности для жизни, совесть всё же проснулась.

— Просто переоденься, а одежду твою повесим сушиться, — Рафаэль протянул Мише теплый костюм и подтолкнул к ванной. — Я приготовлю чай. Всё равно не согреешься, если будешь сидеть в мокрой одежде.

В ответ Миша громко чихнул. Сосед запихнул его в ванную и захлопнул дверь. Школьник окинул взглядом помещение. Всё говорило о том, что мужчина очень чистоплотный и живёт один: аккуратно сложенные вещи, упорядоченные бутылочки и флаконы на полках, чистая ванна. Совесть снова больно ущипнула, и Миша не позволил себе рассматривать содержимое шкафов в чужой квартире. Быстро сменив брюки и тонкую рубашку на оказавшийся очень большим спортивный костюм, парень развешал одежду на полотенцесушитель и посмотрел на своё отражение: не то при таком освещении, не то после холода и сырости лицо казалось каким-то серым, с нездоровым румянцем на щеках и непонятно откуда взявшимися синяками под чёрными глазами, а почти чёрные волосы неприятно слиплись. Увиденное в зеркале напомнило Мише брошенного в гаражах щенка.

«Понятно, почему Рафаэль помог мне. Представляю, как я выглядел возле парка…» — Миша вытер волосы полотенцем, которое ему вручил хозяин квартиры, и попытался хоть как-то приложить их, но пряди торчали в разные стороны, как у панка из дешевого фанатского фильма. Парень обречённо вздохнул и вышел из ванной. Ноги неприятно покалывало от холода.

При включенном освещении квартира Рафаэля казалась намного выше и просторнее, чем квартира семьи Миши. Здесь были голые штукатуреные стены с потрескавшейся светло-серой или темно-графитовой краской, высокий потолок с потёртыми бело-золотистыми молдингами, под старинной люстрой красовалась позолоченная ажурная розетка. Миша подумал, что она, наверное, из гипса. Потёртый деревянный паркет, старые коврики, небольшой диван на высоких ножках, дореволюционный комод — всё это выглядело старым, а от этого уютным и теплым. Заглянув в кухню школьник подумал, что сосед зажег свечи и растапливает камин дровами, но с удивлением увидел газовую плиту и стоящий на обеденном столе ноутбук.

«Нужно написать отцу, что я в 707 квартире», — он резко остановился на пороге, развернулся и пошел в прихожую, чтобы забрать из пальто телефон. Но телефона там не оказалось. Школьник замер, прокручивая в голове последний час своей жизни. Он ведь не мог бросить телефон в подъезде. Он точно убрал телефон в карман и потом уже посмотрел наверх. Ведь убрал же?

От воспоминаний о чёрной фигуре по коже пробежали мурашки.

— Уже переоделся? — Миша вздрогнул от голоса соседа над ухом и резко обернулся.

— Не видели мой телефон?

— Телефон? — Рафаэль вопрошающе посмотрел на парня, задумавшись на миг, и словно что-то вспомнив понимающе кивнул. — Пока ты был в ванной, тебе звонили. Я представился и сказал, где ты.

Миша облегченно вздохнул.

— А я подумал, что в подъезде оставил, — школьник устало потёр глаза.

— Я тебе приготовил горячую воду с горчицей, чтобы погреть ноги, — мужчина кивнул в сторону кухни. — И сделал кофе. Кроме зёрен и коньяка ничего не нашел, — он смущённо рассмеялся и прошел в кухню.

Оглянувшись, Миша, наконец, смог рассмотреть мужчину без пальто и с недовольством отметил, что выглядел он внушительно: высокий, с длинными ногами, широкими плечами и сильными руками. Оказаться противником человека с такими данными Мише не хотелось бы, зато в качестве союзника Рафаэль выглядел как надёжная защита. Школьник тряхнул головой и впился мрачным взглядом в затылок мужчины. С чего Миша вообще начал думать о конфронтациях?

— Кажется, вы говорили, что недавно переехали, но квартира выглядит обжитой.

— Сочту за комплимент, — Рафаэль снова рассмеялся, — я почти неделю потратил, чтобы расставить мебель и вещи разложить, но всё ещё не закончил.

Маленькая кухня показалась Мише самой современной: напротив панорамного окна на старом ковре выделялся грубый деревянный стол с разными стульями — кованные с мягкими подушками на сидениях и деревянные табуреты. Вдоль стены, выложенной белой плиткой, выставлен небольшой белый гарнитур с маленькими чёрными настенными шкафчиками и с чёрной техникой. Всё это выглядело одновременно странно, стильно и не очень уютно, но выходить из этой кухни не хотелось. Что-то в ней притягивало. Рафаэль указал Мише на стоящий у стула раскладной таз с парящей водой и жестом предложил располагаться, а сам прошел к гарнитуру и налил в чашки горячий кофе. Школьник подтянул штанины трико и сел на стул, осторожно опуская ноги в горячую воду.

— Слишком горячо? Ничего, сейчас привыкнешь, — мужчина поставил перед парнем чашку с кофе и отошел к окну, распахнул шторы. Панорамное окно оказалось выходом на маленький балкон. Надев тапочки, Рафаэль вышел на улицу и снова закурил. Миша с третьей попытки всё же опустил ноги в горячую воду и прикрыл глаза. По телу пробежала дрожь. Чтобы согреться, парень сделал глоток из своей чашки и закашлялся. Кофе оказался разбавлен коньяком.

На краю стола начал трезвонить его телефон — это отец написал сообщение, что постарается приехать в течение часа. Миша не успел ответить, как вернулся Рафаэль и закрыл дверь. С его возвращением кухню наполнил запах мороза, табака и сладкой вишни. Мише показалось, что мужчина насквозь пропитан вишней.

— Согрелся?

— Вы не сказали, что добавили в кофе алкоголь, — школьник поджал губы и мрачно посмотрел на мужчину.

— Это лучший способ согреться из всех, что я знаю, — Рафаэль пожал плечами, поставил перед Мишей большую стеклянную банку с овсяным печеньем и такую же банку с разноцветными конфетами, затем взял свою чашку и опустился на стул напротив школьника. — К тому же, алкоголя здесь не больше чайной ложки.

— Кстати, вы сказали, что этот парк под окнами вас настораживает, — Миша открыл банку с печеньем и взял одно. — Почему?

— А разве нет причин опасаться ночью тёмного леса без фонарей? — Рафаэль вскинул бровь, делая глоток кофе.

«Как будто такому здоровяку что-то угрожает» — мысленно фыркнул Миша.

— Да и слухи ходят, что Лесозаводский маньяк вернулся, — мужчина произнёс это будничным тоном, но Миша насторожился, распрямил спину и сжал в руках горячую чашку.

— Какой Лесозаводский маньяк? Кто это?

— Конечно, вряд ли он смог сбежать из тюрьмы, но вот у него ведь могли появиться последователи, — словно разговаривая сам с собой, Рафаэль покачивал в руке чашку, смотря на чёрную жидкость. — А ты разве не слышал про Сергея Попова?

— Нет, — Миша впился в лицо мужчины жадным, пристальным взглядом. — Расскажите, кто это?

В комнате воцарилась тишина. Мужчина склонил голову в бок, внимательно смотря в глаза сидящего напротив парня мятно-бирюзовыми глазами. Миша не разрывал эту зрительную дуэль, отстраненно думая, что для мужчины у Рафаэля очень длинные ресницы, а такой странный цвет глаз может быть из-за линз. Мужчина улыбнулся лишь уголками губ и пожал плечами, словно прочитал мысли школьника, скользнул рукой в карман брюк, достал пачку вишнёвых Лаки Страйк и багрово-алую зажигалку, зажал губами сигарету. Щелкнул зажигалкой. Выдохнул облако вишнёвого дыма. Щелчок заставил Мишу вздрогнуть и отшатнуться назад, вжаться в спинку стула.

Аромат вишни постепенно наполнил помещение.

— Ты на моих глазах пережил паническую атаку, — Рафаэль сел боком, небрежно бросил на стол зажигалку и оперся локтем о стол, — я не имею права рассказывать тебе что-то пугающее.

— Со мной всё в порядке, — Миша сделал глубокий вздох и спокойно взглянул на мужчину. — Я в выпускном классе и просто устал. Но я хочу… нет, мне нужно знать, о чём вы говорите.

Мужчина искоса посмотрел на школьника, выпуская в воздух струйку белого дыма.

— Ладно, всё равно найдёшь это в интернете, — Рафаэль выдохнул и отвел взгляд от лица Миши, смотря куда-то в чёрное окно. — Сергей Попов, он же «Лесозаводский маньяк» получил два пожизненных за семьдесят убийств, а недавно к имеющимся ему вынесли ещё один приговор на десять, кажется, лет, потому что обнаружили тела и других жертв. Итого на его счету семьдесят пять жизней. Это один из самых кровавых серийных убийц в истории нашей страны.

Миша затаил дыхание, смотря на чёткий профиль мужчины.

— Почему вы сказали, что он может вернуться?

— Потому что люди пропадают, — Рафаэль стряхнул пепел в пустую чашку и сделал глубокую затяжку, выигрывая этим себе несколько секунд на размышления. — Я снял эту трёхкомнатную квартиру за пятнадцать тысяч, хотя ей цена не меньше тридцатки. Но здесь никто не хочет жить, потому что этот район — самый опасный в городе, — Рафаэль запустил пальцы в волосы, нарушая идеальную даже после снегопада укладку, опустил взгляд, сделал нервную затяжку и мрачно продолжил, — если слухи окажутся правдой, то его побег будут тщательно скрывать, чтобы избежать паники среди населения. Но факт остаётся фактом: люди бесследно пропадают в этом парке.