Невинная овечка для волка

Катя Лоренц, 2023

Журналистка Евгения пытается взять интервью у миллиардера. Её привлекает таинственный Виктор Вознесенский. Проникнув в компанию она добивается встречи. По команде вредного олигарха её выгоняют из журнала, института, но Женя не сдаётся. Ей движет жажда мести. После года слежки подруга помогает попасть в таинственный замок, переодевшись в ролевой костюм овечки. Впереди разгромная статья о том, как веселятся богатые и знаменитые. Успех, головокружительное возвращение в карьеру. Но всё вновь идёт не по плану. Замок оказывается волчьим логовом, а её подруга бесследно пропадает.

Глава 13

— Да неее, — она нервно смеется. — Чтобы я с вами… — ее перекашивает от отвращения.

— А что со мной не так? — бешусь. Это она. Она! С пренебрежением говорит о сексе со мной!

Женя вскакивает на кровати и толкает меня в грудь, в вырезе застегнутого пиджака мелькает сосок и во рту скапливается слюна.

— Да я вас терпеть не могу! Я здесь лишь для того, чтобы показать всему миру, каким развратом занимаются гребанные олигархи! Показать! А не участвовать в этом!

— Да неужели?

— Да! Вы, — тычет в меня указательным пальцем, — разрушили мою жизнь. По вашей указке меня выперли из журналистики, из журнала! Я точно так же хотела разрушить вашу карьеру и бизнес. А вместо этого вы! — стали моим первым мужчиной. Продолжаю за нее. — И прекратите так пялиться на меня. Маньяк, — запахивает пиджак плотнее. — Вы последний человек, с кем бы я хотела потерять девственность. Насильник!

Что? Зверею.

— Можно подумать я этого хотел. Меня невеста ждала, а ты запрыгнула на меня. Сама! Так что кто еще из нас жертва насилия.

— Я же не сама. Я не могла… И шли бы вы… к невесте! — она бледнеет, я вместе с ней. Хватается за живот.

— Оооу! Садист! — Женя засовывает подушку между ног, падает на кровать и принимает позу эмбриона. — Отрастили себе орудие пыток! Ай! Горит все внутри. И болит, — гнев тут же проходит.

— Жень, — глажу ее по ноге. Не знаю, что сказать. Мне жаль, что ты попала под влияние Луны?

Так, если по-честному, я жалею лишь об одном, что не хватало выдержки делать это медленно и то, что я не закончил. Может тогда бы ширинка не трещала бы от напора члена. Жаль, что она так мучается.

— Не трогайте меня! — получаю пинок в грудь. Хватаю ее за ногу.

— Абрикосик, выдерну же с корнем, еще раз пнешь.

Она скулит, плотно сжимая ресницы. Я чувствую острую потребность обнять, положить ее голову на колени и гладить по белому шелку волос. Успокоить ее.

— Я на вас заявление напишу еще раз коснетесь.

Стреляю в нее взглядом. Вот как так она меня за секунды доводит от состояния безграничной нежности, до желания кровавой расправы?

— Альфа! — раздается стук и мы прерываем нашу борьбу взглядами.

— Ха! То господин, то Альфа. Да вы просто тиран с тоталитарными замашками.

— Сиди здесь. Это врач. Она тебя осмотрит.

Маленькая пожилая женщина входит в спальню.

— Так что у нас тут? — деловито подходит к кровати. Оценивает ситуацию и с гневом смотрит на меня. — Выйдите.

— Я в своей комнате, — обнаглели все. Стыдить она меня еще будет. Укорять, что испортил девочку. Пусть и мысленно.

— Выйдите, господин Вознесенский. Мне нужно осмотреть девочку.

— Здравствуй, — располагающе улыбается женщина Жене. — Я Маша. Позволишь? — Женя сконфуженно глянула на меня. Закатил глаза и вышел в коридор.

Засунув руки в карманы, брожу вокруг спальни туда-сюда.

А если я что-нибудь повредил ей? Не подумал, что под диким возбуждением она не чувствует боли. И сознание она потеряла от нее же, а не от неземного кайфа, как я лестно думал о себе.

Замок погрузился в тишину. Раздаются лишь мои шаги и тихий шепот за стеной. Прислушиваюсь. Не могу разобрать слов. Сделал изоляцию на свою голову.

Знахарка выходит, снимает перчатки и волком смотрит на меня.

— Ну что там?

— Там все плохо. Я, конечно, уважаю вас, как лидера, и безгранично благодарна, что приютили Васю и меня, дом выделили и высокооплачиваемую работу.

— Но?

— Но вы козел, господин Вознесенский!

— Мария!

— Всего лишь констатация факта. Разве можно лишать девочку действенности так грубо, да еще с вашей то, — осмотрела презрительно меня с ног до головы. — С вашей то физиологией и размерами.

— А ты откуда знаешь?

— Да рассказывали другие волчицы. Не трогайте ее. Она сейчас в ванной, приводит себя в порядок.

— Хватит! Спасибо тебе за помощь, — протягиваю ей купюры. Маша фыркнув, уходит.

Дурдом. Взъелась на меня, будто я один тут совершил грехопадение. Сыночка бы лучше воспитывала, чтобы слюни свои не распускал.

— Виктор! — ко мне идет Герман. Вид у него странный, лицо серое, бледное, брови нахмурены больше, чем обычно. Словно постарел на добрый десяток и разит чувством раскаяния.

— Как Инга? — он опускает взгляд. Не то чтобы меня очень волновала невеста, простая обязанность. Я должен знать, что с ней все в порядке. Не то Артур мне голову открутит.

— Об этом я и хотел поговорить. Пойдемте в кабинет.

Бросаю взгляд на дверь, за которой сейчас Женя. И киваю. Мы заходим в кабинет.

Сажусь в кресло и достаю из стола коньяк. Я не любитель этого дела, но сегодня надо. Нервы звенят как натянутая струна. И все из-за девчонки, спутавшей все карты.

Как сейчас объясняться с Ингой? Наверняка пошлет далеко. Еще дальше, чем их земли. Ее народ славится жесткостью, сохранением суровыми волчьих обычаев. И скорой расправой.

Залпом опрокидываю горячую жидкость, она обжигает горло. Смотрю на понурого верного друга.

Что он скрывает?

— Виктор, — указываю ему на кресло. Он садится. Наклоняюсь вперед, сцепляю руки на дубовом столе. Изучаю его. — Я всегда был с вами честен. И сейчас хотел бы признаться… — договорить он не успевает. В кабинет врывается растрепанная Инга. Волосы черными мокрыми прядками развеваются за спиной. Она несется ко мне и замахивается. Ловлю ее руку на подлете.

— Ты! Я ждала тебя, а ты был с этой овцой! С человечком! Променял меня на простолюдинку!

— Рот свой закрой! — давлю ее взглядом и она вся съеживается. — И не смей повышать голос и пытаться меня строить, поднимать на меня руку, — ей я это не позволю. — Это так тебя учили разговаривать с мужчиной?

Она отшатывается от меня как от огня.

— Мы еще не женаты. И ты права не имеешь требовать от меня верности на этом этапе. А за твое поведение. Я отказываюсь заключать брак.

Инга ахает и закрывает рот рукой. Для нее, это смерти подобно. По их законам она вроде порченной. Больше ни один мало-мальски годный оборотень не приблизится к ней.

— Простите, Альфа. Я вела себя неподобающе. Прошу, только ничего не рассказывайте моему отцу, — опускает голову.

— Пойдёмте, я провожу вас до комнаты, — Герман резко взмахивает рукой.

— Герман! — окликаю его. Ты хотел о чем-то поговорить.

— Позже, — обрывает он.

Злится на меня, что я сорвал брачный обряд?