Невинная овечка для волка

Катя Лоренц, 2023

Журналистка Евгения пытается взять интервью у миллиардера. Её привлекает таинственный Виктор Вознесенский. Проникнув в компанию она добивается встречи. По команде вредного олигарха её выгоняют из журнала, института, но Женя не сдаётся. Ей движет жажда мести. После года слежки подруга помогает попасть в таинственный замок, переодевшись в ролевой костюм овечки. Впереди разгромная статья о том, как веселятся богатые и знаменитые. Успех, головокружительное возвращение в карьеру. Но всё вновь идёт не по плану. Замок оказывается волчьим логовом, а её подруга бесследно пропадает.

Глава 14

— Что вы делаете? — заспанная кухарка удивленно открывает рот.

Альфа в белом фартучке и с закатанными до локтя рукавами на кухне, переворачивает бекон. К такому ее жизнь не готовила.

Думает, что все еще спит. Неудивительно. Непривычное зрелище.

Я никогда не заходил на кухню, тем более никогда не готовил еду. Надеюсь это съедобно.

— Не хотел тебя будить.

— Да что вы, господин, мне несложно! — надевает поварскую шапочку и спешит ко мне на помощь.

— Не беспокойся, Ирма. Я сам.

— Извиниться перед Ингой хотите? — надо же. Уже все в курсе, что я прокатил Ингу с брачной ночью.

— Не перед ней.

— Оу, — Ирма часто моргает, но благоразумно держит свое мнение при себе. — Сонечка сегодня приходила.

— Я знаю.

Притворился что не заметил, как они с Сардором крадутся к потайному ходу. Пусть хоть вещи возьмет, раз я передать не могу.

— Так значит вы простили парня и дочку? — с надеждой спрашивает она.

— Его нет. А дочка… Я и не обижался на неё. Просто Соня сделала свой выбор. Надеюсь она со временем поймет, что с ним ей не по пути. Я помогу ей определиться, — она недоверчиво щурится.

— Бедная наша крошка. Связалась с изгнанником. Как там она? — вытирает краем фартука слезы. — Убежала в подвенечном платье! Ни денег, ни машины. Я же растила ее вот с таких лет!

Сжимаю челюсть. Такая короткая послушная девочка и такого бунта я от нее не ожидал. Напором не возьмешь. Придется действовать по-другому.

Укладываю бекон на тарелку. Ставлю тарелку с бутербродами. И абрикосовый сок.

— Цветочки нарвать из сада? — кухарка не может скрыть ехидства в голосе. — Простите, господин. Просто такая забота о простит… — давится словами под моим взглядом.

— Не надо. Я уже.

Ставлю белые бутончики роз в небольшую вазу.

— Ну, раз вам ничего не нужно, я пойду. Посплю часок? — киваю и с подносом иду в свою комнату.

Застою Женю возле зеркала — потайного входа. Вот как она выбралась. Пора сменить название. А то что же это за потайной ход, если про него знает столько народа.

Она упирается ладошками в стекло, и давит. Пиджак, к слову, единственная одежда на ней, приподнимается и взору открывается аппетитная голая попка.

Боги, дайте мне сил не сорваться.

— Тебе лучше?

Она вздрагивает, резко поворачивается и морщась бежит к кровати, ныряет под одеяло, натягивая его до самого носа. Сажусь на кровать и ставлю перед ней поднос.

— Голодная? — в животе Жени начинает урчать. — Садись. Ешь.

— Не могу.

— Ладно, — пожимаю плечами и беру с подноса бутерброд.

— Эй! Не могу сидеть! — она поворачивается на бок и вилкой цепляет бекон. Ест как оголодавший волчонок, громко чавкая и прихлебывая соком. — С утра ничего не ела, — поясняет с набитым ртом.

Я улыбаюсь. Она миленькая, как маленький котенок. С этими мокрыми волосами и детской непосредственностью.

— Что?

— Ничего. Ешь.

Позавтракав, Женя выглядит подобревшей. Ядом не плюётся в разные стороны, не кусается больше. Только хватает ее ненадолго.

— Это ничего не меняет! Я, как только вернусь домой, сделаю экспертизу крови. Наверняка вы что-то добавляли в это шампанское.

— Хватит! Хочешь я докажу тебе прямо сейчас, что не было никаких наркотиков? — Отставил поднос в сторону, придвигаясь к ней ближе. Провожу по пышной нижней губе, сминаю ее. Женя задерживает дыхание. Ласкаю большим пальцем щеку. Она нервно облизывается, от нее исходит запах абрикосов и возбуждения. Нокаутом мне под дых. Нагибаюсь к ней и шепчу в губы:

— Позволишь? — ее взгляд мечется, она пытается бороться со мной, но сама подается вперед и впивается в губы.

Наши языки схлестнулись. Толкаются, борются между собой.

Я уже сверху, скидываю с нее свой пиджак, сминаю такую желанную грудь. Она выгибается, стонет мне в рот. Сдирает с меня рубашку. Прижимается к голому торсу грудью, дрожит от нетерпения.

Я ликую. Луна лишь подстегнула ее к действиям. Она сама меня хотела, точно так же как хочет сейчас.

Покрываю животик поцелуями, спускаясь все ниже. Как того хотел, обвожу пупок языком. Все ниже.

— Виктор! Не надо. Мне там больно! — пытается меня оттолкнуть.

— Сейчас будет легче, — хрипло выдыхаю я и загоняю со всего размаха язык в узкую дырочку.

Она вскрикивает, дергается подо мной. Фиксирую бедра, схватив за задницу пальцами, толкаю ее на себя, насаживая на язык. Вылизываю ее, и сам дурею. Мычу пораженно. Наметив куни как лечебную процедуру, не знал, что мне самому так снесет башню.

— Виктор, нет! — мечется по подушке. От каждого движения языка ее подбрасывает на кровати, тело дрожит в моих руках.

— Мне перестать? — она пьяным взглядом смотрит на меня и вместо ответа, обхватывает мою голову и толкает между широко разведенных ног.

— Да! Вот так! Еще! — стонет, подмахивая мне бедрами.

Я сжимаю изнывающий член. Еще немного лечебных процедур и войду в нее. Отрахаю до искр из глаз. Тем более, когда так приятно прекращать ее боль и раздражение.

Пожалуй, сегодня не выйду ни за что из комнаты. И ее не выпущу. У нас есть только этот день. Только сегодня она моя.

— Черт! — кричит она. Содрогаясь всем телом, сдавливая меня ногами как удавкой. Боится, что уйду. Ага, как же!

Высасываю из нее все соки, целую щелкаю по клитору языком.

Встаю между ее ног, вытирая рот. Женя все еще дышит часто. Светлые россыпи волос на подушке, приоткрытые розовые губки и нагло торчащие розовые соски. Офигенное зрелище.

Сбрасываю с себя штаны, она приподнимается на локтях и смотрит на стоячий член голодным взглядом.

— Если не трахну тебя — сдохну, — провожу по складочкам головкой. Она повторяет мои движения бедрами.

— Хочешь? — кивает. — Тогда скажи! — меня колотит от возбуждения, но я хочу получить приглашение, прежде чем ворвусь в нее.

— Что?

— Виктор, трахни меня, — продолжаю ее дразнить. Она всхлипывает, двигает бедрами, пытается насадиться сама. Не даю.

— Скажи! — розовый язычок проходит по нижней губе. И она сдается. Готова признать, что хочет меня по доброй воле.

— Виктор… — сердце замирает в ожидания, когда я прыгну самую пропасть стального блеска глаз. Я даже вижу свое отражение в них.

Член нетерпеливо дергается и…

В дверь стучатся.

— На хуй пошли! — я не часто матерюсь, но сейчас допекли. Кто-то снова хочет оторвать меня от нее. Но стук повторяется.

— Сука! — натягиваю боксеры, и рубашку. Несусь к двери с желанием прихлопнуть незваного гостя.

— Какого хуя? — распахиваю дверь. За ней Артур, заглядывает через мое плечо и хищно улыбается. Прикрываю дверь и выхожу наружу. Чтобы не смел даже смотреть на нее.

— Что ты хотел?

— Мы договаривались о сделке. С моей стороны, — косится на дверь, — условие выполнены. Твоя очередь.

— Позже. Утро еще, адвокаты не подъехали. Развлекайся, отдыхай.

— Хорошо.

Я уже готов уйти, но он меня останавливает.

— Есть ещё проблема.

— Какая?

— Подружка Жени сняла мое обращение в волка на камеру. Оказалась она тоже журналистка. Не помню, чтобы гостей предупреждали, что праздник Кровавой Луны будет так массово освещен журналистами. Это твой косяк, и тебе решать. Ты хозяин. — нет! Снова облом?

— А подождать не может?

— У меня есть вариант решения, но давай обсудим его с этой милой девушкой. Лизой.

— И где она?

— В подвале. Герман ее запер там.

Матерясь про себя трехэтажным матом возвращаюсь к Жене и с тоской смотрю на нее, надевая штаны.

— Будь здесь! Никуда не уходи. Я скоро вернусь и мы, наконец, закончим.

Утренний свет бьёт в окна. Гости, сытые, натрахавшиеся сволочи, с довольными физиономиями шатаются по замку. Герман провожает их в столовую.

Я же чертовски злой спускаюсь в подвал, где прикованная к стене висит абсолютно голая девушка. Подружка Жени. Она дергается при виде нас.

— Смотрю ты хорошо отпраздновал, — Артур безразлично пожимает плечами.

— Она не возражала. Какое-то время. Пока не закончил. Цепи придали изюминку. А потом начала нести чушь, что знает кто я и мне конец.

— Отпустите меня! Я никому ничего не скажу! Честное слово, — всхлипывает девушка. — Я все сделаю… — запинается, выразительно смотрит на мою ширинку. Но ее предложение не производит должного впечатления. Не нужна ему потасканная девица. А вот от ее подружки бы не отказался. — Все! Для вас двоих.

— Меня это не интересует. Так. И каков план? — смотрю на Артура. Он поглаживает шею.

— Смерть закрывает рот самым крикливым.

— Нет! — всхлипывает девушка.

— Предлагаешь убить ее?