Плата за блаженство

Кейтлин Крюс, 2013

Элена вот-вот должна выйти замуж за красивого и, главное, любящего ее молодого человека. Но оказалось, тот собирался жениться на ней лишь из материальных соображений. И тогда Элена сбежала от него, попав в руки другого ловеласа – Алессандро Корретти. Но теперь она уже никому не верит…

Глава 3

Страсть. Жар…

«Она моя…»

Элена отвечала на его поцелуи с той же страстью, которую вкладывал он сам. Словно Алессандро поджег фитиль и они взорвались вместе. Он не мог насытиться ее губами, ртом. Она оказалась лучше, много лучше, чем он мыслил в своих дерзких мечтах, когда представлял ее в мельчайших деталях. Представлял их вдвоем, наедине…

Страсть захлестнула его, приближая к безумию. Он хотел чувствовать ее кожу — влажную, гладкую, бархатистую. Хотел насладиться небольшой, идеальной формы грудью, хотел попробовать ее на вкус… С каждым поцелуем он хотел большего…

— Больше! — приказал он хриплым голосом.

Алессандро обвил ее ноги вокруг своих бедер. Сладостная дрожь пробегала по всему телу, и на мгновение ему показалось — вот сейчас он лишится самообладания.

Он слишком сильно хотел эту женщину, к тому же ему пришлось ждать слишком долго.

Алессандро снова поцеловал ее, вновь поразившись тому, с какой готовностью она отвечала на его поцелуи. Элена изгибалась ему навстречу, руки обвивали его шею, но этого не было достаточно.

Ему никогда не насытиться ею…

Он перенес Элену на террасу, усадил на один из шезлонгов. Ее голубые глаза были широко распахнуты, блестели от желания. Алессандро желал ее еще больше, чем кого-либо прежде.

— Пожалуйста. — Элена почти умоляла. Он не слышал ничего более возбуждающего. — Не останавливайся.

Ее руки все еще льнули к его широкой груди. Он снова поцеловал Элену, глубоко и требовательно, она ответила ему с не меньшей страстью.

— Тебе нужно раздеться, — произнес он, прерывая поцелуй.

Руки Алессандро помогли ей снять футболку. Он тяжело выдохнул, когда Элена откинула одежду в сторону. Одним движением он освободил ее от трусиков и юбки.

Теперь Элена предстала перед ним обнаженная, и это была явь, а не сон.

Некоторое время он просто смотрел на нее, застыв в созерцании, когда его тело отчаянно жаждало эту женщину. Наконец он взял ее на руки и положил на спину.

Элена не могла лежать спокойно, она извивалась, ее руки судорожно стаскивали с него одежду.

Освободившись от брюк, он прижал ее к шезлонгу всей своей тяжестью.

Сердце Алессандро тяжело билось в груди. Когда она беспокойно двигалась вдоль его тела, удовольствие граничило с болью. Он провел рукой вдоль ее спины, погладил ягодицы, затем взял в рот сосок. Она выгнулась дугой, простонав от удовольствия. Алессандро не мог больше ждать. Он погрузил пальцы в ее расплавленную плоть, чувствуя, как ее мышцы сжимаются вокруг его руки.

Она взорвалась в его руках, беззвучно крича, содрогнувшись в судороге, горячая и влажная. Ее лицо прижалось к его шее. И тогда, приподняв женское тело, он вошел в него одним решительным толчком.

Наконец-то…

Элена мучительно медленно приходила в себя. Алессандро вытянулся рядом на шезлонге. Одна рука прикрывала глаза. В эту минуту он походил на отдыхающего, пресыщенного бога…

Она наконец смогла сесть прямо. Тело до сих пор помнило его вторжение. Казалось, оно все еще содрогается от полученного наслаждения. И какого наслаждения…

Он приподнялся над ней, и его рука провела по ее спине вниз, где по-хозяйски легла на бедро.

Итак, она поддалась этому пламени и дошла до конца. Но его пальцы все так же лениво оставляли на ее лице невидимые письмена, распространяя, словно инъекцию под кожу, новое желание.

Элена совершила огромную ошибку. Где-то в глубине души она надеялась — то, что промелькнуло между ними, было лишь мимолетным увлечением и секс положит этому конец. Но теперь ей открылась правда. Они на самом деле испытывали сильное чувство друг к другу. С этим знанием ей придется жить дальше.

— Иди ко мне, — сказал он.

Элена обернулась и посмотрела на него с задорной улыбкой. Однако Алессандро смотрел на нее спокойно и серьезно. Он протянул к ней руку, нежно дотронулся пальцами до ключицы, изгиба груди. В его глазах заблестел знакомый огонек, и Элена остановила его руку.

— Алессандро… — начала было она, но замолчала, не зная, что сказать дальше.

Он не ответил, притянув ее к себе. Его взгляд начал темнеть, руки теперь ласкали ее шею, но Элена первая поцеловала его, ведомая незнакомыми ощущениями. На этот раз не будет дикой страсти, она не позволит себе утратить контроль над своим телом. Но прикосновение его губ стало наполнять ее новыми языками пламени. И снова она ощутила, как в ней все затрепетало.

И когда он вошел в нее, в наслаждении появилось что-то новое, доселе не испытанное. Медленное, размеренное… И это чувство проникало в нее, вызывая слезы, и легко сносило то, что еще оставалось от ее душевных укреплений.

Он смотрел ей в глаза, и в его взгляде Элена заметила нечто серьезное, чему она боялась дать название. А затем они вновь вознеслись на пике удовольствия…

Когда она проснулась вновь, солнце уже клонилось к закату. Алессандро рядом с ней не было. Элена села на кровати, опустила голову — рядом с ней лежало платье. Встав с постели, она натянула его через голову и завязала пояс. А когда обернулась, увидела в сгущающихся сумерках Алессандро, сидящего за столиком с бокалом вина в руке. Он не сводил с нее глаз. Он не надел рубашку, на нем были все те же светлые мягкие брюки, сидящие низко на бедрах. Издали его загорелое стройное тело показалось ей еще более прекрасным…

Ее глаза вновь обратились к его лицу, и она застыла от ужаса.

Это снова был он, Алессандро Корретти. Темный взгляд выражал ненависть к ней. Элена попыталась успокоить себя — так будет лучше для них обоих. Именно этого она и добивалась.

Она провела ладонями вдоль платья, но остановилась. Лучше ему не видеть, как она нервничает.

— Присядь. — Алессандро указал на стул у небольшого стола, украшенного мозаикой, с расставленными на нем тарелками. Голос такой холодный, бездушный… А после всего случившегося воспринятый ею как пощечина. — Ты, верно, голодна?

Лишь когда он сказал это, Элена поняла — она умирает от голода!

Устроившись на сиденье напротив него, она посмотрела на расставленные блюда. На тарелках были разложены различные сыры, мясное ассорти. Рядом с зеленью и овощами лежали запеченные креветки с оливками. Тут же стояла и корзинка со свежим хлебом. Из фруктов — большие сизые сливы.

Элена приняла из его рук бокал вина с богатым красным оттенком. Пригубив, Элена почувствовала, как внутри ее начала обволакивать мягкая терпкость. Она все еще старалась держаться беззаботно, откинулась на спинку кресла, изящно придерживая бокал, словно для нее обычное дело — проводить время со своими любовниками на островах. Словно это было ей привычно.

— Хорошее вино, — наконец сказала она, подумав: молчание между ними слишком затянулось. Не впервые она удивилась, как ей удалось ввязаться в совершенно незнакомую игру. Она не знала, как в нее играть, не знала, куда это может завести. Элена вступила в слишком глубокие и темные воды — они были самым подходящим местом для таких мужчин, как Алессандро. А сама Элена никогда не принадлежала к его кругу — девушка из богом забытой деревушки, чьи предки были из рода рыбаков. — Неужели Алессандро Корретти нечего сказать? Просто поразительно!

— Скажи мне, — спокойно начал он. — Когда ты прибежишь обратно к своему дражайшему жениху и расскажешь, чем здесь занималась, насколько подробно ты опишешь этот день? Как ты скажешь ему, что переспала с человеком, которого он ненавидит… И сколько раз ты выкрикивала мое имя?

Элена побледнела. Впрочем, она же ждала этого! Ее пальцы чуть сильнее сжали ножку бокала.

— А быть может, это нравится ему? Представлять, как его женщина извивается в экстазе в руках другого мужчины? — продолжал Алессандро. — Возможно, это ваша игра и я лишь одна из многочисленных целей? Вы потом от души над этим смеетесь?

Элена напомнила себе — его мнение не должно ее волновать!

Она вновь пригубила вино.

— У Никколо много страстей и увлечений, — заметила она, получив удовольствие от вспышки гнева в его взгляде.

— И не важно, кем ты становишься?

Она некоторое время смотрела ему в глаза. Ну конечно! Алессандро считает ее разменной монетой в махинациях жениха.

— Ты хочешь сказать, я — шлюха? — мягко поинтересовалась она и порадовалась: это было как раз то, что нужно!

— Неужели это какая-то изощренная месть за то, что произошло в Риме? — наконец спросил он.

— Не я начала это! — не сдержалась Элена, прежде чем успела подумать над своими словами. Нет, Алессандро не был первым мужчиной, который видел в ней женщину легкого поведения. Едва ли сам Никколас обходился со своей невестой почтительнее. Но она не чувствовала никакого злорадства, только боль. — Мне было очень хорошо на яхте… Но затем тебе нужно было появиться и разнести мой мир в щепки! Впрочем, не в первый раз… — Она прервала себя, ужаснувшись своим словам.

— Будь добра, поясни свои слова.

Элена улыбнулась:

— Первый бал, который я посетила, моя первая ночь в Риме… — Она словно замечталась. — Я чувствовала себя принцессой. А ты все разрушил…

— У тебя нет ни малейшего понимания, какой вред ты нанесла сама, не так ли? — Он покачал головой. — Ты как землетрясение, которое не оставляет ничего после себя.

«Как будто он знает, — прошептал еле слышимый голос в ее голове. — Знает, что ты почти сделала».

— Я не знаю, чего ты сейчас хочешь от меня. — Она поставила бокал на стол.

— Мне казалось, это более чем ясно. — Алессандро чуть улыбнулся уголком рта: выражение, которое она теперь выучила наизусть. — Я все еще хочу тебя, Элена. Да поможет нам Бог.

Она сжала руки под столом, стараясь причинить себе боль. Атмосферу вокруг них, казалось, можно было разрезать ножом. Солнце скрылось за горизонтом, мягкие огни осветили террасу.

— И что же, никакого хлесткого ответа? — Его голос прозвучал спокойно, почти безжизненно. — Не знаю, какой ложью ты убеждаешь себя. Не могу представить. Но я знаю, ты тоже хочешь меня.

Элена покачала головой, словно это могло отрезвить ее мысли, но все было тщетно. Больше она не могла прилежно играть свою роль.

— Я хочу тебя, — наконец призналась она, ненавидя себя за слабость. — Так было всегда, и я никогда не прощу себя за это.

Какое-то мгновение он, казалось, был по-настоящему тронут, но в следующую минуту овладел собой и словно закрылся. Снова стал напряженным и суровым.

— Что же, Элена, тебя можно поздравить. Наконец ты сказала мне первую правдивую вещь с того момента, как сообщила свое имя.

Она хотела отвести глаза, но лишь собрала все свое самообладание. Для того чтобы заглушить дьявольские мысли, снова сжала руки. Ногти впились в ладони. Их поведение непростительно! Картины того, что они делали вместе на этой террасе, преследовали ее. Их рты, руки, почти невыносимый жар его тела, чувственность и сила…

Что-то ворвалось в ее мысли, перекрыв собой прочее. По спине пробежал холодок. Она забыла!

— Мы не… — выдохнула она, испуганная.

Алессандро замер. Стал особенно тих. Он не сводил темных глаз с ее лица.

— Я здоров, — спокойно и размеренно произнес он. Ничего личного.

Его слова напомнили ей, кем она была на самом деле. Чем здесь занималась. Почему решила поддаться этой страсти.

— Ты не меньший лжец, — произнесла она. — Извини, но у меня нет оснований верить тебе.

Он чуть было не вышел из себя:

— Что ты вообще знаешь обо мне?

— Мне знакома твоя семья.

Темная тень пробежала по его прекрасному мужественному лицу, и Элена тут же захотела взять свои слова обратно. Но она не должна думать о его чувствах, тем более беречь их! Почему же ей никак не удается отогнать это навязчивое чувство вины?

Конец ознакомительного фрагмента.