Бес'совестный

Кейт Ринка (2024)

Сжимая в руках предсмертное письмо матери, я пришла за помощью к её брату. Только мы обе совсем не знали, что мой «дядя» принадлежит к опасной группировке Ночных Всадников. Так я попала в новый для себя мир — мир крутых мужчин с тотальным превосходством. Они сильные и грубые, они дерутся с себе подобными и могут заполучить любую девушку, попавшую в поле их зрения. Но если именно ты попадаешь в это поле… лучше бежать, сразу же и без оглядки. Я вот убежать не успела и оказалась под вниманием настоящего Беса, ну совершенно бес’совестного и бес’сердечного негодяя. Потому что его внимание — это как яд, который печёт вены и разрушает изнутри. Но яд такой сладкий, что вызывает стойкое привыкание. Поэтому, если он всё-таки меня отпустит — я останусь. Но лишь затем, чтобы отравить его самого.

Глава 1

Братство. Не по крови, но по духу. Где каждый друг за друга горой. Где любые узы крепче брачных и надёжнее семейных. Когда рёв мотора — это гимн, который особенно звучит в дальней дороге. Когда свобода — это религия, с нашивкой главной святыни во всю спину. Свобода от законов общества и от морали. Когда совесть имеет право выбора. Когда каждый жест под хруст чёрной кожи и шорох джинсовой ткани. Когда при свете фар оживают татуировки, под которыми тянутся стальные жилы и бурлит кровь от избытка тестостерона. Потому что постоянно в борьбе, с обществом и с другими подобными. За свои интересы, за территорию, за справедливость, за брата или за истинную любовь…

Это было необычное место. Я посещала такое впервые. «Biker's Bar» — самый настоящий байкерский бар, из дерева, железа, стекла, кожи и плоти. Мужской плоти, которая давила со всех сторон. И женской, которая всячески пыталась привлечь внимание противоположного пола. Но эти мужчины… я ощутила себя мышью в логове хищников. Даже глаза разбегались от обилия крупных тел в чёрных кожаных куртках, обшитых какими-то надписями и картинками. А ещё почти все с татуировками. Но ведь не уголовники, нет — самые настоящие байкеры, которые гоняют на Харлеях и входят в состав какой-нибудь шайки. Только вот не подзаборной, а очень даже серьёзной, даже спортивной. Вместо пивных животиков — груды мышц, шквал тестостерона и какой-то первобытной сексуальности.

Стоя в уголке этого места в чёрных джинсах и белой обтягивающей футболочке, я очень надеялась, что мой потенциальный дядя — не один из этих татуированных байкеров, у кого на спине куртки красовался скелет в капюшоне за мотоциклетным рулем.

Здесь вообще было очень шумно, преимущественно из-за разговоров, хотя музыка тоже звучала — рок, конечно же. А ещё было немного не по себе. И не только потому, что заметила под курткой у пары человек холодное огнестрельное, просто место такое… не для всех. Если бы не обстоятельства моей ситуации и не предсмертное письмо матери — ушла бы. Но главное, что заставляло меня оставаться, это любопытство. Словно в другой мир ведь попала, будто какая-то Нарния для взрослых. Надеюсь, здесь просто так не убивают. И уж тем более не насилуют невинных девочек. Одна надежда на родственничка.

— Хэй, малышка, кого-то потеряла? — спросили меня вдруг справа, пытаясь перекричать музыку и общий галдёж.

Это оказался молодой паренек в кожаной жилетке, на которой со стороны сердца была пришита надпись «Prospect». На удивление коротко стриженый и даже без волос на лице. Худой и жилистый.

— Мне нужен Руслан Басманов.

Парень нахмурился, будто пытался понять, знает ли такого человека. А потом спросил:

— Бес что ли?

Я невольно поёжилась. Чувство такое возникло, будто эта Нарния находилась в самом Аду.

— Басманов Руслан, — повторила я.

— Ща, — ответил парень и стал кого-то искать глазами. — Вон, видишь мужик сидит за столиком с блондинкой…

Я попыталась проследовать глазами за его указательным пальцем. Но здесь куча мужиков за столиками и много всяких блондинок.

— Ну с ними ещё двое таких же… Ясно. Пошли, — произнес парень, когда понял, что тыкать пальцем для меня бесполезно.

Поэтому он решил проводить лично до нужного мне человека. Но чем ближе мы подходили, тем активнее я просила у Вселенной: «Пожалуйста, только не он». Только не этот бородатый бугай с глазами серийного убийцы. Но сегодня Вселенная про меня забыла. Парень подошёл именно к нему, наклонился к уху и нашептал что-то такое, от чего меня окатило волной стального взгляда. Словно пронзило им, словно током по каждому нерву. Ведь за свои двадцать лет я никогда не видела таких диких мужчин. Один взгляд и я будто пропала. Да он весь притягивал и пугал одновременно, рождая колючие мурашки. Я откровенно засмотрелась. И это на своего «дядю».

Даже в сидячем положении он казался крупным, причем преимущественно из-за мышечной массы, которую не могла скрыть кожаная куртка. А на ней тоже надпись над сердцем, только другая: «Сhief garage». И руки все — в татуировках, даже пальцы. На запястьях кожаные и серебристые браслеты, много. На лице аккуратная растительность. Стильная прическа настоящего панк-рокера, когда выбрито по бокам, а оставшиеся по центру волосы наоборот такие длинные, что собраны на макушке тугой резинкой. Брутальный и далеко недружелюбный. Прямо суровый викинг какой-то. Качнул головой в знак отрицания и повернулся к своим собеседникам.

— Извини, но ему не интересно, — вдруг пояснил мне парень.

— Что не интересно? Я же ещё ничего не сказала.

Но тот лишь пожал плечами и подхватил меня под руку, собираясь отвести подальше от этого столика, чтобы не мешала.

— Да без разницы. Он не станет слушать. Так что, извини, дорогуша, но тебе лучше уйти.

— Но… — попыталась я возмутиться, — мне надо с ним поговорить!

Впопыхах, уже по дороге к выходу, пока меня туда практически несли, я вытащила из рюкзака конверт с письмом матери. Хотела сунуть этому парню, чтобы он передал Басманову, хотя бы так. Но даже ничего не успела сказать. Внезапно толкнули в плечо, случайно, какой-то лысый и здоровый мужик. И моё письмо полетело на пол. А этот мужик вдруг остановился и обратился ко мне с улыбкой:

— Какие у нас тут малышки ходят. Составишь компанию усталому путнику?

Я только успела открыть рот, от изумления. На моё счастье вмешался тот же парень:

— Звиняй, Биф, но она уже уходит. Велено проводить.

— Будешь должен, Финик, — ответил тогда тот и спокойно от меня отвернулся.

Я выдохнула. Но от растерянности чуть не забыла про письмо. А оно ведь от матери, я должна его передать, вопрос жизни и смерти. А ещё моей дальнейшей судьбы. Только, когда нашла белый конверт хотя бы глазами, его уже топтали массивные ботинки.

— Подожди… — попыталась я попросить. — Мне надо вернуться…

Я дёрнулась назад, за письмом. Но этот Финик схватил меня за талию, удерживая на месте. Пришлось вырываться, почти с боем.

— Твою мать, откуда же ты взялась на мою голову, — натужно ругался он мне на ухо.

А я брыкалась и отталкивала его руки, пока случайно не попала коленкой в пах. Это позволило освободиться. И я снова поспешила в зал, за письмом. Но когда стала наклоняться, только тогда обратила внимание, что сбоку двое мужчин говорили на повышенных тонах. И вдруг один сильно толкнул другого за плечи. И на меня налетел настоящий товарный поезд, едва не сбивая с ног. Спасли чьи-то крепкие мозолистые руки, оттаскивая назад. Но мне было не до их обладателя. Я твердо намеревалась добраться до белого конверта, который оказался под ногами дерущихся. И всё это рядом со мной. Какие-то бои без правил, с боксёрскими ударами по лицу, с настоящими брызгами крови, что меня откровенно ужаснуло. И ведь никто не спешил разнимать. Но мне всё равно было и не до них. Я следила глазами за письмом и ловила момент.

И вот его пнули ближе ко мне. Я дёрнулась навстречу, снова пытаясь наклониться. Но кто-то опять рванул меня назад, спасая от драчунов, которые танцевали по небольшой площадке, уже оцепленной телами. А моё письмо улетело в сторону, на удачу вылетая за опасный круг. Я поспешила за ним, протискиваясь между крепкими и горячими телами, пытаясь ни на кого не смотреть. Но, когда села на корточки и наконец-то дотронулась до конверта, его припечатал к полу чей-то крупный чёрный ботинок на толстой подошве. А когда я подняла глаза, то увидела самого Басманова. Стоял такой огромный, что загораживал вокруг абсолютно всё.

Но я не была намерена сдаваться. Выдернула письмо из-под его ботинка и поднялась на ноги, едва не лишаясь чувств от внимания такого волнующего и необычного мужчины.

— Это что? — вдруг просил он у меня, кивая на конверт.

— Письмо. Вам. От Марины Басмановой.

— А сама кто такая? — продолжал он разговор, и так спокойно, будто рядом с нами ничего не происходило, или просто было в порядке вещей.

А там хотя бы начали уже всех разнимать и успокаивать.

— Я… я её дочь. Приёмная.

Басманов нахмурился. Оглядел меня с головы до ног. Выдернул письмо из моих рук и скомандовал:

— За мной.

***

Такая странная ситуация. Ещё и с таким необычным человеком, который повёл меня куда-то вглубь здания, по коридору, за бар, где было тише и меньше людей. А затем и вовсе завёл в кабинет. Только стол здесь стоял по центру, из массивного дерева, человек на десять. За него и сел этот самый Бес, открывая моё письмо. Вернее не моё — матери. На меня даже не взглянул, пока не дочитал. Правда я не знала, что там написано. Мать запечатала конверт и попросила передать родному брату лично в руки, как раз перед смертью. По-другому ей просто не получилось с ним связаться. Его старый номер телефона давно был вне зоны доступа, а новый она не знала. Потому что последний раз общалась с ним ещё до того, как взяла меня. В итоге у неё был только его адрес, куда и послала. Да мне вообще повезло, что смогла найти этого человека. Что он не уехал из родного города и с ним ничего не случилось. Поэтому, как бы мне не было любопытно содержимое этого письма, я слишком уважала мамину просьбу.

Зато у меня ещё раз выпал шанс посмотреть на этого мужчину. В тишине. В обстановке, которая его дополняла. В этой комнате было много предметов из дерева и металла, немного стекла. Например, тяжёлые деревянные стулья. Железный стеллаж с ящиками. Маленькие фигурки мотоциклов. Часы в виде колеса. А все стены обвешаны фотографиями байкеров с мотоциклами и какими-то эмблемами из разных материалов на мото-тему. Но самая большая эмблема мне уже была знакома — это скелет в капюшоне за мотоциклетным рулем, под которым дугой было написано название города «Volchinsk», а сверху такой же дугой «Night Riders». Колоритно. Похоже на секту. Или скорее банду. Самую настоящую, серьёзную и мужскую на сто процентов.

В этой комнате мужчина выглядел ещё внушительнее. А в тишине был слышен скрип его кожаной куртки при каждом движении, когда почёсывал своим татуированным пальцем лоб или щёку. В этот раз я смогла разглядеть рисунки на его руках — какие-то узоры, вроде мозаики или цветков. На пальцах же — словно древние символы. Похожее было вытатуировано и на шее. И смотрелось это не просто необычно — красиво. Что я оценивала не только как зритель, но и как начинающий художник. Рисунки на коже — тоже искусство, причём в некоторых случаях очень даже впечатляющее. А в некоторых ещё и загадочное. Потому что мне вдруг стало интересно, какие рисунки скрываются под одеждой этого человека. Правда такие мысли сразу бросали в краску. Хотя, в краску меня бросало не только от мыслей.

— Значит, племянница, — произнес наконец-то Басманов.

Я смогла лишь кивнуть, думая о том, какой у него волнующий голос. Низкий, грубый, с хрипотцой. А уж от его взгляда и вовсе бросало в дрожь.

— Ещё и приёмная.

Я опустила глаза. Всё так. Моя мать, пусть не родная, но самая настоящая и единственная, удочерила меня, когда мне было семь лет. Забрала из детского дома и подарила домашний уют с материнской заботой. Жаль, что вскоре это всё закончилось. Она серьёзно болела… А потом ушла. И я снова осталась одна. Хотя у мамы, у Марины, была ещё старшая дочь, Женя, но она невзлюбила меня с самого начала. За время так и не подружились, даже знакомы были плохо. Она уже взрослая совсем, жила не близко и редко приезжала к матери, да и то, к счастью, ненадолго. Вся в делах и заботах. Прописать меня в квартиру мамы тоже не дала. Поэтому я не только осталась одна, но и ни с чем. Мама это предвидела. И именно поэтому решила пристроить меня к своему родному брату. Но, похоже, она давно его не видела или мало что о нём знала. Иначе вряд ли бы сюда отправила, в этого логово настоящих хищников.

Кстати сказать, на похороны Марины этот брат не явился. Наверное, был слишком занят своими блондинками, как сегодня.

— И чего ты от меня ждёшь? — прямо спросил он, бросая письмо на стол.

— А в письме не написано?

На самом деле я приехала сюда за помощью, к последнему «родному» человеку, к своему дяде, пусть и не кровному. Но кто же знал, что он окажется участником местной банды, которому наплевать на маленьких родственниц с их проблемами.

— Я у тебя спрашиваю.

— Мама… Марина попросила передать вам письмо… А ещё сказала, что вы обязательно поможете, — всё-таки добавила я.

Он ненадолго задумался. Основательно меня просканировал своим убийственным взглядом. И снова спросил:

— Где остановилась?

— Нигде. С поезда сразу к вам домой. Но там мне открыла какая-то девушка и отправила сюда.

— Учишься где-нибудь?

— Нет.

— Почему?

— Потому что не на что. Все деньги на лечение матери уходили, — коротко призналась ему.

Басманов вздохнул. Протёр глаза пальцами и снова заговорил:

— Короче. Я не ждал внезапных племянниц себе на голову. Я не живу в нормальной квартире, её занимает моя бывшая жена. Я живу здесь, в клабхаусе, в одной комнате. И у меня нет кучи бабла, чтобы кого-то содержать. Но раз сестра попросила тебе помочь, я не могу отказать ей в последней просьбе. Только это на время, пока не придумаю, что с тобой вообще делать. Угол в моей коморке пока устроит?

Я не сразу поняла, что именно он мне предлагает. Но одно было ясно точно — выбора у меня нет. Поэтому сейчас хотелось только одного — согласиться.

— Конечно.

— Ты с вещами?

— Нет, они остались в камере хранения на вокзале.

— Финик поможет перевести.

— Хорошо. Спасибо, — ответила я ему, не сдерживая благодарной улыбки.

Но этот дядя сразу меня одёрнул.

— Не за что, в буквальном смысле. Не жди от меня особой приветливости и родственных чувств. Моя комната — это только моя территория. Что-то не понравится — я никого не держу. Уяснила?

— Да, — согласилась я.

И только тогда задумалась, как же это вообще всё будет — жить в одной комнате с таким викингом. Даже не в одном доме — в одной комнате! Да ещё в каком-то странном месте, как он там назвал… в клабхаусе? Ещё и с такими условиями.

Да уж, Вселенная явно не на моей стороне, с самого моего рождения.