Подари мне себя

Кейт Хьюит, 2013

Бизнесмену Люку Брайанту для успешного открытия его магазинов нужна хорошая реклама, и он решает пригласить к сотрудничеству известную личность. После недолгих колебаний он останавливает свой выбор на популярной певице Аурелии Шмидт. Их первая встреча была не самой удачной, но Люка неудержимо влечет к этой женщине. Сможет ли он разгадать, что Аурелия скрывает под маской самоуверенной звезды?

Все права на издание защищены, включая право воспроизведения полностью или частично в любой форме. Это издание опубликовано с разрешения Harlequin Books S. A.

Иллюстрация на обложке используется с разрешения Harlequin Enterprises limited. Все права защищены.

Товарные знаки Harlequin и Diamond принадлежат Harlequin Enterprises limited или его корпоративным аффилированным членам и могут быть использованы только на основании сублицензионного соглашения.

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

In the Heat of the Spotlight © 2013 by Kate Hewitt

«Подари мне себя» © ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

Люк Брайант в шестой раз за последние четыре минуты взглянул на свои часы и почувствовал, как стал потихоньку закипать.

Она опаздывала. Люк вопросительно посмотрел на Дженну, руководителя PR-отдела, которая как-то беспомощно развела руками. Толпа вокруг него, которая заполнила мраморный холл, беспокойно задвигалась. Они уже пятнадцать минут ждали Аурелию, которая должна была выступить на грандиозном открытии исторической части магазина и которая до сих пор не объявилась.

Люк сжал зубы и пожелал бы умыть руки от всего этого. Он был занят в офисе в Лос-Анджелесе и оставил расписание событий на сегодняшнее открытие своей команде здесь, в Нью-Йорке. Если бы он мог, то не стал бы даже ждать кого-то, кого и видеть-то не хотел. И о чем только Дженна думала, приглашая такую взбалмошную особу, Аурелию?

Он снова взглянул на руководителя PR-отдела, наблюдая, как она закусила губу и сделала примирительное лицо. Не испытывая ни капли сочувствия, Люк подошел к ней.

— Где она, Дженна?

— Наверху…

— Что она делает?

— Готовится.

Люк сдержался усилием воли.

— А она понимает, что уже пятнадцать, — он посмотрел на свои часы, — нет, уже шестнадцать с половиной минут опаздывает с выступлением?

— Думаю, понимает, — согласилась Дженна.

Люк гневно посмотрел на нее. Он срывал свое раздражение не на том человеке, и он прекрасно это понимал. Дженна была трудолюбива и, проведя ряд маркетинговых исследований, вполне уверена, что Аурелия как раз подходит к их целевой категории покупателей, от восемнадцати до двадцати пяти, хотя ей самой было только двадцать шесть. Дженна была уверена, что Аурелия сможет хорошо разрекламировать их новый магазин, на открытии которого она и должна выступать.

Видимо, Аурелия продолжала удерживать интерес публики. «Как крушение поезда, — подумал Люк кисло, — просто невозможно оторвать взгляд от разворачивающейся катастрофы».

Но тем не менее реклама была сделана, много людей пришло посмотреть, как бывшая поп-принцесса будет выступать на открытии магазина. И так как он генеральный директор «Брайант сторес», то вся ответственность ляжет на него. Как и всегда.

— Где она точно?

— Аурелия?

Как будто они говорили о ком-то другом.

— Да. Аурелия. — Даже ее имя было нелепо. Ее настоящее имя, скорее всего, Гертруда или Мелисента. Или еще хуже, Китти или Дженни.

— В комнате отдыха для персонала.

Люк мрачно кивнул и направился наверх; с Аурелией был заключен контракт, что она будет петь на открытии, и она будет петь, черт побери. Как канарейка.

Наверху, в отделе женской одежды было пусто и тихо. Безликие манекены, казалось, молча упрекали его. Сегодняшний день должен был быть успешным. Популярность магазинов «Брайант», как и выручка, медленно, но неумолимо снижались в течение последних пяти лет. Люк пытался изменить положение вещей все это время, но Аарон, его брат, оставлял за собой право последнего слова. И он не хотел, чтобы Брайант торговал какой-то дешевкой.

Когда же наконец пришли последние неутешительные отчеты, Аарон согласился на перемены, и Люк молился, чтобы не было слишком поздно. Потому что он знал, кого обвинят в таком случае.

И сейчас тоже была его вина, поскольку он, как генеральный директор, нес всю ответственность за их сеть магазинов «Брайант». И за выступление этой Аурелии.

Он резко постучал в комнату отдыха.

— Эй? Мисс… Аурелия? — Почему у нее нет фамилии? — Мы вас ждем… — Люк попытался открыть дверь, но не смог. Он постучал еще раз. Ответа не было.

Он мгновение постоял неподвижно. В памяти ожили воспоминания другой закрытой двери и другой тишины. Обжигающий прилив вины.

«Это твоя вина, Люк. Ты единственный, кто мог спасти ее».

Он решительно убрал воспоминания в сторону и толкнул дверь плечом. А затем быстро и всей силы ударил ногой. Замок сломался, и дверь открылась.

Люк вошел в комнату и огляделся. Одежда, нелепая, в рюшах, валялась на стульях и немного на полу. И было еще что-то на полу.

Аурелия.

Люк замер от нахлынувших воспоминаний и от шока, а затем, выругавшись, он подошел к ней. Она лежала в углу комнаты, одетая в абсурдно короткое платье, и ее ноги казались просто двумя спичками.

Он присел и нащупал ее пульс. Он казался стабильным, но что Люк понимал в этом, как в поп-певицах? Люк вгляделся в ее лицо, которое было бледным и с капельками пота. Сейчас, когда более внимательно присмотрелся к ней, он понял, что она выглядит ужасно.

Он прикоснулся к ее щеке и почувствовал, что ее кожа была липкой. Люк достал свой мобильный телефон, чтобы позвонить 911. Должно быть, это передозировка. Он не думал, что это снова повторится в его жизни. В нем нарастала паника.

А затем она открыла глаза, и Люк замер с телефоном в руке, почувствовав какое-то беспокойство от цвета ее глаз. Они были синие, как Атлантика в холодный и серый день. И в них была печаль. Девушка сонно моргнула и попыталась сесть. Она посмотрела на него, и что-то холодное промелькнуло в синей глубине ее глаз.

— Разве ты не красавец, — пробормотала она, и он почувствовал облегчение, поскольку понял, что она в полном порядке.

— Точно. — Он поднял ее, чувствуя, насколько она беспомощна и хрупка в его руках.

— Что вы принимали?

Девушка откинула голову назад, ее губы изогнулись в насмешливой улыбке.

— Что бы это ни было, это было сногсшибательно.

Люк поднял ее на руки и понес в ванную. Он налил в раковину холодной воды и одним резким и быстрым движением погрузил голову поп-звезды в эту воду.

Девушка вырвалась, отфыркиваясь и ругаясь:

— Какого черта?

— Протрезвели немного, да?

Она вытерла лицо и повернулась к нему, свирепо сощурив глаза.

— О да, я протрезвела. Кто вы?

— Люк Брайант. — Он услышал свой голос, в котором были лед и сдерживаемый гнев. Черт ее побери за то, что испугала его. — Я плачу вам за ваше выступление, принцесса. Так что у вас есть пять минут, чтобы взять себя в руки и спуститься вниз. — Она стояла, скрестив руки, ее глаза были по-прежнему сужены, лицо серым и изнеможденным. — И добавьте макияж, — бросил он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Вы жутко выглядите.

Аурелия Шмидт — не многие знали, что она Шмидт, — вытерла последние капли воды с лица и моргнула. Глупый мужчина. И она глупая, раз вообще пришла сюда и пытается быть другой.

Она прерывисто вздохнула и выдернула шоколадку из сумочки. Развернув ее одним движением, она посмотрела на груду одежды, разбросанную по импровизированной гримерке. Дженна, марионетка Брайанта, которая и пригласила ее, была сначала в ужасе от выбора одежды.

— Но вы Аурелия… у вас имидж…

Имидж, который был у нее пять лет назад. Но люди хотели видеть ее прежнюю, наблюдать ее оплошности, чтобы потом можно было обсудить их.

И именно поэтому ей пришлось втиснуться в это мини-платье, а не в джинсы и легкий топик, как она сначала хотела. Она как раз собиралась сделать макияж, когда потеряла сознание. И мистер Большой Босс Брайант предположил худшее. Что ж, она едва ли могла винить его. Она много раз совершала ужасные вещи, так что сейчас она понимала, почему Люк сделал такой вывод.

Так как она опаздывала, то быстро проглотила шоколадку и сделала макияж. Ее волосы выглядели ужасно, но она смогла сделать некое подобие прически. Просто подняла их вверх и покрыла лаком.

Люди хотели бы видеть, как она выйдет из игры. И поэтому они были здесь, как она подозревала. Поэтому бульварная пресса все еще преследовала ее, хотя за последние четыре года она не выпустила ни одного сингла. Все хотели видеть ее провал.

Прошло уже более двадцати минут, как она должна была выступить со своей песней, которая когда-то была хитом, и Аурелия понимала, что зрители уже беспокоятся. А Люк Брайант, должно быть, еще более раздражен. Циничная улыбка появилась на ее губах, когда она повернулась и вышла из своей импровизированной гримерки.

Выступая на сцене, девушка всегда растворялась в песне. Любые чувства уходили, и она становилась той Аурелией, которую знал весь мир. Обычно она не думала о том, что делать на сцене. Она просто делала это, пела, двигалась, улыбалась. Ей было легче притворяться кем-то, выступая, чем быть самой собой. И все же, притворяясь, она чувствовала, что что-то глубоко внутри ее хранит молчание, даже когда она пела.

Стоя около сцены, вдали от зрителей, которые собрались в фойе, Люк Брайант смотрел прямо на девушку. Его лицо было мрачным, а глаза сверкали. И что было хуже, намного хуже, это то, что с тех пор как он посмотрел на нее, у него было такое чувство, что и она не отводит взгляд от него. Даже тогда, когда она поворачивалась к нему спиной.

Люк смотрел, как Аурелия поет. Она была словно на автопилоте, но все равно была хороша. Она двигалась очень грациозно и непринужденно. Голос звучал ясно и четко, и он был определенно сексуальный.

А потом она повернулась и посмотрела прямо на него, и все, что он мог чувствовать, было… желание. Всепоглощающее желание, но более того, ему хотелось защитить ее. Как глупо. Она даже не нравилась ему. Он презирал ее. Но все-таки, когда их взгляды встретились, какое-то странное чувство наполнило его сердце…

А затем она отвела взгляд, и он облегченно и прерывисто выдохнул, радуясь, что это непонятное влечение исчезло. Очевидно, он переутомился, раз испытывал некие чувства к Аурелии.

Люк услышал, как она обратилась к толпе, призывая их петь вместе с ней.

— Давайте же, этот хит не настолько стар, чтобы вы забыли слова!

Он невольно почувствовал восхищение ею; нужно было иметь немало мужества, чтобы вот так получать удовольствие от происходящего.

Музыка закончилась, и Люк услышал гром аплодисментов. Она нравилась зрителям, но какая-то часть просто смеялась над ней. И у него было такое чувство, что Аурелия знает это. Люк наблюдал, как она поклонилась публике, помахала своим поклонникам и проскользнула за кулисы, к нему. Их взгляды встретились, и Аурелия вздернула подбородок, глаза полыхнули вызовом.

Люк понимал, что он довольно резко обошелся с ней наверху, но не собирался извиняться за свое поведение. Возможно, она была под действием наркотиков. Сейчас, когда она завершила свое выступление, ему хотелось, чтобы она поскорее ушла из магазина. Девушка подошла к нему, он, протянув руку, взял ее за запястье.

Он почувствовал, как хрупки ее кости, бешеный стук ее пульса и пожалел, что вообще решил прикоснуться к ней. Стоя к ней так близко, он наслаждался запахом ее духов, свежим цитрусовым ароматом. Чувствовал тепло от ее тела. Он не смог удержаться, окинул взглядом ее фигуру сверху вниз. От гладкой округлости ее груди до изгиба бедер, ненадежно прикрытых материей платья. Подняв глаза, он заметил, что она смотрит на него с вызовом.

— Спасибо, — сказал он, отпустив ее руку и удивившись тому, как жестко звучал его голос.

— За что именно?

— За пение. — Ему не понравился намек в ее тоне.

— Нет проблем, босс.

Раздражение опять поднялось в нем.

— Почему вы думаете, что я люблю покомандовать?

— Ну-у-у… — Она уперлась руками в бока. — Вы окунули меня в раковину с холодной водой и ожидали, что я буду благодарить вас за это?

— Вы же отключились. Я просто оказал вам услугу.

Ее губы изогнулись в усмешке, а глаза заблестели. Она явно насмехалась над ним.

— Видите, что я и имела в виду.

— Я просто хотел, чтобы вы сделали то, для чего вас сюда пригласили, — твердо сказал Люк. Чем раньше эта женщина уйдет отсюда, тем лучше.

С той же насмешливой улыбкой она положила руку ему на грудь, так что он мог видеть блестящий лак на ее ногтях. Его сердце сильно стучало под ее ладонью. Люк чувствовал тепло ее пальцев, его тело слегка отреагировало на это прикосновение, и его это несколько раздражало.

— А что, — спросила Аурелия приглушенным голосом, — я должна была сделать?

— Уйдите, — резко сказал он. Он не мог контролировать реакцию своего тела, но все остальное он мог и хотел бы держать под контролем.

Она тихо рассмеялась и еще крепче прижала ладонь к его груди. Люк стоял неподвижно, с каменным лицом, и девушка опустила глаза.

— Вы уверены? — пробормотала она.

От ярости его кровь просто кипела, и он, взяв ее за руку, отбросил ее, как какую-то ужасную вещь.

— Мне придется вызвать службу безопасности, чтобы они вывели вас отсюда.

Она подняла брови.

— И это будет лучшим решением.

— Что вы имеете в виду?

— Что Аурелию выводит из вашего магазина охрана? Да это лакомый кусочек для прессы. — Она скрестила руки, а в ее глазах появился опасный блеск. — Ваше большое открытие превратится в посмешище. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю.

— Не сомневаюсь. — Пресса высмеивала ее бесчисленное множество раз.

— Смирись, командир. — Она мягко издевалась над ним. — Я нужна вам.

Люк почувствовал искушение сказать ей, чтоб убралась отсюда, но здравый смысл одержал верх. Слишком многое было поставлено на это открытие, чтобы позволять своей гордости указывать ему, что делать.

— Хорошо, — спокойно сказал он. — Вы можете остаться и общаться здесь около часа. Затем вы сами уйдете, по своей воле. Но если вы…

— Что? — Она насмешливо посмотрела на него. — Что вы думаете, я буду делать?

— В этом и проблема. Я не имею ни малейшего понятия.

Внезапно будто вся жизнь вытекла из нее. Она отвернулась, и выражение лица стало пустым.

— Не волнуйтесь, — отрезала она, — я дам всем, в том числе и вам, то, что они хотят. Как всегда. — И, не глядя больше на него, она пошла к толпе.

Наблюдая за ней, Люк удивился. Он думал, что Аурелия была пустышкой, но сейчас он увидел что-то темное и даже болезненное в ее потухшем взгляде. Люк протяжно выдохнул и отвернулся. Он не собирался тратить время и думать о несчастной женщине. Теперь, когда концерт закончился и толпа разбрелась по магазину, рассматривая витрины, Люк заставил себя сосредоточиться на том, что ждало его впереди. Но даже когда он шел через толпу, кому-то кивал, с кем-то здоровался, он все равно чувствовал тепло от ее руки на своей груди, как будто она оставила отпечаток ладони на ткани или даже на его коже.

Аурелия обернулась и смотрела, как Люк уходил, удивляясь, что же заставило его передумать. Он был весь на взводе. Когда она положила руку ему на грудь, то почувствовала, как напряжены его мышцы. А еще она почувствовала сильные удары его сердца и знала, что это она так повлияла на него. Возбудила его.

И это понимание должно было принести ей обычное чувство мрачного удовлетворения, но не принесло. Все, что она сейчас чувствовала, была усталость, и от одной мысли, что ей сейчас придется играть роль Аурелии еще час или чуть больше, ей становилось плохо физически.

Интересно, что было бы, перестань она хоть на день играть эту роль? Если бы она была просто самой собой?

Она подумала, что все пришли бы в ужас. Никто не хотел видеть Аурелию реальным человеком. Всем нужна была известная поп-певица, которая часто мелькала в бульварной прессе и не в лучшем свете.

Глубоко вздохнув, она расправила плечи и направилась к разношерстной толпе в элегантном вестибюле. Смесь богачей и среднего класса. Аурелия знала, что магазины «Брайант» специализируются на товарах высшего класса. Но с первого же взгляда на ювелирные прилавки она могла сказать, что теперь магазины стали более доступными. Должно быть, в сложившейся экономической ситуации это был необходимый шаг. Конечно же присущие магазинам элегантность и стиль не пострадали в погоне за большим числом покупателей. Забавно, что и она и Люк Брайант пытались переделать себя. Интересно, а вдруг у Люка это получится лучше, чем у нее?

Три четверти часа она общалась с покупателями, раздавала автографы, хихикала и визжала, как будто это было самое лучшее время ее жизни. Что, безусловно, было не так. И хотя она занималась всем этим, тем не менее часто посматривала в сторону Люка. Он выглядел очень напряженным, так, будто совсем не наслаждался происходящим. И в отличие от нее, он не мог этого скрыть.

Он конечно же хорошо выглядел, с темно-каштановыми волосами, с глазами цвета шоколада. Но он был так суров, так серьезен! Он когда-нибудь смеялся или улыбался? Скорее всего, его чувство юмора удалили хирургическим путем.

Потом она вспомнила стук его сердца под своей рукой, тепло его кожи, которое она чувствовала даже через его рубашку. Она вспомнила, как он посмотрел на нее сверху вниз, сначала с неодобрением, потом с желанием. Как типично, сказала она себе, но что-то в ней откликнулось на этот горячий темный взгляд. Что-то глубокое, то, что, как она думала, давно умерло.

Он смотрел на Аурелию добрых полминуты, оценивая. Аурелия почувствовала, что ее сердце странно забилось, и она намеренно рассматривала его, как и он ее. Его губы скривились как будто от отвращения, и он отвернулся. Мгновение Аурелия стояла там, испытывая странное чувство отвержения. Как смешно: все, что она пыталась сделать, раздражало его.

Она слышала гул голосов вокруг себя и попыталась сосредоточиться на том, что кто-то говорил ей. Пыталась улыбаться, делать то, что должна, но это было тяжело, и одним резким движением она развернулась на пятках и пошла к выходу.

Люк смотрел, как Аурелия уходит, и испытывал чувство удовлетворения и досады одновременно. Он не хотел, чтобы она была здесь, и ему не нравилось выражение ее лица, почти болезненное, когда он смотрел на нее. Почему его это вообще волновало, он не имел ни малейшего понятия. Он хотел, чтобы она ушла.

И все же он вспомнил темно-синий оттенок ее глаз в тот момент, когда они потемнели от боли. И несмотря на все намерения остаться и пообщаться, он обнаружил себя шагающим по лестнице в импровизированную комнату отдыха Аурелии.

Он толкнул дверь и вошел в комнату без стука, замерев на пороге, когда увидел девушку, стягивающую платье через голову.

— Извините.

— Не нужно стесняться, босс. — Она повернулась к нему, одетая только в бюстгальтер и трусики. — Теперь вы можете наслаждаться видом, как вы того и хотели.

Он покачал головой.

— Вы просто невероятны.

— Спасибо за комплимент.

О-о, она была великолепна. К своему стыду, Люк не мог оторвать взгляд от этой высокой и крепкой груди, прикрытой небольшим кусочком атласа. Борясь с самим собой, он потянулся за фиолетовой прозрачной накидкой и бросил ее ей.

— Прикройтесь пока.

Она посмотрела на него и по-кошачьи улыбнулась:

— Если вы настаиваете.

Она совсем не выглядела благочестиво, прикрывшись этой накидкой. Наоборот, полупрозрачная ткань подчеркивала все соблазнительные изгибы ее тела. Он почувствовал возбуждение, к своему недовольству. Губы Аурелии изогнулись в понимающей улыбке.

— Я пришел сюда, — резко сказал он наконец, — чтобы убедиться, что вы в порядке.

Она подняла брови, и он почувствовал, как она внезапно напряглась.

— А почему я должна быть не в порядке?

— Потому что… — Что он мог сказать? Потому что я видел печаль в ваших глазах? Он был смешон. — Вы казались такой обеспокоенной, — ответил он не лукавя. Он и не стал бы, особенно после того случая, двадцать пять лет назад, когда он подвергся опасности и ему никто не поверил.

— Обеспокоенной? — недоверчиво и пренебрежительно отозвалась она. Тем не менее он все еще видел тени в ее глазах, чувствовал ее хрупкость. Она наклонила голову и опустила взгляд. — Какой вы чувствительный, — пробормотала она.

Люк почувствовал желание. Слишком давно были у него отношения с девушками, как и секс. Должно быть, это была единственная причина, почему он вообще реагировал на эту женщину.

Аурелия уверенным шагом приблизилась к нему и посмотрела на него понимающе. Люк непроизвольно сделал шаг назад, к двери.

— Я думаю, это вы обеспокоены, начальник, — сказала она и с циничной улыбкой протянула руку и прикоснулась к его выпуклости на брюках.

Люка тряхнуло, как от электрического разряда. Он сделал еще шаг назад и с отвращением покачал головой:

— Да что с вами такое?

— Очевидно, ничего. Судя по вашей реакции.

— Если я вижу молодую и привлекательную женщину в нижнем белье, то да, мое тело реагирует само по себе. Вот и все.

— О-о, так это была просто забота о моем эмоциональном состоянии? — Она отступила назад. Ее улыбка теперь была холодной, а взгляд твердый.

— Вы думаете, что я пришел к вам? — Он коротко и зло рассмеялся. — Это вы пришли ко мне. Вы мне даже не нравитесь.

— А когда это имело значение? — вздернула она подбородок, ее взгляд все так же был твердый.

— Для меня имеет.

— Как странно. — Она отвернулась от него и надела джинсы. — Ну, можете вздохнуть с облегчением. Я в порядке.

И хотя Люк понимал, что он должен уйти и, более того, никогда не приходить сюда, он не двигался.

Он стоял и смотрел, как Аурелия складывает всю одежду, разбросанную по комнате, в большую сумку. Она посмотрела на него снизу вверх, и на секунду она показалась ему такой юной, такой уязвимой, а потом улыбнулась. Он ненавидел эту холодную, циничную улыбку.

— Все еще здесь, начальник? Все еще надеетесь?

— Я здесь, — сказал он сквозь зубы, сдерживая ярость, — потому что вы полная катастрофа. Я не могу доверять вам. Час назад вы вырубились на полу этой комнаты. Мне не нужно, чтобы бульварная пресса написала о том, как вы без чувств лежите в комнате отдыха.

Она закатила глаза.

— О-о, я начинаю верить, что вы действительно волнуетесь обо мне. Но я в самом деле в порядке.

Люк кивнул:

— Тогда я прощаюсь с вами и буду вам очень признателен, если вы покинете здание через черный ход.

— Я всегда так делаю. Папарацци, знаете ли. — Она улыбнулась, но он видел, что ее подбородок дрожит, и он понимал, что своими словами причинил ей боль. И понимал, что ему не должно быть никакого дела до нее, но тем не менее его это сильно задело.

— До свидания, — сказал Люк. Чем раньше он избавится от нее, тем лучше. Она не ответила, а только смотрела на него, вздернув подбородок. Выругавшись вслух, Люк повернулся и вышел из комнаты.