Неотправленные письма для Лизы. Повесть в письмах

Кирилл Борисович Килунин (2024)

Последнее время я часто пишу ей письма, не отправляя их конечному адресату. Почему?.. Все конечно в этом мире, так конечна моя вера в нее, но не конечны зажженные ею когда-то чувства. Обложка сгенерирована с помощью нейросети Сбер «Кандинский» 2.1

«Есть два способа жить: совершенно законно и почтенно

ходить по суше — мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно

ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, а надо

только всё время верить. Мгновение безверия — и начинаешь

тонуть».

Из записной книжки Матери Марии

(Елизаветы Ю.К-К., в девичестве П.)

Пролог

Последнее время я часто пишу Ей письма, не отправляя их конечному адресату.

Почему?….

Все конечно в этом мире, так конечна моя вера в Нее, но не конечны зажженные ей когда-то чувства. Ее присутствие в моей голове ощущается как призрачный шорох рассветного моря, это неслышимая никем кроме меня самого личная паранойя, глупая навязчивая мысль на краю сознания о том, что мы когда-то были: любили, и, взявшись за руки, бродили по запущенным аллеям старого парка. Мы ходили по неприметным скалистым тропкам над безмерностью глубоких соленых вод, наблюдая с высоты за Черным морем. Мы были, это ясно для меня как вчерашний день, только неясно когда произошла эта история… Она уверена что никогда или возможно, тогда когда ей было 15 лет и она вместе с родителями впервые отправилась на Юг в Крым, впервые влюбилась и впервые очень сильно захотела умереть, я думаю, что впервые это случилось в 1907-или 8-мом году прошлого века в Северной Пальмире. А затем, было то, что было, или то, чего не было никогда. Наши нелепые соприкосновения как вспышки рождающихся и гаснущих в то же мгновение звезд, безумные расставания, как конец самого белого света, сны и мысли о друг-друге, а еще письма, в коих проходила истинно и единственная настоящая в клятве перед Богом и Небом, перед пламенем и хладом, жизнь. Та, что в своем ощущении бытия лишь одна достойна называться Жизнью, а все остальное ненужная шелуха существования, уносимая ветром времени, тем самым осенним ветром, что приходит однажды, год за годом, век за веком, тысячу и миллионы лет и уносит, рассыпая в прах, словно старую листву, прожитое тобой и мной.