Моно логи. Том 3

Кирилл Кудряшов (2024)

Как правильно входить и выходить из автобуса? Сколько не стирать носки перед поездкой в поезде? Куда уходят приходящие анкологи? Какова главная особенность России по мнению академика Пятигорского? Где в Новосибирске находятся экспериментальные дома, и как в них выжить? Почему некоторые факсы — пессимисты? Кто же лучше: коты или поэты? Ответы на эти и многие другие вопросы ищите в этом сборнике. Осторожно, кое-где в нем попадается ненормативная лексика, ибо нормативная порой заканчивается.

10. О главном!

Преамбула:

"На то, в чем самая большая проблема или особенность России, ответ уже дан востоковедом Александром Пятигорским:

(Тихо, задумчиво)"Главная особенность России — не воровство, не коррупция, не глупость, не злоба… (переходя на еле слышное бормотание) не хамство, не тщеславие, не невежество. Главная особенность России (вдруг переходит на крик) — ЭТО ХУЙНЯ! ВСЯКАЯ ХУЙНЯ!!!"

Амбула:

Знаете, суть главной проблемы России я осознал примерно в 14 лет, когда впервые получил привод в милицию, в отдел по борьбе с правонарушениями несовершеннолетних.

А дело было так: мы с братом пили водку на улице. На лавочке, во дворе дома. То бишь, безбожно нарушали общественный порядок, распивая спиртные напитки в общественном месте. И в общем-то патруль милиции, обративший на нас внимание, был абсолютно прав в своем решении отвезти нас в отделение, ибо элементы мы явно асоциальные и надо оградить от нас общественность.

Нас пригласили пройти в отделение, и мы, поскольку выпили мы от силы грамм по 50, не стали отказываться. Чего бы не пройти-то с хорошими людьми? Нас привели в вытрезвитель, но там выяснилось, что мне 14 и меня туда сдавать нельзя, а Женьке — 22, его вроде бы можно, но в вытрезвителе уже места нет, поэтому Женьку лучше отпустить, ибо трезвый, а меня — направить к специалисту по подростковым нарушениям, дабы тот прочел мне лекцию о вреде алкоголя.

Лекция была длинной, но состояла она в основном из идиотского вопроса:"Ну что, вот скажи мне, водка вкусная?"Сначала я скромно отмалчивался, но после четвертого раза стал отвечать что да, вкусная. Может я, конечно, не распробовал, поэтому в следующий раз я буду пить, внимательнее прислушиваясь к своим вкусовым ощущениям. Мое заявление было воспринято как хамство, и я получил путевку в районное отделение милиции, где моим перевоспитанием должны были заняться уже местные милиционеры. По месту жительства, так сказать.

Я пришел туда спустя неделю. Познакомился с милой женщиной-милиционером (реально милой, это я сейчас без сарказма), которая прекрасно меня поняла (а что вы хотите, 90-е, потерянное поколение и все такое) и посоветовала больше не пить, не попадаться, и поскорее пройти всю процедуру закрытия моего дела. Для этого нужно было:

1) Посетить нарколога, который или констатирует у меня отсутствие алкоголизма, или определит его наличие и посоветует, что делать!

2) Посетить психолога, который поможет мне адаптироваться к сложной жизни подростка в этом мире.

3) После получения письменных заключений от обоих этих докторов, явиться на заседание комиссии по делам несовершеннолетних вместе с мамой! И уже они, то есть комиссия эта, определит, налагать на меня штраф за распитие спиртных напитков в общественном месте, или простить на первый раз.

4) В течение полугода каждый месяц отмечаться у нее, в отделении, демонстрируя образцовое поведение и отсутствие перегара.

Квест стартовал!

К наркологу мы должны были идти с мамой вместе. Она ехала туда вечером с работы, я — шел пешком из дома. А надо сказать, что в тот день я впервые одел новые купленные мне туфли, и в них и пошел к наркологу. Пешком. Расстояние — небольшое, минут 30 пешего хода, от силы. Легкая увеселительная прогулка, если бы не мои новые, не разношенные туфли, которые стерли мне обе ноги буквально в кровь!

В общем, к доктору я не пришел, я приковылял, кое-как переставляя стертые ноги. И вот, заходим мы с мамой в приемную, нас встречает медсестра и интересуется, кто мы и откуда? Мы представились, протянули направление…

— Знаете, — сказала медсестра, — доктора сегодня нет, его на вызов отправили. В общем, сегодня не будет приема!

Стон, который испустил я в этот момент, сделал бы честь любому актеру, играющему смертельно раненного героя. В этом стоне было все: боль, отчаяние, осознание того, что ноги я стер зря и мне придется идти сюда вторично!

В глазах медсестры было искренне сочувствие. Ее прекрасное лицо было полно сострадания, а ее прелестные глаза смотрели на меня тепло и ласково! Так, что у меня даже потеплело на душе. Надо же, вроде бы работник бюджетного учреждения, а такая добрая, понимающая… Но тут это доброе и понимающее чудо перевело взгляд на мою маму и поинтересовалось:

— Мальчику совсем плохо, да? Ломка!

Она еще долго не понимала, почему я так смеялся.

Историю своих трех походов к психологу, который должен был по сюжету помочь мне лучше понять себя, я пересказывать не буду. Там не было ровным счетом ничего интересного. Или было, но я не понял? В общем, психолог все три отведенные для моего перевоспитания встречи нес какую-то ахинею, нудную и тоскливую. Об ответственности, о будущем, о гармонии.

"Чувак! — хотелось мне сказать ему. — Какая к лешему ответственность? Мне 14, я из не вполне благополучной семьи, из района, который близок к статусу гетто! В моей семье нет денег даже на то, чтобы я доехал до тебя на автобусе! О какой гармонии ты говоришь? И о каком будущем?"

В общем, на заседание комиссии по делам несовершеннолетних, я пришел уже примерно понимая, что здесь будет твориться и о чем пойдет речь.

Мы пришли в администрацию Калининского района. Мы — это я и мама, которая, собственно, и была главным обвиняемым на этом процессе. Ведь это на нее будут налагать штраф, если признают необходимость этого действа. Это она вырастила такого асоциального подростка как я! Социопата, можно сказать! Подумать только, выпить 50 грамм водки на улице, во дворе дома, с братом, отмечая окончание учебного года и закусывая крепко замороженной сосиской! За это нужно наказывать! Я бы даже сказал, карать!

Их было шестеро! Шестеро разнообразных милицейских чинов и работников администрации. Кто-то был в форме, кто-то — в деловом костюме. Четверо мужчин и две женщины. Взрослые дяди и тети, которые собрались, чтобы осудить мой поступок. Дяди и тети, которым настолько нечего делать!

И началось… Ситуация в стране, падение устоев, потерянное поколение, нарушение общественного порядка. Я, оказывается, качусь по наклонной плоскости! Я ступил на скользкую дорожку! Сначала — водка во дворе, потом — наркотики. Я брошу школу, не поступлю даже в ПТУ, буду страдать от периодических ломок, начну воровать у родных, начну выносить из дома вещи! Что я думаю по этому поводу? Есть ли мне что на это возразить?

Нет, возразить мне было нечего. Вся моя сила воли в этот момент уходила только на то, чтобы не рассмеяться. Я держался только из-за мамы, у которой от нарисованных этими судьями перспектив уже навернулись на глаза слезы. Если бы не она, да не этот проклятый штраф — я смеялся бы в голос. Не помню точную сумму, но на фоне того, что в 90-е мы выжили на картошке и макаронах, он здорово ударил бы по маминому кошельку, поэтому приходилось держаться. А тут, как назло, одна из членов комиссии изрекла:

— Да вы посмотрите на него! Он же не испытывает ни капельки раскаяния! Вот она, скользкая дорожка!

Раскаяние? Вам, видимо, уже очень давно было 14 лет и вы не помните, как сладок запретный плод. Или вы не подглядывали в детстве за девчонками в раздевалке? Не пробовали тайком от родителей курить? Не пробирались на киносеансы"Старше 16"? Я подросток, черт возьми! У меня шалят гормоны, у меня рожа в прыщах, я украдкой смотрю ночами эротические фильмы и пью с братом водку на улице. Потому что все через это проходят! Все! Да, кто-то скатывается по этой самой наклонной плоскости, но вы этому не помешаете. ТАК — не помешаете! Создайте условия, в которых я захочу заниматься авиамоделированием, а не курить в подворотнях. Сделайте так, чтобы моей маме не задерживали зарплату на полтора года, чтобы она могла отдать меня в спортивную секцию или купить мне пишущую машинку, на которой я смогу попробовать себя в роли писателя.

А от ваших лекций, от ваших вопросов о том, вкусная ли водка, толку нет и не будет.

И тогда я встал и сказал:

"Я больше не буду!"

И вопрос был исчерпан…

Тогда-то я и понял главную проблему России. Мы слишком любим заниматься хуйней. Если мы видим, что из прорванной трубы бьет вода и размывает дорогу — мы пытаемся чинить дорогу. Прямо там, под струей воды!

Мы прокладываем БАМ! Весной, по пояс в ледяной воде! Мы совершаем подвиг, не задумываясь: а на хрена нужен этот подвиг? Почему не подождать месяц, пока все просохнет?

Мы осуждаем фотовыставки эротического содержания. Серьезные люди собираются на круглые столы и обсуждают, что же делать? Как спасать молодое поколение от порнографии и лже-искусства? Как же закрыть"Дом-2"?

А толку-то?

Хуйня… Всякая хуйня!