А затем она исчезла

Клэр Дуглас (2019)

ДРАМАТИЧНЫЙ СЕМЕЙНЫЙ ТРИЛЛЕР ОТ АВТОРА «ПАРА ИЗ ДОМА № 9». БЕСТСЕЛЛЕР SUNDAY TIMES. Атмосферная история о сестрах, дружбе и жестоком убийстве. Идеальное чтение для тех, кто любит маленькие городки, семейные тайны и качественную, глубокую психологию. Летней ночью 1994 года шестнадцатилетняя Флора Пауэлл бесследно исчезла из крохотного городишка Тилби. Полиция нашла только окровавленную блузку. Дело закрыли за недостаточностью улик, навсегда разбив сердца близких пропавшей, лишившихся единственной возможности узнать правду. Двадцать пять лет спустя младшая сестра Флоры, Хизер, врывается в чужой дом и хладнокровно убивает двух человек, после чего пытается покончить с собой. Джессика — молодая амбициозная журналистка, приехавшая в Тилби за сенсацией. Но никто не знает, что ее интерес носит куда более личный характер, ведь когда-то она была лучшей подругой Хизер Пауэлл. Девушка уверена: именно Хизер — последняя, кто видел Флору живой…. «Потрясающе. Закрученный детектив, где главный вопрос — не “кто”, а “зачем”. Я прочла его за два дня. Умная, захватывающая и атмосферная книга, читатели будут в восторге». ― Джиллиан Макаллистер «Мало кто умеет создавать такие жуткие и нагнетающие психологические триллеры, как Клэр Дуглас». ― Тим Уивер «Эта книга утверждает репутацию Клэр Дуглас как мастера психологического саспенса. Мне понравилась эта мрачная, закрученная история, я прочла ее за один вечер». ― С. Дж. Тюдор «Клэр Дуглас заслуживает высшей похвалы. Если вы любите драму и саспенс — и хотите представить себя на месте детектива, — это то, что вам нужно». ― Yorkshire Magazine «Захватывающий новый триллер… Дуглас мастерски приводит закрученный сюжет к завершению». ― Woman's Weekly «Поклонникам Гиллиан Флинн и книг о пропавших девушках понравится рассказ, созданный из невероятных поворотов и открытий, особенно последний сюжетный поворот». — Booklist

13. Джесс

Сердце на мгновение замирает, когда на входе в полицейский участок я натыкаюсь на старшего инспектора Рутгоу. Он негромко разговаривает с дежурной — женщиной средних лет с жесткими темными волосами.

Я встречалась с Рутгоу лишь однажды — на полицейской конференции в конце прошлого года, — зато много раз разговаривала с ним по телефону. Помятое лицо, плотно сдвинутые седые брови, одет в темный отутюженный костюм. Из тех мужчин, которые пользуются лосьоном после бритья и меняют рубашки каждый день — в отличие от Теда, который может носить одну и ту же одежду три дня подряд. Когда я подхожу к столу, он тут же меня узнаёт.

— Джессика Фокс? — приветствует меня низкий голос с хрипотцой.

Я широко улыбаюсь, а сама судорожно придумываю объяснение, зачем взяла потенциальную улику с места преступления. Достаю из кармана карточку.

— Сегодня я была в доме Уилсонов и увидела карточку, прикрепленную к букету цветов. Надпись показалась мне угрожающей. Вот, вдруг это важно… — Мол, изо всех сил хочу помочь полиции.

Рутгоу поправляет на носу очки и внимательно изучает карточку.

— Отлично. И вы взяли ее, потому что… — Он вопросительно смотрит на меня.

— Я же говорю: подумала, что карточка может быть важной, а там она могла бы улететь или промокнуть…

Он крепко сжимает карточку — как будто боится, что я ее выхвачу.

— Хорошо. Чем еще я могу вам помочь?

Вздыхаю с облегчением. Надо воспользоваться ситуацией — вдруг повезет…

— Ну, раз уж я здесь, не могли бы вы рассказать немного о жертвах? Что это за люди? — Показываю на карточку и добавляю: — Похоже, у них были враги. А может, Клайв был замешан в чем-нибудь… сомнительном?

— Сомнительном? — Рутгоу произносит это слово так, как будто никогда раньше его не слышал. — Боюсь, на данном этапе расследования мне нечем поделиться.

— Вы же не считаете это дело очевидным и простым? Неужели вы думаете, что убийства совершила Хизер Андервуд?

Рутгоу вздыхает:

— Пока мы ничего не знаем наверняка.

— Значит, может быть виновен кто-то еще?

— Я ничего не отрицаю и ничего не утверждаю.

— У Клайва были судимости? — Последние слова вырываются сами собой — в отчаянной попытке узнать хотя бы что-нибудь.

Рутгоу мнется:

— Не совсем. На него поступала жалоба.

Мысленно глажу себя по голове и говорю самым невинным голоском:

— А что за жалоба?

Рутгоу бросает на меня предупреждающий взгляд.

— Не для протокола… На него поступила жалоба, была вызвана полиция. Ему вынесли предупреждение, однако никаких дальнейших действий не последовало. — Он поднимает руки, как бы останавливая любые дальнейшие расспросы. — Это все, что я могу сказать на данный момент. — Снова обращает внимание на карточку: — Знаете, нельзя вмешиваться в работу полиции на месте преступления. И карточку эту не следовало брать. — Его голос звучит строго и по-отечески заботливо.

— Я думала, что поступаю правильно, — лепечу я с милой улыбочкой, а потом, глядя на часы, закатываю глаза и театрально восклицаю: — Божечки! Сколько времени… Извините, спешу на редакционное задание.

Рутгоу даже рот открывает от удивления, но прежде чем успевает мне что-то сказать, меня и след простыл. Я действительно опаздываю на встречу с Джеком.

Зайдя в кафе, сразу замечаю его за столиком: брови задумчиво сдвинуты, напротив кружка пива, в руках телефон. Темно-русые волосы падают на глаза, и он периодически рассеянно откидывает их назад. Насколько же он хорош собой! Не сногсшибательный, как Рори, но все-таки очень привлекательный мужчина. На одной из вечеринок, в пылу пьяного откровения, Джек признался, что разбил немало сердец.

— Извини за опоздание, — говорю я, плюхаясь на стул напротив него.

Джек поднимает глаза и при виде меня улыбается.

— Как раз вовремя. Я боялся, что тебя арестовали за ту карточку из сада Уилсонов.

— Рутгоу был недоволен. Ты же знаешь, какой он.

Джек понимающе кивает.

— Представляю. Редкостный зануда… Кстати, ему не пора на пенсию? Выглядит так, будто вот-вот отдаст богу душу. — Хватается за горло и произносит хриплым голосом заядлого курильщика: — «На сегодня это единственная информация, которую я могу вам сообщить».

— Ему еще нет и шестидесяти. А тебя послушать, так он с минуты на минуту получит телеграмму от королевы…^[28] — Я поднимаюсь, чтобы подойти к стойке. — Хочешь чего-нибудь?

Джек вскакивает:

— Я принесу. Ты пока отдохни. Тоже ведь не девочка, — издевательски бросает он. — Что будешь пить?

— Да катись ты!.. Принеси колы. — Я смеюсь, но ноги у меня действительно болят. А все из-за новых модных сапог, которые я купила, не посмотрев, что они мне на полразмера малы.

Пока Джек идет к бару, от него не отрывает взгляд блондинка за соседним столиком. В ладно скроенном костюме он действительно великолепен. Интересно, как ему удается классно одеваться на те гроши, что ему платят в газете?

Джек возвращается за столик с колой и двумя упаковками моих любимых острых чипсов.

— Спасибо, дружище. — Я с удовольствием делаю первый глоток, а сама наблюдаю за блондинкой, которая явно обсуждает Джека со своей подругой и нарочито громко смеется. Тот ничего не замечает; все его внимание сейчас сосредоточено на мне.

— Ну? Ты же знаешь, что можешь мне довериться.

Он прав: я могу рассказать ему все, в отличие от Рори, с которым я всегда думаю, о чем стоит говорить, а о чем лучше промолчать. Рори — простой и хороший, со строгими моральными принципами. За что я и люблю его. Общение с ним делает меня лучше и добрее. Мы дополняем друг друга: я помогаю ему, когда нужно проявить характер, а он — когда меня сильно заносит на поворотах. Знаю наверняка, что Рори меня любит, но боюсь, что он сильно ошибается на мой счет. Тем не менее «его» версия меня — правильная и образцовая — мне нравится, и я не хочу его разочаровывать.

Признаюсь, мой моральный радар иногда настолько сбоит, что я не могу оценить, что хорошо, а что плохо. И хотя после отъезда из Лондона я очень стараюсь, сегодня, с этой карточкой, чувствую, как будто провалила какой-то важный тест.

Пытаюсь объяснить все это Джеку, но на этот раз не нахожу в нем понимания.

— Думаю, взяв карточку, ты поступила правильно. У тебя талант настоящего журналиста — нюх на хорошую историю. И здесь есть такая история. У Клайва или Дейрдре были враги.

Пытаясь собраться с мыслями, я ерзаю на стуле, передвигаю предметы на столе.

— Дело не в карточке…

Позади меня раздаются смех и крики — что-то празднуют молодые ребята.

— Мне нужно рассказать тебе, что случилось в Лондоне.

Джек хмурится, его глаза нервно перебегают с компании парней на меня и обратно.

— Про тот скандал я все знаю. Ты была в нем замешана? — Он открывает пачку чипсов и приглашает меня угоститься.

Я смотрю в окно. На улице совсем темно. Люди, согнувшись и прячась под зонтами, спешат с работы домой. При мысли о том, что мне предстоит дорога по темноте, ежась от страха и оглядываясь по сторонам, меня передергивает. Сейчас не помешал бы бокал вина.

Джек молча хрустит чипсами, давая возможность настроиться на разговор. Делаю глубокий вдох; мне нужно выговориться.

— Теперь-то я сознаю, насколько все это было аморально. Девочку-подростка нашли мертвой от передозировки наркотиков. За несколько месяцев до этого она пропала, и в течение всего этого времени мы прослушивали ее телефон, а также телефон ее отчима.

От неожиданности Джек чуть не давится чипсами.

— Я догадывался, о чем ты хочешь мне рассказать, но такое… Тебя ведь не арестовали?

— Нет. Арестовали моего редактора. Он стал козлом отпущения. — Я с трудом сглатываю слезы. — Я и мой коллега Марк прекрасно понимали, что так нельзя, однако ожидалось слишком громкое дело: пропала девочка-подросток, ее отчим мог быть причастен… Мы были ослеплены азартом охоты: потеряли чувство меры и ответственности. Нас с Марком уволили, потом еще нескольких человек, включая моего редактора. Мы были одержимы этой историей; думали, что если взломаем телефон девочки и ее отчима, то узнаем что-нибудь уличающее его… Глупо и безрассудно.

Джек нервно сглатывает.

— Черт, Джесс… А Тед знает?

Я киваю. Машинально беру чипсы, но не ем, а просто сжимаю в кулаке.

— Я должна была все честно ему рассказать. Да он и сам узнал бы. Тед сильно рисковал, пригласив меня на работу. Дал мне второй шанс, и я ему очень благодарна. Ты не представляешь, Джек, как все это было ужасно! Стыд. Страх, что меня арестуют. Обвинят. Возможно, посадят в тюрьму. Моему редактору и другим до сих пор грозит суд. Ну, ты читал про это дело в газетах… Я до сих пор чувствую себя виноватой, особенно перед семьей этой девушки.

Джек вздыхает и вдруг спрашивает:

— А что говорит Рори? — Своим вопросом он буквально припирает меня к стенке.

— Я ему не рассказывала. Он знает, что мой редактор был арестован и обвинен, но это все.

Глаза Джека округляются.

— Что? Как он может не знать?

Чувствую себя абсолютно разбитой.

— Все это прошло мимо него, потому что он такой человек. Немного не от мира сего. Мне не предъявили обвинение, а ему я сказала, что уволили меня из-за сокращения штата.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

28

В Великобритании по сложившейся традиции человек, которому исполняется 100 или 105 лет, получает поздравительную телеграмму от правящего монарха.