Дитя ярости

Клэр Легран, 2018

Когда группа ассасинов устраивает засаду на своего лучшего друга, возлюбленного Риэль, смелая девушка рискует всем, чтобы вызволить его из беды. Теперь Риэль придется пройти через семь магических испытаний. Если она выдержит, станет Солнечной Королевой, а если потерпит неудачу – будет объявлена Кровавой Королевой и казнена. Спустя почти тысячу лет после этих событий в мире, где все королевства, за исключением Аставара, пали под натиском Бессмертной Империи, магия исчезла, а храмы святых разрушены, охотница за головами Элиана вынуждена убивать по приказу имперских властей. Элиана верит, что она неприкосновенна, – пока не исчезает ее мать. Чтобы найти ее, Элиана объединяется с мятежниками и вскоре обнаруживает, что зло, таящееся в сердце Империи, страшнее, чем она могла себе представить.

Глава 11

Риэль

«Существует множество толкований Пророчества Ариавы. Некоторые исследователи полагают, что его предсмертные слова — это всего лишь бессмысленный бред великого, но уже гибнущего ума. И все же все историки сходятся во мнении, что, несмотря на войну, разделившую людей, несмотря на кровь, запятнавшую руки как людей, так и ангелов, ангел Ариава искренне любил святую Кейтелл, повелительницу солнечного света, — и эта любовь спасла нас всех».

Трактат «Рассуждение о Пророчестве Ариавы», в переводе Изабо Базине, Великого Магистра из Храма Земли. Записано 6 октября 12 г. Второй эпохи

Через два часа король объявил перерыв, и стражники проводили Риэль в одно из боковых помещений.

Она буквально упала в первое попавшееся кресло, настолько уставшая, что ей стало дурно. После короля ее атаковали вопросами члены совета: каково это, управлять столькими стихиями одновременно, и как с этим может справиться один человек, ведь возможности его тела не беспредельны? Ощущается ли магия ветра иначе, чем магия огня или земли, или для нее в этом нет разницы?

Чему ее учил Тал все эти годы? Не пытался ли он убить ее, чтобы проверить ее способность управлять стихиями?

Как он это делал и сколько раз?

Как она боролась с инстинктивным желанием спастись? Какое непостижимое, невероятное свидетельство самообладания она проявила! И куда же, спрашивали они, делось это самообладание во время скачек?

Они позволили ей присесть, по крайней мере на некоторое время, пока она отвечала на все эти бесконечные вопросы, и, тем не менее, она чувствовала себя такой измученной, как будто только что снова участвовала в скачках, причем не в одних.

В тот момент, когда она закрыла глаза, двери распахнулись, и в комнату вошел Одрик.

— Оставьте нас, — приказал он стражникам.

Охранники не двинулись с места. Повисла напряженная тишина, все замерли.

— Я думаю, что если бы леди Риэль хотела убить меня, — заявил Одрик, — она бы сделала это давным-давно. Приказываю, оставьте нас.

Охранники вышли.

Теперь Риэль окончательно пришла в себя. Она встала, ее сердце бешено колотилось. Что же ему сказать? Как начать разговор?

— Одрик, — произнесла она, ее голос казался бесцветным, под стать бледному лицу. — Прости, что не сказала тебе…

— Я понимаю, почему ты этого не сделала. Боже, Риэль, я… пожалуйста, не извиняйся. Как ты себя чувствуешь? С тобой все в порядке?

Она тихонько фыркнула и слабо улыбнулась.

— Не совсем.

Одрик подошел к ней, взял ее руки в свои. Его большой палец ласково, как поцелуй, коснулся ее запястья.

— Я не могу простить их за то, что они с тобой сделали. — От каждого прикосновения его пальцев у нее сжималось сердце.

— Ты имеешь в виду отца и Тала?

— Им должно быть стыдно за свою трусость.

— Ну, по крайней мере Тал, я уверена, сожалеет об этом.

— Это хорошо.

— Они думали, что делают как лучше.

Одрик нахмурился.

— Лучше для королевства.

— Разумеется.

— А для тебя?

Она колебалась. Сколько раз она задавала этот вопрос отцу, но в ответ слышала лишь упреки, заставлявшие ее замолчать?

— Моя жизнь не имеет никакого значения по сравнению с безопасностью окружающих.

— Не имеет значения! — Отпустив ее руку, Одрик провел пятерней по своим темным кудрям. — Так вот что они внушали тебе все эти годы.

Внезапно воздух вокруг них словно сгустился; пальцы Риэль покалывало от пробуждающейся магии. Их обдало волной жара. Риэль уловила едва уловимый запах раскаленного камня, характерный для солнечной магии, и ей сразу представилось пылающее на синем небосводе солнце в жаркий летний полдень. Одрик посмотрел ей в глаза и резко отвернулся, с напряженными, чуть приподнятыми плечами. Он подошел к окну и приложил ладонь к нагретому солнцем стеклу.

Когда он снова посмотрел на нее, на его лице уже не было следов гнева, и воздух вокруг него успокоился.

— Твоя жизнь и твое благополучие очень важны, Риэль, — тихо сказал он. — И мне жаль, что я не замечал того, что происходило все это время прямо у меня на глазах. Если бы я знал, я бы никогда не позволил им…

Он замолчал, стиснув зубы. Ей так хотелось прикоснуться к нему.

— Я знаю, — сказала она вместо этого.

— Ты была великолепна там, на перевале. Я никогда прежде не видел такой мощи. Это было действительно прекрасно, Риэль.

Несмотря на всю бедственность своего положения, она не могла не вспыхнуть от удовольствия, услышав такие слова.

— Они собирались убить тебя. Я не могла этого допустить.

Он приподнял бровь.

— Думаешь, я не могу позаботиться о себе сам?

— Можешь, и ты это сделал. Но… — Она замолчала, запнувшись, когда поняла, что только что едва не призналась ему в своих чувствах.

Но если бы ты умер, я бы этого не перенесла.

Если бы ты умер, я не знаю, что случилось бы дальше. Не знаю, что бы я сделала, чтобы отомстить за тебя.

Одрик прочистил горло. Казалось, он тщательно подбирал слова.

— Когда я увидел, как ты скачешь ко мне, я еще не знал, что это кровь твоей лошади. Ты была вся в крови, и я подумал… — Он подошел к ней, его взгляд задержался на ее лице, а затем скользнул в сторону.

Она ощущала присутствие его солнечной энергии всей своей кожей, словно легчайшие прикосновения. Риэль отчаянно хотелось слиться с ней. Впитать ее в себя.

— Ты мог хотя бы поблагодарить меня, — наконец смогла выдавить она. — По крайней мере.

— Если ты пообещаешь, что больше не будешь меня так пугать. Или хотя бы предупредишь меня в следующий раз, чтобы я смог подготовиться.

— Конечно, — согласилась она, — если ты предупредишь меня в следующий раз, когда на тебя нападут убийцы.

Он понимающе усмехнулся.

— Мы отлично вместе сражались. Я был бы не прочь повторить это снова, — сказал он с наигранной веселостью и с нежностью добавил: — Спасибо тебе, Риэль.

Она понадеялась, что он не сможет ничего прочитать по ее лицу.

— И что теперь будет?

— Именно это я и пришел тебе сказать, — начал Одрик, и тут дверь открылась, впуская Людивин и нескольких стражников.

— Ты ей сказал? — спросила Людивин встревоженно.

— Что именно? — переспросила Риэль. — Что они решили?

— Вас просят немедленно вернуться в зал, леди Риэль, — сказал один из охранников.

— Передайте моему дяде королю, что она уделит ему внимание через некоторое время, — произнесла Людивин с милой улыбкой, не коснувшейся глаз. — А если он будет протестовать, то можете сказать ему, чтобы он прикусил свой язык, иначе племянница возненавидит его до конца своих дней.

Стражник покраснел, склонил голову и вышел в коридор.

— Многие в Совете Магистров напуганы, — быстро произнесла Людивин, обращаясь к Риэль, — и король сейчас находится под огромным давлением, заставляющим его действовать, прежде чем стремительно распространяющиеся слухи выйдут из-под контроля и вызовут панику. Пока… — она помолчала. — Пока еще что-нибудь не случится.

Пока я снова не потеряю контроль над своей силой

Конец ознакомительного фрагмента.