Кинжал во тьме

Константин Кохан (2024)

Рождён ли незнающий первозданно свободным или же обречён подчиниться владыкам, внимая их золотому нарицанию избранности судьбой? Беспощадно сложив головы в были, сотни уже стали чёрной пылью этого многогранного, но в то же время замкнутого свыше пути, так и не сумев вкусить истину. Только вот существует ли она, али то есть не что иное, как жестокое наваждение? Истина ли то, что лишь перед лицом неизбежности каждый волен самостоятельно изогнуть спираль судьбы и повлиять на то, как он окончит путь: опустит руки или будет бороться? С самой юности Эйлу не верил в её силу и беспечно считал, что всё зависит исключительно от него самого. Именно за это герой серьёзно и поплатился. Сможет ли он продолжить сломленный рукой жестокой судьбы путь или же начнёт новый, всё сильнее пачкаясь кровью невинных, через головы которых она обязала переступать?

Глава V: Последствия. Новый путь

Не зная своего предназначения, мы будем ходить лишь кругами, постоянно спотыкаясь о камни на земле. И только обратив на них внимание, мы разрушим эту петлю, неосознанно пойдём другой дорогой. Пойдём новым путём.

— неизвестный

Плут проснулся от давления приставленного к шее клинка. Бегающие глаза пытались определить, где он, но вокруг не было ничего. Только кромешная тьма и пустота.

— Ты слишком крепко спишь для того, кто должен был умереть… — тихо начал женский голос. — но Повелитель Пустоты почему-то решил забрать жизнь охотника и дать жертве шанс… Это не имеет значения, контракт должен быть исполнен. Владыка жаждет вторую душу, Эйлу Хартинсон. Выбор за тобой.

Раздавшийся хлопок развеял туман и обронил находившийся у горла клинок. Тишина и одна только дверь, медленно закрываясь, едва поскрипывала. Потянувшись под кровать, он хотел схватить меч, но заметил, что ножны перевешаны на дверную ручку. Резко вскочив с кровати и достав Сумрак, Эйлу выбежал в длинный коридор, но никого там уже не было.

— Что это была за сука?! Проклятье! — крикнул, понявший всю тяжесть ситуации, герой.

Вернувшись обратно и осмотрев мешок, плут замечает, что на листке вместо его имени красуется зачёркнутое чужое, а в самом низу появилась небольшая заметка:

«Этот клинок живой. У него есть душа, Эйлу Хартинсон. Питается он кровью, кровью невинных. Страдание — так Владыка Смерти прозвал его.»

В записке также указан город и точное местонахождение следующей жертвы. Выдохнув ртом, он закрывает глаза и сжимает записку в руке. Кромешный холод и полнейшая тишина. Эйлу решил выдвинуться в путь утром, у него теперь не было выбора, и он это прекрасно понимал.

***

Протопав по коридору храма, герой вышел из хлева для нищих и попал в главный зал. Высота его порядка десяти окелъров, а на самом верху красовалась древняя мозаика, изображающая создание мира в понимании большинства нордлингов. Самая большая и главная люстра со свечами расположена аккурат по её центру — звезде Суур. Множество других восковых светильников опускались на длинных цепях, пригвождённых к широким аркам, поддерживающих купол и крышу этого воистину великого сооружения. Также Эйлу обратил внимание на множество обитых золотой рамой картин. Они представляли собой видение человеком божеств, некоторых святых, драконов, а рядом с каждым полотном стоял маленький столик с молитвенной книжкой и канун с освящёнными свечами. Впереди, напротив самого громоздкого витража с драконом-творцом, на трёх ступенях возвышалась деревянная трибуна с гербом империи, собранном исключительно из самоцветов, по центру.

«Проклятье! Теперь у меня действительно нет выбора… Повелитель чего-то там… впервые слышу… Неужели это… Чёрт…

— Почему же нет выбора? — спросил сам себя.

— Я не знаю. Одно только ясно — мне не справиться с тем, чего я даже… Это повезло, что сегодня я вообще проснулся… Чёрт! Недопустимо рисковать и раз меня так быстро нашли — нужно выдвигаться.»

С вершины часовни на землю упал громкий звон колоколов. Скоро в храме на богослужение соберутся все недалеко живущие горожане. Плут не особо понимал эти таинства, но в существование божеств — верил. Он покинул Храм Восьмерых, дабы не привлекать лишнего внимания, да и, просто на просто, чтобы не мешать. Он прищурил глаза. Утро. Уже успело наступить прекрасное утро. Спустившись по крутой лестнице, перед героем слева расстелился знакомый район крепости, но с немного другого ракурса — длинной улицы с выбитыми в горе каменными домами.

— Как только они умудряются не замерзать, обитая в этих пещерах? Ох уж эти норды… — обронил парень.

***

Он потихоньку выходил из цепких рук горного города, крепость миновала. Пройдя по подъёмному мосту, Эйлу попался очередной вход в канализацию — погнутая решётка водостока под ним. Канал уходил в туннель направо, что выводил отходы к подножию. Вода в нём, по непонятным Хартинсону причинам, замерзнув, стояла. Выйдя из крепости и неспешно пройдя в самый низ, фактически спустившись к Междугорью, он первым делом планирует разыскать конюха. В башне плут не удосужился встретить спавших его стражников, оно и к лучшему, поскольку расплачиваться за чудесное спасение нечем. Конюх стоял на улице, оперевшись на балку дома и смотря в сторону леса.

— Вам, я смотрю, уже лучше? — переведя взгляд на Хартинсона, сказал мужчина. — Мы с сыном расчистили ему копыта и подковали.

— Да, спасибо, что позаботились о нём.

— Это наша работа. У вас хороший рысак, берегите его.

Купив в конюшне немного еды прозапас и отдав последние кровные за то, что Бурогрив всё это время был сытым и в здравии, плут двинулся в путь, ведя его за поводья. Полностью осмотреть громоздкий город герой так и не смог, поскольку на это потребовалось бы очень много столь важного сейчас времени. Эйлу залез на коня и поскакал вдаль, в сторону Риверхолла.

***

Отдалившись от конюшен и башни, он спешился с лошади, а затем завалился под первое попавшееся дерево. Его путь метил в тупик, он понимал это. Герой снял ножны для меча и запазушные для кинжалов. Аккуратно разрезав на две части, он пришил одни из маленьких ножен к основным наспинным так, чтобы клинок находился под левую кисть рукояткой вниз. Представив и убедившись, что в теории, так его можно удобно и внезапно выхватывать, он вспомнил про новообретённый кинжал в мешке…

— Чёрт, что это значит… Я словно чувствую его. Запах разложения и смерти бьёт мне по носу… Странное чувство…

Лишь взяв кинжал в руки, Эйлу ощутил всю мощь сего необычного оружия. Чёрная и дорогая кожа крепко лежала в руке, а слегка изогнутая рукоять переходила в неописуемо острое, заточенное снизу и переходящее плавным изгибом в противоположную сторону, лезвие. Соотношение рукояти к клинку – примерно один к двум. На лезвии по обе стороны выгравированы слова на арлакосе: с одной стороны — «Моя. Дарить. Душа» и «Владыка Смерти. Посылает. Прощение», с другой.

— Нет… я не мог этого прочесть, я не знаю этого языка… Как такое возможно?

Он ещё раз покрутил его перед собой. Неизвестные иероглифы теперь выглядели понятными глазу словами. Хартинсон продолжил тщательно осматривать кинжал. Как таковой гарды у него не было, а на её месте крепко держался небольшой диск, слегка выпирающий от рукояти. Навершие украшено большим красным камнем. Материал лезвия Эйлу непонятен, но по внешнему виду и крепости он напоминал чёрную сталь или высокогорный эбонит. Трогая лезвие, герой случайно порезал палец и когда на чёрный как ночь клинок попала кровь, — он будто впитал красноватую жидкость, и, переливаясь тёмно-красным цветом, начал издавать похожие на шипение звуки, перерастающие в тихий голосок.

Природа этого кинжала уникальна, скорее всего, — Страдание был либо зачарован с помощью очень мощной магии и камня-пожирателя, либо являлся артефактом какого-нибудь Арлака. Держав в руках и осматривая его на протяжении получаса, Эйлу, наконец, засунул оружие в новоиспечённые парные ножны. Идеально. Тогда и раздался этот ужасный лепет:

«Убей его… Принеси-и-и… УБЕ-Е-Е-ЕЙ… Владыке-е… его душу… УБЕ-Е-ЕЙ… Одна смерть… УБЕ-Е-Е-ЕЙ… равноценно заменит… УБЕ-ЕЙ ЕГО! другую… Эбонн… курат…» — тихо нашёптывал клинок.

— Я не мог поступить иначе, теперь придётся доделывать начатое… Проклятье… моя цель… ты всё дальше уходишь от меня… — ответил плут, думая, что и в этот раз говорит сам с собой.

***

Дорога выматывала. Герой, приподняв взор и прикрывшись от света Суур, заметил находящихся всё ещё там двух бандитов, явно ожидающих уже чего угодно, но не этой встречи. Мстить и рисковать или же проскакать мимо? Выбор максимально очевиден и уже сделан, парень готов. Хартинсон вдал шенкелями по коню и устремился к ним. Две могилы у дороги, что он мельком приметил, выглядели максимально жалко: каким нужно быть моральным ублюдком, чтобы похоронить товарищей в подобном месте?

«Они уже успели погрести своих дружков, мило… Пора бы отправить и разбойников к ним. Заодно и кинжал испытаю.» — подметил Эйлу, приближаясь к ним всё ближе и ближе.

— Эй! Я помню этого гнедого! — крикнул хромой разбойник. — Бросай лук, Антур, лови его!

— А ну попробуй, червяк! — громко возразил подоспевший парень. Лошадь поубавила пыл и замедлила ход.

Герой дёрнул за поводья и стиснул кольца удил, отчего лошадь резко встала на дыбы и громко заржала. Перекинув ногу, Хартинсон спрыгнул с коня и, быстро выхватив Сумрак, начал активно сокращать дистанцию. Лучник, замерев в стороне, взял воткнутый в землю палаш. Эйлу специально выжидал, планируя хитрым манёвром обмануть наивного бандита.

— Какой у тебя дорогой меч… Мне за него дадут целую гору серебра! Но к чёрту юстианники! Ты ответишь за гибель Руна и Тимольда!

Герой лишь усмехнулся, не беря сказанное им всерьёз. Лучник с палашом всё ещё держался в стороне, пока эти двое начали кружиться в танце битвы.

— Храбрости тебе не занимать! Для этого тебе придётся познакомиться с ним куда ближе! — яростно пояснил Эйлу. — Возможно даже подружиться!

— Аргх, ты покойник!

Крикнув, до смерти жадный и мстительный бандит ринулся вперёд. У Хартинсона прекрасно получилось обмануть его: создав большой рычаг и нанеся ожидаемый удар сверху, попутно этому выдёргивая со спины Страдание, плут вынудил напавшего заблокировать выпад и удержать меч над головой. Коварно освободив левую руку ещё в момент удара, он довольно-таки шустрым движением, вогнал кинжал прямиком в подбородок хромого бандита. Дешёвый баценет слетел с головы на землю. С кончиков губ полилась кровь, а глаза опустели, словно тело покинула душа. Нектар жизни хлынул сквозь поломанные, вжатые друг в друга, зубы, брызжа на лицо, доспех и плащ плута, но сразу же загадочно принялся испаряться. Он, вероятно, хотел что-то сказать, но банально не сумел. Клинок задрожал и тихо, переливаясь оттенками красного, зашипел.

— С кинжалом, оказывается, у тебя куда больше общего, чем с мечом! — жестоко и надменно улыбнулся.

Выдернув кинжал и сунув его за поясной ремень, чтобы взяться за меч двумя руками, Эйлу сделал широкую дугу и отсёк бандиту голову. Полуторный меч не встретил препятствий на пути, с особой лёгкостью прорезав плоть и тряпичный капюшон-подшлемник. С застывшей гримасой, она плюхнулась прям пред ногами лучника. Плут двинул в его сторону.

Бандит принял стойку быка для обороны, в надежде нанести точный колющий удар прямиком в сердце или, на крайний случай, попытаться сдержать бешеный натиск Эйлу.

— Предсказуемо, идиот! — насмехаясь сказал герой, показывая уверенность в себе. — Я вижу все твои движения, я чувствую каждый твой шаг!

Плут был полностью уверен в себе. Он знал, что чёрный клинок способен разбить ржавый палаш и с лёгкостью отсечь бандиту руку. Но смотрев ему в глаза, он видел молодого себя… Несвойственная человеку жестокость, сокрытая в звериных глазах и желание поскорее пустить кому-нибудь кровь.

«Он точно лучник? Эта тёмная аура… Нет! Никакой пощады, он заслуживает лишь смерти!» — вразумил себя парень.

Воины начали медленно кружиться, пытавшись выждать момент. Бандит попробовал пронзить его, но попытка тщетна — летящий палаш был успешно отбит плоскостью лезвия. Но плут хитёр, он видел все бреши в защите своего оппонента. Совершив резкий пируэт и сбив противника с толку, он нанёс парочку последующих ударных батманов, окончательно измотав противника.

«Вот он… — подумал парень. — тот самый момент.»

Уклонившись от очередного колющего выпада, плут надёжно обхватил полуторный меч обеими руками. В руках дрогнул могильный холод, а глаз слегка дёрнулся. Блик света отлетел от полуторника. Эйлу со всей мочи стиснул зубы, вызвав в челюсти стреляющую боль.

«Странное чувство… Я никогда прежде не был так серьёзен и зол по отношению к противнику… Откуда оно, что движет мной на самом деле?»

Герой ринулся вперёд, совершив парочку клашей — удара меча о меч, собрав затем все свои силы в последнее движение.

— ХР-А-А-А! — во всё горло вскрикнул Хартинсон.

Шустро обернув Сумрак вокруг головы и придав ему скорости, Эйлу обрушил тяжелейший удар сбоку. Руки ощутили всю скрытую мощь меча, что как будто поменял центр тяжести и даже прибавил в весе. Бандит, как и задумывалось, блокировал его и даже сумел задержать на несколько мгновений, но чёрный клинок расколол ржавый палаш пополам и пронёсся по левой грудине. Он, взявшись за рану, свалился на колено. Искры металла, вкупе с кусками палаша, полетели во все стороны. Медленно начала течь кровь.

— Давай… Ну же! — воскликнул поверженный противник. — Отправь меня к Всевышним!

Не опуская голову, он безбашенно взирал на Эйлу, но это только вызвало жестокую улыбку у победителя. Рассмеявшись, Хартинсон немного отошёл. Он упёр Сумрак в камень и демонстративно принял пафосную позу, пытавшись, потехи ради, создать дружескую обстановку.

— Ха-ха-ха! К Всевышним? Ты обычный бандит с дороги и убийца. Такой же убийца, как и я! И что? Ты всерьёз думае…

— Давай же! Я не боюсь смерти! — перебив плута, злобно заверещал он. — Моя душа будет жить вечно, меня ждёт Шор!

Плут начал медленно ходить из стороны в сторону, осторожно жестикулируя рукой.

— Ну раз ты настаиваешь… Позволь преподать тебе последний урок. Я вычитал это в одной запретной кни…

— К чёрту твои уроки… к чёрту твои книги… к чёрту твои слова… — вновь перебил его бандит. — К чёрту ТЕБЯ, будь ты проклят!

Парень вновь приблизился к нему. Зрачки плута сузились.

— Чтобы стать бессмертным… — Эйлу, слегка присогнувшись и поднеся своё лицо практически вплотную, проговорил, смотря ему прямо в глаза.

Вздох. Взмах. Крик.

— НУЖНО СНАЧАЛА УМЕРЕТЬ!

— Что ты…

— СДОХНИ!

Крик Эйлу Хартинсона окончился ударом сверху, глубоко располовинившим череп врага до самой шеи. Брызнувшая кровь смыла пот с лица победителя. С макушки дерева неподалёку взмыли испугавшиеся птицы. Упав камнем на землю, бандит, стуча в конвульсиях, словно городской фонтан напором выплёскивал последние капли алой крови из обретённого мясного соцветия.

— Не подавись своим бессмертием, подонок!

С презрением посмотрев на сотворённые бесчинства, парень лишь обтёр о воротник гамбезона утопавший в холодевшей крови лучника клинок, а затем плюнул на весь этот фарш. Он поднял меч на вытянутой руке и принялся осматривать его под лучами Суур.

— Сумрак… А ты чертовски хорош! — улыбнувшись воскликнул герой, вытирая со своего лица остатки крови.

Обыскав лагерь и порывшись у поверженных врагов по карманам, герой не нашёл ничего ценного, кроме дневника одного из бандитов и недоеденной пищи. Недолго думая, Эйлу бросил писанину во всё ещё не успевший потухнуть костёр.

– Подобные вам — ничего не должны оставлять после себя.

Жажда. В порыве жажды парень жадно опустошил крайние капли своего бурдюка. Он свистнул своего коня. Раздавшийся эхом свист приглушили ржание и топот копыт, лошадь выбежала из тех же кустов. Медленно подойдя и погладив Бурогрива за ушком, парень залез в седло, неспешно двинувшись в путь.

***

Минуя распутье, он продолжил скакать, огибая Пик Древних, в сторону небольшого городка Хъёрваскр, делая при этом кратковременные остановки, дабы лошадь отдохнула и поела. Примерно сорок тарр, вкупе с очередным пропущенным разветвлением дороги, и гора уже красовалась вдали. Зелёные просторы Восточного Загорья были воистину бескрайними и необъятными. Именно они скрывали подлинную природу севера, ведь несмотря на всё ещё зелёные поля, ветер тут очень холодный и пробирающий дрожью до костей. Это знак того, что скоро должен выпасть снег.

«Прекрасная тишина и необузданное спокойствие. Какие же здесь прекрасные виды, но… — парень, уткнувшись в землю, на секунду замолчал. Отпустив одну руку с поводья, он посмотрел на ладонь, а после сжал её в кулак. — Но жаль, что придётся залить их кровью…

— Ты выбрал опасный путь.

— Я его не выбирал! У меня вообще не было выбора, не смей меня судить, мать твою! Может это надолго и не затянется.»

***

Пик Древних уже практически не видно, лишь его горные хребты всё ещё мелькали на горизонте. Вокруг не было ничего, кроме холмистой равнины и нескольких деревьев по правую руку. Позже стало видно очертание какого-то небольшого поселения. Прошли очередные сутки пути, лошадь очень устала, а еда заканчивалась. На дороге показалась какая-то вставшая телега. Медленно подойдя, Эйлу спешился с лошади. Бурогрив отошёл в сторону, углубившись в невысокую луговую траву.

— Случилось что? — поинтересовался герой. — Может помочь чем?

— Нет-нет, всё в порядке, путник. Долгие недели в пути, нужно немного отдохнуть.

Он выглядит как заезжий купец. Не шибко богатый, но всё же. Шикарный кафтан и огромный сундук в повозке явно указывали на аутентичность предположений.

— Как знаешь, но будь осторожен. На дороге полно тех, кто не откажет себе поживиться твоим сокровенным или куда хуже — твоей головой.

— Хорошо, надолго я тут не задержусь, вы правы.

Хартинсон подозвал коня. Прервав трапезу, он медленно пошёл в его сторону. Парень взобрался на лошадь и направился дальше.

«А может, стоило?..

— Нет, нельзя.»

Это поселение называлось Хъёрваскр. Оно расположено северо-восточнее столицы на небольшой возвышенности, потихоньку переходящей во мрак глухого леса. По периметру городка была построена каменная стена, проломы и трещины, в которой, словно наспех, заделаны деревом. Время не щадило ничего.

***

Приблизившись к Хъёрваскру, взору сразу пали находящиеся ошую руины древненордского города На'антору, оставленного и запечатанного незадолго до падения тирании драконов. Резкие башни и арки возвышались к небу, а тёмные катакомбы и подземелья руин опускались на тарры вглубь, порой доходя до канализации находящегося неподалёку городка. Жуткая крипта в центре руин до сих пор отпугивает местных жителей страшными шумами по ночам. Его и Хъёрваскр разделяло только мрачное местное кладбище и ветхая часовня. Эйлу это место тоже показалось недружелюбным, ведь, кто знает, какая нечисть там обитала раньше и живёт прямо сейчас.

Углубляясь в историю, стоит отметить, что город Хъёрваскр был возведён вокруг кланового здания Хъёра Бурелома, по сказанию убившего десятифэрнового снежного тролля в одиночку. Топором лесоруба. Именно этот дом впоследствии и стал домом ярла, а череп поверженного монстра даже спустя девятьсот лет красуется над троном в практически первозданном виде. Дом Буреломов является одним из Больших и почётных домов Ковенанта, а его родоначальник, — Варгнар Бурелом приходится дальним потомком императоров династии Юстианов. Это известно плуту из книг.

Хартинсон прошёл оставленные стражей входные ворота, направившись ближе к его центру. Лошадь осталась в конюшне. Несколько людей в броне миновали его, лишь окинув суровым, не любящим чужаков, взглядом. Нет ничего удивительного — это военный городок, здесь очень много наёмников всех мастей. Поднимающаяся наверх холма улица неожиданно сузилась.

— Простите, вы не местный? — забаял явно ожидающий кого-то мужчина.

— Мимоходом, не обращай на меня внимание. — монотонно ответил прошедший герой.

— У Пустоты есть глаза и уши… Будьте осторожны.

Дошло не сразу. Сказанное насторожило Эйлу: сердце бешено забилось, а в горле появился ком. Он остановился и на секунду повернулся — пусто. Сразу же надев капюшон, плут тут же удалился.

Улица кончилась, сменившись огромной, но такой же узкой и идущей во все стороны, развилкой. Парень, не придавая значения незнакомцу, пошёл по удаляющейся вверх тропе. Периодически проходившая мимо стража ничего не говорила ему, а Эйлу, не скидывая капюшона, старался отводить от них взгляд.

Забродив по дороге, он вышел на небольшую площадь, находящуюся уже ближе к центру. Поправив плащ, герой осмотрелся: весь город отсюда виден как на ладони. Трудно назвать это как таковым городом, ведь дома тут бревенчатые и очень низкие, не выше двух этажей. На его родине Хъёрваскр был бы лишь большой деревушкой.

Уже вечер, людей на улице не шибко много, одни блюстители закона. Вдали красовались крыши зданий чуть отличного размера. Скорее всего, это хижина ярла и рядом стоящая таверна, что едва отсюда заметны. Хартинсон скинул капюшон и, поправив свои длинные волосы, достал злополучную бумажку:

«Он должен быть где-то здесь… — строил догадки Эйлу. — „Гронс Рохас, высокий, порядка шести фэрнов и двух с половой нармов, мужчина достаточно крупного телосложения. Одним словом — гора мышц. Белокурые волосы и густые брови, шрам на всю правую руку и большую часть спины. Резкий и смелый, знатный кутила“… Хах! Я знаю, где его найти!»

***

Уже наступила лихая холодная ночь. Мраз разрисовал все окна инеем. Посматривая по сторонам трактира, Эйлу наконец-то обнаружил искомую цель: Гронс Рохас, в окружении двух прекрасных дам, выпивал за столом напротив. Словно чуя жертву, проклятый кинжал вновь задрожал, наверняка привлекая этим внимание самых трезвых завсегдатаев.

«Убе-е-ей! — начал шептать клинок. — Повелитель Пустоты и Отец Ужаса ждёт… Убе-ей! контракт… Убе-е-ей! должен быть… исполнен…»

«Это слышу только я? — подумал плут и обернулся. — Скорее всего, да… Не торопи, иначе накроешь ведром мой идеальный план… Нужно подождать ещё немного…

— „Я“, ты сходишь с ума…»

Будто услышав героя, кинжал тотчас же умолк. Скамья Гронса была расположена на другой стороне главного зала трактира. Внутри заведение казалось куда больше, нежели снаружи. Огромный очаг с углём разделял его пополам, а аромат варящихся там супов, что и делал, как бил плута по носу. Тщательно обдумав дальнейшие действия и прокрутив всё это в голове, парень уже доедал местную стряпню. Он вновь осмотрел свою цель.

— Эй! — кто-то истерично крикнул. — Принеси мне ещё выпивки, зараза!

Посмотрев на бегущую служанку, Хартинсон кокетливо улыбнулся, подмигнув той глазом. В ответ на это, парня чуть после угостили за счёт заведения. Вобрав в себя местного эля, Эйлу вот-вот собирался встать, как заиграла песня смазливого барда. Практически вся таверна начала подпевать, и потихоньку пустилась в пляс. Эта песня являлась прославлением великого подвига первого ярла и основателя данного города. Рохас не остался в стороне.

«Даже спустя века норды чтят своих героев. Воистину сильный и суровый народ. — пробубнил в голове плут. — Пускай я и хотел немного иначе, но это мой шанс, самая удобная возможность незаметно устранить его…

— Ты действительно так низко пал, „Я“? Убьёшь его… сейчас?

— Да. Несомненно, я буду проклинать себя за подобное мерзкое деяние, но это всё не по моей воле. К сожалению, мне придётся, нет выбора.»

Встав со скамьи с наполовину пустой кружкой, коварный Эйлу начал аккуратно обходить горящий очаг, попутно тому перемешиваясь с веселящимися гостями. Парень хоть не шибко верил во Всевышних, но всё равно не хотел вызвать гнев предков, гнев Шора. Делая шаг за шагом, он оказался аккурат позади своей цели. Ни капельки не медля, он сжал зубы и швырнул жестяную кружку с элем в спокойные кудри огня.

Поднялся пар. Вздрогнув, все окинули испуганным взглядом шипящие плачущие угли. Бард тут же умолк, а песня, оборвавшись, затихла. Со свистом плут выдернул припрятанный клинок и вознёс над своей головой. Страданье настигло Гронса чуть выше правой лопатки, прямиком в шею. Нанеся смертельные увечья, кинжал практически сразу впитал всю кровь и задрожал снова. Рохас испустил свой последний вздох.

Резко выдернув проклятое оружие, Хартинсон толкнул жертву в очаг. Гронс своим массивным телом свернул котёл, пав лицом в раскалённый антрацит замертво. Меховой кафтан практически моментально загорелся, оголив старую брамицу. Сделав рывок в тёмный уголок таверны, Эйлу замер в ожидании подходящего для побега момента.

«Меня не должны были заметить…»

Через несколько секунд раздался грохот падающей утвари, разбивающихся тарелок, а также звонкий женский крик, за которым последовали слёзы. Люди побежали прочь, знатно вдаряя дверью о стену. Всполыхнул огонь первозданной паники. Пал на ухо звук извлечённого из ножен клинка, а затем ещё один, аналогичный предыдущему.

— Убийство! Здесь, в трактире! Боги! Кто-нибудь, позовите стражу! — крикнул кто-то из собравшейся вокруг бездыханного тела толпы.

Никто так и не решился достать обгорающий труп. Мерзкий запах садящейся кожи наполнил зал. Герой, спешно и не оглядываясь, обходил подозревающих друг друга посетителей. Он уже вот-вот прополз к входной двери, как один из них повернулся и, показав пальцем, воскликнул:

— Это он! Ловите того в плаще у выхода! Не дайте убийце скрыться!

Тяжёлые шаги превратились в топот бегущих людей. Сердце вновь начало стучать как бешеное. Холодок пронёсся по его шее. Эйлу, поняв, что речь шла именно о нём, уже хотел обернуться, но сразу же рефлекторно остановился, глупо застыв на месте.

«Ах ты сука глазастая!

— Беги, „Я“! Не дай этому повториться!»

Руки онемели. Он, даже не обернувшись, побежал. Открыв дверь с ноги, убийца увидел двух подоспевших на шум стражников, которые в недоумении уткнулись тому в глаза. Они заметно отличались от столичных или деревенских, будучи одетыми в тёплую шубу и лёгкую дублёную броню под ней. Оружие имело резкие переходы и красивые нордские гравировки. Но Хартинсону не было до этого дела. Не думая, а лишь толкнув одного из них с такой силой, что он аж завалился на землю, плут дал дёру, придерживая рукой капюшон. Незаметный цвет потрёпанной временем брони позволял легко играть с тенью, оставаясь невидимым для глаз большинства. Даже несмотря на это, он бежал дальше, решив спрятаться на находящейся неподалёку от города ферме.

***

Изрядно выдохшись, парень таки удрал от них, добежав до фермы. Сбросив мешок со спины под ноги, Эйлу завалился в огромный ком сухой травы и поднял взор к звёздам, периодически оглядываясь по сторонам.

«Чёрт! Он точно видел моё лицо… Неприятностей теперь не избежать…

— Видел-то — видел, это факт, но вот запомнил ли…

— Проклятье! Пережду мрак здесь, надеюсь, за мной нет хвоста.

— Только посмотри на себя… Столько времени прошло, а ты так и не изменился — утопаешь в чужой крови и прячешься! Шкеришься по углам как старый кот! Ещё чуть-чуть и всё повторилось бы. Только тут уже была бы твоя, только твоя вина!

— Пошёл ты!»

Хартинсон уткнулся ввысь и, считая звёзды, пытался найти сред них какой-то ответ. Лежа в стоге сена, герой, отбросив дурные мысли, наконец-то смог заснуть.

***

— Мартин, спасайся!..

Но в глубине души я ждал… Ждал, что он спасёт меня, что не бросит своего друга… А был ли я ему другом? Этот вопрос не давал мне покоя всё ужасное время, что я провёл там… Этот холод и мрак до сих пор рукой смерти касается моей шеи, а этот свист… Плаха. Удар. Почему я думаю об этом сейчас? Я не знаю…

— Мартин, спаси меня!..

В ответ лишь дует ветер, а затем наступает тишина… Почему я думаю об этом сейчас… Словно весь мир ополчился против меня… Словно сама судьба отыгрывается на мне за злодеяния, которые я не совершал… Судьба…

— Мартин!..

Тишина…

***

Уже знакомый голос разбудил героя. Та же тьма и тот же холод, та же пустота. На этот раз плут не нервничал, а просто спокойно слушал.

— Умереть, находясь в пьяном угаре, пустившись в пляс под красивую песню… Какая позорная смерть для норда, не так ли, Эйлу Хартинсон?

Полнейший мрак, Эйлу не было видно даже собственных рук.

— Воистину нам попался тот самый Ваорунский Мясник…

— Не называй меня так.

— Но что хуже в тот момент — убить или быть убитым? Я, считаю, выбор в этой ситуации очевиден.

— Кто ты? — задал навязчивый вопрос плут.

Находясь перед лицом неизвестного, он по-прежнему совершенно спокоен. Взгляд его направлен на доносящийся из пустоты красивый женский голос, напоминающий пение летних птиц, за личиной которого скрывается одна только смерть. Для парня он звучит сейчас совершенно иначе.

— Кто я? Хм… Сейчас это не имеет значения. Можешь считать нас „чистильщиками“ этого мира, убивающих кого угодно и где угодно за определённую плату и, разумеется, по воле Владыки.

— Убийцы…

— Не нужно обрамлять нас, Эйлу, и не стоит проводить отождествление с безыдейными убийцами. Наша организация называется Братством Пустоты.

— Я выполнил твои условия. Нас больше ничто не связывает.

— Тут ты ошибаешься…

Плут на мгновенье поник.

— Стой-стой-стой!.. — безумно улыбнулся. — О чём это ты?

— Ты мог умереть, Эйлу Хартинсон, но ты сделал свой выбор. Пути назад уже нет.

— Да что…

— Сейчас у меня нет времени, но я обязательно отвечу на все твои вопросы позже.

Подсознательная догадка парня оказалась правдивой. Это действительно Братство Пустоты — та древняя организация ассасинов, которую никогда невозможно найти самому.

— Чёрт. Где искать ответы на все вопросы, которые теперь не дают моей душе покоя? — ответил герой.

— Ты получишь то, что так сильно жаждешь, но позже. Золото, власть, семья, ответы на вопросы… Ты получишь всё, не волнуйся по этому поводу. Я оставила заметки на твоей старой карте, которую нашла в мешке. По ней ты найдёшь нас. Добро пожаловать в семью, Эйлу Хартинсон. Увидимся после. Приходи строго один.

— Постой! — протянув руку, крикнул Эйлу, но уже было поздно. — Проклятье…

Раздался заложивший уши хлопок и тьма заклятия следом развеялась. Встав и оглядевшись по сторонам, плут никого не обнаружил и, снова раскинув руки, завалился на сено. Убийца, не видя сейчас иного выбора, — безвольно принимает себя.

— Братство Пустоты, значит… — закрыв глаза промолвил Хартинсон. — Чёрт, куда я влип на этот раз…

Не решившись смотреть карту, он принялся спать вновь, хоть ему и было теперь не по себе. Мысли о том, что эта девушка следила за ним с самого начала, не давали ему покоя. Но что подразумевает начало? Сколько уже она преследует его? Как и почему Братство вышло на него?

***

— Аргх! Новый слуга… Який ты на самом деле, бренный? Достоин ли слышать глас мой?

Неизвестный голос утих… Но мне неимоверно холодно, словно я помираю… Нет, он стоит сейчас позади меня, я чувствую его руку на своём плече… Я пытаюсь повернуться…

***

Глупый сон кончился. Лучи Светила, вкупе со звонким мычанием подошедших к незваному гостю коров, открыли Эйлу глаза. Он не стал вставать, а лишь просто лежал, здраво рассуждая и долго думая. Хартинсон уже давно хотел завязать со всем этим и ступить на путь истинный, попутно купив дом и создав сплочённую семью, но всё это происходило совершенно иначе. Никак не удавалось соскочить с ужасного направления жизни. Парень только глубже погружался в окружающий ужас. Эйлу не был уродом или же замкнутым человеком, скорее наоборот. Его подбитый язык и, редкий на нынешние времена, склад ума позволяли затащить в кровать практически любую красивую девушку или же договориться даже с адово хитрым и жадным купцом, но он с давних пор не встречал тех, кого можно назвать хотя бы приятелем. Одиночество, самое настоящее и жестокое одиночество.

Смотря на тёмные силуэты дневных лун, герой погрузился в тоску. К нему медленно подошла лошадь, это был Бурогрив. Он самостоятельно прошёл около тарры, перекусив сдерживавшую его верёвку, найдя своего хозяина. Ворованный конь стал считать похитителя другом? Эйлу улыбнулся и погладил опустившуюся к ногам голову.

— Порой мне кажется, что совершенно никто на всём свете не знает, что я за человек и что таится у меня в голове, на самом деле. Всё куда хуже… Я не могу найти того, кто сможет понять и принять меня, уж слишком много дурного совершено моими руками… Не могу и не смогу…

***

Пролежав достаточно времени, парень наконец-то проснулся. Он привстал и осмотрелся по сторонам. Ферма была огромна. Засеянные пшеницей поля были практически собраны, скорожены, ведь сегодня уже 3-е число Долгих дождей — началась короткая, но очень дождливая осень. Могучие кроны лиственных деревьев уже сбрасывают часть своей пожелтевшей листвы, готовясь к зимней спячке. Они берегут свои силы, дабы проснутся весной, когда Суур начнёт пригревать землю. Травянистым растением везёт меньше, они начинают увядать. Происходит отлёт перелётных птиц на юг, а некоторые животные также готовятся к зимней спячке: они наращивают мех и подготавливают припасы. Насекомые исчезают. Голодный Эйлу медленно пошёл дальше.

Две мельницы тоскливо возвышались напротив друг друга, а позади красовался маленький домик, огороженный тыном. Крыша его покрыта сухой травой, а из каменной трубы, что посред неё, вырывались клубки дыма. Уже начинало холодать, к чему люди постепенно готовились. Хартинсон, схватив сумку, пошёл в его сторону.

Взглянув на вывалившийся медальон, Эйлу убрал тот обратно. Он остановился на крыльце, что-то прокручивая в голове, но потом всё же отворил дверь. Зайдя в дом фермы, герой не стал обворовывать или изнурять его жителей, а лишь попросил. Им и без этого тяжело, поскольку помимо этой фермы и медоварни, что неподалёку, город ничто не кормило. Эйлу представился путешественником, родной дом которого разорила бессмысленная и кровопролитная война. В доме этом жила молодая семья с тремя детьми. Герой на ходу сочинил себе прошлое и, сев за уютный стол, начал рассказывать его.

Поверив душераздирающей и тяжёлой судьбе, они собрали небольшую сумку с припасами, доверху наполненную свежевыпеченным хлебом, а также одной палкой вяленого мяса и кувшином с молоком, лежавшим на дне. Это было очень щедро с их стороны. Незнакомец сказал, что ответить на доброту нечем, и предложил в отместку свою помощь, настаивая на авантюристском прошлом, но они просто пожелали ему удачи и скорейшего нахождения предназначения в жизни.

Эйлу, задумавшись, ушёл. Хоть он и умел врать, выдавая самое нелепое за чистейшую правду, в последнее время плут прибегал к этому лишь в самые необходимые моменты, когда иначе поступить было никак нельзя. Герой в стыде задумался, неужели они не дали ему еды, сказал бы он правду?

Подойдя к уже кушающей сено лошади, парень скинул мешок с едой на землю и снова завалился в сухую траву. Он открыл лежавшую в его сумке мятую карту. На ней действительно появилась новая отметка — криво нарисованный череп с кинжалом, подписанная снизу как „Дом“.

Убежище это находилось чуть западнее от Риверхолла, внутри едва заметной лесной чащи. Запив остатки хлеба молоком, Хартинсон решил оставить одну буханку и мясо на потом, дабы не окочуриться с голодухи. Кратчайшая дорога до Риверхолла же вновь лежала сквозь лес Йотунар, окруживший деревушку с трёх сторон, словно держащая бусинку колоссальная рука. Недолго смотрев в его сторону, Эйлу нехотя выдвинулся в путь.

***

Время летело быстро. Ветер становился всё сильнее и сильнее, а в преддверии наступающей ночи уже начинало люто морозить. Лесная дорога была обрывиста и местами труднопроходима, от чего герою пришлось продолжить путешествие пешком, таща лошадь за ремешок рядом. Не столь давно зажжённый факел освещал обоим путь.

— И вот опять… Я иду через этот проклятый лес, питая надежду, что смогу из него выбраться…

Всё звёздное небо закрывали могучие кроны высоких деревьев. Косые, по виду очень старые и дряхлые, ели сильно свисали над извилистой тропой. Сквозь них не видно ничего и единственно глаза голодных хищников, лихо воющих на луны, слегка мелькали во мраке. За весь оставшийся день, делав небольшие остановки на перекус и отдых, Эйлу прошёл около восемьнадцати тарр. Лес и не думал кончаться.

***

Плут, внезапно услышав резкий грохот и шум, приказал лошади оставаться на месте, а сам же побежал на доносящиеся чуть дальше по тропе звуки.

— А если это снова та тварь? Нет, я так не думаю…

Деревья разошлись в стороны. Перед его взором пала огромная холмистая поляна, разнообразившая скучные тарры бескрайней дороги. Прогремел очередной грозный грохот. Огненные шары устремлялись далеко вверх и тухли, падая маленькими горячими осколками и пеплом наземь. Хартинсону не по себе. Подбежав чуть ближе, Эйлу лицезрел удивительную битву: два неизвестных отбивались от полчища восставшей нежити. Луны освещали поле боя в эту ночь.

— Эй вы! Держитесь, я уже бегу! — кричал плут.

Он не знал, что движет им в этот роковой момент, ведь куда легче было обойти это всё или же, просто на просто, наблюдать в предвкушении исхода со стороны, но герой решил помочь.

— Берегись, мальчишка! — предостерёг волшебник. — Эти твари тебе не по зубам!

Он чересчур высокий. Под его синей робой виднелся едва заметный кольчужный табард. Через плечо волшебника закинута сумочка с книгами, а за спиной красуется изящный посох. Рядом с ним бился огромный, полностью облачённый в позолоченные доспехи, воин йот-норд, наплечники которого выполнены в форме головы дракона. На правом из них виднелись рога, куда большего размера. Посредине одетого поверх кольчуги нагрудника был изображён дракон, чем-то напомнивший герб Империи. Орудовал здоровяк большущим и неподъёмным для многих людей двуручным молотом, легко держа тяжесть в одной руке. Ударная верхушка его выполнена в форме головы приоткрывшего рот архакина.

Волшебник с лёгкостью сжигал мертвяков очень мощным пламенем магии восстановления. Один огненный булыжник сметал с ног с десяток ходячих трупов, а «Исцеляющий Луч» резал их, как нагретый нож режет масло. Но не все твари удосуживались пасть так просто. Молот озарили луны, показав его тёмную сталь. Как оказалось позже, его приятель — воин, сражался даже не специальным, покрытым серебром, молотом, а обыкновенным эбонитовым, но даже это не мешало одним ударом отрывать мертвецам головы или полностью ломать их в труху. Поляна под ярким свечением Мару и Кросиса, отныне источала запах гнили и горелой кожи.

«Нельзя медлить… Давай… давай!»

Герой выхватил Сумрак из ножен и поспешил на помощь незнакомцам. Он стиснул зубы и прищурил глаза, ему было страшно. Нанеся левый рубящий удар снизу, Эйлу, не прилагая особых усилий, сумел отсечь мерзкой твари руку и часть черепа. Алемрак не обладал подобными зачарованному или обычному серебру свойствами, но даже при этом меч способен нанести им увечья.

***

Время спустя, совместными усилиями, троица смогла окончательно одолеть полчище неживых. Волшебник произнёс после заклинание Школы Восстановления, освободившаяся волна которого — сожгла по сию пору извивавшиеся куски гнилой плоти, оставив лишь ржавые доспехи и оружие.

— А ты не промах, мальчишка, откуда ты? — сказал, будто посмотревший на героя свысока, волшебник.

— Эйлу Хартинсон, — он опять обратил внимание на изображение дракона на груди воина. — беженец Восточной Коалиции, противник тамошней власти. Сейчас просто путешествую по миру. А ты кем будешь?

— Эйстеннерус Арбаль Сиренсен, правая рука и главный помощник архимага Коллегии Магов Тау’Элунора. Можно сказать, что я тоже сейчас… — немного задумался. — Путешествую.

Герой сильно удивился. Внезапный страх, источаемый потенциально более сильным противником, овладел им. У плута такое было впервые. Он протёр меч и убрал его за спину.

— Я Торальдус Олафсон, прозванный Отступником. — подняв забрало тяжёлого шлема с рогами, начал говорить воин в доспехах. — Бывший ярл Ёрдрингхельма, единственный достойный и законный правитель этих земель в будущем.

– Помощник архимага и именитый бывший ярл Ёрдрингхельма, одолевший целый отряд орков-берсерков в одиночку… Но почему вы здесь, как вы вообще могли тут оказаться? — спросил ошарашенный плут.

— Долгая и не имеющая значение история, Эйлу. Но… — задумался. — Я чувствую энергию твоего оружия, это ведь далеко не обычные куски стали, не так ли? Она могущественна и свирепа, отчего даже блёкнет меч эфира. Кинжал теперь движет тобой, верно? Ты не первый, кто попадает в эту ловушку, парень. — подметил Эйстенн.

— Что? Откуда ты…

— Мы опаздываем, маг! — грозным голосом перебил, вытирающий с молота останки нежити, Торальдус. — Нужно выдвигаться.

Герой не стал отвечать на такую дерзость и просто промолчал.

— Удачи, Эйлу Хартинсон! Возьми это в знак нашей благодарности. Я чувствую, что судьба сведёт нас с тобой ещё не один раз. — на прощание сказал волшебник, перекинув герою необычную коробочку с неизвестным содержимым.

«Судьба… Да будь проклята эта судьба!» — злобно думал Хартинсон.

Воин на прощанье махнул помогшему им герою рукой, после чего они ушли, смиренно растворившись во мраке ночного леса. Плут, шокированный подобной встречей, махал в ответ. Опустив глаза, он открыл обитый кожей тубус. На землю сразу выпала монетка, а внутри обнаружился непонятный волшебный свиток, содержание которого показалось нелепой бессмыслицей и простым набором каракулей. Монета та представляла собой необычный серебряный юстиан с гербом и золотой гравировкой — «Святая Империя. Святой Закон. Святая Вера», а на реверсе красовалось обременённое оливковыми ветвями число, указывающее на цену, — двадцать пять. Эйлу сжал её в кулаке.

— Чёрт… Да мне везёт.

Плут, не ожидая такого, немножко улыбнулся, отложив свиток в лямку на правом боку, а монету — кинув в кошель. На месте битвы, благодаря мощному заклинанию, выросли красивые дивные цветы и высокая неестественно зелёная трава. Он свистнул скакуну, и, когда Бурогрив шустро прискакал, улёгся спать на холодную, пропитанную кровью и волшебством, землю, укутавшись своим тёплым плащом.

***

Лошадь, фыркая, начала подталкивать героя головой. Около шести часов спустя, парень проснулся уже под ветвистым деревом, что пробилось от воздействия магии. Валяясь в траве и глядев на его густую крону, он заметил, как осыпаются уже жёлтые листья, а появившаяся ночью растительность потихоньку увядает.

Конец ознакомительного фрагмента.