Убери луну

Кристан Хиггинс (2021)

Джошуа Парк, талантливый ученый, и подумать не мог, что в тридцать лет потеряет самого дорогого ему человека — жену Лорен. Последовавшие после похорон дни — и без того непростые — становятся для него настоящим испытанием: от природы застенчивый, он плохо ладит с людьми, а его друзей можно пересчитать по пальцам. В итоге Джош замыкается в себе и практически перестает выходить из дома. Однако Лорен очень хорошо знала своего мужа, поэтому оставила ему двенадцать писем, которые должны помочь справиться с горем. Теперь каждый месяц Джош получает новое письмо и новое задание, например сходить в магазин за продуктами или организовать ужин для друзей. И вот, следуя указаниям жены, Джош постепенно приходит в себя, заводит новые знакомства и вновь ощущает вкус к жизни…

7

Лорен

Апрель

За десять месяцев

Милый папочка!

У тебя появилась внучка! Самое прелестное создание во всей вселенной по имени Октавия Лорен. Да ты и сам, вероятно, знаешь, ведь готова поклясться, что чувствовала рядом с ней твое присутствие.

Папочка, малышке не исполнилось и десяти минут, а я уже держала ее на руках… вдыхала запах, слушала тихое кряхтение и писк. Я сказала, что люблю ее, а она открыла глаза, посмотрела прямо на меня… и будто бы приоткрыла все тайны вселенной. Казалось, эта крошечная девочка (восемь фунтов, пять унций^[4] — не такая уж и кроха) говорила, что все будет хорошо, несмотря ни на что. Мы просто смотрели друг на друга, и я в жизни не ощущала себя более мудрой или совершенной.

Затем все-таки пришлось вернуть малышку Джен, которая отлично справилась с ее рождением. Эта девочка потрясающая, папа. Удивительная.

Потом из комнаты ожидания пришли Джош с Себастьяном. Себастьян вбежал в палату с плюшевым кроликом в руках и сразу заявил: «Привет, сестренка! Ты такая милая!» А затем расплакался от избытка чувств, поцеловал малышку в лоб и сказал, что любит ее. Тут уж разревелись все.

Вскоре появилась мама и в кои-то веки не стала сетовать, как ей грустно, что тебя нет рядом. Напротив, она сияла от счастья, а когда узнала от Джен имя малышки, то сказала: «Как красиво! Чудесное имя!» — и обняла меня.

Палату переполняла всеобщая любовь. Ты тоже наверняка это почувствовал.

Позже в тот же день мы с Джошем забрали к себе на ночь Себастьяна, чтобы Джен смогла отдохнуть, и он рассмеялся, увидев, что Пебблз улеглась спать на его кровати. А Джен — ну, ты же ее знаешь — уже через два дня встала на ноги и принялась всем вокруг рассказывать про кровь и болезненное мочеиспускание.

Папа, я так счастлива. Наблюдать за рождением Октавии было настоящим чудом. Да-да, знаю, дети рождаются каждый день. И все равно — это чудо.

Поздравляю, папочка! Хорошенько позаботься о маленькой внучке и ее старшем брате. Люблю тебя!

Лорен.

— Не думай, что это из-за твоей болезни, — заявила Джен две недели спустя. — Мне всегда хотелось дать дочери второе имя Лорен.

И превратила тетушку в няньку. Джен хотела принять душ и вздремнуть; Дариус с Себастьяном ушли в библиотеку и собирались пообедать в «Ньюпорт кримери». Пришлось звать Лорен, которая ничуть не возражала.

Малышка Октавия крутилась, плакала и пачкала подгузники (разве можно после этого прежними глазами смотреть на тыквенный пирог?). Усадив ее в коляску, Лорен взяла девочку на прогулку — пусть подышит свежим воздухом и получит витамин D. Неторопливые шаги тети малышку ничуть не раздражали, Октавия лишь тихо кряхтела и похрюкивала, словно очаровательный крошечный поросенок.

— Поздравляю, — заметила какая-то женщина со скамейки в парке.

— Спасибо, — с улыбкой отозвалась Лорен. — Это моя племянница.

Вернувшись домой, она дала малышке бутылочку и в очередной раз сменила подгузник, а после села в кресло и, приподняв сведенные вместе ноги, положила девочку к себе на колени. И заглянула в ее необычные глаза, такие большие и мудрые, словно малышка все понимала.

Вскоре Октавия зевнула, и образцовая тетушка не удержалась от радостной улыбки. Когда малышка заерзала на коленях, Лорен положила ее к себе на плечо и, тихо мурлыча что-то под нос, погладила по спинке. Минут через пять девочка затихла, и добровольная няня, переложив ее на сгиб руки, принялась любоваться прелестными ресничками, шелковистыми бровками, бледно-коричневой кожей — почти того же оттенка, что у Себастьяна, — милыми каштановыми волосиками и прекраснейшим ротиком на свете.

Вскоре по щеке покатилась соленая капля. Лорен сама не заметила, как расплакалась. Она не издавала ни звука, но слезы текли не переставая.

Лорен вдруг с болезненной уверенностью ощутила, что более близкого общения с детьми у нее не будет. Ей самой не суждено стать матерью и пережить счастливый миг, выпавший на долю Джен и Дариуса в родильной палате, не дано увидеть у ребенка глаза как у Джошуа или свои уши.

Слезы не прекращались, и грудь начала подрагивать. Лорен всхлипнула, закашлялась и, не желая будить ребенка, с усилием поднялась с кресла. Уложив малютку в колыбельку, ушла в кухню, чтобы вдоволь поплакать, уткнувшись в кухонное полотенце. Она вскоре умрет и никогда не станет матерью, а Себастьян с Октавией, возможно, ее даже не вспомнят. Ей многого будет не хватать. Придется бросить любимую сестренку Джен и ее прекрасных малышей, маму, Джоша… Боже, Джош! При мысли о нем с Лорен словно содрали кожу и бросили испуганную, стенающую женщину в бездну отчаяния, потому что, твою мать, ей суждено умереть!

Вскоре рядом оказалась Джен и крепко ее обняла. Потеряв остатки самообладания, Лорен прижалась к сестре и зарыдала в голос. Джен, не в силах сдержаться, начала всхлипывать — она ведь все понимала. Цепляясь друг за друга, сестры долго плакали, пока не иссякли слезы.

Все это время малышка сладко спала.

Глядя на сестру с покрытой пятнами кожей и покрасневшими глазами и носом, Лорен чуть усмехнулась.

— Ты пока присядь, — предложила Джен, вытирая глаза рукавом. — А я приготовлю тебе ведьминское зелье.

Сама она вернулась в кухню и заварила чай из китайских трав: корня астрагала и сырых ягод лимонника, которые держала специально для Лорен. Джен была замечательной сестрой.

Когда она вновь появилась в гостиной, все еще икающая Лорен пробормотала слова извинения.

— Да прекрати уже! — воскликнула Джен, сжимая ее руку.

Какое-то время они молчали, слушая дыхание Октавии, потом Джен предложила:

— Давай как-нибудь вечером сходим в кино.

Когда Лорен, еще будучи странным подростком, носила комбинезоны, футболки-топы и береты и слишком коротко стригла челку, Джен великодушно закрывала глаза на ее наряды и водила сестренку в кино. Что одна, что в компании крутых подруг, она всегда покупала для Лорен попкорн и конфеты с арахисовой пастой.

— Ладно, — дрогнувшим голосом согласилась Лорен.

— И что я буду без тебя делать, — прикрыв рот рукой, проговорила Джен.

— Хорошо, что я умру первой. Мне не придется жить без тебя, — заявила Лорен. — Клянусь богом, так лучше.

— Ну, кто знает. Вдруг меня собьет автобус?

И обе рассмеялись, странным, нелепым неудержимым смехом, а после, держась за руки, пили чудной на вкус чай. Вскоре появились Дариус с Себастьяном. Малыш подбежал к Лорен и наградил ее слюнявым поцелуем, и все вновь стало хорошо.

Однако забыть о том, что Лорен умрет молодой, не удавалось. Если повезет, она еще увидит, как Себастьян пойдет в школу, но водительские права он точно будет получать уже без нее. Ей не суждено помогать Октавии с выбором лифчика и выслушивать ее рассказы о друзьях, разглядывать фотографии племянников с выпускного вечера и обсуждать с ними поступление в колледж.

Лорен лишь надеялась, что сможет увидеть все это вместе с отцом из Великого Запределья.

«Прошу, папочка, пусть нам суждено быть вместе. Мы это точно заслужили. И хорошо бы на денек превратиться в дельфина. Не подведи меня, Великое Запределье».

Перед уходом Лорен вновь взяла на руки Октавию, вдохнула запах волос, поцеловала в невероятно мягкую щечку.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

В ответ малышку вырвало грудным молоком на волосы тети. Как ни странно, Лорен это помогло. Она мысленно велела себе прийти в норму.

И перестала себя жалеть. Когда часы ведут обратный отсчет, нельзя чувсивовать себя неудачницей и размышлять о том, чему не суждено сбыться. На это просто нет времени.

Примечания

4

Примерно 3 кг 770 г.