Ателье Мадам Пикок

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Глава одиннадцатая

Я направилась к двери и дернула ее изо всех сил.

— Ладно, уходи. Я даже провожу тебя, — заметил Дитрих, когда мы вышли в коридор, где собрались слуги.

— Вы что-то быстро на этот раз, хозяин, — заметил дворецкий. — С дамой! На вас это не похоже! Уж не заболели ли вы случайно?

— А! Это моя бедная родственница, — заметил Дитрих, — Позор семьи. Три раза сбегала под венец, и три раза ее возвращали обратно. Два раза приносила в подоле, но ей сказали, отнести обратно, где взяла! Так что дама ненадежная, поэтому за ней стоит внимательно следить!

— Да что вы говорите! — возмутилась я, глядя на заинтересованных слуг.

— Правду, дорогая, правду. Мою правду, — усмехнулся Дитрих, а ему тут же поднесли одежду. И ни сказав ни слова, он тут же вышел за дверь.

— Пройдемте в комнату, «мада… музель», — потребовал дворецкий, пока остальные слуги запирали двери. Значит, так, да? Ну хорошо!

Меня отвели в комнату на первом этаже. Я выждала, когда обо мне забудут, и распахнула окно. Через три минуты сопения и одного «бух», я отряхнулась и направилась в свое ателье.

— Мадамузель! Тьфу! — сплюнула я, видя, что уже светает.

До ателье я добралась достаточно быстро, видя, как сонный город постепенно оживает. Открывались витрины, лавочки, и первые покупатели уже звонили в колокольчики.

— Еще чуть-чуть, — уговаривала я себя, видя знакомый поворот. Дверь моей мастерской была закрыта. Видимо, захлопнулась от ветра. А ключ остался внутри.

Быстро перебежав через дорогу, я вошла в храм богини любви, видя, как Бесподоный Елауарий украшает его розами.

— Не могли бы вы открыть мне дверь? — спросила я, вдыхая головокружительный аромат.

— Я сейчас подойду, дитя мое, — миролюбиво заметил Елауарий. — Только труп закопаю!

Я посмотрела на лежащего возле скамеек мужика. Мне были видны только его сапоги.

— Жених? — спросила я, сочувствуя бедняге.

— Нет, свидетель, — выдохнул Бесподобный Елауарий.

— Со стороны жениха или невесты? — спросила я, видя приготовленную лопату.

— Со стороны обвинения! — все так же блаженно протянул Елауарий, беря лопату и труп за ногу.

Я вернулась к мастерской, раздумывая над тем, что какая-то заметка стоит целых три риаля! Три!

— Спешу на помощь, дочь моя! — вздохнул Елауарий, сверкая розовыми одеждами с длинными рукавами. — Сейчас силой молитвы мы откроем двери.

Пока он молился: «Ептить — капец-капец-капец!», я скрипела зубами. Столько денег за пару строчек! Столько денег! Тут семь риалей едва наскребаешь!

— Готово, — блаженно улыбнулся Бесподобный Елауарий, показывая мне на открытую дверь. — Вот что сила молитвы богине любви творит!

У него из рукава выпала связка отмычек. Он осмотрелся и поднял их с пола, засунув обратно в рукав.

— Сила молитвы богине любви и капелька стараний. Но в основном это богиня! — поправился он, направляясь к своему храму. Мне хотелось спросить его, как так получилось, но к ателье уже подошли девушки.

Я дико извинялась, и они сменили гнев на милость, когда я взялась дошивать платье прямо на завтрашней невесте, ползая вокруг нее с волшебной иголкой, которую купила за невероятные деньги!

Пока иголочка подшивала подол, я пришивала к юбке дешевые бусинки. Невеста и ее подруга болтали о свадьбе, погоде и угощении, которое удалось умыкнуть с господского стола.

— Слышала, что вчера произошло у моей бывшей? — негромко спросила невеста. — Вот это скандалище. Мне ее горничная рассказала. Мы с ней до сих пор дружбу водим!

Обычно я не слушала то, о чем говорят клиенты. Но на этот раз мне самой было интересно!

— Это что? У скупердяйки Флери? Ну, ну, рассказывай! — оживилась вторая, пока я вышивала простенький цветочек. Но даже он красиво сверкал, и издали казалось, что платье стоит намного дороже, чем на самом деле!

— Вчера муж уехал на собрание, хотя мы знаем, куда он направился на самом деле! К ней приехал любовник! Барон Шор! Они давно шашни крутят. Пока они в спальне охали и ахали, так что люстры тряслись, муж вернулся! Ему, видать, сказали, что жена изменяет. Так вот, услышав карету мужа, графиня и ее горничная быстро барона в доспехи запихнули и забралом прикрыли. Ну ты знаешь, что граф Флери обожает всю это рыцарскую ерунду. У него весь дом, как замок, — смакуя детали, рассказывала невеста.

— И? И? — нетерпеливо заерзала ее подруга, сидя в кресле.

— Флери легла, мол, болеет. Муж искал везде, в шкафах, кладовках, сундуках. А этот у него под носом стоял. Поискал муж, и успокоился. Вечером он сидит в своем кабинете, как вдруг ему по плечу железная рука постучала. Короче, граф от страха теперь при смерти лежит. Доктора говорят, что день — два. Сердце слабое.

Я сглотнула, заканчивая платье. Взяв полриаля, я проводила девушек и наигранно вежливо попрощалась.

— Три риаля, — прошептала я, вспоминая историю. — Это же та история, которую вынюхивает Дитрих… Три риаля. Я могу заработать три риаля! Если, конечно, меня никто не опередит! Но мне нужны деньги, чтобы выкупить мастерскую! И три риаля — это хорошие деньги! С чего-то нужно начинать, не так ли?

Меня ужасно мучила совесть, поэтому я закрыла дверь и направилась в храм богини любви.

— Бесподобный Елауарий, — позвала я, входя в гулкую прохладу.

— Входи, дочь моя, — вздохнул Елауарий, колпачком гася огарочки свечей.

— Мне нужно исповедоваться перед богиней, — прошептала я, кивая в сторону двух розовых занавесок.

— Конечно, — согласился Елауарий. — Проходи…

Я уселась на скамеечку, глядя на свои нервно сжатые в замок руки. Рядом, за тонкой стенкой с резной решеткой в форме сердец послышался шелест и скрипы.

— Бесподобный Елауарий, — прошептала я, вздыхая. — Я тут услышала одну историю, и хочу написать про нее в газету… Но это как бы неправильно. Я ее подслушала и хочу на ней заработать! И у одной графини будут неприятности! Большие!

Я рассказала ему эту историю, а потом снова вздохнула.

— Разве есть грех в том, что любовь победила? — спросил Бесподобный Елауарий.

— Да, но зарабатывать на этом… — заметила я неуверенным голосом.

— Это ведь тоже любовь! Любовь к деньгам! Скажи мне, согласна ли ты, прожить с деньгами всю жизнь? И в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии! До самой смерти? — спросил Бесподобный Елауарий.

— Согласна, — согласилась я, представляя, как вытягивается лицо Дитриха, когда я гордо показываю ему кукиш и документы на лавочку.

— Ну вот видишь? — заметил Елауарий.

— А откуда взялись наши имена в книге? — спросила я, вспомнив, что хотела спросить.

— Вот что делает молитва богине любви! — смиренно заметил Елауарий.

Я вышла, понимая, что нужно попробовать. В часовню уже входила очередная пара. Через пару мгновений я добежала до лавки, открыла ее и бросилась на второй этаж. Потом вернулась и перевернула табличку на «Закрыто»!

Из старого сундука я достала стопочку бумаги и перо. Осмотревшись по сторонам, я села писать статью, вспоминая, что говорил Дитрих. Несколько скомканных бумаг валялось на полу, пока я задумчиво покусывала перо.

Статья была готова. Она получилась длинной, потому что в ней было много подробностей и эпитетов, которыми я щедро награждала всех героев истории.

Я уже хотела подписать ее своим именем, как вдруг остановилась. Если кто-то узнает, что это была я, то ко мне больше ни один клиент не придет! Нужно что-то придумать!

Я уже собиралась искать конверт, как вдруг понюхала бумагу. Она пахла сыростью и мышиными какашками.

— Не пойдет, — нахмурилась я, задумчиво осматривая комнатушку.

Мой взгляд упал на флакон дорогих духов «Мадам Пикон», которые я купила у одной вороватой горничной, чтобы брызгать платья. Клиенты стали жаловаться, что свадебные платья пахнут мышами, и мне пришлось затянуть пояс потуже и купить начатый флакончик, у вороватой служанки, продающей безделушки своей престарелой хозяйки. Но потом мне стало жалко столь дорогие духи, и я купила дешевые. А эти оставила себе.

Во времена давно ушедшей молодости Мадам Пикон была первой красавицей и кокоткой. Но потом доктора заменили любовников, в рот она брала только градусники, а вскружить ей голову могло только утреннее недомогание.

Это были уникальные духи с секретом, когда-то давным-давно созданные специально для заказчицы. Другого такого аромата в мире не существовало.

По комнате пополз сладкий, обворожительный аромат заморских цветов и пряностей. Он был дерзким и очень стойким, ведь новый флакон когда-то стоил три тысячи риалей! И было за что! Бумага больше не пахла мышами.

— Мадам… — подписалась я для солидности. И тут же решила бросить тень на репутацию покойной старушенции. Тень долго искала место на репутации, но так и не нашла. — Мадам Пикон!

Для верности я сбрызнулась своими дешевыми духами, переоделась и спрятала лист в складки юбки.

Дверь кто-то выламывал, и я поспешила вниз. В окне маячила строгая девушка в темном, наглухо застегнутом платье.Отворив дверь, я пустила внутрь Красотку Мэй.

— Ох! Я уже испугалась, что ты не работаешь! — усмехнулась она, развратно поставив ногу на стул. — Платья готовы?

— Да, да, — засуетилась я, вытаскивая одно за другим яркие, развратные платья.

— Отлично, дорогуша! Отлично! Вот я тебе еще принесла! — заметила красотка Мэй, а я краем глаза увидела, что на ней нет панталон. Она осторожно достала несколько вульгарных нарядов из чемодана и вывалила мне на стол.

— Ты чего так вырядилась? — спросила я, глядя на разорванные платья. Опять! Я их штопала уже по сто раз! И они каждую неделю возвращались ко мне.

11.3

— У меня же отец в полиции работает! Не хочу, чтобы он что-то заподозрил! — усмехнулась она, расстегивая душный воротник. На ее шее красовался внушительный засос. — Только смотри, душечка! Ты там сильно не усердствуй. Вчера клиент не смог порвать на мне платье! Он проплакал все оплаченное время и больше не вернулся!

Конец ознакомительного фрагмента.