Ателье Мадам Пикок

Кристина Юрьевна Юраш, 2023

Угодила замуж без своего согласия и ведома!Он не пропустит ни одной юбки. Я не пропущу ни одних штанов. Он – богатый кутила, владелец газеты, а я – простая швея Винаретта.И все бы ничего, только мой супруг влюблен в таинственную, эпатажную мадам Пикок. Ею увлечен весь высший свет во главе с самим принцем. Никто не знает кто она, никто не видел ее лица. И по счастливой случайности, это незнакомкой оказалась тоже я.

Глава седьмая

И он с улыбкой продемонстрировал сверкающее кольцо на пальце.

— Ничего себе! — удивился жандарм, беря перо. — Же — нат! Просто «не» зачеркнул! И кто же эта сердобольная женщина с крепкими нервами, которая согласилась стать вашей женой?

— Вот, — кивнули в мою сторону.

— Вы? — удивился жандарм, почесавшись пером. — Вы его супруга?

— Это — случайность! Это какая-то ошибка! — возразила я, пряча свое кольцо. — Я не его жена! Это просто ошибка!

— Согласен, — заметил жандарм. Он посмотрел на дорогой костюм Дитриха, который так и кричал о роскоши и лоске. А потом перевел взгляд на мое рваное дешевое свадебное платье. — Это какая-то ошибка. С вами все ясно! В камеру его! И до утра!

— Руки, господа, руки! — отмахнулся Дитрих преспокойно вставая и направляясь к открытой двери камеры. Жандармы шли за ним, словно свита.

Решетка звякнула, замок защелкнулся. И только сейчас я позволила себе выдохнуть.

— Теперь вы! Раньше привлекались? — насупил усы констебль Дриббл.

— Нет, — замотала головой я, спрятав руки между сжатых коленей. Сквозь не обшитый каркас платья виднелись старенькие штопанные чулки.

— Имя? Фамилия? Возраст? — спросил жандарм, пока я с ужасом понимала, что сижу в участке. Но тут же подбодрила себя мыслью, что скоро все закончится.

— Винаретта Браун, двадцать пять лет, — выдохнула я, косясь на двери камер и слыша, чьи-то пьяные песни. — Швея. Не смотрите на меня так! Я — портниха! У меня свое ателье! Можете проверить! Просто я решила примерить платье, которое шила! Чтобы невеста смогла в нем сидеть! А потом ворвался этот сумасшедший! Он сказал, что мы, оказывается, женаты!

Рассказывала я, пытаясь натянуть ткань на ноги.

— Швея, значит, — покачал головой усатый констебль Дриббл. — Документы при себе есть?

— Нет, — похолодела я, не имея раньше проблем с законом. — Они остались в ателье!

— Ну, собственно, как обычно! — переглянулись жандармы. — Родственники есть? Хотя, дай-ка угадаю! Си-ро-та! Да? Швея, сирота…

— Да, — кивнула я, опасливо поглядывая по сторонам. Мрачноватое местечко, однако. — Я хочу, чтобы вы спасли меня от этого типа! Это просто ошибка! Он удерживал меня силой!

— Ах, какой негодяй! — воскликнул констебль. — Ничего, он получит по заслугам!

— Я могу написать на него заявление! — гордо заметила я. — Он, считай, похитил меня!

— Ай-я-яй! Но мы разберемся! — кивнул констебль. — Только сначала я задам несколько вопросов. И сколько же у тебя бывает клиентов в день?

— Ну, человек двадцать. С хвостиком, — ответила я, глядя на перо в пухлых пальцах.

— А без хвостика? — спросил констебль, что-то зачеркивая и исправляя в своих бумагах.

— Ну, человек… эм… тридцать, — ответила я, внимательно следя за пером.

— Тридцать! — выкатил нижнюю губу и покивал констебль. — Ничего себе! Это что? У каждой… хм… швеи столько клиентов?

— Ну, не у каждой, — ответила я, пожав плечом. — Просто есть умелые, а есть так себе… Понятное дело идут к умелым. Особенно те, у кого есть деньги! Они, между прочим, очень разборчивые! Кого попало не берут!

— И сколько же ты зарабатываешь? — спросил констебль, отмахиваясь пером от назойливой мухи, которая витала над ним.

— Ну, шесть — семь риалов в неделю, — честно ответила я, вспоминая ворох вещей, которые ждут меня в ателье.

— Это… А что так мало? Ты что? Голодаешь? Погоди! Ты по сколько с клиента берешь? — округлил глаза констебль.

— Ну, все зависит от сложности? Кто-то просит дырку, — пожала плечами я, вспоминая, что бедные горожане часто носят мне на починку старую одежду. — Кто-то просит подшить снизу! Кто-то просит…

— Понятно, — кивнул констебль, глядя на меня. — Ну, тут все ясно! Дырку, значит! Это ж надо! Я смотрю, ты зашиваешься прямо!

— Ну да, — честно призналась я, вспоминая очередь за заказами. — Особенно, когда по двое — по трое приходят. А недавно целым семейством пришли! Отец, мать и двое сыновей! Сказали, что нужно из мальчиков мужчин сделать!

Я вспомнила, сколько подкладки извела на подплечники, чтобы придать щуплым фигурам с узкими плечами необходимую ширину.

— Вот как тебе не стыдно! — покачал головой констебль Дриббл. — Чтобы сказали твои родители, когда узнали, что ты… хм… швея?

Я вспомнила маму и папу. Наверняка они бы не обрадовались, что их единственная дочь зарабатывает на скромную жизнь пошивом одежды.

— Думаю, они бы расстроились! — усмехнулась я, вздыхая.

— Вот! — вскочил из-за стола мистер Дриббл. — Позор! Какой позор! Ты в богиню любви веришь?

— Верю, — вздохнула я, глядя на суровые усы, которые мистер Дриббл гневно топорщил.

— И как же ты променяла любовь на деньги? Легких денег захотелось? Красивой жизни! Шелка, бархаты всякие! Папа не лезь! Папа, я сама! Не стыдно тебе перед богиней? Она же все видит! Все! Такая молодая, такая симпатичная девочка, неужели тебе самой не стыдно? Мне бы было бы стыдно на твоем месте! Ты ведь могла бы замуж выйти, деток родить! Все старым родителям радость! А ты выбрала такой путь! Ай-я-яй! Вот если бы моя дочка замуж вышла, внуков принесла, я бы радовался! Нянчил!

— Простите, но я сирота, — повторила я, вспоминая родителей и наш дом.

— Все вы так говорите! А все почему? Потому что мамке с папкой стыдно в глаза смотреть! Поэтому и намазываете на лицо штукатурку всякую! Чтобы мамка с папкой не узнали! И никто им не сказал! Эх! Ты это… Подумай! Хорошенько подумай… Эх, знала бы ты, что отец твой чувствует! Может он себя корит, что недосмотрел! Недовоспитал! Надо было шлепнуть разок, а он пожалел!

Я сидела, примерзнув к стулу. Мне казалось, что он меня даже не видит, а разговаривает о своем.

— А у папки, может быть, — с горечью выдохнул констебль, успокаиваясь и снова садясь на стул. — Сердце не казённое! А папка не бессмертный! А случись, что с папкой, кто ж тебе поможет?

Он, словно очнулся, беря в руки бумагу.

— И чего это вы расшумелись на улице? — строго спросил он. — Обидел что ли? Не заплатил?

— Просто он удерживал меня силой! — заметила я, нервно вздыхая. — Я пыталась от него убежать! Но он меня догнал!

— Ай-я-яй! Какой подлец! — покачал головой констебль, почему-то глядя на мою юбку. — Ну, это очень страшное преступление! Нужно срочно принимать меры! Пишите заявление!