Дождь в наших сердцах

Кристи Грей (2024)

Ненависть. Дружба. Любовь. Им пришлось застрять на первом этапе, но они смогли перейти на остальные. Их связывает не только это. Одинаковые жизненные ситуации, проблемы, боль. Детство Лауры принесло ей много слёз. У неё не осталось ничего, кроме мучений и страданий. Она потеряла всё: родителей, саму себя. Прошла через все стадии боли и поняла, что этот мир жесток и непредсказуем. Стараясь что-то менять в своей жизни и верить в хорошее, сразу получала от жизни обрубленные надежды на счастливое будущее. Издевательства от сверстников каждый раз убивали её с новой силой, и она больше не могла это терпеть. В семнадцать лет поступила в новую школу и приняла для себя решение стать «другой Лаурой — новой. Не позволять никому издеваться над собой и начать жить как обычная девушка своего возраста. Новые друзья, враги и новые проблемы, которые начинались на букву «А». Аарон Родригес. Футболист и так называемый Казанова школы, который изменил её жизнь. Заставлял плакать и улыбаться одновременно.

13 глава. Я рада, что ты оказался рядом

Я начала сомневаться в том, что когда-то у меня все наладится. Как только я думаю о том, что все хорошо — появляется новая проблема, еще более масштабного размера. Это происходит из раза в раз. И всегда мое сердце трещит по швам в прямом смысле, и я боюсь, что скоро оно полностью разорвется, и я сорвусь с обрыва в ту самую пропасть, из которой на сей раз я уже не выберусь — там и останусь на всю оставшуюся жизнь.

Моя жизнь — это сплошное колесо неудач, которое вертится и вертится, не останавливаясь.

С сообщения Юджина прошла неделя. Я так и не смогла ответить ему на его голосовое сообщение. Не могла осмелиться сделать это. Было странно, что Юджин это просто так и оставил. Я знала, что он что-то задумал. Я чувствовала, что он обдумывает что-то новое, — не было ни малейших сомнений.

Сегодня, в пятницу, у нас зачастую достаточно мало уроков, по сравнению с остальными днями. Элиза весь день смотрела на меня грустным взглядом. Она считывала все мои эмоции, словно эмпат, и она знала, что мне с каждым днем становится все хуже и хуже. Я рассказала ей про то, что мне снова написал Юджин на прошлой неделе, и подруга посоветовала его вновь заблокировать, не отвечать на сообщение, потому что неизвестно, что ему нужно от меня. Вряд ли он хочет извиниться за тот поступок. И вряд ли он на самом деле изменился. Такие люди, как он не меняются — им это просто-напросто это не дано.

Весь сегодняшний день в школе, я хотела увидеть Аарона по непонятной мне причине. Просто хотелось увидеть его лицо, его глаза и улыбку. Но его сегодня не было в школе, потому что обычно на переменах я замечаю его с другом, а сегодня Элай был сам. Осмелиться и подойти к нему я, разумеется, не смогла, поэтому просто билась в своих догадках. Я не хотела думать о том, что у него что-то случилось, и искренне надеялась, что с ним все в порядке.

Смотря под ноги, я ступаю по плитам в школьном холе и слышу, как сзади кричит Элиза, чтобы я остановилась. Так я и поступаю.

— Лаура, давай сходим сегодня куда-то? — чуть запыхавшись спрашивает она, подбежав ко мне.

— Куда? — неуверенно спрашиваю я, пытаясь найти в себе энтузиазм.

— Куда-нибудь. Я не могу смотреть на тебя в таком состоянии… Я хочу помочь поднять тебе настроение.

Поднять мне настроение? А хочу ли этого я?..

В последние дни бабушке совсем нездоровится. Лили берет меньше смен, чтобы оставаться с ней как можно дольше, пока меня нет дома. И мое настроение и состояние ухудшается из-за того, что я вижу дорогого мне человека в таком состоянии. Все эти дни я отказываюсь от еды, что влияет на мое состояние еще больше — у меня все чаще начинает темнеть в глазах, еще больше ощущается слабость, и я с трудом нахожу в себе силы ходить в школу.

— Лаура? — зовет меня Элиза снова, когда не слышит от меня никакого ответа. Я встряхиваю головой, выходя из своих мыслей, и поворачиваюсь к ней.

— Не знаю, Элиза… Мне не хочется.

— Блин, — расстроено вздохнула подруга. — Тебе надо расслабиться, Лаура…

— Я не могу. Бабушка… — я сжимаю ремешок рюкзака. — Ей плохо в последнее время, и я не хочу веселиться, честно говоря.

— Ой, — виновато произносит девушка. — Я же не знала, что все так плохо. Извини.

— Не за что тут извиняться. Просто как-нибудь потом, ладно?

— Конечно, — кивает она. — Тебя подвезти?

Кивая, я согласилась на ее предложение, потому что не было сил идти пешком домой. Я написала Лили сообщение, что буду дома через минут пятнадцать и что она может собираться на работу.

Бабушкино состояние знатно выбило нас из колеи. Лили не может полноценно работать из-за того, что она не может оставлять ее дома одну, и из-за этого денег становится, естественно, все меньше. Я не могу полноценно учиться, потому что слишком переживаю, а возвращаясь домой, я снова и снова нервничаю, ведь остаюсь с бабушкой наедине. Я так боюсь, что ей станет хуже. Боюсь, что не смогу оказать ей нужную помощь, и потом всю жизнь буду винить себя в этом.

Поблагодарив отца Элизы за то, что он меня подвез, я попрощалась с подругой и вышла из их машины. По пути к подъезду я решила почему-то включить телефон и зайти в чат с Юджином — в последние дни я часто так делаю, потому что не могу выкинуть из головы тот факт, что он затих. Нет никакого удивления или злости на то, что я ничего не ответила. Он просто проигнорировал это, и я не могла поверить в это. Каждый раз прокручивая все в своей голове, я сжимала руки в кулаки, впиваясь короткими ногтями в свою кожу, молясь, чтобы все закончилось.

Я захожу на чат с ним и вижу, что он в сети. Поэтому сразу выхожу сама из сети, чтобы не дай бог он не написал мне.

— Лили, я дома, — оповещаю я, захлопывая за собой дверь квартиры.

— Привет, малышка, как твои дела?

Я лишь взглянула на нее тяжелым взглядом, который давал ответ на ее вопрос. Тетя расстроилась.

— Как бабушка? — спросила я, прервав ее открытые губы, с которых уже хотели сорваться какие-то слова.

— Не понимаю, — пожимая плечами, она опускает голову. — Говорит, что лучше, но я-то вижу и чувствую, что это не так. Не хочет расстраивать нас.

От этого сердце разрывалось и ныло интенсивнее. Осознание, что ей становится с каждым днем все хуже и хуже, ломает меня изнутри, стискивая все мои органы и выворачивая их наружу. Я так хотела, чтобы она легла в больницу, но, к сожалению, у нас нет такой возможности. Лили работает и так чуть ли не на двойной ставке, чтобы нам хватало денег на минимальные потребности. Лекарства для бабушки мы покупаем с ее пенсии. Больше денег нет. Чтобы ложиться в больницу нужны дополнительные средства, которых у нас нет.

— Я зайду к ней?

— Лучше не сейчас, Гномик, она только недавно уснула. Иди отдохни.

— А ты разве не собираешься на работу? — вскинула бровь я.

— Сегодня нет. Попросила подменить меня. Я устала, честно говоря, решила взять выходной, да и лучше посижу с бабушкой, — Элиза обняла меня за плечи и неожиданно выдвинула предложение: — Милая, сходи прогуляйся с кем-то… Нечего дома сидеть страдать. Я понимаю, что тебе тяжело — мне тоже, но жизнь не останавливается. Нельзя сидеть и вгонять себя в депрессию.

— Думаешь?

— Конечно. Позвони тому парню, может, он свободен? — Лили улыбнулась и сложила руки на груди, наклоняя голову на бок и смиряя меня своим фирменным взглядом.

От упоминания об Аароне у меня вспыхнули щеки от смущения и даже перекрыло дыхание. Интересно, как он?

Мысли о нем меня жутко напрягали, и я старалась переключиться на что-то другое. Не хотела признаваться самой себе, что мне нравится думать о нем.

Закрывшись в своей комнате, я еще несколько минут была в смятении и старалась унять гулко бьющееся сердце, стук которого отдавался в ушах. А затем вспомнила про предложение Элизы и написала ей. Я узнала, не поменялись ли у нее планы и не перехотела ли она прогуляться со мной. Ответ пришел сразу, и он был коротким: «Собирайся! Встретимся в парке у твоего дома через полчаса». После сообщения она еще прислала стикер котика, который показывал своими лапками сердце.

Сообщив тете, что я все же выйду ненадолго с подругой, я сразу же стала собираться. Я много не крашусь, марафеты наводить не особо люблю, поэтому на сборы у меня уходит не больше десяти, может быть, пятнадцати минут.

Элиза, как всегда, выглядела эффектно — тем более по сравнению со мной. Ее русые волосы элегантно рассыпались по плечам. Мои же, собранные в хвост, сзади ходили ходуном, словно веник. Я — с грязной головой и не самым презентабельным видом, и она — выглядящая, как богиня. Стало как-то неловко. Чувствую себя той самой «страшненькой подружкой».

— Куда мы пойдем? — спрашивает она у меня, когда мы уже ступали по серым, потрескавшимся плитам в парке.

— Вообще я думала, что мы ненадолго… Прогуляться часик и все, а ты выглядишь так, будто мы идем на показ мод, — хмыкнула я, засмеявшись.

— Каждый выход в люди должен быть красивым!

— Ага, а я выгляжу, как бомж с помойки.

— Перестань, — запротестовала она, толкая меня в бок. — Ты красивая. Так что, куда мы держим путь? Может, в кафе зайдем? Там тепло, пообедаем.

— Я не брала с собой деньги, Элиза. Говорю же: я думала, мы просто прогуляемся.

— Я могу заплатить за тебя, брось! Сегодня ветрено и прохладно, можем простудиться, если будем гулять на улице.

— Нет, — отказываюсь я, чувствуя себя ущербной. — Не нужно за меня платить. Я могу зайти с тобой в кафе, если хочешь, но есть не буду.

— Ладно. Тогда будем просто гулять.

И мы, придя к мирному решению, принялись расхаживать по парку. Больше получаса мы ходили туда-сюда по одному несчастному парку, обсуждая все, что только могли. Как-то в нашем разговоре всплыла Кимберли. Нам обеим казалось странным то, что она прекратила меня донимать. Теперь рыжая даже не смотрит в мою сторону. С чего бы она так резко изменила свои планы?

Затем тема нашего разговора плавно перетекла к парням. Сначала мы говорили про Элая, и Элиза отводила взгляд, который, я уверена, был смущенным. А позже речь зашла об Аароне! И тогда смущалась уже я. Кстати, она еще не знает про тот случай, когда Аарон помог мне донести пакеты до дома.

— Элиза, — начала я, вспомнив то, что сегодня целый день не давало мне покоя.

— А?

— Если речь зашла об Аароне… Ты не знаешь, почему его сегодня не было в школе?

— А что? — широко улыбнувшись, она прищурила глаза.

— Я просто спрашиваю! Мы ведь заговорили о нем…

— Я толком так и не поняла. Элай вкратце мне что-то сказал… У него там типа какие-то проблемы с сестрой… Вот его и не было.

Внутри что-то кольнуло от беспокойства. Почему я так реагирую на то, что у него проблемы? Разве меня должно это беспокоить?! На самом деле, Лаура, что с тобой творится…

Устало прикрыв глаза, теряясь в себе, я не понимала, что это за новые, иррациональные чувства, проснувшиеся к никому иному, как Аарону Родригесу. Элиза убрала с лица улыбку и глянула на меня другим взглядом — проницательным.

— Он тебе нравится?

— Нет, — безэмоционально покачала головой я, не зная, вру я сейчас или нет. — Что-то неопределенное чувствую. Знаешь, иногда он меня раздражает, иногда смешит, а иногда беспокоит.

— Уверена, чуть позже ты разберешься в своих чувствах к этому парню, — весело подмигнула подруга, и я тотчас спросила у нее:

— Ну, а тебе?

— Что — мне?

— Нравится твой блондинчик?

— Нравится, — опечаленно отвечает она.

— И почему так тяжело вздыхаешь? Это же круто. Нет?

— Дело в том, что он запал на другую.

— В смысле? — озадачено спросила я. — С чего ты так решила?

— Он сам мне сказал об этом. Недавно. Я как-то невзначай спросила что-то — уже, честно говоря, не помню, что именно, — и он назвал мне ее имя. Ну, и, как ты поняла, это имя не мое.

— Мне жаль… — искренне говорила я, склонив голову.

Я не знаю, что такое любовь, но представляю, как тяжело, когда она невзаимная. Наверное, когда ты осознаешь, что тот человек, которого ты любишь, любит не тебя, разрывается сердце. И «разрывается сердце» — это не просто образное выражение, а буквальное состояние души. Когда ты начинаешь плакать днями и ночами, чувствуя, как перекрывается дыхание от слез. Когда ты начинаешь стоять по полчаса у зеркала, рассматривать себя, пытаясь найти в своем теле минусы, из-за которых он не любит тебя. Это когда буквально разрывается душа на части и через какое-то время тебя уже просто не существует. Той влюбленной, веселой девушки уже нет. И после невзаимной любви ты в принципе начинаешь опасаться «любви», потому что теперь постоянно будешь думать, что ты недостойна ее и что ни у кого в этом мире нет к тебе чувств, что никто в этом мире не сможет полюбить тебя по-настоящему, как это демонстрируют в Диснеевских мультфильмах, сериалах от Нетфликс и разных фильмах. Ты начинаешь понимать, что любви в этом мире не существует…

— Да ладно, — махнула рукой Элиза. — Никакой трагедии в этом нет… — она кусает губу, явно сомневаясь в своих словах. — Да, неприятно, обидно и больно, но жизнь продолжается и зацикливаться на одном каком-то парне я не собираюсь. Таких, как он, много.

Она старается создать щит, который не даст ей сломаться, но сама-то понимает, что ее слова — ложь. Таких, как он, больше не существует. Он — единственный на этой планете. Есть другие парни, конечно, похожие на него внешностью или характером, но его точной копии нет. И это расстраивает подругу.

— Правильно. Не зацикливайся на нем. Не впадай депрессию, ведь кто-то из нас должен быть в здравом рассудке, — посмеиваюсь я, и она тоже улыбается.

— Как твоя бабушка? — меняет тему Элиза, и мы шагаем дальше.

Прогуливаясь, мы как-то дошли до метро, ну, и Элиза предложила куда-то прокатиться и погулять в другом районе. Так мы и поступили. Однако, я заранее предупредила, что домой мне нужно вернуться к семи вечера.

Мы гуляли там долго и совершенно сбились со счета времени — в ее компании оно летело с невероятной скоростью. Элиза невероятно комфортный человек, которого я долго искала после того, как Эрика уехала. Я думала, что больше не смогу найти себе подругу. Но я ошиблась.

Когда на улице уже включились фонари и воздух стал еще прохладнее, я достала с кармана телефон и ахнула. Было без пятнадцати семь. Тогда мы бежали так быстро к метро, чтобы я успела к семи домой, что наш организм не выдерживал такого бега! Сразу видно — не спортивные мы обе. Минуты три нам потребовалось, чтобы восстановить дыхание после такого забега. И все равно, как бы мы не старались бежать, — опоздали. Вагон вот-вот отъехал, а следующий только через десять минут. Понимая, что я домой явлюсь позже семи — пишу тете, чтобы та была в курсе и не переживала. Ответ пришел через минуту. Она просто кинула мне стикер с подмигивающим смайликом и вышла из сети.

Уже выйдя из метро в нашем районе, мы попрощались с Элизой, так как нам надо было в разные стороны. И вот я снова иду по темноте одна. Из-за того, что на улице было много людей мне не было страшно, поэтому я не переживала, а просто спокойно возвращалась домой.

У меня было такое хорошее настроение и осадок после прогулки с Элизой, что в голову не лезли плохие мысли, что сильно радовало меня. Я и не хотела думать о чем-то другом.

Но, когда я подняла глаза с асфальта, впереди увидела парня, который шел в мою сторону. Свет фонарей падал на его лицо, и я увидела его. Юджин. Мои ноги вросли в землю, и я остановилась. Просто замерла, окаменела. Не могла пошевелиться. Он все быстрее приближался ко мне, а я просто стояла и ждала этого. Мне все равно некуда было деться… Он бы в любом случае нагнал меня, если бы я развернулась и шла обратно.

— Лара, — кивнул он в знак приветствия, а я не могла заставить себя сделать так же. Я лишь молча смотрела на него. — Провести до дома? — Юджин улыбнулся, а мне хотелось расплакаться от наступающей паники.

— Нет. Я сама, — удалось вытянуть из себя хоть какие-то слова.

— Как же это? На улице, вот, смотри, какая темень. Не могу оставить тебя одну.

— Что тебе нужно?

— Провести тебя. Давай. Идем, — настоятельно попросил он, касаясь моей руки, которая держалась за карман куртки. — Поговорим заодно.

— Мне не о чем с тобой разговаривать, — сквозь стиснутые зубы, огрызнулась я, а он только улыбнулся. Ему не доставило труда схватить меня за руку покрепче и заставить идти за ним.

— А мне вот есть.

Секунд тридцать тишины, которая была сопровождена моим тяжелым дыханием и нашими шагами, и он снова заговорил:

— Я не люблю, когда меня игнорируют, Лара, — говорит он, намекая на голосовое сообщение, которое осталось без ответа.

— А я не люблю, когда меня преследуют.

— Боже упаси, я и не собирался, — хохотнул Юджин, глядя на меня. В его глазах читалась ложь, что было очевидно.

— Зачем ты следишь за мной, Юджин? Зачем достаешь меня? Зачем ты снова клеишься ко мне?! — я повысила тон, и парень тотчас обернулся, испугавшись, что кто-то может услышать это. Люди находились лишь вдали, вблизи не было никого.

— Потише, — Юджин сжал мою ладонь настолько сильно, что у меня согнулись колени. — Ты, похоже, невнимательно прослушала мое голосовое, в котором я точно дал понять, зачем я снова здесь. Мне нужна ты, малышка.

— Не называй меня так, — с отвращением прошу я. — Я не верю тебе, Юджин! Ты не можешь измениться! Я не верю, что ты какой-то другой, а не тот, который сотворил со мной ту мерзость!

— Ошибки молодости бывают у всех, разве нет? Все мы ошибаемся, Лара.

— Нет, блядь, — мне удалось вырвать свою руку из его хватки, — это не ошибка! Ты был трезв, и ты целиком и полностью осознавал все свои действия, Юджин! Ты просто поигрался со мной, использовал меня!

— Не кричи, — его руки схватили меня за плечи, и я смотрела лишь в его глаза.

— Перестань за мной следить, перестань меня преследовать и писать мне, пожалуйста! Юджин, я боюсь тебя! — вырвалось из меня со сдавленным криком.

— Не нужно меня бояться, я не обижу тебя.

— Ты уже обидел меня. Сотню раз.

— Лара, прекрати. Я же сказал, что изменился. Ради тебя я вернулся сюда.

— Не ради меня. Ради своих мерзких желаний и каких-то планов, признайся!

— Идем, — Юджин увидел сзади меня человека и снова взял меня за руку, ведя к дому. Я упиралась ногами в асфальт, и старательно вырывала руку.

— Нет! Я не хочу с тобой никуда идти, отпусти!

— Лара, хватит вести себя, как чокнутая!

— Отпусти меня! — верещала я, правда сходя с ума. Страх и слезы накрыли меня, туманя мой разум. Я мало что осознавала. Мало что могла сообразить. Я кричала и плакала, желая телепортироваться в свою квартиру. Я была так запутана и запугана. Просто хотела, чтобы время остановилось…

— Она ведь попросила отпустить ее. Что в ее словах тебе было непонятно? — сквозь свои громкие всхлипы и напористый голос Юджина, я расслышала знакомый голос, который раздался откуда-то сзади меня.

Моя голова резко мотнулась назад, и меня тотчас кинуло в жар. Сзади меня стоял Аарон. И это он сказал! Я не могла поверить, что он снова рядом. Он будто мой ангел хранитель — чувствует, когда мне нужна помощь и приходит, чтобы оказать ее.

Пока блондин смерял взглядом Юджина, я тайком рассматривала его. Он был одет в легкую черную куртку, обычные черные джинсы и черные кеды. И его лицо было хуже обычного: под глазами образовались мешки, и взгляд снова был дико уставшим — на этот раз еще сильнее, чем в прошлый. Я вижу, что он мучается. Он не спал сутки, как мне кажется.

— Ты кто, приятель?

— Тот, кто разукрасит твое ебало, — плечи Аарона вмиг напряглись, и он шагнул вперед, упираясь грудью мне в плечо.

— Что ты сказал?

— Я сказал: я тот, кто разукрасит твое ебало, — шепча, повторяет Аарон.

— Чувак, не мешай нам, ладно?

— Лаура, отойди, — его взгляд был диким, страшным, пугающим. Он смотрел на меня со злостью, даже если она была адресована и не мне.

И я отошла, позволяя ему вмешаться. Я была так рада, что он снова появился. Рада, что он рядом. Эта потребность увидеть его наполняется, понемногу делая меня счастливой. Аарон, подойдя к Юджину чуть ли не впритык, толкнул его двумя руками в грудь, отчего тот пошатнулся назад.

— Ты кто? — словно заевшая пластинка, спрашивал Юджин.

— Блядь, чувак, да ты у нас Тугодум, — хохочет Аарон. Проведя языком по верхним зубам, Аарон сжимает кулаки, и я закрываю глаза, зная, что сейчас произойдет что-то нехорошее. Но ничего не произошло, потому что к нам подбежал какой-то старый дедушка, который стал угрожать парням полицией.

— Ишь ты, развелись хулиганы, — бурчал старик. Он продолжал стоять возле них, пока Аарон первый не отошел от Юджина. — Давай-давайте, расходитесь! Эй, а ты, барышня! Чего уставилась на этих дураков?

— А я… — я растерялась, не зная, что и сказать.

— Она испугалась, — вмешивается Аарон, обхватывая меня за плечи. Клянусь, мое сердце в этот момент было готово выпрыгнуть из груди. У меня загорелось все лицо. — Извините нас. Этот парень решил обидеть мою подругу.

— Ну ты это, молодец, защитник, — улыбался дедушка.

Аарон еще кинул ему пару фраз с извинениями и стал отводить меня от того места. Минуты две мы шли в тишине, пока выходили из парка, через который меня вел Юджин. А потом я первая подала голос, который был тихим и сдавленным. То ли из-за того, что я кричала очень долго на Юджина, то ли из-за того, что мне было очень неловко находиться с Аароном.

— Спасибо тебе. Ты снова выручил меня. Уже дважды.

— Ведешь счет? — ухмыльнулся он, и я отрицательно махнула головой.

— Нет.

— Я шучу, Лаура. Может, когда-то ты научишься воспринимать мой юмор. Кстати, — он остановился и тяжело вздохнул. В этом вздохе я услышала усталость и боль. Ему было очень тяжело отчего-то, а я даже не знала отчего. — Я могу узнать, что же это за парень все-таки?

— Нет, — испугано ответила я. Рассказывать ему про Юджина я точно не собиралась. Это унизительно для меня. И я опущусь в его глазах.

— Почему же? Я не прошу рассказывать мне всю вашу историю. Так, вкратце. Просто любопытно.

Я глубоко вдохнула и выдохнула, поджимая губы и засовывая руки в карман куртки.

— Если вкратце… — я притормозила, на ходу обдумывая, что можно ему сказать, а что нет. — Этот парень ранил меня давно. А сейчас вернулся и просит прощения, говорит, что изменился, что вернулся сюда ради меня. А сам преследует меня и ведет себя, как псих.

— Изменил тебе тогда? — пытается догадаться парень.

— Нет.

Все намного хуже, Аарон…

— Ладно, я не буду лезть, — он вскинул руки вверх, — дело-то не мое. Твоя тетя знает о нем?

— Нет, — снова отвечаю я.

— И что ты собираешься делать, Лаура?

— В смысле?

— В прямом, — хмыкает он. — То, что он делает — ненормально. Он может перейти границы… И… Сделать что-то плохое.

— Давай не будем об этом говорить, — попросила я, опуская голову вниз.

Мы плавно подходили к моему двору. Тишина рядом с ним была приятной.

— Почему тебя сегодня не было в школе? — решаюсь все же спросить.

— А ты что, выглядывала меня, да? Волновалась? — его губы расплываются в ухмылке, и я закатываю глаза.

— Конечно. Я ведь и дня без тебя прожить не могу.

— Я чувствовал это, Лаура.

— Я вообще-то пошутила.

— А я — нет, — подмигивает мне Аарон, обгоняя меня. Он разворачивается и идет ко мне передом. — Тебе правда интересно, почему меня не было?

— Аарон, там бордюр! — вовремя предупреждаю его я.

— Да и хрен с ним, — машет рукой парень, переступая преграду. — Так что?

— Не то, чтобы интересно. Любопытно.

— Что ж, — он возвращается ко мне. — Моей сестре сегодня с утра стало плохо. Пришлось отвезти ее к врачу, потом к отцу…

Отвезти к отцу? Они живут отдельно?

— Ты живешь с сестрой отдельно от отца? — уточняю я.

— Да. Не могу с ним жить. Оставить сестру с ним я тоже не могу, потому что он ненадежный человек и не лучший папаша. Мне приходится обеспечивать и себя, и сестру.

— Поэтому ты работаешь…

— В точку.

— И как часто?

— Каждый день. Без выходных.

— Аарон… — с каким-то сожалением и сочувствием произнесла я, борясь с желанием коснуться его.

— Все в поряде. Я привык к такому графику.

Я нехотя подходила к подъезду, смирившись с тем, что на этом наше время закончилось. Я молча подошла к двери подъезда и медленно взялась за ручку.

— Аарон, — неожиданно для себя повернулась я. Он все еще стоял сзади, не уходил. — Я рада, что ты оказался рядом…

— И я рад, что оказался рядом, Гномик.

Я резко улыбнулась. Он так нежно произносил это прозвище, что внутри все переворачивалось.

— Спокойной ночи, Аарон, — облизнув губу, тихо произнесла я, поднимая на него взгляд.

– Значит, тебе нравится, когда я называю тебя Гномиком, да? — это был риторический вопрос, но я все же кивнула, и после он произнес: — Спокойной ночи, Лаура.

И вот мы снова прощаемся возле этих дверей. Аарон уходит, а я захожу в подъезд, сдерживая в себе большой спектр эмоций, разрываясь от них. Как же мне хочется разобраться во всем, в себе, в своих чувствах. Когда-то это произойдет.