Хаски

Крис Коллинз, 2022

Спокойная жизнь Кейт Джексон меняется, когда в школу устраивается новый учитель. Загадочная персона заставляет девушку думать, что он не из мира сего. Сны и ужасы, смысл которых Кейт не может истолковать, преследуют её до того момента, пока неизвестные существа не проникают в стены школы. Историк раскрывает свою личность, пытаясь защитить девушку, и увлекает её в мир, полный магии, чудес и интриг. Кейт понимает, что она не сумасшедшая, и всё происходящее – реальность. Узнав о своём предназначении, ей предстоит сделать выбор. Помочь заколдованному принцу и заплатить за это высокую цену или перейти на строну зла и захватить мир? Ведь в её жилах протекает магия Хаоса – прародителя мира, и каждый желает переманить Кейт на свою сторону.

Глава 1. Кейт

Герой — это тот, кто творит жизнь вопреки смерти, кто побеждает смерть.

— Максим Горький, русский писатель

— Кейт Джексон, прочитайте нам, что здесь написано.

Непонимающе оборачиваюсь на учителя по истории. Что он только что сказал? Прочитать? Мне?! Греческие письмена взирали с позолоченной таблички и ожидали своего часа. Сглотнув ком в горле, помотала головой. Может, придумать что-нибудь от себя? Нужно только вспомнить…

Отказываюсь не потому, что вредничаю, а потому, что не знаю греческого языка. Капелька пота покатилась неровной дорожкой по шее, щекоча и отвлекая. Быстро вытираю её, чтобы никто не заметил. Я недавно перевелась в новую школу, попыталась подружиться с кем-нибудь из класса, но отношения, скажем так, не задались с самого начала. Одноклассники видели во мне объект, который можно использовать в учебных целях. «Ты сделала домашку?», «Дай списать!», «Поможешь мне с проектом?». Просьбы сыпались со всех сторон, и это изрядно потрепали нервы. Нет, в этот раз всё будет по-другому. Я старалась вести себя естественно и ничем не выделяться, но… все старания коту под хвост.

И вот это несчастное происшествие заставило жизнь повернуться на все триста шестьдесят градусов. А началось всё с того, как…

Наш девятый класс поехал на трёхдневную экскурсию в Санкт-Петербург — двадцать шесть своенравных подростков и двое учителей ехали в большом синем автобусе, который вёз нас к Эрмитажу посмотреть на древнегреческие и древнеримские штуковины. Всё это смахивало на пытку, а урок истории, извините, «внеплановый» урок истории — тем более.

Я сидела у окна и с тоской глядела на затянутое тучами небо и на всё, что проносилось мимо. В Санкт-Петербурге было прохладно, шёл мелкий снег, смешиваясь с дождём. Прохожие укрывались зонтами, укутывались в дождевики и натягивали на голову капюшоны, лишь бы сохранить тепло и спастись от сырости. Раз сейчас начало ноября, то можно ожидать чего угодно, но только не солнышка и тёплого ветерка.

Я не слушала учителей, которые так усердно рассказывали нам о городе, культуре и достопримечательностях. Их мерный голос не вызывал во мне жажду познания, и подобных нудных «уроков» вполне хватало в школе.

Не надеялась, что предстоящий день пройдёт хорошо. Даже если напротив сидит новенький весьма привлекательный молодой преподаватель. Вот на кого, а на него все девчонки из класса таращились влюблёнными глазками. Не заметив того, что делаю, учитель взглянул на меня и кивнул. Оказывается, всё это время я смотрела ему прямо в глаза и улыбалась.

Прокашлявшись, отвернулась к окну, попутно доставая наушники. Сейчас необходимо расслабиться и отпустить ситуацию из головы, ведь впереди целая незапланированная экскурсия! Когда в классе объявили, что мы скоро поедем в другой город, я не слишком-то обрадовалась. Недавно облюбовала новую кондитерскую, что расположилась недалеко от дома. Запах по утрам стоял… потрясающий! В планах было сходить за аппетитной мягкой булочкой с маком, взять горячий кофе и отправиться на долгую прогулку. Но нет! Пришлось отложить вкусную затею до следующего раза.

Закрываю глаза. Вслушиваюсь в текст песни и постукиваю пальцем по коленке, отбивая ритм. Слегка покачивая головой, представляла, как пою на сцене, и меня одаривают бурными овациями. В наушниках на полной громкости играет «Bring Me The Horizon — Can You Feel My Heart». Может показаться мрачным, но нет, она точно передаёт всё то, что творилось за окном вполне уютного и тёплого автобуса.

Вскоре показалось мятно-зелёное здание в стиле барокко с белоснежными колоннами, растянувшееся на двадцать три километра. Мы въехали на парковку, забитую разным транспортом. Выйдя из автобуса, ступила на растаявший снег. Оторвав взгляд от замаравшихся ботинок, увидела Триумфальную арку и Александровскую колонну. На мгновение у меня перехватило дух, и я отстала от группы. В мыслях проносились воспоминания, и мне тяжело было представить, что сооружениям более трёхсот лет.

Переступив дверную арку Эрмитажа, нас встретила молодая женщина с утончёнными чертами лица, вполне похожая на богиню, и повела на выставку «Боги, люди, герои». На бейдже аккуратно выведено имя — Вероника. Нам доходчиво объяснили, что экскурсия продлится несколько часов. Тридцать одно помещение было отведено под античную культуру. Конечно же, всё посмотреть и оценить не сможем, но на шесть-семь была рассчитана программа. Мы всё шли и шли, а нужного зала так и не было видно. Под музыку разглядывала внутреннее убранство и тайно восхищалась красотой. Несмотря на безобразную погоду, посетителей было много.

— Пришли, — женщина обернулась и широко улыбнулась.

Пройдя очередной дверной проём, мы оказались в красно-белом зале. Глаза разбежались в разные стороны, хотелось ухватиться за каждую деталь. Экскурсовод начал рассказывать о Богах и мифах, покручивая в руках лазерную указку. Вероника показывала фрески, статуи, бронзовые диски, фрагменты цветного мрамора, бутыли и вазы. Её светлые глаза останавливались на каждом из нас, выясняя, заинтересовала она или нет.

Я стояла в первых рядах и поглядывала на бело-золотую скульптуру Зевса. Бог величественно смотрел вдаль, держа в левой руке посох-скипетр, а в правой — державу с богиней Викторией-Никой. У выставленной вперёд ноги расположился орёл. Плечи повелителя молний спокойно расправлены, ниспадающая мантия открывает мощный мускулистый торс. Интересно, боги действительно были такими высокими, или это задумка скульптора?

На позолоченной табличке написано что-то по-гречески. От раздумий отвлёк одноклассник, пихнув меня локтём. Я вздрогнула и сняла один наушник, вопросительно глядя на него. Парень лихо отвёл глаза в сторону, кивнув на преподавателей.

— Итак, Кейт, прочитайте нам, что здесь написано.

Я, остолбенев-на-долю-секунды и что-он-там-сказал, подошла поближе и всмотрелась в табличку. Непонятные иероглифы и загогулины глядели в ответ на меня, так и спрашивая: «Ну что, слабо?» Ничего не поняв, но похмыкав для виду, вновь посмотрела на учителя.

— Я не знаю греческий.

— Не волнуйся, мы никуда не спешим, — напирал преподаватель с ангельской улыбкой. — Всего-лишь напомни нам небольшой фрагмент.

— Но я… — новенький историк встретился со мной взглядом. Неприятные мурашки пробежали по телу.

Да кто он вообще такой, чтобы мне указывать? Только устроился и уже решил показать, кто тут главный? И почему Евгений Викторович молчит? Смотрю на табличку и неуверенно перебираю пальцами, придумывая, как же выкрутится из ситуации. Музыка из наушников раздавалась под самым ухом, мешая сосредоточиться. Прищурившись, заметила, как буквы сами по себе стали меняться местами, позволяя наконец-то прочесть злосчастную надпись.

— «Зевс — бог неба, грома и молний, ведающий всем миром. Главный из богов-олимпийцев», — тихо прочла вслух, не веря в произошедшее.

Сквозь секундное молчание, за спиной послышались шепотки. Девчонки нахмурили свои лбы и поджали губки, демонстративно сложив руки на груди. Вероника одобрительно кивнула и повела группу к следующему экспонату. Пришлось держать ухо в остро, чтобы не угодить в неприятную ситуацию.

На картине изображался Геракл и немейский лев. Тот самый лев, шкура которого настолько твёрдая, что её не брало ни одно оружие. Подвиги древнегреческого героя мы проходили в пятом классе, но женщина считала должным рассказать об этом и освежить нашу память. Мы прошли мимо тёмного коридора к следующей экспозиции (к шестому подвигу), и я остановилась.

Мне показалось, что там было что-то таинственное и мрачное. Отстав от группы, обвела взглядом зал и, поняв, что никто не смотрит в мою сторону, юркнула в коридор. В этой части здания голоса становились тише и можно было услышать собственные шаги и дыхание. В конце коридора под плотной тканью скрывался ещё один экспонат высотой в пять метров. «Может, не успели выставить? Или, наоборот, нет времени перенести в музейный запасник?»

Переступаю через ограждение и медленно иду вперёд. Носки ботинок упираются в подставку, и я неуверенно дотрагиваюсь до ткани. Внутри боролось желание заглянуть туда, куда не следовало соваться, или же вернуться обратно к группе. Первое победило.

Ткань не слушалась. Аккуратно убрать не получалось, и я дёрнула со всей силы. Материал слетел в сторону и гулко ударился о пол. Поднявшаяся пыль ударила в нос. Зажмурившись, делаю шаг назад и роняю на пол телефон. Нечто непонятное и запутанное смотрело сверху вниз, и от этого чувствовала себя ничтожной букашкой. Чёрные нити сплетались в клубок и плавно отводились в стороны, будто это крылья. Посредине красовался единственный человеческий глаз. Куда бы я не встала, зрачок менял своё положение и следил за мной. Сначала показалось, что это циклоп, но тогда ему нужно было тело, а здесь бесформенная масса без затруднений витала в воздухе.

— Что это такое? — вопрос повис в тишине.

Лёгкий гул отразился от стен. Отдалённо он напоминал пение мужского хора на незнакомом языке. Наклонившись, поднимаю с пола телефон и протираю экран. Рядом с экспонатом замечаю продолговатую табличку.

— Спасибо, что по-русски, — хмыкаю под нос. — «Хаос в греческой мифологии считается источником всего существующего. Он был тем, кто породил Вселенную и всё остальное. Древнегреческий поэт Гесиод представлял себе Хаос как нечто гораздо более осязаемое, чем бездонная тёмная пропасть. Это бесформенная масса, от которой происходят космос и боги»…

Интересно, если Хаос настолько значим в античной культуре, то почему он пылится в темноте? Поднимаю взгляд, и волна холодных мурашек бежит по спине. По всей бесформенной массе открылась сотня маленьких глаз, и все они смотрели на меня. Нити ожили. Они плавно растекались по стенам и потолку, подбираясь ближе, и окуная коридор в бездонную тьму. Ноги стали ватными, крик застрял в горле. Что-то щёлкнуло в голове, и я присела на корточки.

— Мне кажется, мне кажется, мне кажется…

— Кейт? — позвал голос. — Кейт Джексон?

Ладонь опустилась на плечо, и я вскрикнула. Откинув руку, отползла в сторону и, стиснув корпус телефона, обернулась. Учитель по истории непонимающе посмотрел на меня, обвёл взглядом коридор и сложил руки на груди. Не совсем запомнила его имя, но, кажется, это был Георгий Владимирович. Он ткнул пальцем в сторону экспоната и валявшейся ткани.

— У тебя есть этому объяснение?

— Я… да…

— Надеюсь, нам не влепят штраф.

Поднялась на ноги и отряхнула джинсы. Я боялась посмотреть в сторону экспоната, но, глядя на лицо историка, могла точно сказать: он не видит. Учитель велел нагнать группу, сам же ненадолго задержался. Экскурсовод успел увести одноклассников в следующее помещение. Теперь вместо подвигов Геракла нам рассказывали про владения Аида. Георгий Владимирович присоединился через долгих десять минут. Интересно, он попытался прикрыть экспонат тканью, будто так всё и было? Это невозможно хотя бы потому, что он был не пять метров росту.

Я ожидала, когда он сообщит Евгению Викторовичу. Или это останется между нами? Историк молчал, но теперь не спускал с меня глаз. Вдруг снова окажусь там, где не следовало.

По окончанию экскурсии у нас спросили, что больше всего запомнилось и попросили оставить отзыв на сайте. Мы не спеша направились к выходу. Одни успевали делать селфи, другие снимали короткие влоги в социальные сети, а третьи что-то строчили в заметки на телефоны. Специально отстав от группы, вновь подошла к статуе Зевса и внимательно всмотрелась в табличку, но нет! Греческие буквы так и остались на месте. «Ладно, Кейт. Если ты увидела, как буквы сами по себе перестраиваются, это говорит о том, что ты, либо стала свидетелем чуда, либо у тебя серьёзные проблемы».

Сзади незаметно подкрался Антон. Тот самый парень, который вовремя пихнул локтём. Он тоже новенький. Перевёлся на месяц раньше, только вот у него проблем с общением не было. Одноклассник резко положил ладонь на плечо, заставив меня вернуться из раздумий. Наверное, это его фишка — пугать людей из-за спины.

— Все уже заходят в автобус. Чего ты тут стоишь? Нам и так в дороге сутки придётся провести, — в его голосе слышны нотки удивления, раздражения и заинтересованности. Этакая странная смесь эмоций.

Отойдя на шаг назад, посмотрела на него и отмахнулась.

— Иду я, иду.

Парень переминался с ноги на ногу, решая, остаться со мной и дождаться, пока я наконец-то додумаюсь идти, или оставить всё как есть, и вернуться к остальным. Он прокашлялся и откинул чёлку с глаз.

— Ты… не обращай внимания на девчонок. Им просто завидно от того, что не могут привлечь внимание новенького историка.

— Но я не…

— Это не важно, — перебил Антон и улыбнулся. — Я знаю это.

Оставив меня наедине с комом мыслей в голове, парень отправился назад. Я покосилась на статую и надпись, проверяя, не подействует ли фокус сейчас. Поняв, что схожу с ума, направилась к выходу, попутно застёгивая пальто.

На улице потемнело и похолодало. Тротуар покрылся тонкой корочкой льда, подошва ботинок то и дело скользила, норовя опрокинуть на спину. Я пулей забежала в автобус и осмотрелась. Все места были заняты, моё любимое укромное местечко тоже. Осталось два места в самом конце. Преодолев узкий проход, плюхнулась на сидение и потёрла ладони друг о друга, согреваясь.

Георгий Владимирович считает количество учеников, и задерживает взгляд на мне. Кажется, рядом с ним уселась звезда нашего класса, и эта компания его явно не устраивает. Не повезло вам, однако, но придётся потерпеть!

Подперев ладонью щёку, вдохнула. Голову одолевают мутные мысли, от которых туманится разум. Опрокинувшись на спинку сидения, начала упорно разматывать наушники, гадая, когда они успели запутаться. Автобус тихо тронулся с места, и вскоре за окнами замелькали фонари и фары машин. От большого количества пассажиров окна начали запотевать, где-то наверху заработал кондиционер, окутав нас свежими потоками воздуха. Плавная мелодия успокаивала и увлекала в прекрасный мир грёз. Прикрыв глаза, совсем не заметила, как уснула.

Долгие поездки, наверное, самое замечательное, что у нас есть. Пока находишься в пути, ты можешь наслаждаться видами из окна, разговорами, сном на плече соседа, быстрыми перекусами и запахами еды по всему салону. Когда смеркается, вы успеваете ловить лучи заходящего солнца и снимать розоватый закат, играть с тенями на стенах, изображая силуэты животных. Ноющая боль в мышцах и в пояснице часто отдаётся по телу. Ты аккуратно меняешь позу так, чтобы, наконец-то, спокойно выдохнуть и расслабиться. Периодически, где-нибудь через час или два, по салону раздаются голоса, но и они быстро утихают, сменяясь тишиной и гулом мотора. Когда дорога начинает надоедать, заходишь в гугл-карты, находишь своё местоположение и отсчитываешь, сколько километров осталось до пункта назначения. Тяжело вздыхаешь, откладываешь телефон в сторону, ведь интернет не везде ловит сеть, и растворяешься во тьме. Сутки в пути пролетели совсем не заметно.

В Архангельскую область мы заехали примерно в восемь вечера, а в город прибыли ровно в десять. Некоторых учеников ждали родители на машинах или такси, они быстро выбегали со своими вещами и садились в другой транспорт. Сквозь дрём слышала всю суету, но всё никак не могла разомкнуть глаза и встать со своего места. Тепло окутало тело, зазывая в глубокий сон.

За плечо тихо потрепали и позвали по имени. Нахмурив брови, пробубнила что-то под нос. Наушники слетели на колени, возвращая в реальность.

— Кейт Джексон, — серьёзный голос заставил вздрогнуть и разомкнуть глаза.

Выпрямившись, сонно оглядела историка и посмотрела в окно. Знакомый двор школы освещался фонарями. На парковке стояло с десяток автомобилей. Некоторые были припаркованы рядом с автобусом. Одноклассники, зевая и обнимая друг друга на прощание, разбредались по машинам. Силуэты исчезали, и вскоре почти никого не осталось.

— Где твои родители?

Я стиснула в руках телефон, поправила шарф и застегнула куртку. Поднявшись с места, протиснулась мимо учителя.

— Они во двор не заезжали, — соврала, выбегая на улицу. Зная, что родители ещё на работе и не смогут никак забрать меня, решила не тревожить их зазря. Георгий Владимирович что-то прокричал вслед, но завывание в небе унесло смысл слов с собой.

Одно неудобно — квартира располагается на другом конце города. Вдохнув холодный воздух в лёгкие, наблюдала, как пар рассеивается на ветру. Натянув на уши шапку, поправила рюкзак и поплелась по полупустынной улице. Самый короткий путь проходил через набережную. По вечерам здесь ходило мало людей, но мне это даже нравилось. Бродить в полном одиночестве стало моим хобби.

С детства часто оставалась дома без родителей и приходилось чем-то занимать себя. В мыслях проскальзывали образы, я хваталась за эти ниточки и развивала события. Иногда придумывала истории, иногда изрисовывала любую попавшуюся под руку бумажку… И не важно, что там было написано — квитанция ЖКХ или заявление на кредитные каникулы. Куда лучше, когда на полях красовались цветы, домики и единороги!

Напевая под нос песни, медленно шагала по тротуару. Глухой стук подошвы сопровождает меня, то и дело обманывая, будто следом кто-то шагает в такт. Внезапно, за спиной раздался хруст, и сердце быстро забилось в груди. Я обернулась, пытаясь уловить того, кто издаёт звук, но никого поблизости не оказалось.

Спихнув видения на бурную фантазию, засунула руки в карманы и ускорила шаг. Через пару секунд сбоку послышался шорох. Резко остановившись, прислушалась. Тишина в этот раз напрягала, а не успокаивала. Голые ветви деревьев напоминали безобразные костлявые руки, что растопырили длинные кривые пальцы и тянутся ко мне. Холодный ветер подул в спину, будто повелевая идти вперёд. Откуда-то издалека доносился едва различимый голос.

Внезапно, из-за кустов выглянула морда собаки. Из приоткрытой пасти капала слюна, растягиваясь до самой земли. Сделав два шага, она показалась всем профилем. Я замерла на месте, не находя слов. Её изуродованный вид вводил в ступор. Казалось, что собака сделает ещё пару шагов и замертво упадёт, но нет, она полна сил и энергии. Псина отряхнулась, и куски обгоревшей кожи полетели в стороны. Тёмные багровые пятна окрашивали белоснежный снег, кости, торчащие наружу, покрылись трещинами и копотью. Один рык вернул меня в реальность, крича: «Спасайся!»

Удивительно, как тело услышало сигналы и начало двигаться. Я вскрикнула и побежала до главного перехода, стараясь не сбавлять темп и не оборачиваться. Когда мотор машин загудел сильнее, и показались силуэты прохожих, тогда оглянулась. Никакая дикая собака меня не преследовала. Схватившись за одежду, постаралась перевести дыхание. Мурашки то и дело пробегали по спине, когда перед глазами проносился образ дикой собаки. Из-за страха ноги совсем перестали держать тело, и я с трудом взобралась по лестнице на центральную улицу.

Не совладев со своей трусостью, побежала домой. Зеваки оглядывались на меня, будто никогда в жизни не встречали бегающих людей. Только зайдя в квартиру и захлопнув за собой дверь, почувствовала себя в полной безопасности. Прислонившись спиной к стене, прикрыла ладонями глаза. «Что же за день-то такой?! Что со мной происходит?!» — отчаянно спрашивала своё внутреннее я, будто оно моментально ответит на вопрос.

Разувшись, сняла верхнюю одежду и поёжилась, чувствуя, как блузка липнет к вспотевшему телу.

— Мам? Пап? Вы дома? — спросила на всякий случай, но ответа не последовало.

Вздохнув, прошла на кухню, попутно расстегивая пуговицы на блузке и снимая джинсы. На магнитике висела зелёная записка с аккуратным почерком. Сняв, внимательно прочитала и разочарованно вздохнула.

— Они приедут только завтра вечером… неожиданно вызвали на работу…

Включив чайник, села на стул и уставилась в пустоту. Тишину нарушила бурлящая вода. Кухню осветил голубоватый слабый свет. Пустые комнаты давили, взывая желание с кем-нибудь поговорить, обсудить поездку и возмутиться. Хотелось посидеть с мамой в обнимку, подставляя голову, а она бы гладила меня по волосам, успокаивая. Папа бы сидел в кресле и передразнивал телеведущего, тем самым рассмешив и окончательно избавляя от плохого настроения. Напевая под нос внезапно появившуюся мелодию в голове, налила горячий чай и подошла к окну.

Придя к мысли о том, что одиночество будет сопровождать меня до конца дней, по квартире раздался телефонный звонок. На экране светился незнакомый номер.

— Слушаю, — с подозрением посмотрела на часы. Нехорошее предчувствие заставило сесть на стул. Сердце через раз пропускало удары, ладошки рук вспотели.

— Кейт Джексон? Это Георгий Владимирович. Твои одноклассники как полчаса назад написали мне, что добрались до дома.

Негромко ахнула, вспомнив, что забыла отправить смс. «Я уж подумала…» — пронеслось в мыслях.

— Извините, совсем из головы вылетело. Я дома. Всё в порядке.

— Хорошо. Не могла бы ты завтра подойти ко мне в кабинет?

— По какому поводу?

— Не телефонный разговор, — спокойно произносит он. — Я весь день буду в школе. Подойди, как сможешь.

— Ладно.

— До свидания.

Голос преподавателя растворился в темноте. Я положила трубку и кинула телефон на кровать. Потянувшись, лениво зевнула и почувствовала лёгкую боль в мышцах.

— Боже, и на что я подписалась?

Не ответив на свой же вопрос, поплелась в мягкую кровать. События этого дня выбили из колеи. Хотелось поскорее провалиться в прекрасный мир снов, подальше от суровой и непредсказуемой реальности.

Перед глазами проносится чернота, и я оказываюсь на залитой солнцем лесной поляне, усеянной белыми, красными и голубыми цветами. Недалеко слышен звон бьющейся воды о скалы. Бабочки порхали над цветами, перенося пыльцу от одной сердцевины к другой. На деревьях прыгали пушистые белочки, поглядывая из стороны в сторону. Птицы летали по небу, напевая ласкающую слух мелодию.

В груди приятно кольнуло, распространяя тепло по всему телу. Глубоко вдыхая свежий воздух, прикрыла глаза, отдаваясь мимолётному ощущению. Казалось, что все проблемы и заботы остались позади, освобождая место чему-то новому и удивительному.

Чем дольше здесь находилась, тем больше замечала деталей вокруг. Благородная золотая лань подбежала к водопаду и, опустив голову, утолила свою жажду. Диковинная голубая птица с тройным хвостом покружилась вокруг и скрылась в листве могучего древа. Далёкое пение донеслось до слуха, заставляя замереть на месте и прислушиваться к незнакомым звукам. Сердце будто задрожало, на глаза навернулись слёзы, и я улыбнулась, пропуская через себя мелодию. Животные нисколько не боялись меня, будто знали, что не причиню им вреда.

Утерев внезапно набежавшие слёзы, подошла к водоёму и умыла лицо прохладной водой. Брызги летели в разны стороны, и показалась радуга. Внимание привлекла белоснежная бабочка. Она неспешно летела над землёй, пытаясь задержать моё внимание. Повинуясь её воле, следила за полётом, пока не заметила силуэт парня. Вскинув брови, осторожно поднялась, будто его-то и могла спугнуть.

Не остались не замеченными светло-голубые глаза, наполненные глубокой грустью. Движения легки и проворны, будто он является богом этого уютного края. Короткие каштановые волосы спадают на лоб. Было в нём что-то такое, что отличало его от простых людей.

Медленно повернув голову, он замечает меня и замирает. Внутри что-то перевернулось, когда наши взгляды пересеклись. В его глазах сначала виднелся внутренний страх, а после он сменился мнимой решительностью. В несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние, будто боялся, что я очередное видение.

— Помоги мне, — болезненно сорвалось с его губ.

В душе заскреблись кошки, почувствовав страдание юноши. Непонимающе глядела на него, пытаясь понять суть фразы. Его голос будто околдовал меня, и я никак не могла отойти от этих чар.

— Прошу тебя… — как будто издалека доносятся его слова.

Отшатнувшись назад, меня словно поразило молнией.

— Чем я могу помочь тебе?

— Спаси же меня!

Я дотронулась до своей груди, стиснув спальную футболку и потупив взгляд.

— Но… Кто ты? — глянула на него, но он уже растворился, как и весь сказочный мир.