Танцующая с ветром

Ксения Анатольевна Вавилова, 2023

Морской шторм принес в своих объятьях, лишив памяти о прошлом. Она не говорит на местном наречии, но быстро учится.Одни говорят, что она ведьма. Другие называют шпионкой.Сама же она утверждает, что не помнит своего прошлого, но так ли это и можно ли доверять женщине с зелеными глазами.

10 — Подарки

— Это моя вина, — покаянно опустил голову Керо. — Я, не подумав, дал ей твоего коня, кто же знал, что госпожа Медзё не справится и он утащит её на гору.

Хозяин дворца собрал всех в большой зале. Назвать его по имени язык не поворачивался. Холодный, суровый, он возвышался над окружающими, словно злой дух гор, готовый карать и не знающий, как миловать.

Благо, обошлось почти без советников и министров, ругаться четвёртый принц предпочёл в узком семейном кругу. Моя пропажа вызвала переполох и обвиняли в этом Керо. Рокеро и Хэчиро в разговоре не участвовали, наблюдая со стороны, как Широ распекает младшего брата. Шестой принц, скрестив руки на груди, не сводил с меня недоверчивого взгляда, о чём-то догадываясь. Восьмой был больше занят разглядыванием чернильной картины, купленной накануне.

— Прошу, смилуйтесь, — выйдя вперёд, я опустилась на колени и склонила голову, как учила Хитомия. — Не ругайте господина девятого принца, уверена, он сделал всё, что мог, чтобы отыскать меня.

— Не вам следует просить прощения, — покачал головой Широ и осуждающе посмотрел на брата.

— Было немного ветрено, но открывающийся с горы вид искупал это небольшое неудобство.

Постоять на коленях, сказавшись смиренной, оказалось достаточно, чтобы всех простили и конфликт замяли. Меня отправили в женскую половину дворца к Хитомии.

— Нельзя же так пропадать!

Воспитание не позволяло ей выпустить беспокойство в кипучей энергии, отчего она хоть и сидела на подушках, а руки то и дело искали себе какое-то занятие. Она то бросалась разливать чай, меняя воду, то перебирала бусины малахитовых чёток, то принималась теребить расшитый рукав.

— Это вышло случайно, — в который раз повторила я. — Было немного страшно, но к счастью, всё обошлось.

— Стоит сходить в храм вознести благодарности Духам, — она покачала головой и многочисленные подвески на заколках заколыхались, постукивая друг о друга. — Ты не представляешь, как опасно покидать дворец, тем более ночью!

— Но почему? Я украдкой видела людей в городе. Люди как люди, никто ни на кого не нападал, все гуляли, кстати! — щёлкнув пальцами, я рассказала о том, как в городе супруги проявляют свою привязанность более явно. Услышав подобное, Хитомия вспыхнула, да так, что даже краска на лице не смогла этого скрыть.

— Бесстыдство!

— Разве? Что такого, если супруги буду держаться за руки во время прогулки? Я заметила, что во Дворце Вечной Зелени правила куда строже, но не думала, что настолько.

— Что ты имеешь ввиду? — голос её едва заметно дрогнул.

— Когда мы гостили на Холодном камне, принцы часто появлялись на женской половине дворца. Приходили пить чай или позвать меня на стрельбище, пострелять из лука.

Беззвучно ахнув, она заученным движением прикрыла раскрытый рот рукавами. Вышло неожиданно скромно и элегантно.

— О Духи! Так нельзя, это ужасно неприлично. Мужчинам нет места на женской половине дворца. Здесь могут находиться только евнухи!

— Когда же вы видитесь с мужем?

Вопрос вышел неприличным. На мгновение покраснев, Хитомия одарила меня гневным взглядом, но вмиг взяла себя в руки и продолжила тем же выверенным и приятным голосом:

— Иногда мы вместе обедаем, — чтобы не смотреть на меня, она принялась разливать новую порцию чая. — В определённые часы можем встретиться в саду и если он не занят, то мне будет позволено приблизиться.

— Но этого так мало, — разочарованно протянула я. — А как же общение? Увлечения? Интересы?

— Замуж выходят не ради развлечений, — со вздохом ответила она. — Кстати, я получила разрешение показать тебе своих малюток.

— Малюток?

Оказалось, речь шла о детях. У Хитомии, что сама выглядела едва старше пятнадцати, худенькой и невесомой, словно пёрышко, двое детей. А следуя гороскопу, что в день свадьбы для них составили в храме, в следующем году они ожидают ещё одного.

К счастью, от необходимости что-то отвечать меня избавил евнух, принёсший свёрток.

— Для госпожи Медзё.

— Кто-то прислал тебе подарок? — спросила Хитомия, и голос её неожиданно дрогнул. Она отвела взгляд и через секунду, справившись с собой, вновь повернулась ко мне с вежливой улыбкой. Такой же холодной и пустой, как вежливость её мачехи.

Покрывало развязали, являя на свет шкатулку из красного дерева и коробку с платьем. По приказу хозяйки, служанки тут же распаковали наряд, освободив его от многочисленной бумаги, которой проложили ткань.

— О! — только и смогла сказать Хитомия, увидев белые с фиолетовым ткани.

В шкатулке с десятком выдвижных отделений оказались золотые украшения. Гребни, заколки, серёжки и прочее-прочее, отчего быстро зарябило в глазах.

— Я слышала, Господин восьмой принц Хэчиро помог тебе вернуться домой, — скромная Хитомия вдруг холодно улыбнулась. — Вижу, тебе удалось произвести на него впечатление.

Подобравшись, я неосознанно попыталась отодвинуться от шкатулки и платья, что служанки предлагали померить.

— Что за вздор? Зачем дарить такие дорогие подарки?

— Господин неженат, а в его гареме давно не было пополнений, — пояснил мне, неразумной, евнух.

Этого ещё не хватало.

— Упакуйте всё это назад, — приказала я и бросилась закрывать многочисленные отделы шкатулки.

— Что? Что ты делаешь? — растерялась Хитомия.

— Я не приму подарок.

Служанки растерянно переглянулись, а моя собеседница побледнела.

— Ты не можешь.

— Почему это?

Она растерянно моргнула.

— Нельзя.

Мы посмотрели друг на друга, и со вздохом я в который раз повторила:

— Всё, что я хочу, это вернуться домой. Не более.

Выдохнув, Хитомия несколько мгновений рассматривала подарок, думая о своём, и махнула слугам, отсылая всех прочь.

— Почему ты так уверена, что тебе позволят вернуться домой? — осторожно спросила она.

Вопрос поставил меня в тупик.

— Я думала, что проблема в том, чтобы вспомнить, куда вернуться, а не… — я запнулась, вновь наткнувшись взглядом на шкатулку, и почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

Первым побуждением было начать собираться и… и что?

— Мне позволено покидать дворец по своему усмотрению?

— Нет.

В комнате стало тихо. Некоторое время Хитомия не мешала мне думать, сидела недвижимая, словно прекрасная статуя. Видимо, не выдержав тишины и неопределённости, произнесла:

— Боюсь, скоро мы не сможем видеться. Жёнам нельзя общаться с наложницами.

— Но служанка сказала, что он не женат?

Она вздохнула:

— Никто не позволил бы ему сделать иностранку женой, — наклонившись, она шёпотом добавила: — Думаю, ты и не захотела бы становиться его женой.

— Почему? — спросила я, раздавленная свалившимися новостями.

— Он дважды был женат. Первая супруга умерла в родах, вторая, будучи беременной, упала с лестницы, вот только рядом никого не оказалось, чтобы ей помочь, — она многозначительно подняла брови и, видя, что я не понимаю, неожиданно всплеснула руками. — Что она одна делала на лестнице, без слуг? Даже ночью с мужем я слышу, как они тихо передвигаются по коридору.

Невольно отшатнувшись от столь эмоциональной реакции, я не сразу нашла что ответить. Слушая её, я думала, выпустят ли меня на следующий праздник и удастся ли ускользнуть в доки. Тут золотые заколки могут пригодиться в качестве оплаты капитану. Так что подарок придётся принять и попытаться разыскать мужской костюм, дабы привлекать поменьше внимания.

Поддавшись эмоциям, Хитомия кажется и не заметила, как вышла из образа идеальной женщины. Глаза горят, дыхание сбилось, появились жестикуляция и эмоции на лице. Признаться, такой она нравилась мне больше.

— Быть может примерите платье? — вмиг возвращаясь к образу прекрасной и холодной фарфоровой куклы, предложила хозяйка дома. — Оно такое красивое.

Едва ли восьмому принцу нужна наложница, возможно, он решил, что подарок укрепит мою решимость сохранить произошедшее в тайне? Я неприязненно покосилась на коробку с нарядом. Зачем дарить подарки тому, кого обещал убить?

— Пусть тогда служанка померит, — легко предложила Хитомия.

Хрупкие и маленькие женщины впорхнули в комнату, едва хозяйка назвала пару имён. К подбору прислуги здесь относились серьёзно, — одного роста, одинаковой комплекции, с одинаковыми причёсками и нарядами. Словно чашки из одного сервиза.

Найти среди них кого-то моей комплекции непросто, от того хозяйка выбрала свою любимицу и приказала нарядить её в платье. Девушка хоть и пыталась сохранять скромный, покорный вид, но глаза блестели от удовольствия, когда бледно-зелёный хлопок соскользнул с её плеч, сменяясь фиолетовым шёлком. Скромную косу расплели и собрали в изящный пучок, украсив его гребнем с белыми цветами.

Служанки отступили, и девушка расцвела во всём великолепии молодости и пленительной невинности. Если задуматься, я ни здесь, ни в Холодном камне не видела служанок старше двадцати. Интересно, куда они деваются…

Закончить мысль я не успела, заметив, как служанки стали поглядывать на свои пальцы, чуть заметно хмурясь и пытаясь их обтереть. Улыбка девушки в платье дрогнула. Она ещё пыталась улыбаться, но уже куда менее искренне, меж бровей залегла морщинка. Она пыталась незаметно поправить платье, повела плечами.

— Что-то не так? — поднимаясь, спросила я, когда неуверенность на лице девушки сменилась паникой.

— Госпожа! — испуганно воскликнула она, глядя на Хитомию.

Пока служанка ждала разрешения от хозяйки, я бросилась сдёргивать с неё платье и тут же с шипением отшатнулась. Кожа на пальцах вмиг покраснела, а на плечах девушки уже вылезли пузыри от ожога.

Пока все визжали и паниковали, я, подхватив полотенце, сорвала тряпки с обожжённой девушки. Тонкая белоснежная кожа распухла, раскраснелась, волдыри истекали жёлтой слизью.

На крики прибежали евнухи и наконец позвали врача.

Протерев заколку салфеткой, на которой остался белый налёт, я решила оставить подарок. Пусть золоту я предпочитаю серебро, но их смертоносность может мне пригодится.