Фамильяр. Мифы Гримория

Ксения Евгеньевна Фир (2024)

Ночь, что она может скрывать? Многое, особенно, когда дело касается потусторонних сил и старых богов! Что? Думаете это все бред? Тогда открывайте смелее проклятую историю о некроманте и не утоните в том ужасе, который он хранит в своем сердце.

Глава 2. Карачун.

Всё было словно в кошмарном сне, счет времени я не то, чтобы потерял, я даже не думал о том, сколько прошло, был лишь один вопрос: «я жив или нет»? Тело знобило, иглы были колючими и ледяными, во мраке, что окутал меня и мое сознание, я увидел Акила, он наступал, я смотрел ему в глаза, вокруг нас нарастал туман, серо — голубой дым обволакивал и пытался меня сломить и утопить, но я не я, если так просто сдамся. Мы стояли смотрели друг на друга, в его ладонях искрился шар из огня, но он был фиолетовый, с темно — зелеными искрами, Акил выпустил когти, и хотел кинуть его в меня.

— Не смей — мой голос словно сталь, которая поранила горло — Я твой хозяин! — и я напрягся, все тело хотело упасть, но я сделал шаг, второй, он пытался меня сломить, давил своей силой еще и еще, я упал на колено, он расхохотался, как раскат грома, но я стал подниматься, мысленно представил, что он это мишень, а я стрела, и вот я лечу, нужно попасть в цель. Не знаю, как, но я сделал прыжок, и схватил его… за хвост. Он растерялся, туман ушел, мне стало легче дышать, а вот теперь и моя песня будет.

Я намотал хвост себе на руку, и взял веник для бани, и как пошел его гонять по кругу, словно он мелкий пакостник, да так, чтобы он навсегда меня запомнил, будет знать, как пугать. И только когда он перестал пытаться вырваться, а успокоился, я прекратил.

— Ну, что же дальше, говори — мало ли, что там делать надо, а сам его хвост держу.

— Эх ты какой прыткий оказался, хитрец значит, ну хорошо, присягну тебе на верность, но вот есть одно, но — и улыбается, как крокодил в проруби.

— Какое же? Обмануть меня вздумал? — я натянул хвост.

— Что ты? Совсем дурак, что ли? Мы не можем обманывать хозяина. Да вот только, я тебе пакостить буду, это я имею права, я же так, как зверушка ручная — и гаденько так ручонки потирает.

— Аааа, ну пакости нечистая сила, да только и я накажу — и показал ему в сторону вичек.

— Вот ты какой значит, ну, только не долго тебе жить — то теперь, коли свяжешься с этим делом, а я — то дальше жить буду — он так хихикнул, что у меня в душе всё оборвалось.

— А это мы еще посмотрим, а ты мне поможешь в этом — я отпустил его хвост, он тут же хотел юркнуть, да не смог.

— Эх ты ж, беда теперь, как тебя величать — то теперь, хозяином, али как? А то же теперь привязан к тебе — он недовольно пробубнил.

— Не были царями, не будем начинать, Костя я, гуляй где хочешь, но, как призову, чтобы явился, а теперь рассказывай мне — я присел, так как понимал, что разговор будет очень длинным.

Акил то и дело отвлекался на всякую ерунду, по злить меня решил, но у меня терпение кремень, толком, как оказалось он и сам ничего не знал, кроме того, что Карачун, был вестником подземного царства и насылал смертельные морозы, обворачивал сердце в лед и заставлял приносить жертвы, он принимает жертвоприношения, ворует детей и делает их своими рабами, и везде где он появиться, будет неизбежная смерть, а маленьких своих слуг он потом сжирает заживо. И найти его не так — то просто, раз в год, перед новым годом, он появляется и за семь дней, до того, как истинный дух волшебства придет, окропляет землю смертью, и не будет тут больше жизни. Кто если и выживет, умрет одиноким и замерзшим в своей избе. Дорогу забудут сюда близкие, родня, друзья и все прочие, словно и не было этого места. Люди с голоду и холоду сгинут и попадут в его логово, и никто молитвы за них не скажет, так как забытые они.

Что я имел на данный момент, ворчун фамильяр, шесть дней в запасе и одну маленькую убийцу и злого духа. Я решил вместе с фамильяром идти к Леночке, тот долго пытался по бухтеть и возразить, но я потащил его с собой.

— Вот я пришел Леночка — я подошел к девочке по ближе.

— Долго ты че — то? — она прищурила глазки, интересно, а она видит моего спутника, но девочка повернулась и продолжила рисовать круг, значит нет.

— А, что ты делаешь? — я склонился над девочкой, но не очень близко, чтобы в случае чего успеть увернуться.

— Я лисую для дяди, че бы он их заблал к себе — невозмутимо, как будто, так и надо.

— Костя, сотри круг, а то она его вызовет сейчас и бей по голове, чтобы сознание ушло — мой помощник нервничал, а я обалдел.

— Как я ее ударю, а если убью? — я прошипел на его советики, да и бить трехлетнего ребенка, так себе поступок.

— Да ментально же, ай неуч, я сам сделаю, круг стирай — он выскочил и направил на нее туман, девочка пискнула, я разметал круг, нарисованный на снегу. Поднялся вихрь, фамильяр фыркнул, моргнул и мы оказались на чердаке.

— Ох беда мне с тобой, сам сгинешь, и меня за собой потащишь — причитал он.

— Давай уже рассказывай, что с ней будет? — девочка словно спала.

— Иди отдай ее бабке и родителям, а зверье в земле закопай, как положено, и скажи им, чтобы, как проснется, чтобы на улицу не выходила, и крест на нее пусть оденут — он протянул мне крестик.

— Так давай сами оденем — я удивился, почему мы не можем сделать такую малость.

— Мы ей не родня, и не крестные, только им можно — он так сказал, словно я это должен был знать, как дважды два.

Я отнес девочку бабушке, та сначала отскочила от нее, но потом выслушала меня и одела на нее крестик, я объяснил тем, что позвонил другу, а у него отец батюшка в церкви (ну я соврал конечно же), но она поверила и сказала, что все сделает, а потом пошел хоронить зверушек. Девочка, когда пришла в себя была напуганной и ей казалось, что это был плохой сон, только вот история повторилась, и к этому же вечеру пропал еще один ребенок, на соседней улице, а возле дома девочки появлялись шаги и собаки выли, как сказал мой новый боевой товарищ, это Карачун ее ищет, пока на ней крест и у него нет семерых, он ее не найдет. Все в деревне начали ждать утра, а я ночи, нужно было выяснить все, что известно про этого Карачуна и не дать повториться беде еще с кем — ни будь.

Дождавшись, когда все уснут, я оделся и позвал Акила, он хоть и ворчит, а с ним, как — то спокойнее. Мы пробрались к тому дому, где пропал мальчик и стали ждать, как оказалось, у фамильяров много плюсов, он меня согревал, сделал снежную пещеру, в которой было тепло, укрыл нас пологом каким — то, сказал, чтобы нас не учуяли. Ближе к рассвету поднялся морозный туман, а из него вышел мальчик, тот самый, который пропал, он был старше и крепче Леночки, а значит и придушить мог, кого по крупнее. А затем появилась борода, и костлявые руки, они нацарапали на ладонях мальчика, что — то и все пропало. Ребенок постоял и упал, я хотел подбежать к нему, а фамильяр меня удержал.

— Стой, чухает Карачун, что ему мешают, это приманка — он прищурился и внимательно смотрел.

Пара минут ничего не происходило, но вот снова появился туман, костлявая и когтистая рука потянулась к ребенку, он царапал его лицо, мальчик плакал, я пытался вырваться от фамильяра и защитить, но тот словно меня заморозил, я не мог пошевелиться, а он все повторял: «Обман это, обман». Потом, кто — то очень большой и почти прозрачный вышел из тумана, лица было не видно, только волосы, грязно — серого цвета, и тяжелые шаги, скрип зубов и еле слышные слова:

— Кто звал в свой дом вчера бабая? Кто хотел, чтобы все были наказаны, иди ко мне, идииии — и так подвывал, что мне словно ветер в уши залетел, носоглотку заложило, как при ознобе, а мальчик тянул ручонки к нему, еще немного и он коснется ребенка, но он медлит, смотрит по сторонам, принюхивается. Ходит вокруг нас, знает, что мы тут, а не видит, не чувствует. Злиться, мороз гонит, я уже чувствовал лед на своей одежде, фамильяр мой, что — то говорил, прыгал вокруг меня, махал ручками. Карачун остановился, собрал вокруг себя клубы густого тумана.

— Ведьмак значит появился, ну, что же тогда не покажешься? — он скрипел своими зубами, а у меня словно по ушам резало — Мальчишка, ты еще совсем, так я узнаю кто ты, и твой помощник тебе не поможет — он яростно сверкнул глазами, а потом растворился.

Я не помню, что было потом, очнулся на чердаке от шума. Соседи, что — то кричали, молились, бабушка моя тоже причитала и плакала, я спустился к ним.

— Костенька, нужен срочно твой этот паук мировой, там такое случилось — паук мировой? А! Интернет, наверное.

— Что случилось ба? — я больше переживал, что придется объяснять где я был всю ночь, а они словно и не заметили.

— Там, там у дяди Яши, сыночек — то, телка того — она глаза опустила.

— Чего того? — телок не котенок, а этот ребенок же.

— Он ему в еду сыпанул чего — то, а тот, как копыто откинул, так он ему глазенки — то поковырял — что? Ох, тошнота себя ждать не заставила, мерзость.

— А интернет вам зачем? Тут он не поможет — я удивился для чего им в этой ситуации сеть.

— Не знаю — пожала плечами бабушка.

— А где он — я решил дальше не спрашивать, понимал, что ответов не будет и скорее всего они просто на панике, вот тебе и спас мальчика.

— Пойдем Костя — дядя Яша печально посмотрел на меня.

— Пойдемте — кивнул и пошел за ним следом.

Мальчик сидел в стайке, отказывался оттуда выходить, коров и лошадей увели от него по — дальше, а он просто палочкой ковырял в пустых дырках, где были глаза у того теленка.

— Привет — я еле выдавил из себя. Хотелось выйти, и никогда этого не видеть.

— А ты кто? — тот посмотрел на меня, но такими черными глазами, дядя Яшка громким шёпотом выпалил: «Господи Помилуй».

— Я вот пришел посмотреть, что случилось, от чего телок умер — как можно беззаботнее произнес.

— Ааааа, ты доктор — пристально так и внимательно.

— Да, ветеринар! — я поднял палец вверх.

— А ты тоже их ковыряешь — интерес пошел.

— Ага, и ем еще — ой, что несу, а? самому плохо, бежать надо.

— Даааа, а я тоже могу — и он просто взял с пола грязной стайки вытекший глаз и съел. Что я сейчас видел, он съел сырой глаз мертвого теленка. Мне плохо, я готов упасть. Мое лицо было каменным, а внутри я прятал страх. Господи дай мне самому сил, как я не упал или не закричал, мерзко, чавкая и пуская слюни, словно ест конфетку, он пережевывал это, смекту и врача, вот, что мне хотелось орать, но я выдохнул и продолжил беседу.

— Ах какой смелый мальчик — я натянул улыбку.

— А ты тоже знаешь бабая? — такое чувство, что речь шла о каком — то супергерое, а не о том монстре.

— Нет, познакомишь? — ну же, хоть, что — то.

— Он придет сегодня за тем, кто его позовет — мальчик пожал плечами.

— А ты не знаешь, как его позвать? — значит его призывают — Тоже хочу позвать — давай же мальчик, расскажи мне.

— Знаю, а ты разве нет? — он серьезно кивнул и посмотрел на меня.

— Не успел выучить, вырос — у меня мороз по коже пошел.

— Это просто — он встал — Мороз, мороз, ущипни за нос, чтобы мама с папой знали, как тебя тут обижали. Спят спокойно все зверушки, снег им вечная подушка, засыпай скорее двор, чтоб бабай к тебе пришел — и у меня на глазах схватил котенка и задушил.

Ступор, злость, какого хрена, дядя Яша побледнел, я вышел. А стайку обвивал туман, и я отчетливо услышал голос:

— А вот и ты попался ведьмак — и тишина. Зря я это, ой зря.

Я побежал домой, обещая помочь дяде Яше, полез на чердак, и призвал фамильяра, тот хмурился и ругался, корил за то, что так глупо себя выдал. Акил объяснил, что меня ловко провели и теперь нам не спрятаться, он учует и меня и его. Я не стал объяснять, что жизнь ребенка важна, Акил был слишком древним и ненавидел людей, потому просто психанул и исчез.

Ночь близилась неизбежно, я собрал все необходимое, что у меня было, конечно, я не владел особыми навыками, откуда бы они взялись, но кое — что знал. Я попросил дядю Яшу уйти к нам, а сам остался с мальчиком, сказал, что позвоню всё тому же другу и его отец по телефону прочитает молитву, лучше на это не смотреть, не знаю почему, но он согласился, возможно был напуган. Придя к ним в дом, я наблюдал за мальчиком, он ходил и искал, кого бы еще убить, просто так, так правильно, говорил он. Мыши, крысы, он ловко их хватал и душил, мне было плохо, фамильяр пропал и не приходил на мой зов до десяти вечера.

— Ты где был? — меня била нервная дрожь.

— Искал, как спасти тебя, дурья твоя голова — он фыркнул и принялся, что — то чертить.

— Что это? — я указал на непонятные символы.

— Костя — это руны, нам нужно успеть, не мешай пожалуйста — он хмурился и продолжал свое дело. Я просто наблюдал за ним и за мальчиком.

— Что мне делать? Помоги пожалуйста — я сел на колени перед фамильяром.

— Вижу, глупый ты сопляк — он покачал головой — На вот, смотри сюда — протянул блюдце с молоком — Да внимательно смотри, поймешь, спасешься, не поймешь, погибель встретишь.

Я удивился, но не спорил и стал смотреть, злился, что ничего не видел кроме молока, пока Акил не накричал на меня, что нужно смотреть силой, а не глазами и кинул в меня туманом, в глазах поплыло, а потом я увидел…