Фамильяр. Мифы Гримория

Ксения Евгеньевна Фир (2024)

Ночь, что она может скрывать? Многое, особенно, когда дело касается потусторонних сил и старых богов! Что? Думаете это все бред? Тогда открывайте смелее проклятую историю о некроманте и не утоните в том ужасе, который он хранит в своем сердце.

Глава 3. Назови моё имя.

Вы, когда — ни будь видели, как сердце обрывается от страха и боли, я многое видел в жизни, пусть и прожил не так много, а тут, увиденное заставило меня замереть, я не знал, что бывает так…

Дети, не старше десяти лет, их было ровно семь, они пошли в лес и заблудились, не могли найти дорогу домой, но идут, не теряют сил и надежды, это чувствуется. Картинка меняется, вот по лесу идут взрослые, которые ищут детей, долго уже, переживают, запах страха витает вокруг них, но не могут найти. Ведение отправляет меня вновь к детям, откуда — то было понятно, что среди этих детей было два брата, но не родные сводные. Один был одет в красную шубку, второй в темно серую, он выглядел совсем плохо. Тот, который был в красной шубе кричал, истерил, обзывал всех, а второй наоборот помогал всем детям, пытался и брата успокоить, но никого мальчик не слушал, только громко топал ногами и плакал. Можно подумать, что ребенок очень испуган, поэтому впал в истерику, но нет, что — то было не так. Почти стемнело, дети устали, путь домой не находился, а потом они и вовсе услышали вой, это были волки. Мальчик в красной шубке противно посмеялся и сказал, что всех кроме него теперь сожрут, а он убежит. Волки выли совсем близко, тот, что в серой шубке решил увести волков на себя, а другим сказал бежать и прятаться. Он не был таким смелым, но не хотел, чтобы другие пострадали и надеялся спрятаться от волков тоже. Дети побежали в одну сторону, а мальчик в другую, специально крича и шумя, чтобы спасти остальных.

Картинка вновь меняется, теперь я видел деревенских, мужики и бабы из деревни шли в лес с вилами и факелами, на поиски и вот они нашли детей, шестерых только. Одна женщина подхватила того, кто в красной шубке, и стала расспрашивать, где его брат. Мальчик рассказал, она посадила его под елку и сказала сидеть тихо и пошла туда, где были следы ребенка.

Опять смена событий, вот мальчишка бежит, волки рядом, он падает, но слышит только вой, зверей не видит, находит нору и забивается в нее. Ему страшно, он читает молитву и верит, что его спасут или он сможет выбраться отсюда сам, как только уйдут звери. К его облегчению он услышал голос мачехи, что звала его.

— Матушка — это ты? — глаза мальчика были в ледяных слезинках от холода.

— Какая я тебе матушка, не мой ты, а своей покойной безродной матери сын — она выплевывала каждое слово ядом.

— Я виноват перед вами — он опустил головку.

— Ты лишний в семье — она подходила все ближе.

— Простите меня, я люблю вас — он всхлипнул.

— Ты, жалкое напоминание о своей матери, ты сгинешь тут — она подняла вьюгу, и начала окутывать мальчика, женщина была черной колдуньей, что практиковала запретные ритуалы.

— Матушка — последнее, что он крикнул, а потом упал замертво.

Женщина подняла ребенка на руки, пощипала щеки до боли, чтобы из глаз брызнули слезы, побежала к деревенским и начала всем рассказывать, что второй ребенок ее замерз, горе ей, беда в доме — то какая. Отец мальчиков, как увидел сына, взмолился в небо, просил пощадить дитя его, не верил он, что так случилось. Да только поздно было, он, как вернулись домой, так и слег с сердцем, не смог принять того, что сынок его больше не вернется, жену покойную он любил, а эту навязали ему, сыновей любил обоих, не разделял, да не знал, кого в дом привел. Не смог он пережить смерти сына, что всегда был добр и ласков с ним, стал видеть, что жена его с сыночком разошлись, издевались над ним больным, долго он мучился. Перед смертью, явилась ему сама Матушка Природа, да сказала, что не видать ни ему, ни сыну покоя, пока враг заклятый, имя его не произнесет. Мужик помер, а за ним и вся деревня помирать стала, испугалась ведьма, что узнается, и утопилась, а сына ее волки в лесу загрызли, но душа их не упокоена, ищут они имя, чтобы позвать брата, да сына, а вспомнить не могут.

Как только видение превратилось в туман, то блюдце тотчас разбилось, посмотрел на Акила, его глаза были полны печали, эта боль в глазах, этот испуг, не может быть.

— Акил — он поднял на меня взгляд — Скажи, а как ты появился?

— Я просто умер Костя — он присел.

— Я имя твое переводил — я сглотнул ком в горле.

— И как — тяжелое дыхание.

— Ангел бездны — я сделал паузу — Ты тот, чье имя они не могут вспомнить, да? Ты не Акил — я посмотрел на него.

— Как меня зовут, Костя? — его слезы, как крошечные алмазы.

Я почти произнес его имя в слух, как вокруг меня застолбил туман и меня схватили костлявые руки.

— Вот ты какой ведьмак — злые глаза, острые клыки вместо зубов, нет глаз и половины тела, синий нос, похожий на сосульку, только очень горбатую и кривую. Языка нет, как же он говорит — то. Когти протыкали мне кожу, но он медлил — Не зови своего помощника, иначе уничтожу всех.

Мне было страшно, очень страшно, одно дело видеть домовых, леших и прочую нечисть, а тут, это даже не нечисть — это злой дух, проклятый злой дух. В какой — то момент я понял, это та самая деревня, и этот дух, он не имеет тела, а значит…

— Я знаю кто ты — хрипя, я попытался вырваться.

— Да? И кто же я? — он шипел в мое лицо, от него пахло падалью.

— Ты тот, кто имя вспомнить не может брата своего, перед братом вину чуешь нежить, ищешь его — злить то, что способно унести тебя в ад глупо, но нельзя показывать, что он сильнее, да и умом я кажется повредился.

— Что? Ты? Откуда ты знаешь? Кто сказал тебе? — его голос, как раскат грома, он сильнее сжал свои костяшки, и горячая кровь потекла по телу.

— Отпусти детей и верни их к нормальной жизни, и я скажу имя — я смотрел сквозь него, видел множество нитей, не знал, да и не хотел знать, куда они ведут, холод пробирал до сердца.

Он посмотрел на меня, сверкнул тьмой в глазах, мальчик упал, а из его тела вышли иглы, ледяные иглы, но они не причинили вреда, словно это всё мираж — иллюзия.

— Имя, щенок — он еще сильнее давил на мои раны, меня пронимал холод и боль.

Я прошептал:

— Акил — в горле встал ком.

— Что? Это не то имя, не то, ты обманул меня, ты, я сожру их всех, и начну с тебя — он раскрыл свою широкую пасть, дряхлая кожа начала рваться, а клыки стали острее, как ледяные иглы. Мне в тот момент казалось, что еще мгновение и он меня уничтожит, и никого мне уже не спасти.

Глухой удар, шипение воска и маленькие ручонки выхватывают меня. Мои раны разорвались еще сильнее, боль, даже слов не подобрать.

— Костя, подумай, и имя, назови мое имя ему — фамильяр шепнул еле слышно.

— Андрюша, тебя звали Андрюша — произнес и силы вышли из моего тела словно их высасывали, а в моей голове пронеслись воспоминая.

В доме все зеркала завешаны, а маленький мальчик не понимает, что случилось, почему мама спит и не встает. События мелькают, прошло три года, в дом пришла женщина с ребенком, на вид милая и добрая, но мальчик словно чувствует холод, он смотрит на отца, который виновато улыбается. Он любил отца и не хотел его расстраивать, поэтому промолчал и улыбнувшись кивнул. Женщина была милой и приветливой, но оставалась такой же холодной, а ее сын был избалованный и жестокий, но при отце вел себя спокойно и покладисто. Туман заволакивает это воспоминание и переносит в другое, возвращаясь в тот ужасный день.

Метель, маленький Андрюша идет по снегу, он боится, но уверен, что только так он может спасти остальных. Он знает, что новая мама не любит его, она не раз пыталась от него избавиться, а он молчал, чтобы папу не расстроить. Даже эта прогулка в лес вечером, она словно специально отправляла только его, но с ним пошли и другие, отец отправил и Коляшу, его брата с ними, она злилась, он это понимал, но промолчала, кивая своему сыну. Она находит его, не отец, а именно она, он понял, почувствовал, но не держал зла, оттого ее ворожба и обратилась проклятьем. Он и сам не понимал, что случилось, просто уснул, бродил в лесу, искал их всех, брата, отца, мачеху, и вот они, вот, его семья, да только чувствует он чернь, нет раскаяния в глазах мачехи, только злоба черная, а брат и не брат вовсе, а кукла на веревочках, тянет он ручки к папеньке, но тот молчит, не видит, ищет кого — то.

Много веков прошло, зовут его, но имя не помнят, их сердца опустели и заполнила тьма душу. Я мысленно позвал мальчика: «Андрюша», в моей голове поднялся шум, так громко звучало его имя, все они замерли. Андрей подбежал к отцу, и они встретились, Карачун превратился в Коляшу и смотрел на брата, отца и мать.

— Уничтожу — закричала она, я бросился к нему, но проскочил, словно у меня нет тела.

— Не позволю — ответил отец Андрея и ударил ей по лбу.

Женщина со своим сыном растаяли, Андрей обнял отца, я думал, что он уйдет вместе с ним, но он обернулся ко мне.

— Спасибо Костя — мальчик отпустил своего родителя и подошел ко мне — Нам нужно продолжить и положить конец этим событиям.

— Что нужно делать? — я был растерян, но сердце радовалось за него.

— Просто позови меня, как своего фамильяра — он улыбнулся.

— Акил — я почти прошептал, меня окутало тепло и мое сознание померкло.

Пришел я в себя быстро, но было ощущение того, что по мне, как минимум каток асфальтный проехал, не меньше. Я сел, сын дяди Яши мирно спал, мои раны были перевязаны, а в доме убрано, стало не по себе, в груди поселилась тревога. Супруга дяди Яши сидела у окна, она вязала спицами и молилась.

— Здравствуйте — я тихо поприветствовал женщину, не зная, как все объяснять.

— Здравствуй Костя, спасибо тебе за сына и за помощь — она подсела ко мне — Я никому не скажу, что ты умеешь, я сама кое — что умею, а тут вот не уберегла, забыла наказание бабки, что каждые сто лет к нам приходит Карачун, но ты, ты очень силен и смог снять с деревни такое тяжелое проклятье — она улыбнулась, но очень грустно — Костя, ты не обижайся на меня, за то, что я сейчас скажу, но ты лучше уезжай и не возвращайся, я могу немного видеть будущее, не так, как моя бабушка могла, но кое что я увидела, они тебя обвинят, тяжелые проклятья не уходят просто так, всегда останется след, чтобы его залатать, люди найдут виновного и из спасителя ты станешь тем, кто чуть их не погубил, так было уже много лет назад — женщина протянула мне воды — Бабушку с дедом забирай, сейчас они рады, что ты помог, но потом начнут задавать вопросы, а как не найдут для себя ответов, решат, что ты сделал все сам, а они твои родные люди, будут защищать тебя, за, что и поплатятся. Люди не готовы к такому, а так забудут они вас, а я помогу — она протянула мне рюкзак — Тут твои вещи, сейчас все спят, для всех ты уехал на экзамены, у тебя будет ровно пятнадцать дней, чтобы забрать родных, потом я уже не смогу помочь — она грустно улыбнулась мне.

— Спасибо вам — я не знал, что сказать, такого в моей жизни еще не было.

Я с самыми плохими мыслями шел до дому, бабушка с дедом, к моему удивлению, собирали вещи, и договорились продать свой дом соседям. На мои вопросы, просто понимающе улыбнулись и сказали, что ничего страшного, справимся. Я понимающе кивнул и поднялся на чердак, Акил сидел там.

— Привет помощник, спасибо тебе — я протянул ему руку.

— Привет ведьмак, уезжаете? — он был таким потерянным.

— Да, люди потом начнут нас винить, а я этого не хочу — мне было жаль этого дома, но я понимал, что так надо и рад, что бабушка с дедом не боятся меня, а поддерживают.

— Ну бывай тогда — он дал понять, что связь между нами разорвалась.

— Акил — я замялся — А ты это, не хочешь со мной поехать? — мне не хотелось с ним прощаться.

— Понравилось быть сильным — усмехнулся он.

— Нет, просто думал, что мы можем быть друзьями, слуга мне не нужен, а друг, да — я улыбнулся.

— И что, даже привязывать не станешь? — он удивился.

— Да, кто если не ты меня научить сможет — я театрально развел руками — Еще и нервы мне помотает, да и вдруг ты тут без меня нового ведьмака присмотришь, а так шиш им — я посмеялся.

— А поехали Костя — он подскочил с пола — И спасибо тебе, я теперь не просто фамильяр, я теперь настоящая сила, дух и личность, а как ты узнал мое имя?

— Все просто, самый первый апостол из двенадцати, первозданный ангел, который появился из бездны был Андрей Первозванный, и именно его призывали, поэтому ты и был ангел бездны — я пожал плечами.

— Спасибо тебе, Костя еще раз, особенно за отца спасибо. Я, конечно манерами давно испорчен, но тебе слово даю, сам по своей воле с тобой буду, я не хочу больше быть один — он подскочил мне на руки, мы обнялись, и я положил его в карман куртки, но Акил усмехнулся и перебрался ко мне в капюшон, усевшись у меня в толстовке.

Покидать деревню было тоскливо, еще предстояло объяснить все бабушке и деду, но не сейчас, все потом, они поймут. Жена дяди Яши вышла нас проводить, она пообещала, что как только мы уедем, то она поможет всем забыть обо мне и моей семье. Автобус уносил нас все дальше и дальше, Акил спал в капюшоне, дед тоже дремал, бабушка молча смотрела в окно, а я увидел, как на моем запястье появилась татуировка в виде руны Тейваз — воин, победа.