Дурные

Ксения Спынь (2024)

Четыре девушки решают выехать за город на выходные, чтобы «немного развеяться в эти непростые времена». Проще не стало, и есть теперь только одна дорога через кошмар — всё дальше и дальше.

4.

Стреляй, проверь глубину своей веры

В человека с плохим чувством меры,

Жми, дай мне стартовый выстрел,

Спорим, я бегаю непредсказуемо быстро. ¹³

Ольга Пулатова

С полок на пол рассыпались вещи. Алису погребло под ними — от первого чемодана спасло только то, что он был не слишком тяжёлый, а так она даже рукой не успела загородиться. Она растолкала чужие сумки и корзины и оглянулась на выход в голове автобуса: посмотреть, что происходит. Дядька со спутницами уже сошли вниз с подножки, некоторые ещё растерянно колебались, последовать ли за ними. Водитель — сухой морщинистый дедок в фуражке — обернувшись в салон, кричал:

— Выходим! Выходим все! Конечная!

Рот его был большой, чуть не в половину лица и так раззявился явно не для штатного предупреждения. Девчонка через проход от Алисы, с ярко-красными смеющимися губами во всю грудь, переставала говорить и оборачивалась к окну. Чуть дальше за ней женщина в жёлтых очках тихо повторяла:

— О господи. Что же это. Что это такое.

Автобус тряхнуло, он отчётливо покатился назад.

В хвосте салона скопились пассажиры — теперь все они повскакивали со своих мест. Один мужик кулаком колотил в дверь и орал через весь автобус:

— Заднюю открой, бля! Заднюю дверь, придурок!

Он сорвался на хрип. Дверь открылась. Туда посыпали.

В автобус ударило что-то крупное, и его развернуло боком почти на девяносто градусов. Алису, которая только выбралась из-под вещей в проход между кресел, швырнуло по салону в конец. Она затормозила рукой о чью-то зелёную шотландку — сбоку от ладони рюкзак высунул два шампура для шашлыков. Чуть в сторону — и смогла бы поймать их глазами, но не поймала. Ей повезло в этот раз.

Это была не её конечная — что-то другое, неизвестно где, и выходить здесь было так неудобно.

Но, похоже, такого варианта, чтоб не выходить, не стало.

Она пробралась к задним дверям. Те открывались теперь на перекрёсток и людей у обочин: кто-то стоял там с машиной, кто-то, наверно, и просто так. Они ждали своих — тех, кто бежал сейчас к перекрёстку от автобуса, — махали руками, чтоб показать, что они здесь, как договаривались, кричали что-то и жестами призывали поторопиться. Над распутьем вихрями кружились грязь и песок, ветер катал сухие ветви из края в край. Белый дорожный знак с загнутыми чёрными линиями отчаянно трясся и дребезжал, будто грозился сорваться с места и улететь. Он и полетел — только вниз, вместе со всем столбом — и с дребезгом бухнулся о дорогу. Несколько человек рядом шарахнулись в сторону, но большинство даже не посмотрели.

Кто-то толкнул Алису по пути наружу, и она вылетела из автобуса, потеряв равновесие. Ладони её успели удариться в землю — до того, как это сделали бы колени, рёбра или нос, — телефон, разлетаясь, отъехал в сторону по асфальту и явно перестал жить, а Алиса не перестала. Она даже сумела вернуть прямохождение и, запнувшись о соскользнувшую лямку, шагнула вперёд.

Её с гудением объехала пыльно-синяя пухлая иномарка, что вынырнула из-за автобуса, и следом — фургон-каблучок. Они тоже спешили к перекрёстку, как все. Добежавшие туда садились в машины к тем, кто ждал их, и они, как могли быстро, уносились прочь, вдоль фонарей трассы, позабыв автобус позади как страшный сон. Две маршрутки ещё стояли: в них забирались те, кого никто не ждал. Какая-то разрозненная семья из нескольких кучек людей воссоединилась на обочине: они обнялись и поцеловались наскоро в знак долгожданной встречи и побежали все вместе от дороги в сторону железнодорожной насыпи. Ещё трое или четверо устремились вслед за ними: там, наверху, фыркал поезд.

Вверх, на насыпь карабкалась лестница, но она была слишком крута, если только сам ты не слишком крут. Лучше маршрутка… Но последняя как раз снялась с места и не собиралась больше останавливаться для не успевших. Какой-то встрёпанный парень бросился к внедорожнику с брезентовой крышей в узорах хаки и, похоже, умолял взять его с собой. Его, как ни странно, взяли. А больше как будто машин и не ехало.

Тени протянулись по дороге узкими взбухающими полосами. Алиса машинально прижала поближе сумку, но сумки не было: это ведь её лямка соскользнула с плеча, и это о сумку запнулась Алиса, когда та упала на землю. Там она и лежала сейчас: у автобуса, чуть сбоку от задних дверей. Алиса кинулась к ней обратно.

Из-за автобуса выглянул мрак — выше крыши, выше, может быть, неба — но Алиса не обратила внимания: рука её как раз коснулись звёзд. Длинная тень подсекла её хвостом, и Алиса всё же рухнула на асфальт. Она тут же приподнялась, села и, подтащив сумку к себе, удивлённо посмотрела наверх, на то, что нависло над ней. Второй рукой она пыталась одёрнуть юбку.

Откуда-то слева на перекрёсток вылетели зелёные Жигули. С визгом и скрежетом они вильнули и по дуге притормозили у автобуса.

— Садись! — крикнула из-за руля рыжая.

Алиса подхватилась и бросилась вместе с сумкой к машине. Тени вслед протянулись по дороге, но несколько метров — дверь — замок до щелчка — Алиса шумно бухнулась на заднее сидение, Жигули развернулись — чёрные стрелки слегка промахнулись мимо задних колёс — и поехали. Вперёд, вдоль линии фонарей — туда же, куда должен был следовать автобус, куда уже умчались все прочие авто. А, нет, не все — из-за автобуса появилась красная маленькая машинка. На перекрёстке она почему-то решила свернуть вправо — хотя там было темнее, но, может быть, ей больше нравился открытый горизонт с клочками заката… Что-то метнулось от обочины, и красная машинка перевернулась в воздухе, как отбитая ладонью фишка. Она завертелась на крыше, днище скорчило кривые острые языки. Поезд наверху засвистел — он уже отправился, а несколько человек всё пытались нагнать его. Это были, видимо, из тех, кто побежал к насыпи вслед за семейством. Двое, один за другим, сумели вскочить в последний вагон, и теперь там все вместе держали дверь для последнего — парня в белой футболке: он тоже старался и бежал очень быстро, но у него никак не получалось догнать и вскочить на подножку. Другие кричали ему и пытались подбадривать, но он всё же отстал, и мрак настиг его, накрыл и сглотнул. Поезд ушёл.

Поезд ушёл не сразу. Насыпь сначала бежала ещё почти параллельно дороге, только постепенно отдаляясь вправо, всё больше и больше, но мелькнули ветки деревьев, поезд показался сквозь них последний раз и скрылся из виду. В стекло лягуха прилетело толстой сучковатой корягой — будто её швырнули вслед с досады. Нелли отпрянула от окна и повернулась к водителю.

— Ты совсем долбанулась? — пальцы её впились в кресло Агнешки. — Ты нас всех только что чуть не угробила!

Агнешка не ответила. Она только втягивала воздух и кривила узкие губы в ползучей неподконтрольной улыбке.

— Какого хрена ты туда свернула? Какого тормозила у этой шняги, а? Ты не заметила, что мы чуть не попали? Не заметила?

— Да успокойся, — Агнешка выдохнула и чуть откинулась в кресло. — Никто не умер.

— Ага. Конечно. Никто, — Нелли взвизгивающе рассмеялась. — В этот раз никто, все твои шансы ещё впереди, Агнеш!

— Девчат, а давайте жить дружно, — Лана с беспокойством поглядывала то на одну, то на другую. — Я имею в виду, если не будем жить дружно сейчас, то можем закончиться все и очень быстро.

Нелли на неё не посмотрела.

— Слышишь? Ты слышишь меня? — вместо этого она ещё ближе пригнулась к креслу Агнешки. — Если решила в героев поиграть или жить надоело, так ради бога — только сама, пожалуйста, без нас. Давай! Встревай, куда хочешь, вписывайся, за кого нравится, иди нарывайся на омоновцев, если терять нечего. Мне — есть что!

Она упала обратно на диван и зарыла лицо в ладонях. Её трясло.

— Нелли, ну в самом деле, — Лана чуть обернулась к ней, на всякий случай скользнув взглядом по Алисе. — Успокойся. Всё нормально уже.

— Ничего не нормально, — всхлипнула та, не открывая лица. — Я никуда не поеду дальше, пока эта наркоманка за рулём.

Агнешка свернула к обочине и, затормозив, вышла из машины.

— Хорошо, — она шагнула к задней двери, за которой сидела Нелли. — Давай поменяемся.

Та ошарашенно подняла голову.

— Ты реально наркоманка? Я не умею водить.

— Ну так тем лучше. Ты-то уж точно не будешь сворачивать и тормозить. Давай.

— Ты серьёзно? — тихо выговорила Нелли. Обе не сдвинулись с места.

— Так, ладно, девушки, давайте я поведу, — Лана отцепила ремень и вышла со своей стороны.

— Давай, — Агнешка тут же отступила от дверей. Нелли кивнула, спрятав взгляд.

— Тогда пересядьте кто-нибудь вперёд, — Лана устроилась за рулём, пока руки её быстро, отточенным движением натягивали бежевые кожаные перчатки без пальцев.

— Я сяду, — Нелли вышла и, сложив на груди руки, передвинулась к передней двери. — Не хочу сидеть рядом с этой долбанутой.

Агнешка с готовностью бухнулась на неё место. Рот её всё ещё кривился в напряжённой, довольной, почти болезненной ухмылке. Все двери закрылись, и машина двинулась с места, быстро набирая скорость.

Алиса неловко покосилась на Агнешку рядом:

— Я не вовремя?

— Да нет, — та прикрыла наполовину глаза и усмехнулась мягче. — У Нелли просто тяжёлый день, вот и оверреагирует. Сейчас её попустит, и будет норм.

Нелли свела лопатки позади и сделала вид, что не слышит.

Слева тоже успели вырасти деревья и загородить обзор. Машина бежала полусумраком леса, меж метанием теней и фонарными вспышками, где-то по границе дня и ночи.

— И что там случилось? — Лана мельком бросила зеркальный взгляд на Алису и снова вернулась к дороге.

— А?

— С автобусом. Что там случилось.

— А… — Алиса растерянно отвернулась и посмотрела в окно, но там не нашлось ничего, что подсказало бы ответ. — Я… не знаю… Всё так быстро.

— Что быстро? — настойчиво повторила Лана.

— Мы… Нас тряхнуло, все побежали наружу. Я тоже вышла, а там перекрёсток, и…

Она прервалась.

— И?

— Ла-ан, ну дай ей хоть оклематься, — подала голос Агнешка. — Её эта хрень чуть не сожрала, похоже.

— Ладно, — сказала Лана.

Алиса уронила взгляд вниз, между кресел — сжавшись, будто хотела занять места поменьше или лучше сделать вид, что её нет здесь.

— Тебе бы вычесаться, — Агнешка протянула руку и слегка расчесала пальцем одну или Алисиных прядок. — У тебя все волосы в песке.

— А… Да? — Алиса глянула быстро и удивлённо, чуть потрясла рукой свою гриву с другой стороны. С недоверием рассмотрела песок, поблёскивавший между пальцев, когда они попадали в свет фонаря. — Это я упала… Сначала один раз, а потом поняла, что уронила сумку у автобуса и надо вернуться…

— Что ж такое у тебя в сумке, — задумчиво проговорила Лана.

— А?

— Ну, там должно быть что-то очень важное, чтоб аж решить возвращаться, — Лана снова встретилась с ней взглядом через зеркало. — Что там?

— Да… — Алиса напряжённо потупилась, — ничего такого… Просто тетрадка.

— Тетрадка? Какая?

— Тетрадка с записями. Там так… немного мыслей, немного наблюдений. Иногда чуть художественно, — она подняла взгляд, неловко улыбнулась. — Просто если бы она… ну, потерялась, я бы не смогла восстановить потом всё как было.

— Зачем?

— Что зачем? — Алиса недоумённо моргнула.

— Зачем восстанавливать? — терпеливо пояснила Лана.

— А. Чтобы потом… — Алиса запнулась и смущённо изучала какое-то время обшивку сидений. — Я просто думала, может, получится сделать из этого потом что-нибудь. Какую-нибудь… ну, историю, более художественную, чем просто заметки.

— Ты пишешь? — Агнешка глянула с любопытством.

— Да, можно сказать, — Алиса не подняла взгляда, но улыбнулась по-детски. — У меня уже есть несколько готовых вещей… Они, правда, не издавались, я нигде не печаталась, но они закончены, полностью, и написаны.

Она будто перенеслась на время из салона в другое место, знакомое и безопасное.

— Правда, в этот раз я хотела немного по-другому. Те вещи — они сочинённые, как фантазии, из другого мира. То есть они тоже по-настоящему, но… Я в этот раз думала, что если получится сделать на основе реальных событий — вот всё, что сейчас, про эту войну и…

Она оборвала себя и быстро, будто с рефлекторным испугом, окинула всех взглядом.

— Да-да, — Агнешка смотрела в потолок закрытыми глазами.

— Так, — зеркальная Лана глядела всё с той же настойчивостью. — И ты пошла отбивать свою тетрадку у этого… того, что там было.

— Ага. Я даже как-то… Не подумала, что оно… Ну…

— Что это было? — спросила Лана.

Алиса задумалась. Снова попыталась поймать в мутном воздухе ответ.

— Не знаю. Какая-то… — она оглянулась на Агнешку, — хрень?

Агнешка фыркнула и рассмеялась. Все рассмеялись, даже Нелли, будто лопнуло и посыпалось что-то внутри. С минуту они смеялись только, без слов, и не пытались друг друга прервать.

— Не знаю, — повторила после Алиса. — Это… темнота. Просто вот, знаете? — темнота. Ты смотришь в неё, она смотрит в тебя, но там нет никакого лица. Или морды. Это просто темнота.

— Ты была слишком близко, — Агнешка серьёзно глядела на неё из-под прикрытых век. — Те, кого оно схрумало — они были подальше, и им, кажется, прилетело не только темнотой без ничего.

— Никого оно не хрумало, — Нелли недовольно, но как-то лениво и устало сморщилась. — Видно было так себе. Наверняка показалось.

— Хорошо показалось… — протянула Агнешка.

— Может, социальный эксперимент. Или какой-то пранк дурацкий. Ну серьёзно, — она чуть обернулась. — Вы будете верить, что может быть вот так? Девчонки. Вы же умные.

Агнешка растянула губы:

— А кто больше всех кричал, что я не там притормозила?

Нелли только отвернулась.

— Ну, я не думаю, что нам стоит сейчас тормозить ещё, как бы там ни было, — откликнулась из-за руля Лана. — По крайней мере, пока не доберёмся до какого-нибудь пункта. Или хотя бы людей, которые смогут сказать, где мы.

Она помолчала.

— Может, и показалось кому чего. Но в последнее время мир малость чокнулся, так что я уже всему поверю.

Никто не возразил ей.

Алиса подобрала ноги поближе, переложила сумку, устроилась поудобней.

— Вообще… мой автобус должен был ехать до Ч, — негромко проговорила она. — Но я не уверена, что это эта трасса.

— Я думала об этом, — Лана чуть нахмурила брови. — Но я не помню там железной дороги рядом. Ты помнишь?

— Не… — Алиса мотнула головой. — Я, правда, не то чтоб часто тут бывала… И в принципе не очень помню такие вещи…

Лана кивнула.

— Ничего, — пробормотала она — скорее уже себе, чем ещё кому-то. — Выберемся… Нам понадобится заправка в любом случае. Выберемся до заправки… Там спросим людей. Там же будут люди — ну да. Наверняка они в курсе… Что такое. Что случилось. С печки азбука св…

— Что? — переспросила Алиса.

— Печку не буду включать пока. Вроде не особо холодно? Доберёмся до заправки — тогда. Должно же у них быть, и должны они знать. Где мы. Что мы. Что есть…

— С нами, — пробормотала ей в помощь Агнешка и усмехнулась, не открывая глаз.

Снами нёсся полусумрак-полусвет за окном и убаюкивал так странно, говоря, что голова тяжёлая-тяжёлая, что все неурядицы, и трудности, и разные неприятные вещи, конечно, не кончились — они не могли кончиться, они только начались — но это не так важно сейчас, как то, что надо же знать меру, пусть голова отдохнёт, пусть всё отдохнёт, пока в воздухе тихо, спокойно внутри машины, пока ничего — пока ничего-ничего — пока только безымянный миг бежит с фонарём между счётов времени — там, снаружи — пока только трасса бежит в свете фар — там, снаружи — и стелется, и стелется, неизменная, нескончаемая, и подлокотник у окна, блёклый полусумрак, такой мягкий…

Примечания

13

Ольга Пулатова, «Флажки»