Не целуй невесту

Кэриан Коул, 2021

Думаю, вы могли бы сказать, что я была девушкой, попавшей в беду, а он – моим рыцарем в сияющих доспехах. Но если точнее, я была девушкой, которой сильно не везло, а он был парнем с кучей мускулов и татуировок. Джуд Счастливчик Лакетти был не просто сексуальным, задумчивым строителем… Он был моим личным героем, который, казалось, оказывался в нужных местах и в нужное время. Например, когда у меня сломалась машина и меня нужно было подвезти домой и когда я упала лицом на тротуар прямо перед ним и меня нужно было отвезти в отделение неотложной помощи. Это были не совсем мои лучшие моменты, но они были его… Мы стали друзьями, и не имело значения, что он был на шестнадцать лет старше меня. У нас было много общего – например, наша любовь к старой рок-музыке и винтажным быстрым машинам, а также наше отвращение к отношениям. Когда он обратился ко мне с безумной идеей помочь мне, я не смогла сказать «нет». Предполагалось, что это соглашение будет временным. Брак на бумаге и ничего больше. Это должно было быть легко, но это было не так. Потому что вот она я, восемнадцатилетняя, все еще учусь в средней школе и замужем за мужчиной, в которого я никогда не должна была влюбляться. У нас было только одно правило – не целовать невесту. Но мы нарушили это правило, и это навсегда изменило нашу судьбу.

Глава 7

Джуд

Отчетливое урчание двигателя ее машины и включенный на полную громкость хит Элтона Джона Tiny Dancer возвещают о прибытии Скайлар еще до того, как я вижу, как она въезжает на школьную стоянку.

Выходя из машины, девушка мимоходом бросает взгляд на дом, над которым я работаю, но не замечает меня на крыше. Я гадаю, уж не пришлось ли ей этим утром повозиться, заводя автомобиль, потому что занятия в школе начались больше часа назад.

Погода за ночь изменилась, и прохладный ветерок прогнал влагу из воздуха. Наверное, поэтому сегодня на голове Скайлар красуются очки и обалденная кепка-авиатор из состаренной коричневой кожи. Две длинные косы спускаются вниз из-под необычного головного убора, который удивительным образом очень круто смотрится на девушке.

— Эй, Лаки! — зовет снизу Кайл. — Иди посмотри на настил пола.

— Иду!

Спускаюсь по лестнице, но что-то странное привлекает мое внимание.

До меня не сразу доходит, что куча одежды, которая валяется на тротуаре, на самом деле — Скайлар.

— Что за…

Отбросив молоток на землю, я бегу через лужайку и опускаюсь на колени рядом с девушкой, лежащей на тротуаре.

— Скайлар?!

Она не шевелится, и у меня кровь стынет в жилах. Скайлар полностью отключилась.

Дышит, но без сознания.

— Эй… — я касаюсь ее щеки, и мое сердце ускоряет ритм. Ее симпатичная кепочка свалилась с головы, и при виде того, как она лежит на дорожке рядом с девушкой, у меня к горлу подкатывает ком. Я тормошу Скайлар за плечо. — Очнись, Искорка!

Она поворачивает голову. Ее обутые в сапоги ноги подергиваются. Глаза медленно открываются. Несколько секунд Скайлар ошеломленно смотрит сквозь меня, пока ей, наконец, не удается сосредоточиться.

— Ч-что случилось? — невнятно бормочет она, моргая.

— Похоже, ты потеряла сознание.

Помогаю ей сесть, но она тут же, покачнувшись, хватает меня за руку.

— Я чувствую себя не очень хорошо.

Она и выглядит не очень хорошо. Бледная как полотно. Под глазами — темные круги. Вчера в парке Скайлар казалась такой энергичной, но сегодня ее просто не узнать.

— Ты что-нибудь принимала? — спрашиваю я.

— Что, например?

— Ну, не знаю. Таблетки?

Нахмурившись, Скайлар потирает висок.

— Я не употребляю наркотики, Джуд.

— Ты ударилась головой?

— Возможно. Голова сильно кружится.

Ее глаза закрываются, а пальцы крепче сжимают мою руку, как будто она снова собирается потерять сознание.

— Я отвезу тебя в отделение неотложной помощи.

— Нет… — качает она головой. — Я не могу поехать в больницу.

— Еще как можешь. И поедешь.

К нам подходит Кайл с молотком в руке и переводит взгляд с меня на Скайлар, все еще сидящую на тротуаре.

— А я везде ищу тебя. Что, черт возьми, происходит?

— Похоже, она потеряла сознание.

— Что с ней?

— Сам не знаю. Я отвезу ее в отделение неотложной помощи. Ты можешь приглядеть за всем, пока меня не будет?

— Конечно. Может, лучше вызвать «скорую»?

— Нет, — бормочет Скайлар.

— К черту «скорую», — отвечаю я. — Она будет ехать сюда целую вечность. Будет быстрее, если я отвезу девушку сам.

— Ладно, — кивает Кайл. — Хотя, возможно, тебе стоит позвонить ее родителям.

— Хорошая идея, — я наклоняюсь так, чтобы встретиться взглядом со Скайлар. — Давай позвоним твоей маме, и я отвезу тебя в отделение неотложной помощи. Встретимся с ней там, на месте.

Закрыв глаза, она качает головой.

— Мне восемнадцать. Я не нуждаюсь в маме и не хочу, чтобы она приезжала.

— Но…

— Пожалуйста, — шепчет Скайлар. — Она все равно не приедет. Поверь мне.

Мы с Кайлом обмениваемся взглядами, без слов понимая, что не должны вмешиваться в их семейные дела. Но я не могу просто оставить девушку здесь или позволить ей самой сесть за руль. Скайлар даже встать не может, не говоря уже о том, чтобы вести машину.

— Ладно. Как думаешь, сможешь дойти до моего грузовика?

— Думаю, да.

Я помогаю ей встать, но ее колени подгибаются, будто ватные.

— Я понесу тебя, — подхватываю Скайлар на руки, прежде чем она успевает запротестовать.

— Чувак, помоги собрать ее вещи, — говорю я Кайлу.

Он поднимает кепку, очки и сумку с книгами и протягивает их девушке.

— Спасибо, — благодарит она, прислонив голову к моему плечу.

— Я скоро вернусь. Просто продолжайте работать дальше, — сообщаю я, игнорируя скептический взгляд Кайла.

— Будет сделано. Отправь мне сообщение и дай знать, как обстоят дела.

Несу Скайлар к своему грузовику, на ходу задаваясь вопросом, какого черта я творю, и осторожно сажаю ее на пассажирское сиденье. Неловко повозившись, пристегиваю девушку ремнем безопасности.

— Не обязательно обращаться со мной как с ребенком, — произносит она, когда я завожу грузовик.

— Я и не обращаюсь.

— Может, мне лучше поехать домой… — продолжает она, прижимая пальцы к вискам. — Возможно, я просто устала. И у меня сильно болело горло. Это может быть грипп… или мононуклеоз.

Черт.

— Хотя я уже очень давно ни с кем не целовалась, — Скайлар откидывает голову на спинку сиденья и закрывает глаза. — На случай, если тебе интересно: да, я — социальный изгой.

— Мне не интересно. И ты не изгой. Но я думаю, что будет лучше, если врачи тебя осмотрят. Ты потеряла сознание на чертовом тротуаре. Возможно, даже ударилась головой. У тебя может оказаться сотрясение мозга, — внезапно я ловлю себя на мысли, что начинаю превращаться в собственную мать. — Может, нам позвонить в школу и предупредить, что тебя не будет на занятиях?

Скайлар пренебрежительно машет рукой.

— Никто даже не заметит моего отсутствия. Никогда не замечают.

Пробки в понедельник утром — отстой, заставляющий нас дважды простаивать на красном сигнале светофора. Во время поездки Скайлар становится все более настороженной, но она все еще кажется мне устрашающе бледной, особенно в лучах солнечного света.

— Ты голодная? — спрашиваю я. — Ты ела сегодня утром?

— Я никогда не завтракаю.

Ловлю себя на том, что окончательно превратился в свою мать, и говорю ей, что завтрак — самый важный прием пищи в течение дня.

Я же должен быть классным. Крутым. Ее слова, не мои.

Когда я подъезжаю к больнице, Скайлар говорит мне, что чувствует себя немного лучше, может сама выбраться из грузовика и идти без посторонней помощи. Это не мешает мне проводить ее внутрь и подождать, пока она зарегистрируется.

— Спасибо, что довез меня сюда, — говорит она, когда мы занимаем места в зоне ожидания подальше от остальных четырех человек. — Ты можешь идти. Теперь со мной все будет в порядке. Не хочу отнимать у тебя целый день.

— Как ты потом доберешься домой?

Скайлар кривит губы.

— Напишу Меган. Она наверняка подкинет меня обратно к моей машине.

Покачиваясь на каблуках, засунув руки в передние карманы, я оглядываю комнату. Затем перевожу взгляд на Скайлар, которая с широко раскрытыми от беспокойства голубыми глазами сидит на выцветшем желтом пластиковом стуле и потирает рукой середину груди. Больничный идентификационный браслет, обвивающий ее запястье, кажется огромным. Я никогда не замечал, какие у нее тонкие запястья.

— Скайлар Тиммонс? — зовет медсестра из-за двойных дверей.

Долго ждать не пришлось.

Скайлар со слабой улыбкой встает со стула.

— Спасибо, Джуд.

Как я могу оставить ее, когда она выглядит такой больной, напуганной и одинокой?

— Я подожду тебя здесь, хорошо? Вряд ли это займет много времени.

Врачи, вероятно, просто пропишут Скайлар какие-нибудь антибиотики и отправят домой с рекомендацией отдохнуть несколько дней.

* * *

Очевидно, я недооценил то, что происходит за дверями отделения неотложной помощи.

Три часа спустя я все еще сижу в приемной, колеблясь между раздражением до чертиков и беспокойством до чертиков.

И почему? Я даже не знаю эту девушку. Она мне не друг и не член семьи. Вселенная просто продолжает попытки превратить меня в ее личного водителя.

Я отправляю Кайлу сообщение, в котором сообщаю ему, что все еще жду Скайлар в приемном покое. Он советует мне уйти. Я покупаю в торговом автомате газировку и картофельные чипсы. Смотрю в окно. Подслушиваю разговор молодой пары, сидящей через несколько мест от меня. Девушка думает, что беременна, и они не хотят никому говорить. Ее семья ненавидит его. На прошлой неделе она напилась, а теперь беспокоится, что причинила вред ребенку. Парень интересуется (громко), не пьяна ли она сейчас. Сидящая напротив меня женщина кашляет без остановки, носки на ее ногах непарные.

Да-а-а уж. Я хочу выбраться отсюда, но погружен в ожидание. Разве Скайлар бы уже не вышла, если бы с ней все было в порядке?

— Джуд Лаккетти?

Я выныриваю из своего оцепенения.

— Это я.

— Можете зайти и проведать свою племянницу. Она спрашивает о вас.

Мою племянницу?!

Я следую за медсестрой через металлические двери и иду по коридору в маленькую отдельную смотровую. Скайлар сидит на кровати в тонком сером больничном одеянии, которое свисает с ее плеча, создавая впечатление, будто пошито для великана. Я стараюсь не смотреть на тонкую черную кружевную бретельку бюстгальтера. Игла капельницы приклеена медицинским пластырем к верхней части руки девушки.

Это кажется слишком интимным — находиться со Скайлар в больничной палате. Она уязвима, бледна и едва одета. Здесь должен стоять кто-то другой. Родитель, друг или парень.

А не какой-то чувак, которого она едва знает.

— Доктор скоро вернется, — перед уходом сообщает нам медсестра.

— Ты все еще здесь, — произносит Скайлар.

— Я беспокоился о тебе. Прошло больше трех часов.

— Мне так жаль. Тебе есть смысл вернуться на работу.

— Я прождал тебя несколько часов. Я не собираюсь уходить сейчас. Врачи выяснили, что с тобой не так? И даже не начинай называть меня дядей Лаки, племянница.

Скайлар смеется.

— Я боялась, что они не пустят тебя, если ты не член семьи.

Прищурившись, я смотрю на нее и сажусь на невероятно неудобный стул в углу тесной комнаты.

— Ты уверена, что тебе восемнадцать?

— Да, Джуд. Я вполне уверена, что знаю, сколько мне лет. Я выпускница, и четыре месяца назад мне исполнилось восемнадцать. Как-то мне пришлось остаться на второй год из-за частых прогулов.

— Ладно. Просто хотел убедиться. Так что с тобой? — я осматриваю комнату. Ее одежда сложена на стуле по другую сторону кровати. — Тебя выписывают?

Скайлар опускает взгляд и опирается подбородком на руку.

— Может, завтра. Меня не хотят отпускать.

— Почему?

— Врачи хотят сделать еще несколько анализов. Эндоскопию, наверное, и еще кое-что. Доктор говорит очень быстро, я не все поняла.

— Что, по их мнению, с тобой не так?

— Какая-то фигня…

— Какая-то фигня? — переспрашиваю я. — То есть… фигня — это твой диагноз?

Скайлар наклоняет голову и искоса смотрит на меня.

— Нет, но ты действительно хочешь все это услышать?

— Я бы не спрашивал, если бы не хотел, — я убираю волосы с лица. — Впрочем, ты не обязана мне говорить. Все в порядке.

Скайлар делает глубокий вдох и натягивает на себя тонкое белое одеяло. Ее пальцы теребят край.

— У меня расстройство пищевого поведения. И некоторые другие проблемы. С моим желудком, пищеводом и общим состоянием здоровья, — она поднимает взгляд от одеяла, чтобы встретиться со мной взглядом. — В том числе психического.

— О-о, — тихо говорю я, пытаясь осознать услышанное. Теперь понятно, почему она хотела съесть только булочку от гамбургера.

— Я уже давно об этом знаю, — добавляет Скайлар. — Мне поставили диагноз несколько лет назад. Наверное, я просто отрицала это. Я боялась возвращаться к врачу, да и не могла себе этого позволить. Хотя в последнее время становится все хуже.

— Тогда хорошо, что ты попала в больницу сейчас.

— Ага, — ее голос звучит неубедительно.

Я очень хочу сказать что-нибудь, чтобы утешить и поддержать Скайлар, но не могу придумать ничего, что не звучало бы слащаво или нравоучительно.

— Хочешь, я позвоню кому-нибудь из твоих близких? Или принесу тебе что-нибудь?

Она качает головой.

— Нет, я в порядке. А вот тебе, наверное, пора идти. Я знаю, что тебе нужно работать, а меня скоро переведут в другую палату.

Кивнув, я встаю и подхожу к ее кровати.

— Если хочешь, мы с Кайлом перегоним твою машину к твоему дому, чтобы она не стояла всю ночь на школьной стоянке. Ты наверняка не хочешь, чтобы ее отбуксировали.

— Ты действительно сделаешь это для меня?

— Конечно. Мы сделаем это сегодня вечером.

— Спасибо. Ты очень хороший парень, Джуд.

Я дотрагиваюсь до руки Скайлар и ободряюще сжимаю ее.

— Поправляйся, ладно, Искорка? Пришли мне сообщение и дай знать, как у тебя дела. Полагаю, тебя потребуется подвезти домой? — поддразниваю я.

Она издает тихий смешок.

— Похоже, ты меня хорошо знаешь.

Выйдя на улицу, я понимаю, что потратил половину рабочего дня, сидя в больнице с малознакомой девушкой, а сроки строительства горят. Где, черт возьми, ее родители? Она милая и все такое, но не могу же я стать для нее каким-то рыцарем-перевозчиком в сияющих доспехах, приходящим на помощь каждый раз, когда ее нужно подвезти. Я перегоню ее машину к дому, и на этом все. Мне придется самоустраниться.

Но, усевшись в свой грузовик и увидев на пассажирском сиденье ее кепку-авиатор и очки, я тут же понимаю, что Скайлар — не та девушка, которую я смогу просто выбросить из головы.